Тбилиси. Часть 10: Гареубани (улица Пушкина и окрестности)
Полазав в прошлой части по колоритнейшим тбилисским дворикам, сегодня вернёмся на улицы грузинской столицы, которые в позапрошлой части привели нас к границе средневекового Калаубани (Крепостного города) и Гареубани (Внешнего города), под Россией ставшего заделом для "имперских" районов. Границей этой служат последовательные проспект Бараташвили, улица Пушкина и площадь Свободы - вдоль них и пройдём.
Расстояния в Тбилиси удобно мерить мостами через Куру, и если прошлую часть я начинал видом Старого города с моста Бараташвили, то теперь - вот он, сам этот мост (1966) с набережной выше по Куре. Поодаль в полный рост встал Таборский хребет с церковью на ближнем отроге, Клдисубани ушёл за кроны деревьев, из всего Старого города видна лишь Крепостная церковь Сурб-Геворк (1251) на Мейдане, а Нарикала со своими мощными стенами 17 века висит всё так же высоко. Слева, куда уходит синий автобус, мы начинали прогулку по Авлабару у памятника Николозу Бараташвили, молодому поэту эпохи Пушкина с романтической судьбой, а направо пойдём сегодня:
2.
Сначала, впрочем, осмотрев сам мост, вопреки своей дате постройки оказавшийся местом весьма колоритным. Главная его "фишка" - нижний ярус с пешеходными дорожками, жутким состоянием которых в 2016 году немало впечатлился soullaway. Что ж - свидетельствую: с тех пор их привели в порядок и даже используют теперь для фотовыставок. Причём если в 2019-м это было что-то "о погоде, о природе", то в 2023-м - самый главный сюжет наших дней:
3.
Со стороны Авлабара к этим дорожкам ведёт лабиринт расписных переходов:
4.
4а.
С пиликаньем пожилых музыкантов и сюжетами на любой вкус:
5.
В том числе хроника злодейств России по отношению к Грузии начиная чуть ли не с Георгия Русского (см. Метехи), а то и с набега русов на Партав.
5а.
Верхний ярус также снабжён тротуарами, попасть на которые через шумные улицы, впрочем, можно разве что очень целенаправленно. Они примечательны серией скульптурок "Молодость" (2006) прямо на парапете:
6.
А с моста (как, впрочем, и с половины центра) хорошо видна, пожалуй, самая заметная новостройка - Дом Юстиции (2011), в народе просто Грибы или даже Поганки. На самом деле это зря - такой, разного размера, но всегда мудрёной ультрасовременной формы, в Грузии есть в каждом райцентре, и представляет собой по сути дела расширенный аналог МФЦ. Конечно же, это был проект Саакашвили, после Августовской войны объявившего, что Грузия построит высокоразвитое общество, жить в котором сами осетины и абхазы сочтут за честь. И почему-то вместо скатывания в тоталитаризм под мощной огневой поддержкой всех западных СМИ действительно одарил страну множеством полезных сущностей, которые служат грузинам и ныне, как бы ни менялся курс.
7.
В конце моста - мемориальная доска его предшественнику. Обратите внимание, что её кириллическая колонка - на украинском: инженер Евгений Патон хоть и родился в семье русского консула в Ницце, а всё же более всего развернулся в Киеве, где и умер в 1952 году.
7а.
Одной из первых его работ и был Мухранский мост (1909-11), названный по когда-то выходившим на реку Мухранским (или просто Водяным) воротам у дороги во владения Мухранской ветви Багратионов:
7б.
За мостом и начинается Гареубани, Внешний квартал, который в златокипящем городе не мог не разрастись за крепостными стенами. В путеводителях, впрочем, это название почти не встретишь - но может дело в том, как сильно изменил этот район ХХ век.
8.
Приглядевшись к новостройке у моста, понимаешь, что в прошлой жизни она была сталинкой (1940):
9.
А в её помпезной арке можно увидеть одинокую колокольню с изящным крестом:
10.
