Гонио и Сарпи. Постсоветский Лазистан
Батуми стоит всего в 20 километрах от турецкой границы, однако маленький участок берега за устьем Чороха по-своему неповторим. В отличие от показанных в прошлых частях горной глуши вокруг Хуло и взморья к северу от Батуми, здесь Аджария только административно, а исторически это совсем другая земля - Чанетия, за пределами Грузии более известная как Лазистан. И хотя она уходит в Турцию до самого Трабзона, с современным центром в турецком городе Ризе, всё же 20 километров грузинского берега вмещает несколько лазских сёл и римскую, византийскую, османскую Генуэзско-Абхазскую крепость, как можно было бы перевести на русский её название Гонио-Апсар.
Как когда-то очень верно заметил griphon, для русского человека мир делится не на две, а на три части - своя страна, дальнее зарубежье и как бы переходное между первым и вторым зарубежье ближнее. Я сполна это ощутил, сидя в Батуми и морально готовясь, подобно тем скользким собакам, внедряться в Турцию. Старт я несколько раз откладывал на день и даже под действием этих чувств написал колонку в "Перитто-Бурритто" о двойственности русского зарубежья. Батуми не то что не Россия - тут американские эсминцы чувствуют себя как дома! А однако же и местные жители по-русски легко объяснятся, и улица Пушкина в городе есть, и цитаты вроде "Наши люди в булочную на такси не ездят" без указания источника будут поняты и не восприняты всерьёз. За годы путешествий я настолько привык к этой родной и знакомой, пусть где-то с немецким, а где-то с персидским акцентом, среде, что ощущал пересечение турецкой границы самым что ни на есть выходом из зоны комфорта.
2. Южные районы Батуми и его Приморский бульвар.
Тем более в Батуми было хорошо, и на тихой улочке, пересечённой корабельными канатами в качестве лежачих полицейских и упирающейся в эвкалиптовую рощу поодаль, я начал ощущать себя как дома. И вон там, у эвкалиптов, ждёт 52-я маршрутка, где все водители уже знали нас с Ольгой в лицо...
3.
...но покинув утром Дом над мандариновым садом, мы направились в другую сторону:
4.
Да на автобусе пересекли устье Чороха - довольно крупной реки (438км, расход воды 285 м³/с), на хребтах вокруг которой располагалась колыбель грузинской государственности Тао-Кларджетия, почти полностью растворённая Турцией в последние полтысячи лет. Мы уже любовались Чорохом в горах близ устья Аджарисцкали, и ещё не раз полюбуемся в Турции, где горная река превратилась в поистине советских масштабов каскад ГЭС. Ну а здесь, на прибрежной Кахаберской низине, Чорох впадает в Чёрное море:
5.
Луга за устьем - бывший полигон 145-й мотострелковой дивизии, той самой российской военной базы, на которой в 1990-х держался странный неофеодальный режим Аслана Абашидзе (см. здесь). Российские части покинули Батуми в 2007 году, в основном переместившись в армянский Гюмри, а постройки полигона теперь медленно тонут в буйной зелени субтропиков.
6.
Первое село за полигоном - Гонио, известное чуть ли не лучшим на Аджарском взморье пляжем из серой мелкой гальки.
7.
Среди эвкалиптов и пиний - столь типичное для Аджарии сочетание советской капитальности, постсоветской разрухи и разморённого курортного уюта.
8.
А кадр выше снят со стен крепости Гонио-Апсар, вытянувшейся на пару сотен метров вдоль трассы:
9.
Так что ворота её по совместительству служат автобусной остановкой:
10.
Музей-заповедник тут действует с 1994 года, однако реставрация укреплений, равно как и бутафорские пушки у входа - явно уже из эпохи курортного бума в Батуми:
11.
Билет сюда довольно дорогой, то ли 3, то ли 5 лари (150-200 рублей), но зато выдают к нему карту с пояснениями на трёх языках:
12.
Первое, что впечатляет в Гонио-Апсарской крепости - размер: почти пустое пространство охватывает прямоугольник стен 222 на 195 метров, на карте кажущийся правильным квадратом.
13.
Стены, конечно, как и всюду на этих берегах, османские - турок и сейчас хлебом не корми дай что-нибудь построить, а уж в годы расцвета Османской империи им не было равных в строительстве крепостей и мостов. Впрочем, местами в 5-7 метровой стене чудится прямо-таки циклопическая древность, словно проросли сквозь неё корни древней страны:
14.
