Приложение к "Трём Паркам" (12-13-14а): Путь сквозь постапок
Данный пост иллюстрирует и дополняет рассказанное в трёх (с лишним:)) главах:
Три Парки (12): Стрижено - брито. Пробужденье в руинах. Строить лишь из себя
Три Парки (13): Витражи. "Часы, ключи и деньги". Чинить или строить новое?
Приложение-примечание (13а): Папа Юра и мой путь на ЗА
Три Парки (14): Поиски спутника. Школьные дружбы. Со-творчество и взаимо-слушание
Начну, пожалуй, со школьных фоток соответствующего периода.
На мой взгляд, любопытно сравнить ряды - в полной мере отдавая себе отчёт, что мы видим нынешний мой нарратив! - но, однако, тем не менее:
Я в первом-втором-третьем классе - в 8, 9, 10 лет соответственно -
то есть _до_ событий "Зеркала".
Я в пятом-шестом-седьмом классе - в 12, 13, 14 лет соответственно -
то есть _год спустя_ событий "Зеркала" и позже, вплоть до встречи с Татой.
Я в четвёртом классе, в 11 лет -
_непосредственно после_ событий "Зеркала".
Так вот, стало быть, вполне имея в виду нарратив, я всё равно вижу как на первом, так и на втором триптихе существо вполне наступательно-активное (только на втором триптихе щедро обогащённое, ткскть, здоровым цинизмом:)) -
а вот на одиночном портрете зимы 1971-72 вижу существо, скажем так, растерянное - чтобы уж сразу не говорить о деперсонализации и дереализации:)
Выдумываю, скажете, нормальный тут вполне ребёнок, да?.. -
"...сразу после "Зеркала", правда, я какое-то время не мог общаться, было просто нечем, реагировала лишь моя оболочка, служебное программное обеспечение - не знаю, обратил ли кто-то на это внимание... (...) ...может даже с облегчением вздохнули, что у Кирки наконец выпало из жопы шило, взрослеет наверное"
Теперь не школьное - а, наоборот, вольное:
Лето 1969, после первого класса, мне восемь с половиной. Покой и воля.
И счастье, вопреки утверждению классика, на свете тоже есть:)
Сюда же - иллюстрация к первой части "Боярышниковой аллеи", являющей образ моей внутренней жизни "до Зеркала":
То ли Гая, то ли Маярна - девочки похожи, а изображение символическое.
"Мой солнечный лес никогда не покидал меня, был неизменным спутником в поисках дороги домой... (...) Сияние леса подсвечивало всё, что я хотел разглядеть, в какой бы землездешний сезон это ни происходило, однако лучше всего смотреть было осенью - когда лес-который-внутри не таясь распахивал объятия и снаружи..."
Покой и воля. И счастье, да! - не отменяющее трудностей, но преображающее их.
Наблюдать жизнь Гаи и Маярны я начал вокруг 1969, зимой, скорее в середине первого класса, чем в середине второго - можно вообразить, что на летнем двойном портрете, который выше, я как раз пребываю в погружении.
Вместе с тем, "Боярышниковая аллея" - это и размышление о том, как происходит разрыв с альтеррой. Как и почему теряешь огромную часть себя, отрекаясь от дорогого, важного, значимого? Какая боль вынуждает отвернуться, разжав руки, и ничком рухнуть в беспамятство, прижимая ладони к лицу? В чём воля тут, в чём неволя, где выбор а где псевдо-выбор, обман-самообман? Как обрести волю в подлинности, как вернуться к себе?..
Когда я делал для "Боярышниковой аллеи" картинки, их получилось больше чем было нужно - одно изображение, именно что на тему потери себя, при выкладывании не пошло, и теперь я хочу показать его тут:
Сквозь фигуру отчаявшегося, потерявшего себя в пустоте и во мгле, просвечивает пламенеющий дуб - огнь листвы должен согреть, звон незримого колокольчика пробудить. Очнись, восстань, иди на свет, на звук, на зов! - и вернёшься домой, обретёшь себя в полноте.
