who is Наблюдатель (6) гипосоциат, лектофил, автодидакт
who is Наблюдатель -- оглавление
Продолжают поступать вопросы в духе who is ... -- публике, очевидно, хотелось бы получше понять, что за аппарат порождает довольно сильные утверждения, которые делаются в Блоге, в том числе касательно IT.
Параметры, обозначенные в заголовке, обсуждались по отдельности в общем плане ( гипосоциальность, лектофилия, автодидактика). Легко догадаться, что они связаны.
Upd В предупреждение срывов интерпретации и хумбаб, см. коммент.
***
Гипосоциальность фацилитирует развитие способности "побыть с самим собой", т.е. не скучать даже без компании для кактроцкий-ежа. Эта способность лежит в основе рефлексирующего мышления, перемалывающего внешние впечатления. Такое перемалывание не следует путать с m-активностью маниловского типа -- хотя в обоих случаях имеет место ассоциативный трип (ср. Принцип имени Майера).
Разница между двумя случаями, come to think of it, похожа на разницу между позитивной наукой, опирающейся на пристальное разглядывание эмпирики, и гипонаучным выковыриванием фантазмов из собственного носа.
Гипосоциальность Наблюдателя очевидна: от решительного предпочтении одиночных путешествий до многократно фиксировавшейся привычки занимать наблюдательное место на периферии застолья.
***
Соответственно, когда матушка (по профессии учительница) научила читать 5-летнего гипосоциата, тот сразу утонул в немаленькой домашней библиотеке (не имевшей отношения ни к математике, ни к физике, разве что немного к географии). Майнриды-фениморыкуперы-...-жёлтые томы Детской энциклопедии (откуда было почерпнуто Знание об экспериментах Вольфганга Кёлера). А также стопки журналов Техника молодёжи и Знание-сила, которые выписывал некий родственник, инженер-технолог, и с которыми юный будущий Наблюдатель регулярно уединялся на весь вечер, пока взрослые гудели за столом. (Наука и жизнь выписывалась в другой родственной семье, но в доступных стопках не сохранялась.)
С тех пор глаз Наблюдателя притягивается к буквам так, что приходится делать сознательное усилие, чтобы заставить себя смотреть на картины и красоты архитектуры вместо инстинктивного чтения всех подписей и вывесок.
Пассивное чтение отчётливо перестало удовлетворять где-то к 13 годам. Первым звоночком была научно-популярная книжка какого-то советского автора о специальной теории относительности, попавшаяся у кузенов. Длинные рассуждения (автор пытался объяснить без формул парадокс близнецов и проч.) радикально отличались от всего, читанного ранее. Но мозг был просто совершенно не готов к восприятию таких сложных мыслей, и больше ничего от той книжки, кроме удивления, в памяти не осталось.
***
Перевернувший сознание Наблюдателя переход от пассивной лектофилии к активной автодидактике случился летом 1970 года, когда семья отдыхала у родственников-геологов на Оби. Равноценной компании не было, зато сначала подвернулась зажигательная книжечка про Пола Морфи, лёгшая на азартный, но совершенно примитивный шахматный опыт (когда шахматы равноправны с щелбанчиками, и считается нормальным дебют за чёрных e5, f6). Наблюдатель книжку мгновенно проглотил. И тут же, как по заказу, в другом доме, на этажерке слева возле окна обнаружились Занимательные шахматы М.Юдовича. Наблюдатель сразу и намертво "залип" с ними, ссутулившись на какой-то табуретке лицом к этажерке, спиной к застолью. На левое плечо легла рука и мужской голос сказал: "Забирай её себе". Повторять не надо было -- Наблюдатель уже не выпускал "её" из рук, а на обратном пути в поезде, лёжа на верхней полке плацкарта, вовсю решал задачки в уме, т.к. доски не было. Осенью все привычные партнёры были многократно разгромлены. Отец бросил попытки оказывать сопротивление и только молча давал деньги -- среди прочего на Курс дебютов Панова-Эстрина, откуда был почерпнут совет не зубрить дебюты, а учиться их играть на основе (в переводе на современный идиолект Наблюдателя) стратегических инвариантов и особенностей позиции, выявляемых пристальным разглядыванием [ подробнее о совете].