Это всё, что осталось от Ванкского собора, снесённого в 1930 году по указу Лаврентия Берии:
10а.
В полном виде Аранцванк или Пашаванк, армянский монастырь Святых Отцов на этом месте был известен с 1480 года,, а в своём последнем облике построен в 1720-х. И хотя он считается памятником "эпохи упадка армянского архитектурного искусства", упадок этот не помешал новаторству - другого храма с такой композицией в Закавказье нет и, кажется, никогда не было. Более того, собор несколько раз перестраивался, и есть упоминания, что изначально имел то ли 5 (маленькие над фасадом по бокам?), то ли 6 (две такие тройки?) куполов. И именно он был центром Грузинской епархии Армянской Апостольской церкви вплоть до советских времён:
10б.
А потому - оборос богатейшим некрополем, настоящим Армянским Пантеоном давних лет. Здесь покоились, например, "либерал здорового человека" и "диктатор сердца" (так как всё время сердечно взывал к народу) Михаил Лорис-Меликов, при Александре II создавший первый проект русской конституции. Или Александр Манташев, богатейший армянин своей эпохи, владелец нефтепромыслов Баку, крупнейший застройщик Тифлиса и один из первых работодателей молодого Иосифа Джугашвили, забастовкой на его предприятиях начавшего путь до Сталина. Но особенно любили хоронить в Ванкском соборе армянский генералов, что дрались с туркою за западную половину своей земли, как Аршак Тер-Гукасов (брал Баязет) или Иван Лазарев (брал Карс). Ещё более необычной, чем сам собор, выглядела усыпальница Тер-Гукасовых (1902)... но и она снесена без следа. И что удивительно из наших времён - снесли Ванкский собор без всякой этнической подоплёки: на месте армянского храма воздвигли армянскую школу, а разрушение церквей просто радовало большие красные сердца.
10в.
На другой стороне проспекта Бараташвили - застывшие в 1981 году шаманские пляски. По сути они и есть - это Берикаоба, древней грузинский праздник весны, благополучно переживший и зороастризм, и крещение. А буквально за гостиницей - театр Резо Габриадзе и собор Анчисхати, знакомые нам с прошлых частей.
11.
Но более всего "калаубанская" сторона проспекта интересна остатками крепостных стен, построенных, как и большинство укреплений Тбилиси, в середине 17 века:
12.
Вот только самый яркий период их истории начался в 1820-м году... с их сноса. В 1827 засыпали ещё и служившую рвом речку Аванаантхеви, проложив над ней Крепостной бульвар вроде того, что дошёл до наших дней в Баку. В Тифлисе же чиновники вскоре рассудили, что городу нужнее дорога к переправе, и в 1843 году на месте бульвара пролегла Мухранская улица - суматошная, тесная, но незаменимая в старом Тифлисе. В 1965-66 её не то что переименовали, а скорее построили на её месте проспект Бараташвили следом за мостом. И если со стороны Гареубани выросли мощные фасады "запоздалых" сталинок, то со стороны Калаубани освободились от пристроек и культурного слоя, а частью и были воссозданы фрагменты стен:
13.
Получилось что-то очень похожее на Китайгородскую стену в Москве:
13а.
Особенно впечатляет дом, как будто "насаженный" на башню Дигомских ворот, скрывающую в своих недрах ресторан в колоссальном подвале - увы, мы туда не зашли. Рядом памятник не древнему поэту, а архитектору Шалве Калвашвили, завершивший его творение:
14.
Проспект здесь поворачивает почти под прямым углом, сменяясь улицей Пушкина, вдоль которой и дальше тянутся фундаменты стены с могучими цоколями башен. Эти были откопаны позже, в 2012 году, столь знаковом для облика Тбилиси:
15.
Обилие сувенирной торговли за ними выдаёт близость Старого города:
16.
И если знаток Туркестана типа меня только посмеивается над сюзане из Кашкадарьи, которые наивный турист купит под видом древней грузинской вышивки, то куклы в витринах хороши:
17.
Однако - вернёмся пока что к Дигомским воротам:
18.
