Академгородок, 1967. Пост 13. МОП
Глава Академгородок, 1967: Пост 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12.
Начало книги см. главы:
Академгородок, 1959 (посты 1- 20),
Академгородок, 1960 (посты 1- 12),
Академгородок, 1961 (посты 1- 29),
Академгородок, 1962 (посты 1- 19),
Академгородок, 1963 (посты 1- 2 9),
Академгородок, 1964 (посты 1- 42),
Академгородок, 1965 (посты 1 - 62).
Академгородок, 1966 (посты 1 - 51).
МОП
Минин, помахивая длинной указкой, появился передо мной и, улыбаясь, сказал:
- Бери билеты в Москву. Полетим в министерство.
ГКБП подчинялось Министерству оборонной промышленности, которое в некоторых документах можно было называть Миноборонпромом или даже МОПом.
- Будет показывать меня начальству, - подумал я.
- Буду показывать тебя начальству, - слово в слово повторил мои мысли Минин.
Когда, - спросил я.
- А вот в понедельник с утра и полетим. Самолёт уходит рано утром. К началу рабочего дня поспеем в министерство. Для входа в Министерство нужны паспорт и допуск к секретным работам. Ну, и командировочное удостоверение оформляй. Кстати, возьми удостоверение, на котором написано «Сибирское отделение Академии наук СССР, Государственное Конструкторское бюро приборов». В канцелярии знают.
И в ответ на мой недоумевающий взгляд пояснил:
- Тогда нас поселят в гостиницу Академии наук.
Утром в понедельник мы с Мининым вошли в здание на пл. Маяковского, где размещалось Министерство оборонной промышленности.
Площади Маяковского в 90-х вернули прежнее имя, и теперь она снова Триумфальная площадь. На площади я бывал и раньше. Смотрел на памятник любимому поэту.
Пару раз вместе с Любочкой был на спектаклях театра «Современник», которое стояло посреди площади.
Его снесли в 1974 году. На снимке на месте театра "Современник" груда мусора:
Бывал и в кинотеатре «Москва». А за театром «Современник» возвышалась гостиница «Пекин» с рестораном.
Триумфальная площадь многократно перестраивалась: наверное, от прежнего облика ничего сегодня не осталось. Я не собираюсь писать её историю, - это можно узнать в интернете, - скажу только, что создатель отечественной киноиндустрии и видный деятель культуры Александр Алексеевич Ханжонков построил в её северной части большой дом, известный тогда, как дом Ханжонкова.
Александр Алексеевич Ханжонков вернулся в СССР в 3-х, был арестован, но не осуждён, но ему долгое время было запрещено заниматься профессиональной деятельностью. Он умер в 1945 г. В Ялте, где в 2011 году был воздвигнут ему памятник:
Памятник работы скульптора Церетели поставлен ему и в Макеевке, где он родился. А вот его портрет, взятый из Википедии.
В доме Ханжонкова с 1913 года, когда он его перестроил, размещалась фабрика киноиндустрии, и был «электротеатр» (кинотеатр), который в разное время назывался по-разному: «Пегас», «Русь», «Горн», «Межрабпом» и, наконец, «Москва». А в 1956 году на месте кинотеатра было построено многоэтажное здание, которое включило в себя старое здание кинотеатра. Это и было Министерство оборонной промышленности, о котором до сих пор пишут как о здании, принадлежащем Совету министров.
История застройки южной части Триумфальной площади тоже интересна, ведь там располагается Концертный зал им. Чайковского, вначале строившийся, как театр Мейерхольда, театр Сатиры и и другие известные здания.
Когда я в 1967 году вошёл в бюро пропусков, располагавшееся в той части здания, которое выходило на площадь, я даже несколько удивился: не предполагал, что именно в этом здании расположено такое секретное министерство. Ни ограды, ни наружной охраны. Правда, и вывески не было.
Мы зашли в комнату, где сидели четыре человека, каждый за отдельным столом. Это была комната кураторов научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, выполняемых в институтах и Конструкторских бюро 6-го Главного управления министерства.
Карамзин, Абрамов, Быков, - представились они мне, пожимая руку и вглядываясь в меня. Четвёртого я не запомнил. Потом мы подсели к столу Абрамова, поскольку только он и был нашим куратором.