Через год Наблюдатель играл где-то по второму разряду. Правда, ходить в шахматную школу (такая была неподалёку) или на соревнования было так же западло неконгениально, как и на математические олимпиады: любая публичная суета вызывала сильнейшую аверзию.
Во всяком случае остался мощный и яркий опыт:
1) тренаж решения в уме коротких комбинаторных задачек;
2) тренаж пошагового продвижения при решении длинных задач на основе пристального разглядывания позиции на каждом шаге (>> Накопление понимания);
3) понятие о стратегических инвариантах и игре на их основе (и необходимости искать такие инварианты);
4) яркий, подкреплённый победами опыт успешной автодидактики;
5) опыт самостоятельного поиска и выбора источников премудрости, включая периодику (среди прочего была доступна в простых киосках газета "64").
Сейчас понятно, что в этих пунктах суммировано всё самое главное насчёт сложной интеллектуальной деятельности.
И далеко не сразу стало понятно, что физматшкольники, на которых Наблюдатель, выпускник школы, "удовлетворяющей спрос на филологический профиль", долго смотрел снизу вверх (один читал Макса Борна, другой рассуждал о видах бесконечности, третий .......), в подавляющем большинстве не получают подобного краеугольного опыта, и что этот опыт важнее, чем тот математический (и культурный) кругозор, который они обретают в своих интернатах.
Во всяком случае ни мразь Макако, ни мразь Смирнов-ст. -- оба колмогоровцы -- не показали ничего близко похожего на метаинтеллектуальный комплекс из перечисленных пунктов.
***
К последнему классу школы шахматы для Наблюдателя себя исчерпали. Зато в книжном магазинчике недалеко от школы, мимо которого он проходил туда и обратно, регулярно туда втягиваясь лектофилией, была обретена Физика пространства-времени Тейлора и Уилера. И, в отличие от первой, недочитанной книжки по СТО, эта была уже проштудирована с пониманием и кайфом. Не понравилось только многословное усердие авторов в стремлении к навязчивой доходчивости.
Книжка упомянута не столько в тему автодидактики (хотя и туда тоже), сколько в ответ на вопрос "что привело в теоретическую физику". Но первый и главный толчок шёл не от книжки, а от упоминавшегося учителя физики, математика по базовому образованию, дававшего предмет в соответствующем духе. Впрочем, Наблюдатель окончательно решил подавать документы на физфак, а не на мехмат только в день подачи -- и по причине сугубо прозаической: задачи на письменной математике на физфаке были не такие забубённые, а письменную математику нужно было кровь из носу написать на отлично.
***
Подготовка к письменной математике на вступительных экзаменах в МГУ стала вторым крупным опытом автодидактики, подкреплённым ярким успехом и чувством глубокого удовлетворения. Идея поступать в МГУ сложилась из отсутствия информации о достойных альтернативах (вроде ЛГУ с Фоком) и острого желания сменить ставшую некомфортной домашнюю атмосферу на что-то более конгениальное, свободное и при этом удалённое (т.е. местный университет отпадал). Острота желания как раз и обеспечила глубину последующего удовлетворения.
Сейчас трудно понять самоуверенность юного Наблюдателя, совершенно "забившего" на подготовку к остальным экзаменам. Но остаётся факт: на письменной математике был получен 100%-результат, и до остальных экзаменов дело не дошло.
Автодидактика (ни репетиторов, ни подготовительных курсов -- не из принципа, а, скорее, из когнитивной слепоты в отношении подобных инструментов и отчётливого стремления избежать суеты общения) проходила по уже испытанной схеме: в the магазинчике были заметены штук пять-шесть разных пособий (расходы молча компенсировались генитором), по итогам первичного изучения (какое невозможно сделать в магазине) были оставлены три: ДПР в качестве основы, Сканави для тренажа в плане сверхнаучения (задачи каждого раздела решались подряд в уме до предела возможностей, потом на бумаге, зато на время) и ещё одно -- для пущей объёмности восприятия предмета -- нестандартное и небанальное пособие за авторством двух дам, отданное кому-то из абитуры сразу после объявления результатов письменных экзаменов.