Напротив них - эффектный доходник (1910) на месте старой городской больницы (1867), ныне занятый отелем с роскошным видом на все эти раскопы:
18а.
И сталинка грузинских электросетей с "горской" башней (кажется, уникальный элемент для сталианса!) и простеньким панно:
18б.
За узкой горловиной между ними скрывается площадь Орбелиани, которую немалая часть тбилисцев по-старинке называет Колхозной, а краеведы вспомнят и про Солдатский базар. Тут обратите внимание на жёлтые микроавтобусы, которые бегали ещё в 2019-м, а к 2023-му перевелись, сменившись более цивилизованным транспортом.
19.
В истории все три названия площади образуют причудливый круг: с 1751 года тут, у стен Старого города и околиц Гареубани владел землёй дом Орбелиани, с представителями которого мы "встречались" уже не раз. Основатель фамилии, изначально звучавшей как Орбели, пришёл в Иверию давным-давно из таинственной, нигде больше в летописях не упоминавшейся, но безусловно кавказской земли Ченк. В 1177 году его потомки возглавили мятеж против Георгия III, решившего возвести на трон свою дочь Тамару вместо законного наследника Деметре, и за это царь почти под корень истребил их. Выживший Липарит Орбели, однако, был прощён и даже получил в удел Вайоц-Дзор в освобождённой от тюрок Армении, где сделался Орбеляном. И лишь позже, уже в 17 веке, став Орбелиани, древний род снова укоренились в Грузии. Известнейшими его представителями стали поэт и дипломат Сулхан-Саба, на рубеже 17-18 веков отчаянно искавший союзников в Европе и в итоге нашедший их в России, и генерал Григол, в 1832 строивший заговор по убийству русской администрации Тифлиса, а в 1860-х - сложнейший участок Военно-Грузинской дороги. К тому времени от имения осталось лишь несколько особняков с хозяевами-однофамильцами, а на пустыре у Мухранской дороги с 1876 года шумел базар, особенно полюбившийся солдатам тифлисского гарнизона. В советской реальности солдаты и рынок как-то не очень-то сочетались, и потому торжище сначала сделалось Колхозным, а потом и вовсе съехало в павильон. С отменой колхозов площадь нарекли в честь бывших хозяев, а вот базарный дух не делся никуда: судя по чужим фото, до 2019 года тут было что-то вроде питерских Сенной или Апршаки - грязное и криминальное полустихийное торжище посреди гламурного центра с его туристами, ресторанами, банками, офисами... Порядок тут навели в 2019 году, ну а торговля не то что исчезла - просто обрела экзотический вид:
20.
Подземный переход с иконными лавками вывел нас на цветочный базар:
21.
За ним обнаружился платановый сквер с симпатичным советским фонтаном:
22.
А в опрятных пешеходных улицах Пурцеладзе и Пхови ни за что не признать грязных трущоб всего-то 5-летней давности:
23.
Среди которых, на улице Атонели, стоит и Солдатский рынок - так старожилы по привычке называют вот этот павильон 1940-х годов. Иные даже вспомнят хашную с водкой и хинкальную с пивом, которые открывались в 6 утра, давая надежду в "самое бессильное и позорное время в жизни моего народа - время от рассвета до открытия магазинов!". Солдатский рынок не стоит путать с Дезертирским около вокзала (о нём я тоже рано или поздно расскажу), тем более последний остался таким же, как был....
24.
...а Солдатский в том же 2019-м сделался чем-то вроде гламурных московских рынков. Мы зашли сюда поискать что-нибудь на мой день рождения, но не присмотрели ничего. Куда полезнее оказалась бабушка на крыльце, торговавшая свежайшим сочащимся инжиром:
25.
Но шаг в сторону - и вновь оказываешься в обычном усталом Тбилиси. За деревьями у левого края кадра скрывается Ванкская колоколенка, а улица Атонели мимо Солдатского рынка приводит в та самую арку на Баратишвили с кадра №10.
26.