Марк Николаевич Абрамов был немногим старше меня. Плотный, невысокого роста, спокойный и рассудительный. Он всегда был вежлив и внимателен. Но высказывался прямо, говорил, что думает, ничего не утаивая. Он сразу мне показался очень надёжным человеком. И, действительно, с ним приятно было работать. Если он что-нибудь обещал, выполнял непременно, ничего не забывая. Умел вычленить в каждом вопросе главное, докладывал начальству любой вопрос коротко и толково. Составлял документы быстро и грамотно. Руководители главка его высоко ценили. И был всегда доброжелателен, даже когда выговаривал, а это бывало.
Из беседы с ним я понял, что Минин ему обо мне уже рассказывал, поскольку многие факты моей биографии он знал. Но я чувствовал, что он меня изучает, хотя и делал это ненавязчиво.
Потом Минин с ним говорил о делах. Не о науке и научных результатах, а о чисто формальных моментах: документах, сроках, контрагентов (соисполнителях наших работ), об отношении к нам руководителей главка и министерства и ещё о многом, что имело смысл нам знать или обсуждать это для того, чтобы принять какое-либо решение.
На столе у Абрамова лежал внутренний телефонный справочник, и я с его разрешения начал его листать. Он имел гриф «Для служебного пользования», и я спросил, можно ли нам получить его. Марк Николаевич кому-то позвонил, а потом сказал, в какую комнату я должен зайти, чтобы взять его.
Вечером в гостинице Академии наук, которую все называли «Якорь» по имени рыбного ресторана, занимавшего часть первого этажа, находившейся на углу ул. Горького (теперь снова Тверской) и Большой Грузинской ул., где мы устроились, я просмотрел справочник более внимательно. Так я узнал структуру министерства и главного управления, а также необходимые мне телефоны. Понял куда следует заходить, чтобы решить вопросы снабжения, строительства, финансирования, планирования и многое другое.
На следующий день я уже не сидел рядом с Абрамовым, а навещал один кабинет за другим, представлялся и интересовался, какие нам выделены фонды на оборудование, автомобили, комплектующие, материалы (большинство их тоже было фондируемым), записывал имена людей, которые этими вопросами занимались. Приглядывался к порядкам, которые здесь были установлены. На фондах «сидели» молодые женщины и мужчины, и у них всё было записано в толстых альбомах большого размера: на каждое наименование одна, а то и несколько страниц, где было указано, кому этот продукт выделен, в каком количестве и на какой квартал.
Я быстро понял, что нам ничего не выделено.
- Потому что Вы не подавали заявок, - говорили мне всюду.
- Мы и не могли их подавать, потому что были созданы только в декабре, - отвечал я. - А можно нам на что-нибудь рассчитывать из Вашего резерва, если мы подадим заявку сейчас. У нас аппетиты небольшие.
Некоторые говорили сразу, что можно, другие ссылались на то, что решают их начальники, но я понял, что кое-что в заначке у них есть.
Зашёл я и в планово-экономическое управление и поговорил с работником, который отвечал за выделение бюджетных средств и фонда заработной платы. Я понимал, что надо изучить систему выделения средств для того, чтобы грамотно подавать заявки. Грамотно - означало составить такую заявку, чтобы после её рассмотрения в министерстве нам выделили достаточно средств на жизнь.
Впоследствии, составляя заявку, я всегда включал в неё излишний запрос, причём так, чтобы его распознали в министерстве. Это означало «бросить кость». Эту «кость» в министерстве обнаруживали, квалифицировали, как излишество, выбрасывали и были очень довольны тем, что сэкономили на этом. Зато полностью оставались средства, необходимые нам для работы. Если бы мы этого не сделали, то обязательно бы урезали что-нибудь из того, что нам было необходимо. Урезание любых заявок было неотъемлемой частью работы министерства.
Вечером мы уже летели обратно. Тогда летали довольно шумные турбовинтовые самолёты ИЛ-18 и доставляли нас из Москвы до Новосибирска за 4 часа.
Летали и реактивные ТУ-104, продолжительность их полёта была меньше - 3.5 часа.
Вряд ли вы найдёте на сегодняшних трассах ИЛ-18, а вот ТУ-104 только сейчас начали снимать с трасс.
Утром, наскоро заскочив домой и, не поспав, (в самолёте удалось заснуть всего на пару часов) я отправился на работу.
Продолжение следует