Домой! -
на свет Бессонных Огней,
на ветреный свет Орифламмы, да...
Изображение отчаявшегося - Татиной руки, взято из тетради с юношескими Татиными стихами, где оно иллюстрирует стихотворение про ужас потерять поэтический дар:
"Покинул меня мой голос,
Как лёд разбитый, звеня.
Колокола раскололись,
И он ушёл от меня...
..............
Так колокол умирает,
Расколотый на куски;
И так умерла вчера я
Без голоса, от тоски..."
Стих кончается призывом:
"Мой голос, вернись обратно!
Хотя бы в осколки стекла..."
Коллаж из фрагментов рисунка и текста из Татиной тетради.
Нетрудно догадаться, что у меня и картинка, и тема как таковая ассоциируется с разбитым в осколки после событий "Зеркала" мной. Расколотый колокол - разбитый на куски стеклянный колокольчик - цветок-колокольчик, глашатай / глас внутреннего леса, оживотворяющий осколки стекла, побуждающий воскреснуть, срастись, взойти из бездн.
Медитируя на тему "претворение раны в искусство", я произвёл с коллажем ещё ряд действий - получилось вот так:
Пусть и это здесь тоже будет.
Кстати об искусстве и его возрождающей роли:
"В марте 1972, полгода спустя моей драмы, по телеку показали сериал "Капитан Тенкеш", о том как маленькая страна отстаивает свободу в схватке с империей; я испытал внезапный толчок к жизни, задышал! - (...) "Даже если ты с кнутом против ружей, не унывай: припади к земле твоей, напитайся её силой, омой свои раны и вставай вновь." Прикасаться к обломкам я пока не мог, но припасть к земле - ещё как!.. Наступила весна, потом лето, потом осень - и Мать Алестра воздвигла меня из глубин. У меня появился лес-на-водах и Лилья из рода Блейков."
(отсюда)
И теперь вот он я! -
я-восставший-из-праха, я-вознесшийся-из-глубин:
Май 1973, мне двенадцать. Канун переселения на новую квартиру.
"...это была ещё не Конная-двадцать, где простор и обновление очага, а лишь Конная-двенадцать, которая скорее собирала всех в кучу, чем раскатывала по углам, но всё равно это было офигенно... (...)
Именно тогда у меня сложился принцип "часы, ключи и деньги", на материальном плане означавший, что мне всегда нужно иметь эти три инструмента власти при себе, чтобы самостоятельно ориентироваться в любом месте - а на символическом подразумевавший, что независимый человек располагает своим временем, своим жильём и своим капиталом..."
(отсюда)
Независимый капитан со своим капиталом, ага:) в доброе плавание, держись!
Для прикола - "рифмующийся" кадр, сделанный на десять лет раньше:
Кронколония-1963, мне два с половиной. Даже беретик похож, мимими:) Однако тут я скорее не капитан, а первосвященник - держу зелёный лист как кропило или кадило, вздымаемое для благословения.
Следующий кадр иллюстрирует весьма важный для меня период - то самое лето 1974, когда пионерлагерь и Молдавия:
"А ещё Молдавия! - Молдавия была следующим летом, в мои тринадцать, после пионерлагеря, который тоже много значил, но об этом погодя. (...)
...пыльная шелковица над каменной стеной (на стену залезают с опрокинутой бочки, смотри не свались, тёмные, томные ягоды, ммм!)... В Молдавии мы в очередной раз сблизились с Мамой Зоей (...)
После Молдавии мы на время расстались, мама отправилась на воды в Трускавец, мы с папой и Ланой домой в Ленинград - и вот тут-то мы в охотку играли в перемену ролей: Зоя с Кирой - сёстры, Лана - Кирина дочь..."