С другой стороны от площади Ореблиани во дворах притаилась Троицкая церковь (1863) - кажется, самая маленькая и невзрачная в Тбилиси:
27.
А мы вернёмся на улицу Пушкина, к домам под старину на фундаментах древней крепости. Где-то тут, хотя и на другой стороне, до 1895 года стоял трактир, который Александр Сергеевич освятил по пути в Эрзурум своим присутствием. В 1880 году об этом вспомнил Нико Николадзе, один из ярчайших общественных деятелей тогдашней Грузии, и конечно, царским властям идея переименовать улицу в честь русского поэта пришлась ко двору.
28.
А иначе - была бы тут, наверное, улица Сталина по самому известному воспитаннику (поступил в 1894) основанной ещё в 1817 году Тбилисской духовной семинарии. Её огромное здание, построенная в 1838 году на деньги католического магната Иванэ Зубалашвили - единственное на "внешней" стороне улицы, но зато протянулось на целый квартал. Менее известно, что здесь учился в 1882 году ещё и армянский грек Георгий Гурджиев, впоследствии - философ и мистик. Но - не окончил её, равно как Джугашвили, именно в строгих и абсурдных здешних порядках проникшийся ненавистью к системе и любовью к марксизму, был из семинарии отчислен. В 1912 году она переехала на окраину, а кельи бывших семинаристов приняли постояльцев гостиницы "Царские номера".
29.
С 1950 года здесь обитает Музей искусств им. Шалвы Амиранашвили, зародившийся ещё в 1920 году, при Первой Грузинский республике, как галерея молодых патриотичных художников. Следом интеллигенция хрупкой страны предложила собрать тут иконы, оставив в храмах списки - традиция прятать святыни с приближением вражеской армии у грузин отработана со Средних веков. Решение оказалось удивительно мудрым: Советы сохранили их и дополнили светским искусством. Особенно - под руководством Амиранашвили в 1928-75 годах, когда коллекция расширялась так быстро, что музей сменил несколько адресов. Сокровищницей грузинского искусства он остаётся и ныне... вот только мы нашли музей закрытым на ремонт. Фойе встретило пылью, какими-то скульптурами на полу и недовольным сторожем, а под колоннами крыльца обнаружился то ли народный алтарь, то ли иконная лавка:
30.
На эти колонны из Нового сада (1885) глядит памятник Пушкину (1892), 5-й по счёту после двух столиц, Одессы и Кишинёва:
31.
Соседом его в 1922-90 годах был большевик Камо (на самом деле Симон Тер-Петросян), в 1907 году прославившийся Тбилисской экспроприацией, которую аккуратно созерцал из духана "Тилипучури" один недавний семинарист. Трое большевиков тогда закидали гранатами карету Госбанка так, что в окрестных домах выбило стёкла, и ушли сквозь дым и панику с суммой вроде 5 миллионов долларов по нынешнему курсу. Но получилась классика Пироовой победы: номера большей части купюр были известны полиции, верхушка тифлисских большевиков разъехалась (что ещё аукнулось в Гражданскую), да и эмиграция всполошилась, начав переезжать из страны в страну по Европе. Ленин даже сумел как-то разменять часть купюр, а вот Камо был арестован в Берлине, в тюрьме то ли реально сошёл с ума, то ли очень убедительно косил под психа (вплоть до попыток суицида и манипуляций с испражнениями), и в конце концов вместо смертной казни получил пожизненный срок. Освобождённый товарищами в 1917-м, он погиб 5 лет спустя нелепо, на велосипеде угодив под грузовик. Похоронили его по месту "подвига" - на краю нынешней площади Свободы:
31а.
Она возникла ещё в Средние века у главного въезда в Тбилиси - Коджорских ворот: это к ним из Старого города ведёт улице Котэ Абхази (Леселидзе), а сквозь Гареубани - проспект Руставели. Только вот ворота имели свойство запираться на ночь, а потому быстро обросли караван-сараями, или скорее дешёвыми трактирами - чисто ночь пересидеть. Под Россией к ним присоседились военные - первым русским зданием Тифлиса стал штаб Кавказского корпуса (1818-24) у начала проспекта Руставели, а по нему и площадь нарекли Штабной. Военные занимали это здание и при Советах, а в 1965 году сюда, в полковую редакцию, носил свои стихи рядовой Евгений Евтушенко:
32.
