Тбилиси. Часть 16: ближнее Чугурети
Самый недооцененный район Тбилиси - Чугурети, лежащий за Курой напротив центра и показанной в прошлой части богемной Веры. Занимающий крупнейшее ровное место во всём городе, разлинованный прямыми улицами, он начинался с немецкой колонии, вокруг которой селились понемногу русские, поляки... грузины. Ведь разрушенный в 1795 году персами, Тифлис достался России по сути дела армянской слободкой, куда быстро вернулись разве что князья, пересидевшие нашествие в дальних поместьях. За Курой же селились люди простые, любящие хором спеть "Сулико" в тёмном духане, кто-то вроде петербургских разночинцев: возвращать древнюю столицу себе грузины начали примерно отсюда. И в общем, главное свойство Чугурети - тут просто приятно быть, особенно после затоптанности Старого города, подавляющей роскоши Сололаки и Мтацминды, политизации Веры... Чугурети - с человеческим лицом: чуть старомодный, без пафоса, но не без денег; без толп туристов - но не без красот. Впрочем, всё это - больше про дальнюю привокзальную часть Чугурети, а сегодня погуляем в ближней.
Вот уже в третий раз начнём прогулку от моста Бараташвили - на правом берегу к нему примыкает Гареубани (забытое название предместий Старого города), а на левобережье он выводит как раз между Авлабаром и Чугурети. Два соседних огромных района - антиподы: Авлабар ниже по Куре остаётся армянской слободой и дикой сельвой тесных закоулков. К тому же - стоит на холмах, с которых снят вот этот потрясающий дореволюционный вид на Чугурети. В те века, когда без крепостной стены жить в Закавказье было опасно, здесь находились огороды и сады селения Кукия, и ныне известного крупнейшем кладбищем Тбилиси, которое никто не разрушал три или четыре века. Ну а первый импульс к заселению Чугурети дал, внезапно, индонезийский вулкан Тамбора. В 1814 году он устроил самое жуткое извержение, которое только фиксировала наука: за сто километров от кратера под тучами пепла круглыми сутками стояла ночь, а финальный взрыв мощностью около гигатонны разнёс в щебень 2 километра горы. На следующий год разоренная Наполеоном Европа жила под мутным небом и зеленоватым закатами, а посреди лета то и дело шёл снег - пепел Тамборы распространился по всей атмосфере планеты. От того европейцы занялись своим любимым делом - ожиданием Конца Света. Иные сочли, что ждать его лучше в Святой Земле, или где-нибудь у Арарата, а в газетах вычитали, что ближайшей к нему точкой среди христианских стран не так давно овладела Россия. Особенно популярна эта идея стала среди пиетистов, с 1689 года видевших в лютеранстве примерно то же, что Лютер когда-то увидел в католицизме. И вот в 1815 году в Штутгарте их делегация поймала за пуговицу Александра I и спросила у него разрешения поселиться на новых землях. Александру I идея понравилась: русских людей обживать Кавказ не хватало (после демографической тамборы прошлого рубежа веков совсем не очевидно, что очень малолюдной страной Россия была большую часть истории), и вот в 1817-18 годах 2,5 тысяч немецких семей (из 7 тысяч покинувших Вюртемберг) расселились вдоль Куры. Две колонии, - ремесленный Ной-Тифлис и аграрный Александерсдорф, - появились в 1818 году совсем рядом с городом. Однако новых волн переселения не последовало, в освоении Закавказья ставка была сделана на репатриацию армян, а община Рихардов и Гертруд (которые, с исходом и арестом самых фанатичных, вернулись в лютеранство) быстро затерялась среди Иванов и Марий, Нино и Гоги.
2.
На кадре выше сразу привлекают взгляд водяные мельницы, слаженный скрип которых разносился по воде, поди, до самого Мейдана. За ними хорошо видны Николаевский мост (1849-52), вполне уцелевший с тех пор и органично ставший Саарбрюккенским, и пара церквей. У ближней, тоже Никольской 1850-х годов, и начнём прогулку:
3.
Это был фамильный храм и усыпальница рода Имнадзе: под сводами десяток могил. Фрески считаются неканоническими, но чтобы это оценить - надо хотя бы разглядеть их на тёмных стенах:
4.