(отсюда)
Кадр, увы, офигенно нечёткий - однако на нём видна и каменная стена, над которой свисали ветви старой шелковицы (в кадр не попала), и высокие подпорки-держатели для виноградных лоз, и белые от жары дорожки, и полоска с "индейским" пером, приехавшая со мной из пионерлагеря - и при желании даже можно разглядеть, что мой нос наморщен в характерном нашем домашнем приветствии:)
Про индейское-пионерлагерное - цитирую из главы, которая будет позже:
"За несколько дней до конца смены я повстречал в лесу ребят, игравших в индейцев - так же, как я, они выбирались в дыру и проводили время в шалашах, стреляя из луков. Главного звали Чингачгук, он был мой сверстник (прочие младше) и принял меня тепло, так что последние дни мы провели вместе. Я назвался Охотник-на-Мамонтов, как герой недавно прочитанной немецкой книжки (там это имя звучало короче и энергичней), меня, естественно, сократили до "Мамонта", но ничему интересному это не мешало, даже если и было тонким намёком на габариты (в то лето я весьма резко раздался вширь). С этой компанией мне было отчаянно, безумно хорошо (...)
А потом, стало быть, была Молдавия, Лана-дочь и Зоя-сестра..."
Так вот, на тему "Лана-дочь и Зоя-сестра" - которая меня волнует не отпуская, в разных вариациях переплетаясь с темой партнёрства неравных.
Снова и снова гляжу на фотку, где мы с мамой сняты перед прощанием с косой - где я-стоящий обнимаю её-сидящую, принимая её голову к себе на грудь (поза утешения):
Это лето 1971, то есть почти накануне событий "Зеркала".
Если убрать мою косу и встряхнуть Маму Зою, растрепав волосы и побудив смеяться - можно представить, как через три года мы с ней "сместились" в сторону друг друга, сделавшись довольно-таки сильно похожими. Мама в очередной раз помолодела-похорошела, я тоже превратился в сочную деву - на молдавской-1974 фотке внимательно не рассмотреть, зато это хорошо видно на евпаторийской-1975 фотке, где я вместе с Ланой (уже было, но покажу опять):
А теперь смотрите, ниже - Мама Зоя в год моего рождения, довольно-таки сильно похожая и на Ланку, и на меня:
Тема сходства-несходства в лицах, как общего абриса так и специфических тонких интонаций, волновала всех нас троих, мы возвращались к ней снова и снова - и Мама Зоя, и Ланка, и я. Было в этом что-то завораживающее, что-то уводящее в альтернативные истории... - я уже рассказал, что играть в перемену ролей (Зоя с Кирой - сёстры, Лана - Кирина дочь) было упоительно остро, азартно, свежо, мы все трое чувствовали себя буквально навеселе, да и в позднейшие годы оно время от времени пробуждалось вновь. Что-нибудь про "увидеть своё лицо отражающимся в лице близкого, увидеть свою судьбу в зеркале чужой судьбы, до исступления рассматривать черты сходства и различия, прокладывая новый путь"?.. А может, и ещё что-нибудь, чего сейчас не вижу. В любом случае, это было очень важно для нас.
Вскоре после Бабушкиной смерти мне снилось, как мы с Бабушкой и Мамой Зоей втроём накрываем на стол в саду - три цветущие женщины в примерно одинаковом возрасте, тридцатилетние например (мне тогда было под тридцать), в праздничных летних платьях, похожие как три сестры - не близняшки, нет, но очевидным образом одной породы, одного корня. Была ли там Ланка, была ли там Тата? - скорей всего тоже были, но меня поразила вот именно эта триада, нелогичная, что ли. Мы с Бабушкой - да, вместе, это понятно, но скорее в качестве антитезы к Маме Зое, чем создавая с ней единое-целое; я с Мамой Зоей - тоже да, но по-другому, особенно если втроём с Ланкой, как описано выше; Мама Зоя с Бабушкой - ну да, тоже возможно, в юности, например... - короче говоря, попарно-вместе вроде как логично, но втроём в таком вот варианте - странно, удивительно!.. Какая-то особая суть в этом читалась, какая-то вопреки-логике-неотъемлемая внутренняя связь. Как трёхпалая ладонь резного листа, как три карты веером - гадальный расклад... Странно, неожиданно! - однако всё, поднимающееся из моих глубин - моё, всё драгоценно для меня, и я запомнил этот сон, особую его красоту.