Крупнейшей из побед, спланированных в этом штабе, стало в 1827 году взятие крепости Эривань генералом Иваном Паскевичем, после которого Персии оставалось лишь признать своё поражение на Кавказе. В его годовщину на карте Тифлиса появилась площадь Паскевича-Эриваньского, для местных ставшая попросту Эриваньской. Что и немудрено: караван-сараи с хозяевами-армянами также не делись никуда. Особенно преуспел Гавриил Тамамшев, "русскую сокровищницу" зятя которого я показывал в первой части: его партнёром стал сам Михаил Воронцов, наместник Кавказа, при котором в разорённую персидскими войнами и оскорблённую низложением царя Грузию стала возвращаться жизнь. В том числе - культурная: русский наместник и армянский купец скинулись на огромное здание (1847-51), часть которого занимал караван-сарай, а часть - театр имени Грибоедова, интерьерами которого в 1858 году успел восхититься Дюма. В 1875 караван-сарай сгорел - ныне любят писать, что прямо до тла, но вероятнее, что в отсутствии Воронцова Тамамшевы просто не стали восстанавливать театр, предпочтя заменить его чем-то более прибыльным. И старый Тифлис был немыслим без караван-сарая Тамамшевых как Питер без Гостиного двора, а вот в новой реальности места ему не нашлось: в 1934 году на месте снесённого здания Берия устроил площадь имени себя с главной в городе авторазвязкой:
32а.
С расстрелом чекиста она стала банальной площадью Ленина, а в её центре в 1956 появился столь же банальный монумент. Ну а путь к новой Свободе, в честь которой эту площадь впервые назвали ещё в Грузинской демократической республике, оказался совсем не прямым... И теперь не увидеть тех старых изящных домов, например Пушкинский пассаж (1910) на заднем плане:
33а.
На фото 1989 года - техника Советской Армии накануне "ночи сапёрных лопаток", которая надолго осталась в памяти людей где-то через запятую со сталинскими репрессиями и голодомором. Но Тбилиси, в отличие от Баку, разрушила не армия СССР, а - вполне себе борцы с ним: два десятка убитых солдатами не устрашили грузинское общество, а лишь распалили его. Особенно - в сочетании с речами возглавившего в 1991 году уже де-факто независимую страну Звиада Гамсахурдии: диссидента, сына поэта, доктора филологии, в общем - того, кто любое государство погубит. И говорил он как кровожадный фашист, а действовал - как рафинированный интеллигент, то есть - не очень-то действовал. В том же 1989 году загорелась Южная Осетия, а усмирять её, так как армия оставалась советской, взялось ополчение, которое собрали "театровед с тремя судимости" Джаба Иоселиани и "Скульптор и криминальный авторитет" Тенгиз Китовани (на самом деле - правда скульптор, 12 лет просидевший в тюрьме за смертельное ДТП). Первый создал "Мхедриони", формально - военизированных спасателей (имевших даже лёгкие пушки для сброса лавин), а по факту - карателей-боевиков; второй возглавил Национальную гвардию. Но кровь лилась всё обильнее, и Гамсахурдия, испугавшись содеянного, не придумал ничего лучше, чем сгонять в Москву на инаугурацию Ельцина, выступить там тамадой на банкете и предложить Советской Армии мир в обмен на расформирование нацгвардии. Разумеется, Китовани он не спросил, и тот тут же объявил о неподчинении и отвёл свою гвардию в горы. Под конец 1991 года СССР распался уже официально, и 22 ноября бурливший митингами город взорвался Тбилисской войной. Вели её вроде и несколько тысяч человек, - сторонников Гамсахурдии (включая фанатичных партизанок-"фурий") и его противников под началом Театроведа и Скульптора, - но это была настоящая война, где шла в ход дажё бронетехника. Полем боя стал центр огромного города, где удары во фланг и заходы с тыла совершались по улицам, фронты проходили под чьими-то окнами, а укрепрайонами становились жилые дома, гостиницы, музеи... Цитаделью стал парламент, местом переговоров - церковь близ него, а счёт погибшим шёл то ли на последние десятки, то ли на первые сотни. Наконец, 6 января 1992 года Гамсахурдия бежал, оставив разрушенный город, а ещё через несколько месяцев "известный вор и неизвестный скульптор" призвали Эдуарда Шеварднадзе. На Мтацминде, прилегающем к парламенту районе, было сожжено или серьёзно повреждено около 80% зданий, и просторная площадь Ленина у входа на узкий проспект Руставели стала этакой репетицией судьбы грозненской Минутки. Сгоревшие дома глядели пустыми глазницами окон примерно до рубежа веков...