Рядом - что-то огромное и советское:
5.
А поднявшись выше, мимо внушительного старого здания, ныне занятого делегацией Евросоюза...
6.
...можно взглянуть на церковь Святой Нины (1676), на момент постройки стоявшую за городом:
7.
Оба храма исторически ещё не Чугурети, но уже не Авлабар: странное безраёнье, где к Куре прорываются хрущёвки и новостройки.
8.
Реальной границей Чугурети ощущается Саарбрюкенский мост с его благородными старыми арками:
9.
Или точнее - Саарбрюкенская площадь, на которую он выводит. Ныне довольно невзрачная и полная машин, до 1922 года она называлась Воронцовской площадью - конечно же, в честь Михаила Воронцова, первого Кавказского наместника в 1844-54 годах, при котором мрачное полувоенное существование Закавказья сменилось наконец экономическим расцветом под началом гражданской власти. Его собственный дворец, почти на одной линии с этим мостом, я показывал на проспекте Руставели, но и для Чугурети граф сделал немало - например, в 1851 году утвердил его генеральный план с непривычной для витиеватого Тифлиса прямоугольной сеткой улиц, а в 1853 - и вовсе включил в черту города. Главными осями заречья стали Воронцовская набережная и Михайловский проспект (названный официально в честь новорождённого Великого князя, но все, конечно же, всё понимали), а на площади у их развилки в 1867 году появился памятник Воронцову:
9а.
И в окрестных закоулочках ещё можно отыскать последние балконные дома совсем как в Старом городе
10.
Однако по-настоящему облик этих мест определил 1872 год, когда в Тифлис пришёл из портового Поти первый поезд и встал как раз на краю Чугурети. Район между вокзалом и центром был обречён на взрывной рост, и подавляющее большинство здешних улиц обрели свой облик в следующие полвека. Кроме, разве что, набережной, переименованной частью при Советах в честь Николоза Бараташвили (поэт-романтика начала 19 века), частью при независимости в честь Ноя Жордании (меньшевика, фактически руководителя Грузинской демократической республики) и застроенной мощными сталинками. В торце одной из них устроили кинотеатр "Накадули", а перед ним, в квартале от Саарбрюкенской площади - ещё одну безымянную площадь, едва ли не единственное место, где дома Чугурети глядят на Куру:
11.
Радуя глаз тонкостью резьбы и изяществом:
12.
Квартал между площадями, проспектом и набережной пронизывают живописные переулки:
13.
В одном из которых - дом Николоза Картвелишвили (1902), явный кандидат на "самое красивое жилое здание Тбилиси":
14.
15.
15а.
Вдоль его фасада выйдем на бывший Михайловский проспект, при Советах ставший улицей Плеханова, а с 1993 года известный тбилисцам как проспект Давида Агмашенебели. То - дань титульной нации: за пределами Грузии этот царь, в 1122 году вернувший Тбилиси из полутысячелетнего господства мусульман под скипетр Багратионов, обычно называется Давид Строитель. С проспектом Руставели его улица образует странную симметрию, выводя на карте города Золотой век: там - поэт, а тут - монарх, и в общем для двух берегов Куры два проспекта равноценны. На Руставели - богаче история, на Агмашенебели - красивее архитектура; проспект поэта - шире, проспект царя - длиннее (2,5 километра), и я долго думал, разбить рассказ о Чугурети по ближней и дальней частям или посвятить целый пост проспекту Давида Строителя. В итоге предпочёл первый вариат: если о проспекте Руставели рассказать можно только на одном дыхании, то Агмашенебели состоит из нескольких частей, совершенно разных по своей атмосфере. Его начало ещё в 2011 году сделали пешеходным, а недавняя реконструкция наполнила проспект всем тем, отсутствием чего так радует Чугурети - то есть, пафосом, дороговизной и буйством туризма, какого и в Старом городе не найдёшь!
16.
Первые полкилометра проспекта Агмашенебели - это запахи карри и корицы, галдёжь на всех языках мира, англоязычная музыка "как бы со вкусом" и ближневосточные ритмы, юные англоязычные зазывалы у ресторанов грузинской, турецкой, итальянской, пакистанской кухни и сногсшибательные цены в вывешенных на улицы меню. Ни дать ни взять московский Арбат, если бы Перестройка победила окончательно.