А вот ещё какой интересный снимок - увы, тоже офигенно плохого качества:
Мы с Ланкой, так примерно середина-конец 1980-х годов.
Этот кадр можно "срифмовать" с тем самым, который перед-прощанием-с-косой - здесь моя голова на Ланиной груди подобно тому как там на моей груди мамина. При этом здесь мы с Ланкой неприкрыто ухмыляемся - видно, что мы уже взрослые и что мы отчасти иронизируем, отыгрывая старое - однако факт, что в своё время ей приходилось принимать мою голову на грудь, как я принимал мамину, не скрыт и не предан забвению.
Тема "я выращу партнёра из ребёнка, и будет у меня какой надо равный партнёр" (как было в детстве у меня с Ланкой) - исходно не-здравая, потому что в любом случае делает младшего заложником ожиданий старшего. Разумеется, не так редко бывает, что один партнёр несколько младше другого, тем не менее отношения могут быть адекватными - в случае если всё-таки _оба_ (хоть в какой-то мере, хоть чуть-чуть!) могут /умеют создавать пространство общения, могут /умеют контейнировать, могут /умеют безусловно принимать и другого, и самого себя. В таком случае всё-таки оба будут способны быть равными партнёрами, поочерёдно давать друг другу родительскую поддержку - и при этом оба будут постепенно расти. Однако если силы/ возможности принципиально неравны, а именно если один из партнёров по той или иной причине давать родительскую поддержку не способен - адекватного партнёрства, увы, не получится, притом в обоих вариантах - и в случае когда старший парентифицирует младшего, и в случае когда старший вынужден постоянно пребывать в родительской позиции, что неизбежно включает тотальный контроль. И уж совсем плохо, если старший эти две тактики чередует, что легко и непринуждённо из означенного расклада вытекает:(((
Здравая позиция - это растить себе адекватного партнёра внутри самого себя, и одновременно с тем искать адекватного партнёра вне себя, как можно точнее сопоставляя целеполагания - своё и предполагаемого партнёра - и как можно точнее оговаривая условия взаимодействия. О важности сочетать безусловное приятие со взаимодействием на внятных условиях мы не так давно писали.
Увы, понятно, что делать все вышеупомянутые необходимые вещи возможно только когда в самом принципе умеешь принимать партнёра полностью - когда есть чем это делать, грубо говоря. А это, в свою очередь, напрямую зависит от того, принимали ли ребёнка безусловно/полностью его собственные значимые старшие - или воспитывали его "хорошим", "достойным", "соответствующим критериям качества" и т.п. В последнем случае необходимые инструменты души либо не отрастают вовсе, либо отрастают куцыми, урезанными, перемятыми - словно "лотосовые ножки" несчастных китаянок (которым, заметим, зачастую только и остаётся потом радоваться тому как с ними обошлись их "благоразумные" старшие - "ведь иначе ступни выросли бы огромными и грубыми, как звериные лапы!" - грррррррррррррррр:((( )
Как бы то ни было, мы с Татой встретились такими, какими были тогда - пускай травмированными, но травмированными каждый по-своему, пускай неопытными, но страстно желавшими опыт приобрести, пускай весьма смутно представлявшими, что значит быть вместе, но изо всех сил стремившимися этому научиться - мы были очень, очень, очень разными, но нас объединяло главное: ключи к альтерре, ключи души - и решимость.
Про ключи как раз буду рассказывать в ближайшей главе.
Фотоальбом к "Трём Паркам" на Яндекс-фотках - вот здесь.
Фотоальбом конкретно вот этого поста на Яндекс-Диске - вот здесь.