33б.
По крайней мере все те же новостройки видны на заднем плане кадров и Революции Роз, когда свергли уже Шеварднадзе, и визита Джорджа Буша 10 мая 2005 года, посмотреть на которого тут собралось 150 тыс. человек. В том числе - армянин Владимир Арутюнян, бросивший в заморского президента гранату. Которая так и не взорвалась... и тем не менее это было единственное в 21 веке покушение на действующего главу США. В 2006 ещё один заслуженный грузин Зураб Церетели воздвиг невыносимо пошлую колонну с фигурой Святого Георгия - так площадь Свободы окончательно приобрела нынешний вид, на 9/10 времён независимой Грузии:
33.
Всех пережило лишь здание городского правления 1840-х, в 1878 году на радостях от победы в русско-турецкой войне перестроенное в мавританском стиле:
34.
Впрочем, при Саакашвили грузины сочли, что органы власти на главное площади, да ещё с башней - это как-то слишком уж авторитарно. Поэтому мэрия скромно съехала на окраину, а что теперь здесь - я толком не знаю:
34а.
Самая строгая организация на площади Свободы теперь - инфоцентр НАТО и ЕС на углу улицы Котэ Абхази у стыка Калаубани, Сололаки и Мтацминды.
35.
По улице Котэ Абхази мы ходили в прошлых частях, по улице Пушкина - сегодня. Остаются проспект Руставели, который с трудом влезет в отдельный пост, улицы Дадиани и Табидзе (на кадре выше) с разных сторон от мэрии ведут в Сололаки, а улица Леонидзе (видна на кадре №33 слева) карабкается в гору по его границе с Мтацминдой. По всем им мы ещё пройдёмся, а пока вновь пересечём Пушкинский сквер и выйдем на улицу Гудиашвили, прежде Атаманскую, а в 1877-1922 - Лорис-Меликовскую. Она в Тбилиси за Большую Дмитровку - тихий и красивый дублёр главной артерии центра:
36.
Здесь сразу привлекает взгляд здание Дворянского банка (1913-16) с "горской башней" на углу:
37.
Собственно, задача сделать что-нибудь "в грузинском стиле" и стояла перед архитекторами изначально: если есть украинский модерн, гуцульская сецессия или латышский югендстиль, то почему бы и картвельскому ар-нуво не зародиться? В итоге в Закавказье своя ветвь модерна успела сложиться только в Баку, тогда как в Грузии и Армении первые образцы остались и последними. Дальше пришло время других архитектур, а банк в 1924 году передали основанной ещё в 1846 году Публичке - то есть, публичной библиотеке.
38.
С 1996 года она называется Национальная парламентская библиотека Грузии им. Ильи Чавчавадзе, и думаю, не стоит пояснять, что в России в организации с таким названием турист с фотоаппаратом бы услышан, что он во-первых молодой человек, во-вторых - такой интересный, а в-третьих - у них везде камеры.
39.
А здесь - гуляй как хочешь, любуясь изящными интерьерами:
40.
41.
41а.
Со второго этажа открывается вид главного зала, в ту осень закрытого на ремонт:
42.