17.
Так что лучше тут ходить, чуть здрав голову, любоваться фасадами старых домов. На кадре выше, например, доходник Александра Манташева - богатейшего армянина Российской империи, более известного как нефтяной магнат в Баку и работодатель молодого Джугашвили в Батуми. В Тифлисе же он был крупнейшим застройщиком, а потому дома Манташева тут можно было бы наверное свести в отдельный пост, начиная с собственного дома в Сололаки. На Чугурети, впрочем, армянин явно зашёл неожиданно робко, и куда эффектнее смотрится соседний Дом с Орлом (1903) купца Эраста Чавчанидзе:
18.
Причём орла, найдя на чердаке под кучей мусора, вернули на фасад недавно, как и поновили расписной подъезд. Ну а Грузия чудо-страна на фоне бывшего СССР в плане преемственности: сын купца Михаил был известным хирургом, а внучка Тамара живёт в одной из квартир до сих пор.
18а.
Как и вино из Екатериненфельда, теперешней Болниси, тут преспокойно продавали что при Чавчанидзе, что при большевиках, переименовавших немецкое селение в Люксембурги. Ну а "анфент" - это тогдашний синоним "дочернего предприятия":
19.
А вот скульптурка у подножья одного из зданий - ещё одна параллель с проспектом Руставели, где стоят десятки фигурок в совсем ином стиле, но похожих размера и настроения.
19а.
За всем этим блеском - уютные дворы с лабиринтами лестниц, гирляндами белья, несмолкающими голосами: в одном из них мы квартировали в первый приезд, но всё это я показывал в отдельном обзоре тбилисской изнанки. Настоящее душевно-усталое Чугурети начинается и буквально за красной линией вдоль боковых улиц, где, однако, тоже есть, на что взглянуть. Вот справа, например, Реальное училище (1865) - старейшее здание в пешеходной части проспекта:
20.
Красная арка какого-то тевтонского вида, в которую упирается улица Мазниашвили - как раз над той надписью "Salve" с кадра №16. За ней спрятана армянская Кукийская церковь Сурб-Аствацацин (1866-79), которую обкорнали в 1930-е годы, а незадолго до нашей поездки как раз начали восстанавливать:
21.
"Арбат с грузинским акцентом" заканчивается ещё через квартал как-то удивительно буднично - площадей или хотя бы оживлённых перекрёстков, кроме съезда к Куре (где стоит как-то упущенный нами "церетельный" памятник Грибоедову, поставленный в 2018 году), тут нет, просто плитка вдруг сменяется пошорканным асфальтом. По правой стороне пешеходку продолжает до следующего перекрёстка тротуар, а рестораны в духе Индии и Италии сменяет фаст-фуд с арабским уклоном и магазины с запахом пряностей и продавщицами в чёрных хиджабах. На границу сред взирает угловатый красный голубь:
22.
Однако именно в этой тихой, тенистой, какой-то провинциальной части проспекта находится дом, как бы не важнейший для истории. Во-первых, построенный в начале 19 века, он остался ещё от Ной-Тифлиса. А во-вторых и в главных, с ноября 1851 года по январь 1852-го на этот балкон порой выходил из квартиры тот, без кого не было бы ни войны, ни мира: молодой офицер Лев Толстой. И ладно бы он просто тут жил, отходя от трехнедельной лихорадки - именно в Тифлисе (хотя по другой версии - в Пятигорске) Лев Николаевич впервые всерьёз взялся за перо, начав работу над "Детством". Ну а героем дня в Тифлисе тогда был Хаджи-Мурат - спустившийся с гор на русскую сторону наиб пока ещё грозного Шамиля как раз гостил в кавказской столице. О нём была, как известно, последняя повесть Толстого, изданная посмертно в 1912 году. И можно представить, сколько раз за свою долгую жизнь Глыба-Человечище мыслями возвращался к этому дому:
23.