Оглавление "Трёх Парок" с приложениями - вот здесь.
Три Парки (12): Стрижено - брито. Пробужденье в руинах. Строить лишь из себя
Три Парки (13): Витражи. "Часы, ключи и деньги". Чинить или строить новое?
Приложение-примечание (13а): Папа Юра и мой путь на ЗА
Три Парки (14): Поиски спутника. Школьные дружбы. Со-творчество и взаимо-слушание
Начну, пожалуй, со школьных фоток соответствующего периода.
На мой взгляд, любопытно сравнить ряды - в полной мере отдавая себе отчёт, что мы видим нынешний мой нарратив! - но, однако, тем не менее:
Я в первом-втором-третьем классе - в 8, 9, 10 лет соответственно -
то есть _до_ событий "Зеркала".
Я в пятом-шестом-седьмом классе - в 12, 13, 14 лет соответственно -
то есть _год спустя_ событий "Зеркала" и позже, вплоть до встречи с Татой.
Я в четвёртом классе, в 11 лет -
_непосредственно после_ событий "Зеркала".
Так вот, стало быть, вполне имея в виду нарратив, я всё равно вижу как на первом, так и на втором триптихе существо вполне наступательно-активное (только на втором триптихе щедро обогащённое, ткскть, здоровым цинизмом:)) -
а вот на одиночном портрете зимы 1971-72 вижу существо, скажем так, растерянное - чтобы уж сразу не говорить о деперсонализации и дереализации:)
Выдумываю, скажете, нормальный тут вполне ребёнок, да?.. -
"...сразу после "Зеркала", правда, я какое-то время не мог общаться, было просто нечем, реагировала лишь моя оболочка, служебное программное обеспечение - не знаю, обратил ли кто-то на это внимание... (...) ...может даже с облегчением вздохнули, что у Кирки наконец выпало из жопы шило, взрослеет наверное"
Теперь не школьное - а, наоборот, вольное:
Лето 1969, после первого класса, мне восемь с половиной. Покой и воля.
И счастье, вопреки утверждению классика, на свете тоже есть:)
Сюда же - иллюстрация к первой части "Боярышниковой аллеи", являющей образ моей внутренней жизни "до Зеркала":
То ли Гая, то ли Маярна - девочки похожи, а изображение символическое.
"Мой солнечный лес никогда не покидал меня, был неизменным спутником в поисках дороги домой... (...) Сияние леса подсвечивало всё, что я хотел разглядеть, в какой бы землездешний сезон это ни происходило, однако лучше всего смотреть было осенью - когда лес-который-внутри не таясь распахивал объятия и снаружи..."
Покой и воля. И счастье, да! - не отменяющее трудностей, но преображающее их.
Наблюдать жизнь Гаи и Маярны я начал вокруг 1969, зимой, скорее в середине первого класса, чем в середине второго - можно вообразить, что на летнем двойном портрете, который выше, я как раз пребываю в погружении.
Вместе с тем, "Боярышниковая аллея" - это и размышление о том, как происходит разрыв с альтеррой. Как и почему теряешь огромную часть себя, отрекаясь от дорогого, важного, значимого? Какая боль вынуждает отвернуться, разжав руки, и ничком рухнуть в беспамятство, прижимая ладони к лицу? В чём воля тут, в чём неволя, где выбор а где псевдо-выбор, обман-самообман? Как обрести волю в подлинности, как вернуться к себе?..
Когда я делал для "Боярышниковой аллеи" картинки, их получилось больше чем было нужно - одно изображение, именно что на тему потери себя, при выкладывании не пошло, и теперь я хочу показать его тут:
Сквозь фигуру отчаявшегося, потерявшего себя в пустоте и во мгле, просвечивает пламенеющий дуб - огнь листвы должен согреть, звон незримого колокольчика пробудить. Очнись, восстань, иди на свет, на звук, на зов! - и вернёшься домой, обретёшь себя в полноте.