Где-то тут есть ещё и небольшая Польская библиотека - в память художника, потомка ссыльных поляков Генрика Гриневского, который оформлял этот интерьер.
43.
Рядом - ещё и Госбанк (1910), из которого выехала та самая карета, попавшая в засаду Камо:
44.
А в общем-то красивых, монументальных, совершенно столичных по виду зданий в Тифлисе слишком много, чтобы о каждом рассказать:
45.
Улица Гудиашвили упирается в Парк 9 Апреля, где митингующие в эту мрачную дату спасались от солдат. Исторически же здесь Александровский сад (1859), первый в Тифлисе:
46.
Теперь - просто уютный и просторный сквер, по которому расставлен десяток памятников героям самых разных эпох и направлений. В том числе - венгерскому художнику Михаю Зичи, что создал первые иллюстрации к "Витязю в тигровой шкуре" и, внезапно, Анатолию Собчаку, со слов которого (во главе правительственной комиссии) сапёрная лопатка и стала оружием тирании. На фото, впрочем, не они:
47.
Сквер спускается на два квартала к знакомой уже нам улице Атонели. Только не к рынку, а к дворцу Орбелиани (1880), на землях которых он возник. С 2019 года тут обитает самая главный оппозиционерка Грузии, она же её президент Саломе Зурабишвили, которая сочла Авлабарский дворец чересчур помпезным. Надо сказать, женщина это совсем не простая: правнучка того самого Нико Николадзе и внучка не последнего человека в правительстве I Республики, в 1921 году покинувшего страну. Что ж, как известно, эмигранты ассимилируются в третьем поколении, и по этому признаку Саломе, хотя её родители старались держать чистоту крови и помнить язык - скорее француженка, чем грузинка. Как посол Франции она и попала на родину предков, но - ещё в 2003 году, так что и совсем уж иностранкой её изображать неправильно.
48.
А вот гостиницу "Лондон" (1872), среди постояльцев которой были Александр Островский (1883), Дмитрий Мережковский (1889) и даже Кнут Гамсун (1899), мы умудрились проглядеть (краешек виден на заднем плане) - она совершенно невзрачна. Зато внутри - один из лучших интерьеров Тбилиси, который и осмотреть не проблема - сейчас там жилой дом. Что же до Гамсуна, то норвежец оказался здесь просто путешествия по России, причём - инкогнито, интеллигенции не попадаясь на глаза. Об этом путешествии он написал книгу "В сказочной стране", а грузинская его часть воплотилась в пьесу "Царица Тамара"... увы, феерическую своей бездарностью.
49.
В соседнем "Гранд-отеле" (на кадре выше - второй от нас) отметился другой норвежец - Эдвард Мунк, или точнее - его любовница-Дагни Юиль, в 1901 году попавшая сюда в путешествии с мужем и застреленная на лестнице другим любовником, нефтяным магнатом Владимиром Эмириком. Менее эффектный факт - что в 1915 году тут 20 дней жил Алексей Толстой: в Тбилиси проще назвать, кто тут НЕ отметился. У другого торца "Гранд-отеля" (тут за ветвями) же начинается Сухой мост - обычная казалась бы эстакада над автодорогой, если бы не одно но: она построена в 1848-51 годах.
50.
Тогда внизу не машины ревели, а пороги Куры, отделяя Мадатовский остров, в начале 19 века купленный у Орбелиани карабахским армянином, генералом Валерианом Мадатовым. В 1934 году протоку засыпали, но улица вдоль неё вплоть до 21 века числилась набережной Сталина. При Саакашвили её переименовали в честь Гамсахурдии - но оставили набережной:
51.