Рядом с ним - готическое здание Михайловской больницы (1864-65), единственной в огромном городе (кроме частных) аж до 1910 года. С другой стороны, куда я забыл заглянуть, в 1889 году случилась, кажется, самая декадентская свадьба из всех декадентских свадеб - Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский, познакомившиеся в Боржоми любители Грузии, обвенчались в больничной Михайловской церкви (1889), которая чаще служила для отпевания тех, кому врачи не сумели помочь. Одним из них стал в 1918 году Нико Пиросмани, большая часть жизни которого не в Ортачале прошла и не на Вере, а именно среди чугуретинцев - до его последнего дома близ вокзала ещё дойдём.
24.
Но ещё больше в истории отметилась не сама больница, а основанное в том же 1864 году на её базе Императорское Кавказское медицинское общество. Чтоб было ясно - одно из трёх в Российской империи, после Петербурга и Москвы. За стеной Кавказа с его чужими знойными хворями и порой катастрофическими санитарными потерями войск (так, в Гиляне при Петре I целый корпус сгинул почти без боя!) такая организация была как минимум уместна. Общество регулярно проводило съезды врачей, каждый из которых включал локальную революцию в медицине: так, это местные разработки помогли советской власти превратить малярийный ад Черноморского побережья Кавказа в теперешний курортный рай. Однако, главный, пожалуй, вклад ИКМО в повседную жизнь, вполне может быть, стоит прямо сейчас в вашем холодильнике - это кефир. Или гыпы - так горцы Карачая называли напиток, в который обычное молоко превращалось, впитав зёрна "магометова пшена", то есть - ферментирующих бактерий. Тифлисские медики обнаружили, что кефир не только куда нежнее привычного от Турции до Якутии айрана, но и сказочно полезен, а в 1908 году молокозаводчик Николай Бландов из Кисловодска технично выманил у горцев "магометово пшено" для своей фабрики, и вскоре кефир начали пить на всех континентах. Общество было упразднено в 1926 году, в 2000-х годах закрылась и больница, однако на её дворе прошлой осенью явно что-то происходило:
25.
Напротив - одна из редких на проспекте советских вставок: Дом Политпросвещения (1978-80) с роскошнейшей мозаикой работы Церетели. В 2000-08 годах грузины ходили сюда за российской визой:
26.
А почти за ней - Парк Роз, начинавшийся в 1892 году с сада Иоагана Мейера, то ли родича, то ли однофамильница пастора тифлисской кирхи.
27.
При Советах он стал Парком Горького и оброс чудаковатыми скульптурами:
28.
Среди которых радует глаз "травертиновый" фонтан. А вот ажурного Летнего кинотеатра 1930-х годов (хорошее фото есть здесь), взглянуть на который мы сюда и зашли, в парке не обнаружилось. Да и розам в сентябре-октябре не сезон:
29.
Идём дальше по проспекту. Явно старое здание с немецким флагом - уж не было ли ратушей Ной-Тифлиса?
30.
Увы, информации о каждом доме не найти и не изложить:
31.
31а.
Ещё квартал-другой - и вокруг раскрывается, оглушая размахом, площадь Марджанишвили, в 1946-47 годах принявшая нынешний сталинский вид. Под ней - одноимённая станция Тбилисского метро, на просторной брусчатке не прекращается пробка, а первые этажи запомнились мне банками и обменниками, в одном из которых мы обнаружили лучший в Тбилиси курс рубля, не требующий при этом нырять в базарное безобразие Исани или Дидубе.
32.
Центром Ной-Тифлиса площадь была и в прошлом - именно здесь стояла Лютеранская кирха (1894-97), в общем-то довольно обычная на фоне прочей Немецкой Руси.
32а.
Площадь - и связующее звено Ближнего и Дальнего Чугурети, а значит дальше по проспекту отправимся в следующей части. Пока же сходим по сторонам - например, по улице Марджанишвили, бывшей Кирочной, чьи два квартала до Куры впечатляют своим абсолютно столичным размахом.
33.
Причём в огромных домах ближе к площади как-то и не сразу считываешь новостройки:
33а.
С фасадов похожие на ар-деко какого-нибудь Шанхая, а со дворов - на румынскую и чехословацкую "межвоенку":
34.
Архитекторы сделали невозможное, создав из новостроек единый ансамбль с историческими зданиями следующего квартала между Курой и улицей психолога Дмитрия Узнадзе, бывшей Великокняжеской:
35.
Банк за перекрёстком уже вполне исторический - прежде это было Экономическое общество Кавказских офицеров (1911-13):
36.