Домой! -
на свет Бессонных Огней,
на ветреный свет Орифламмы, да...
Изображение отчаявшегося - Татиной руки, взято из тетради с юношескими Татиными стихами, где оно иллюстрирует стихотворение про ужас потерять поэтический дар:
"Покинул меня мой голос,
Как лёд разбитый, звеня.
Колокола раскололись,
И он ушёл от меня...
..............
Так колокол умирает,
Расколотый на куски;
И так умерла вчера я
Без голоса, от тоски..."
Стих кончается призывом:
"Мой голос, вернись обратно!
Хотя бы в осколки стекла..."
Коллаж из фрагментов рисунка и текста из Татиной тетради.
Нетрудно догадаться, что у меня и картинка, и тема как таковая ассоциируется с разбитым в осколки после событий "Зеркала" мной. Расколотый колокол - разбитый на куски стеклянный колокольчик - цветок-колокольчик, глашатай / глас внутреннего леса, оживотворяющий осколки стекла, побуждающий воскреснуть, срастись, взойти из бездн.
Медитируя на тему "претворение раны в искусство", я произвёл с коллажем ещё ряд действий - получилось вот так:
Пусть и это здесь тоже будет.
Кстати об искусстве и его возрождающей роли:
"В марте 1972, полгода спустя моей драмы, по телеку показали сериал "Капитан Тенкеш", о том как маленькая страна отстаивает свободу в схватке с империей; я испытал внезапный толчок к жизни, задышал! - (...) "Даже если ты с кнутом против ружей, не унывай: припади к земле твоей, напитайся её силой, омой свои раны и вставай вновь." Прикасаться к обломкам я пока не мог, но припасть к земле - ещё как!.. Наступила весна, потом лето, потом осень - и Мать Алестра воздвигла меня из глубин. У меня появился лес-на-водах и Лилья из рода Блейков."
(отсюда)
И теперь вот он я! -
я-восставший-из-праха, я-вознесшийся-из-глубин:
Май 1973, мне двенадцать. Канун переселения на новую квартиру.
"...это была ещё не Конная-двадцать, где простор и обновление очага, а лишь Конная-двенадцать, которая скорее собирала всех в кучу, чем раскатывала по углам, но всё равно это было офигенно... (...)
Именно тогда у меня сложился принцип "часы, ключи и деньги", на материальном плане означавший, что мне всегда нужно иметь эти три инструмента власти при себе, чтобы самостоятельно ориентироваться в любом месте - а на символическом подразумевавший, что независимый человек располагает своим временем, своим жильём и своим капиталом..."
(отсюда)
Независимый капитан со своим капиталом, ага:) в доброе плавание, держись!
Для прикола - "рифмующийся" кадр, сделанный на десять лет раньше:
Кронколония-1963, мне два с половиной. Даже беретик похож, мимими:) Однако тут я скорее не капитан, а первосвященник - держу зелёный лист как кропило или кадило, вздымаемое для благословения.
Следующий кадр иллюстрирует весьма важный для меня период - то самое лето 1974, когда пионерлагерь и Молдавия:
"А ещё Молдавия! - Молдавия была следующим летом, в мои тринадцать, после пионерлагеря, который тоже много значил, но об этом погодя. (...)
...пыльная шелковица над каменной стеной (на стену залезают с опрокинутой бочки, смотри не свались, тёмные, томные ягоды, ммм!)... В Молдавии мы в очередной раз сблизились с Мамой Зоей (...)
После Молдавии мы на время расстались, мама отправилась на воды в Трускавец, мы с папой и Ланой домой в Ленинград - и вот тут-то мы в охотку играли в перемену ролей: Зоя с Кирой - сёстры, Лана - Кирина дочь..."