Наблюдателю с тех пор смешно наблюдать, как приматы жмутся потратиться (хоть деньгами, хоть временем) на второй-третий источник по теме, ограничиваясь одним-единственным ("зачем? тут всё есть").
***
Короче, в университет Наблюдатель пришёл уже эксплицитным носителем всех главных интеллектуальных компетенций (пусть ещё не развитых) и уже опытным автодидактом, способным в полной мере воспользоваться преимуществами качественной, прекрасно структурированной образовательной среды с роскошной университетской библиотекой.
Лекционные курсы трактовались как пособия: если казались адекватными, я их слушал. Если нет -- выбирал другие "пособия".
И было уже по барабану, во что именно въезжать -- хоть в общие курсы, хоть в специальные, хоть в совсем некурсовые темы вроде обобщённых функций.
Так оно и пошло.
***
Что касается "квантов", то затянул туда (конкретно на курс квантовой механики Балашова, читавшийся на ядерном отделении для 3-го курса, т.е. на год старше) однокурсник -- колмогоровец Александр Ролихин по кличке Ролик. Дальше Наблюдатель, сохраняя опережение на год, слушал квантовую теорию поля, а освободившийся ресурс времени вложил в спецкурсы на других кафедрах, а также курс референтов-переводчиков (устный перевод по специальности "физика"). Из спецкурсов не забылся экспериментальный по детекторам, потому что с этой темой пришлось в дальнейшем не раз -- тыц, тыц -- столкнуться, хотя и по касательной.
***
Теоремы и проч. трактовались в духе совета Ботвинника из его предисловия к the Курсу дебютов: не заучивать варианты, а учиться понимать особенности позиции, определяющие выбор ходов, и учиться терпеливо накапливать позиционное преимущество, которое в конце либо завершается техническим эндшпилем, либо -- при удаче -- украшается матовой комбинацией [Upd пример].
В какой-то момент становится всё равно, есть теорема или ещё нет: главное -- разглядеть особенности "позиции", а "теоремы" из них вырастут сами через терпеливое, шаг за шагом накопление "позиционного преимущества"/понимания. [ подробнее о совете]
Впоследствии (уже после Акта I) тематика IT трактовалась примерно так же.
Это и есть ответ на вопрос о том, "как проходило студенчество".
Продолжают поступать вопросы в духе who is ... -- публике, очевидно, хотелось бы получше понять, что за аппарат порождает довольно сильные утверждения, которые делаются в Блоге, в том числе касательно IT.
Параметры, обозначенные в заголовке, обсуждались по отдельности в общем плане ( гипосоциальность, лектофилия, автодидактика). Легко догадаться, что они связаны.
Upd В предупреждение срывов интерпретации и хумбаб, см. коммент.
***
Гипосоциальность фацилитирует развитие способности "побыть с самим собой", т.е. не скучать даже без компании для кактроцкий-ежа. Эта способность лежит в основе рефлексирующего мышления, перемалывающего внешние впечатления. Такое перемалывание не следует путать с m-активностью маниловского типа -- хотя в обоих случаях имеет место ассоциативный трип (ср. Принцип имени Майера).
Разница между двумя случаями, come to think of it, похожа на разницу между позитивной наукой, опирающейся на пристальное разглядывание эмпирики, и гипонаучным выковыриванием фантазмов из собственного носа.
Гипосоциальность Наблюдателя очевидна: от решительного предпочтении одиночных путешествий до многократно фиксировавшейся привычки занимать наблюдательное место на периферии застолья.
***
Соответственно, когда матушка (по профессии учительница) научила читать 5-летнего гипосоциата, тот сразу утонул в немаленькой домашней библиотеке (не имевшей отношения ни к математике, ни к физике, разве что немного к географии). Майнриды-фениморыкуперы-...-жёлтые томы Детской энциклопедии (откуда было почерпнуто Знание об экспериментах Вольфганга Кёлера). А также стопки журналов Техника молодёжи и Знание-сила, которые выписывал некий родственник, инженер-технолог, и с которыми юный будущий Наблюдатель регулярно уединялся на весь вечер, пока взрослые гудели за столом. (Наука и жизнь выписывалась в другой родственной семье, но в доступных стопках не сохранялась.)