Такая вот странная организация той эпохи, когда военным не запрещалось подрабатывать малым бизнесом. Вот офицеры и скинулись на собственный пассаж, в советскую эпоху ставший одним из главных городских универмагов.
36а.
Напротив улица Узнадзе ныряет в модерновую арку, видимо - ещё один новодел, не вполне понятно что символизирующий, но красивый:
37.
За аркой виден купол 2-й Тифлисской мужской гимназии (1874) - собственно, Первую я показывал не так давно на Руставели. Послужные списки у них сопоставимы: отсюда вышли, помимо многих знаковых для Грузии имён, столь противоречивые персонажи, как богослов и инженер Павел Флоренский, старый большевик и сын выкреста Лев Каменев (Розенфельд) и даже историк и глава Центральной Рады Михайло Грушевский. Лично мне (пускай и опосредованно) ещё в благословенные домайданные времена попортивший немало нервов тысячекомментными хохлосрачами о "свободолюбивых руських, не имеющих отношения к генетическим рабам русским, которые суть угрофинская кацапомордва": образ Украины-Руси, основанной ещё антами древнейшей в мире демократии, которую оккупировали дикие и раболепные финно-угры из глухих лесов - продукт его 10-томной монографии.
38.
Арка упирается в бок Народного дома Зубалова (1909). Эта фамилия нам встречалась в Тбилиси не раз: месхетинцы Зубалашвили, ещё под османским игом подавшиеся в католичество, были крупнейшим грузинским купеческим родом Тифлиса среди куда более многочисленных армянских купцов. А в таком окружении как-то лучше осознаются национальные корни: если Манташев был крупнейшим коммерческим застройщиком, то Зубаловы в двух поколениях - крупнейшими застройщиками-меценатами. Приют для неимущих на Мтацминде, ныне ставшая ГЗ ТГУ гимназия на Вере, Общество распространения грамотности среди грузин (1879, а вот здания я не видел) или роскошный костёл в Батуми - Грузия немыслима без их следов.
39.
И думаю, они бы точно остались довольны тем, что в 1930 году их Народный дом занял Котэ Марджанишвили - известнейший грузинский режиссёр. Он же - Константин Маржанов, обоим культурам принадлежавший всегда: в 1930-х - отлаживал в Тбилиси русский театр им. Грибоедова, в 1920-х закладывал в этом полном артистами и сценами городе традиции собственно грузинского театра, а в 1910-х гремел в Петрограде, Киеве и Москве, где впервые заявил о себе на всю страну Свободным театром, отыгравшим единственный сезон 1913 года в саду "Эрмитаж".
40.
Квинтэссенцией его поисков стал 2-й Государственный театр Грузии, основанный в 1928 году в Кутаиси и вскоре переехавший сюда. Теперь это Тбилисский академический театр имени Марджанишвили, и перед его крыльцом - аллея звёзд...
40а.
По сосдеству - ещё и дом Леопольда Бильфельда, немца не местного, а приехавшего в конце 19 века из Саксонии, но построившего немалую часть Чугурети. Храм Кашвети на Руставели как попытка возродить национальный грузинский стиль - тоже его работа. Как и кирха Ной-Тифлиса, в шаговой доступности которой он поселился и сам:
41.
41а.
Завершают бывшую Кирочную огромные дома-шестерни непонятного возраста:
42.
За которыми начинается мост Галактиона Табидзе (1952), примечательный всякими странными сущностями на парапетах и предмостных площадях.
43.
Вид вверх по течению, под той башней ЖК "Царь Давид" (2016, 120м) проходит показанный в прошлой части мост Царицы Тамары:
44.
Мост Табидзе я так и не заснял со стороны, да и в общем он выглядит как увеличенная версия Метехского моста. Куда интереснее был Верейский мост (1883-85), стоявший на его месте прежде:
44а.
Но как следует из названия моста - ведёт на Веру, а мы её уже видели. Так что - пойдём обратно к площади. По пути попался явный Котэ и явный -швили:
45.
За площадью улица Котэ Марджанишвили выглядит совсем иначе, из чинности банков и театров приводя в базарную толчею:
46.
Через пару кварталов в ней вдруг появляется Фёдоровская часовня (1913) вида совсем не грузинского:
47.