(отсюда)
Кадр, увы, офигенно нечёткий - однако на нём видна и каменная стена, над которой свисали ветви старой шелковицы (в кадр не попала), и высокие подпорки-держатели для виноградных лоз, и белые от жары дорожки, и полоска с "индейским" пером, приехавшая со мной из пионерлагеря - и при желании даже можно разглядеть, что мой нос наморщен в характерном нашем домашнем приветствии:)
Про индейское-пионерлагерное - цитирую из главы, которая будет позже:
"За несколько дней до конца смены я повстречал в лесу ребят, игравших в индейцев - так же, как я, они выбирались в дыру и проводили время в шалашах, стреляя из луков. Главного звали Чингачгук, он был мой сверстник (прочие младше) и принял меня тепло, так что последние дни мы провели вместе. Я назвался Охотник-на-Мамонтов, как герой недавно прочитанной немецкой книжки (там это имя звучало короче и энергичней), меня, естественно, сократили до "Мамонта", но ничему интересному это не мешало, даже если и было тонким намёком на габариты (в то лето я весьма резко раздался вширь). С этой компанией мне было отчаянно, безумно хорошо (...)
А потом, стало быть, была Молдавия, Лана-дочь и Зоя-сестра..."
Так вот, на тему "Лана-дочь и Зоя-сестра" - которая меня волнует не отпуская, в разных вариациях переплетаясь с темой партнёрства неравных.
Снова и снова гляжу на фотку, где мы с мамой сняты перед прощанием с косой - где я-стоящий обнимаю её-сидящую, принимая её голову к себе на грудь (поза утешения):
Это лето 1971, то есть почти накануне событий "Зеркала".
Если убрать мою косу и встряхнуть Маму Зою, растрепав волосы и побудив смеяться - можно представить, как через три года мы с ней "сместились" в сторону друг друга, сделавшись довольно-таки сильно похожими. Мама в очередной раз помолодела-похорошела, я тоже превратился в сочную деву - на молдавской-1974 фотке внимательно не рассмотреть, зато это хорошо видно на евпаторийской-1975 фотке, где я вместе с Ланой (уже было, но покажу опять):
А теперь смотрите, ниже - Мама Зоя в год моего рождения, довольно-таки сильно похожая и на Ланку, и на меня:
Тема сходства-несходства в лицах, как общего абриса так и специфических тонких интонаций, волновала всех нас троих, мы возвращались к ней снова и снова - и Мама Зоя, и Ланка, и я. Было в этом что-то завораживающее, что-то уводящее в альтернативные истории... - я уже рассказал, что играть в перемену ролей (Зоя с Кирой - сёстры, Лана - Кирина дочь) было упоительно остро, азартно, свежо, мы все трое чувствовали себя буквально навеселе, да и в позднейшие годы оно время от времени пробуждалось вновь. Что-нибудь про "увидеть своё лицо отражающимся в лице близкого, увидеть свою судьбу в зеркале чужой судьбы, до исступления рассматривать черты сходства и различия, прокладывая новый путь"?.. А может, и ещё что-нибудь, чего сейчас не вижу. В любом случае, это было очень важно для нас.
Вскоре после Бабушкиной смерти мне снилось, как мы с Бабушкой и Мамой Зоей втроём накрываем на стол в саду - три цветущие женщины в примерно одинаковом возрасте, тридцатилетние например (мне тогда было под тридцать), в праздничных летних платьях, похожие как три сестры - не близняшки, нет, но очевидным образом одной породы, одного корня. Была ли там Ланка, была ли там Тата? - скорей всего тоже были, но меня поразила вот именно эта триада, нелогичная, что ли. Мы с Бабушкой - да, вместе, это понятно, но скорее в качестве антитезы к Маме Зое, чем создавая с ней единое-целое; я с Мамой Зоей - тоже да, но по-другому, особенно если втроём с Ланкой, как описано выше; Мама Зоя с Бабушкой - ну да, тоже возможно, в юности, например... - короче говоря, попарно-вместе вроде как логично, но втроём в таком вот варианте - странно, удивительно!.. Какая-то особая суть в этом читалась, какая-то вопреки-логике-неотъемлемая внутренняя связь. Как трёхпалая ладонь резного листа, как три карты веером - гадальный расклад... Странно, неожиданно! - однако всё, поднимающееся из моих глубин - моё, всё драгоценно для меня, и я запомнил этот сон, особую его красоту.