С тех пор глаз Наблюдателя притягивается к буквам так, что приходится делать сознательное усилие, чтобы заставить себя смотреть на картины и красоты архитектуры вместо инстинктивного чтения всех подписей и вывесок.
Пассивное чтение отчётливо перестало удовлетворять где-то к 13 годам. Первым звоночком была научно-популярная книжка какого-то советского автора о специальной теории относительности, попавшаяся у кузенов. Длинные рассуждения (автор пытался объяснить без формул парадокс близнецов и проч.) радикально отличались от всего, читанного ранее. Но мозг был просто совершенно не готов к восприятию таких сложных мыслей, и больше ничего от той книжки, кроме удивления, в памяти не осталось.
***
Перевернувший сознание Наблюдателя переход от пассивной лектофилии к активной автодидактике случился летом 1970 года, когда семья отдыхала у родственников-геологов на Оби. Равноценной компании не было, зато сначала подвернулась зажигательная книжечка про Пола Морфи, лёгшая на азартный, но совершенно примитивный шахматный опыт (когда шахматы равноправны с щелбанчиками, и считается нормальным дебют за чёрных e5, f6). Наблюдатель книжку мгновенно проглотил. И тут же, как по заказу, в другом доме, на этажерке слева возле окна обнаружились Занимательные шахматы М.Юдовича. Наблюдатель сразу и намертво "залип" с ними, ссутулившись на какой-то табуретке лицом к этажерке, спиной к застолью. На левое плечо легла рука и мужской голос сказал: "Забирай её себе". Повторять не надо было -- Наблюдатель уже не выпускал "её" из рук, а на обратном пути в поезде, лёжа на верхней полке плацкарта, вовсю решал задачки в уме, т.к. доски не было. Осенью все привычные партнёры были многократно разгромлены. Отец бросил попытки оказывать сопротивление и только молча давал деньги -- среди прочего на Курс дебютов Панова-Эстрина, откуда был почерпнут совет не зубрить дебюты, а учиться их играть на основе (в переводе на современный идиолект Наблюдателя) стратегических инвариантов и особенностей позиции, выявляемых пристальным разглядыванием [ подробнее о совете].
Через год Наблюдатель играл где-то по второму разряду. Правда, ходить в шахматную школу (такая была неподалёку) или на соревнования было так же западло неконгениально, как и на математические олимпиады: любая публичная суета вызывала сильнейшую аверзию.
Во всяком случае остался мощный и яркий опыт:
1) тренаж решения в уме коротких комбинаторных задачек;
2) тренаж пошагового продвижения при решении длинных задач на основе пристального разглядывания позиции на каждом шаге (>> Накопление понимания);
3) понятие о стратегических инвариантах и игре на их основе (и необходимости искать такие инварианты);
4) яркий, подкреплённый победами опыт успешной автодидактики;
5) опыт самостоятельного поиска и выбора источников премудрости, включая периодику (среди прочего была доступна в простых киосках газета "64").
Сейчас понятно, что в этих пунктах суммировано всё самое главное насчёт сложной интеллектуальной деятельности.
И далеко не сразу стало понятно, что физматшкольники, на которых Наблюдатель, выпускник школы, "удовлетворяющей спрос на филологический профиль", долго смотрел снизу вверх (один читал Макса Борна, другой рассуждал о видах бесконечности, третий .......), в подавляющем большинстве не получают подобного краеугольного опыта, и что этот опыт важнее, чем тот математический (и культурный) кругозор, который они обретают в своих интернатах.
Во всяком случае ни мразь Макако, ни мразь Смирнов-ст. -- оба колмогоровцы -- не показали ничего близко похожего на метаинтеллектуальный комплекс из перечисленных пунктов.
***
К последнему классу школы шахматы для Наблюдателя себя исчерпали. Зато в книжном магазинчике недалеко от школы, мимо которого он проходил туда и обратно, регулярно туда втягиваясь лектофилией, была обретена Физика пространства-времени Тейлора и Уилера. И, в отличие от первой, недочитанной книжки по СТО, эта была уже проштудирована с пониманием и кайфом. Не понравилось только многословное усердие авторов в стремлении к навязчивой доходчивости.