На месте ближнего островка с кадра выше теперь стоит Дом Юстиции, а дальние заняты парками, в которые я не ходил. На самом деле зря - места это знаковые. В современности они известны своими вернисажами и барахолками, а в истории - политическим жаром из тихих советских времён. Ведь как бы не крупнейшей пощёчиной грузинам от России со времён низложения их царя стало развенчание культа личности Сталина. Сработало, кажется, простое кавказское "наших бьют!": уже 4 марта 1956 года, накануне годовщины смерти Вождя, у его памятника в сквере начал собираться стар и мал. Требования их были то сугубо ритуальные (какое в день траура надо крутить кино), то откровенно абсурдные, а самым необычным выглядело позвать в Тбилиси китайского маршала Чжу Дэ: буквально - из-за слухов, что китайцы умеют призывать духи мёртвых, а вот интуитивно - не упустить из сферы влияния будущую "мировую фабрику", а значит и не проиграть Холодную войну. По улицам катался наспех сделанный из автобуса броневик, а на нём ряженый Ленин скандировал "Слава великому Сталину!". В город же понемногу стягивались войска, и когда 10 марта митингующие пошли на проспект Руставели слать телеграмму в Москву, 22 человека были убиты огнём из окон. Позже, уже в Перестройку, дело пытались представить так, что грузин оскорбило не развенчание культа личности, а акцентирование Хрущёва на грузинской национальности Сталина... однако постсоветскому духу это соответствует вполне: при нас тут чаще говорили, что Сталин - да, грузин по рождению, а вот по духу-то типичный славянин. Но тогда, кажется, именно с этого началась русско-грузинская размолвка, и даже диссидентство Гамсахурдии началось с запрета возложить Вождю цветы. Всё это дало рецидив 14 апреля 1978 года, когда новая конституция ГССР (следом за всесоюзной) объявила единственным государственным языком русский. На защиту эны (языка) вышло тогда больше 100 тысяч человек, причём едва ли не главной активистской стала студентка Тамрико, дочь режиссёра Резо Чхеидзе. И в этот раз стрелять по митингующим не стали, а просто молча сдали назад. Безотносительно того, кто прав, эта стычка была не только и не столько про язык - сперва в Грузии, а потому и в других ССР элиты поняли, что Москва им уже не указ. Если искать точку, с которой начал распадаться СССР, то была она не в Алма-Ате, Баку, Вильнюсе или Москве, а вот здесь, на Мадатовском острове. Но то особая специфика грузин: народ, сохранивший свою землю и свою идентичность сквозь века во враждебном окружении, раньше других чувствует, за кем обозримое будущее. А символом Мадатова острова стал Дедаэна - памятник Родному Языку.
51а.
Сухой мост же изначально назывался Малым Воронцовским, а Большой Воронцовский - соответственно, с Мадатовского острова за Куру, уже не на Авлабар, а в более молодое предместье Чугурети. Законченный в том же 1852 году, с длиной 126 метров он был к тому моменту крупнейшим мостом такого типа в империи. В 1962 его ещё и расширили с 11 до 26 метров, при этом сохранив облик: старые части были разнесены, а новые вставлены между ними. Тогда это был мост Карла Маркса, а в 1994 он стал Саарбрюкенским мостом - всего лишь по городу-побратиму, но как же к лицу ему такое название!
52.
В следующий части отправимся в Сололаки.
ТБИЛИСИ (2023, 2019)
Общее. Атмосфера, обитатели, Тбилисоба, музей Смирновых.
Общее. Тбилисский метрополитен и прочий транспорт.
Общее. История и виды с крепости Нарикала.
Авлабар. Метехская скала.
Авлабар и Исани.
Старый город. Мейдан, Абанотубани, Ортачала.
Старый город. Улицы Сиони и Леселидзе.
Старый город. Клдисубани и Уриатубани.
Тбилисские дворики.
Улица Пушкина и окрестности.
Сололаки.
Мтацминда. Проспект Руставели.
Мтацминда. Дома и улицы.
Мтацминда. Фуникулёр и виды города.
Вера.
Чугурети. Проспект Давида Строителя.
Чугурети. Дома, улицы, вокзал, Дезертирка.
Дидубе.
Окраины. Вдоль Куры.
Окраины. Сабуртало и Ваке.
Окраины. Этнографический музей.
ОБЗОР ПОЕЗДКИ И ОГЛАВЛЕНИЕ.