А вот ещё какой интересный снимок - увы, тоже офигенно плохого качества:
Мы с Ланкой, так примерно середина-конец 1980-х годов.
Этот кадр можно "срифмовать" с тем самым, который перед-прощанием-с-косой - здесь моя голова на Ланиной груди подобно тому как там на моей груди мамина. При этом здесь мы с Ланкой неприкрыто ухмыляемся - видно, что мы уже взрослые и что мы отчасти иронизируем, отыгрывая старое - однако факт, что в своё время ей приходилось принимать мою голову на грудь, как я принимал мамину, не скрыт и не предан забвению.
Тема "я выращу партнёра из ребёнка, и будет у меня какой надо равный партнёр" (как было в детстве у меня с Ланкой) - исходно не-здравая, потому что в любом случае делает младшего заложником ожиданий старшего. Разумеется, не так редко бывает, что один партнёр несколько младше другого, тем не менее отношения могут быть адекватными - в случае если всё-таки _оба_ (хоть в какой-то мере, хоть чуть-чуть!) могут /умеют создавать пространство общения, могут /умеют контейнировать, могут /умеют безусловно принимать и другого, и самого себя. В таком случае всё-таки оба будут способны быть равными партнёрами, поочерёдно давать друг другу родительскую поддержку - и при этом оба будут постепенно расти. Однако если силы/ возможности принципиально неравны, а именно если один из партнёров по той или иной причине давать родительскую поддержку не способен - адекватного партнёрства, увы, не получится, притом в обоих вариантах - и в случае когда старший парентифицирует младшего, и в случае когда старший вынужден постоянно пребывать в родительской позиции, что неизбежно включает тотальный контроль. И уж совсем плохо, если старший эти две тактики чередует, что легко и непринуждённо из означенного расклада вытекает:(((
Здравая позиция - это растить себе адекватного партнёра внутри самого себя, и одновременно с тем искать адекватного партнёра вне себя, как можно точнее сопоставляя целеполагания - своё и предполагаемого партнёра - и как можно точнее оговаривая условия взаимодействия. О важности сочетать безусловное приятие со взаимодействием на внятных условиях мы не так давно писали.
Увы, понятно, что делать все вышеупомянутые необходимые вещи возможно только когда в самом принципе умеешь принимать партнёра полностью - когда есть чем это делать, грубо говоря. А это, в свою очередь, напрямую зависит от того, принимали ли ребёнка безусловно/полностью его собственные значимые старшие - или воспитывали его "хорошим", "достойным", "соответствующим критериям качества" и т.п. В последнем случае необходимые инструменты души либо не отрастают вовсе, либо отрастают куцыми, урезанными, перемятыми - словно "лотосовые ножки" несчастных китаянок (которым, заметим, зачастую только и остаётся потом радоваться тому как с ними обошлись их "благоразумные" старшие - "ведь иначе ступни выросли бы огромными и грубыми, как звериные лапы!" - грррррррррррррррр:((( )
Как бы то ни было, мы с Татой встретились такими, какими были тогда - пускай травмированными, но травмированными каждый по-своему, пускай неопытными, но страстно желавшими опыт приобрести, пускай весьма смутно представлявшими, что значит быть вместе, но изо всех сил стремившимися этому научиться - мы были очень, очень, очень разными, но нас объединяло главное: ключи к альтерре, ключи души - и решимость.
Про ключи как раз буду рассказывать в ближайшей главе.
Фотоальбом к "Трём Паркам" на Яндекс-фотках - вот здесь.
Фотоальбом конкретно вот этого поста на Яндекс-Диске - вот здесь.
Оглавление "Трёх Парок" с приложениями - вот здесь.