А в зелени скрывается и церковь Александра Невского, которую в 1864 году построила русская община - на свои и для себя. Миниатюрная и незаметная, она так и осталась главным русским храмом Грузии - если в Синем монастыре (см. прошлую часть) богослужения ведутся на двух языках, то здесь - только по-русски.
48.
Ещё этот храм славился подвижниками: игумен Иван Смирнов до 1937 года отстаивал церковь от закрытия, а при выборе "отречение от сана и кафедра профессора философии или расстрел", не задумываясь выбрал второе. Митрополит Зиновий, в мире Захарий Мажуга, до самой смерти в 1950-82 годах жил при келье в храме, не желая оставить его без присмотра и удаляться в резиденцию. Старец Виталий (Сидоренко) же просто утешал людей в 1969-92 годах, когда у грузин в их церквях ту же роль выполнял блаженный отец Габриэль (Ургебадзе).
49.
И после Средней Азии я ни с чем не спутаю эту атмосферу русских церквей зарубежья - мест общения не только с Богом, но и с людьми одной крови.
50.
Если же пройти отсюда квартал по улице Джавахишвили - можно увидеть католический собор Петра и Павла (1870-78), среди типовой российской неоготики удивительно удачно стилизованный под европейские храмы старше на век-другой. Не, ну правда - крепкий такой приходской костёл во Львове или Вильнюсе:
51.
Как снаружи - так и внутри:
52.
Ведь помимо русских и немцев жил на Чугурети и народ, которому судьбой написано быть между ними - поляки, в основном - потомки солдат, которым служба стала наказанием за участие в восстаниях. К началу ХХ века в Тифлисе поляков было даже чуть больше, чем немцев (2,5% против 2% населения). И лишь чуть встав на ноги, они решили здесь обзавестись не просто храмом, а имитацией родины:
53.
Ещё удивительнее то, что Петропавловский костёл не закрывался, в советское время оставаясь единственным католическим храмом Кавказа:
54.
Вокруг - просто старые улицы, ветхие и уютные:
55.
Я бы даже сказал, здесь Тбилиси больше похож на Владикавказ или хотя бы Кутаиси и как-то по-доброму провинциален. Только вот столичную архитектуру не перепутаешь ни с чем:
56.
Тут много красивых дворов, например - с лестницей "Три Икса" (см. пост про тбилисские дворики), а советские вставки - редкость. Одна из них - баня сталинской эпохи с водой из Абанотубани, чтоб далеко не ходить:
57.
Ну а помимо тех русских классиков, чья судьба прошла через Чугурети, есть тут и свой земляк: Георгий Товстоногов, сын познакомившихся в Петербурге дворян - русского инженера и грузинки из консерватории. Вот где-то здесь, на улице Цинамдзгвришвили (дублирует проспект чуть выше от Куры) он то ли родился, то ли жил с раннего детства, молодым режиссёром поставил на ноги Грибоедовский театр, а прославился в итоге, вернувшись в Ленинград и возглавив там БДТ.
58.
Впрочем, этот и следующий кадры сняты уже по ту сторону улицы Марджанишвили:
59.
Ведь всё показанное выше - только половина Чугурети, а вторую половину осмотрим в следующий раз.
ТБИЛИСИ (2023, 2019)
Общее. Атмосфера, обитатели, Тбилисоба, музей Смирновых.
Общее. Тбилисский метрополитен и прочий транспорт.
Общее. История и виды с крепости Нарикала.
Авлабар. Метехская скала.
Авлабар и Исани.
Старый город. Мейдан, Абанотубани, Ортачала.
Старый город. Улицы Сиони и Леселидзе.
Старый город. Клдисубани и Уриатубани.
Тбилисские дворики.
Гареубани (Улица Пушкина и окрестности).
Сололаки.
Мтацминда. Проспект Руставели.
Мтацминда. Дома и улицы.
Мтацминда. Фуникулёр и виды города.
Вера.
Чугурети. Южная часть.
Чугурети. Северная часть, вокзал и Дезертирка.
Дидубе.
Окраины. Вдоль Куры.
Окраины. Сабуртало и Ваке.
Окраины. Этнографический музей.
ОБЗОР ПОЕЗДКИ И ОГЛАВЛЕНИЕ.