Книжка упомянута не столько в тему автодидактики (хотя и туда тоже), сколько в ответ на вопрос "что привело в теоретическую физику". Но первый и главный толчок шёл не от книжки, а от упоминавшегося учителя физики, математика по базовому образованию, дававшего предмет в соответствующем духе. Впрочем, Наблюдатель окончательно решил подавать документы на физфак, а не на мехмат только в день подачи -- и по причине сугубо прозаической: задачи на письменной математике на физфаке были не такие забубённые, а письменную математику нужно было кровь из носу написать на отлично.
***
Подготовка к письменной математике на вступительных экзаменах в МГУ стала вторым крупным опытом автодидактики, подкреплённым ярким успехом и чувством глубокого удовлетворения. Идея поступать в МГУ сложилась из отсутствия информации о достойных альтернативах (вроде ЛГУ с Фоком) и острого желания сменить ставшую некомфортной домашнюю атмосферу на что-то более конгениальное, свободное и при этом удалённое (т.е. местный университет отпадал). Острота желания как раз и обеспечила глубину последующего удовлетворения.
Сейчас трудно понять самоуверенность юного Наблюдателя, совершенно "забившего" на подготовку к остальным экзаменам. Но остаётся факт: на письменной математике был получен 100%-результат, и до остальных экзаменов дело не дошло.
Автодидактика (ни репетиторов, ни подготовительных курсов -- не из принципа, а, скорее, из когнитивной слепоты в отношении подобных инструментов и отчётливого стремления избежать суеты общения) проходила по уже испытанной схеме: в the магазинчике были заметены штук пять-шесть разных пособий (расходы молча компенсировались генитором), по итогам первичного изучения (какое невозможно сделать в магазине) были оставлены три: ДПР в качестве основы, Сканави для тренажа в плане сверхнаучения (задачи каждого раздела решались подряд в уме до предела возможностей, потом на бумаге, зато на время) и ещё одно -- для пущей объёмности восприятия предмета -- нестандартное и небанальное пособие за авторством двух дам, отданное кому-то из абитуры сразу после объявления результатов письменных экзаменов.
Наблюдателю с тех пор смешно наблюдать, как приматы жмутся потратиться (хоть деньгами, хоть временем) на второй-третий источник по теме, ограничиваясь одним-единственным ("зачем? тут всё есть").
***
Короче, в университет Наблюдатель пришёл уже эксплицитным носителем всех главных интеллектуальных компетенций (пусть ещё не развитых) и уже опытным автодидактом, способным в полной мере воспользоваться преимуществами качественной, прекрасно структурированной образовательной среды с роскошной университетской библиотекой.
Лекционные курсы трактовались как пособия: если казались адекватными, я их слушал. Если нет -- выбирал другие "пособия".
И было уже по барабану, во что именно въезжать -- хоть в общие курсы, хоть в специальные, хоть в совсем некурсовые темы вроде обобщённых функций.
Так оно и пошло.
***
Что касается "квантов", то затянул туда (конкретно на курс квантовой механики Балашова, читавшийся на ядерном отделении для 3-го курса, т.е. на год старше) однокурсник -- колмогоровец Александр Ролихин по кличке Ролик. Дальше Наблюдатель, сохраняя опережение на год, слушал квантовую теорию поля, а освободившийся ресурс времени вложил в спецкурсы на других кафедрах, а также курс референтов-переводчиков (устный перевод по специальности "физика"). Из спецкурсов не забылся экспериментальный по детекторам, потому что с этой темой пришлось в дальнейшем не раз -- тыц, тыц -- столкнуться, хотя и по касательной.
***
Теоремы и проч. трактовались в духе совета Ботвинника из его предисловия к the Курсу дебютов: не заучивать варианты, а учиться понимать особенности позиции, определяющие выбор ходов, и учиться терпеливо накапливать позиционное преимущество, которое в конце либо завершается техническим эндшпилем, либо -- при удаче -- украшается матовой комбинацией [Upd пример].
В какой-то момент становится всё равно, есть теорема или ещё нет: главное -- разглядеть особенности "позиции", а "теоремы" из них вырастут сами через терпеливое, шаг за шагом накопление "позиционного преимущества"/понимания. [ подробнее о совете]
Впоследствии (уже после Акта I) тематика IT трактовалась примерно так же.
Это и есть ответ на вопрос о том, "как проходило студенчество".