Древнейшее название Лазистана - Колхида. Вернее, страна колхов, куда ходили аргонавты за золотым руном, занимала весь восточный берег Чёрного моря, примерно от Трапезунда до Туапсе. И если для нас Колхида - это тёплый благодатный юг, то для древних греков была она где-то в одном шаге от Гипербореи, на далёком и труднодоступном севере. Колхида как географический регион была известна 3200 лет назад, а порядка 2600 лет назад, не без влияния греческих полисов, здесь сложилась своя государственность. Дальше, как и всё Закавказье, Колхиду завертел исторический вихрь, порождённый столкновением западных и восточных ветров. В 4-2 веках до нашей эры Колхское царство было вассалом Ахеменидской Персии, с её ослаблением стало частью Понтийского царства (см. Керчь), а когда царь Митридат заколол себя мечом на керченском кургане - юг Колхиды сделался римской провинцией Лазика. Обилие названий пусть не удивляет: колхи так и не сплотились в единый народ, оставаясь конгломератом племён, и береговые жители, рыбаки и торговцы лазы стали лицом Колхиды для римлян, а воинственные горцы чаны были известны как неспокойные соседи грузинам Тао-Кларджетии. До появления которой, впрочем, было ещё очень далеко: римское господство на лазском берегу продлилось около 300 лет, и центром заморской колонии стала крепость Акампсис (по греческому названию Чороха), известная с 77 года нашей эры из сочинений Плиния Старшего. И всё же, видимо, от Рима досюда было слишком далеко: уже во 2 веке правителем Лазики упоминается не губернатор, а царь Маласс, пусть и верный вассал императора Адриана. Упадок Рима неуклонно перетирал нить между вассалом и сюзереном, и вот уже более актуальным названием, чем латинское Лазика стало грузинское Эгриси. Господство Рима сменилось опекой Византии, и в 450-е годы царь Губаз I объявил о крещении своей страны. Впрочем, на самом деле Эгриси и не совпадала с Лазикой: царство охватывало всю Западную Грузию, на востоке доходя до истоков Риони, на севере - до Большого Кавказа, а вот на юге Акампсис сделался его форпостом. В 697 году царь Сергий, сын Варнуция, взбунтовался против Византии и позвал на помощь арабов, за что вскоре и поплатился престолом - Эгриси стало частью кавказских владений Халифата.
15.
Новой арабо-византийской границей сделался Чорох, и лежавший к югу от него обрубок Эгриси отошёл под прямую власть Византии. Для арабов же зелёные Понтийские горы были периферией слишком дальней и чужой, чтобы продолжать здесь экспансию, а потому византийская Чанетия сделалась классической "глухой провинцией у моря". Не посягало на неё даже Грузинское царство, в 8-9 веках сплотившееся буквально по другую сторону Лазистанского хребта - но без самих лазов. Впрочем, считали ли их тогдашние грузины "своими"? Ведь то, что называют ныне "грузинским языком" - на самом деле целая картвельская языковая семья, разные ветви которой отличаются примерно как русский от немецкого. Изначально колхские Имеретия и Гурия под господством арабов перешли на язык Иверии, который называют теперь собственно грузинским, а осколками древней Колхиды стали мегрелы на севере и лазы на юге - без переводчика они могут объясниться друг с другом, но не с грузином из Тбилиси или хотя бы Батуми. В Средние века лучшими друзьями лазов были греки, а главным городом - Трапезунд. В 1204 году ставший столицей самостоятельной империи Великих Комнинов, крупнейшего осколка Византии, уже не вернувшегося в её состав. Трапензундия делилась на 7 бандов (провинций), самым восточной из которых был Ризеон с центром в Ризе, но ещё дальше на восток тянулась фема (военное губернаторство) Великая Лазия, благодаря обилию стоявших там войск игравшая в политике империи едва ли не определяющую роль. Так, во время охватившей Трапензундию в 1340-е годы гражданской войны именно лазы возвели на престол беглую монахиню Анну из династии Комнинов, провозгласив её императрицей, а фактически взяв власть над империей через неё.
16.
Старый Акампсис же в те времена стал Генуэзской крепостью, как можно было бы перевести с грузинского появившееся на тогдашних картах название Гонио. Как я понимаю, полноценной генуэзской факторией вроде Солдайи ( Судака) или Кафы ( Феодосии) Акампсис так и не стал, но фактически генуэзских купцы определяли тогда жизнь поселения. Поздняя Трапензундия была уже не столько греческим, сколько греко-грузинским государством, и именно между греками и лазами, скорее всего, делились две основных её политические силы - так называемые "городская" и "деревенская партии". Наконец, подобно последнему императору Византии, отдавшего племянницу в жёны московскому князю, последний трапезундский император Давид Комнин выдал свою дочь замуж за грузинского князя Мамию Гуриели. В 1461 году Трапезунд следом за Константинополем пал под турецкой натиском, но Великая Лазия ещё на без малого век осталась частью православного Гурийского княжества. В итоге сама Гурия осталась полунезависимой, за Аджарию её князья воевали с османами больше века, а к югу от устья Чороха власть Порты укрепилась с 1547 года. И парадоксальным образом именно турецкое иго позволило лазам остаться грузинами. Ведь турки были далеко, а греки - близко, и ислам стал мощной преградой в эллинизации, которой неизбежно подвергались лазы, оказавшиеся в городах. Мусульманскую веру тогда приняли явно не все, а может и не большинство лазов, но те, кто остались верны православию - за пару веков превратились в греков и позабыли свои корни, а их потомки были изгнаны или убиты в страшном 1915 году.
17.
Однако как Россия при покорении Закавказья делала ставку на армян, так и проводником Османской империи на Южном Кавказе сделались абхазы. Абхазские гарнизоны стояли во многих крепостях Чёрного моря вплоть до крымского Ени-Кале или дунайского Измаила. На Чорохе Генуэзская крепость (Гонио) стала Абхазской крепостью (Апсарис), и второе название со временем и по созвучаю вытеснило греческое Акампсис. В османских стенах 16-17 веков из 22 башен уцелело 18, и на кадре выше обратите внимание на разницу кладки: получив Гонио-Апсар в 1878 году без боя, по контрибуции вместе с Батумом, Россия перестроила южную стену крепости, снабдив её амбразурами для современных орудий, целивших в сторону новой границы.
18.
Лазать по 5-7-метровым стенам Гонио-Апсара по идее запрещено, но заборов на них не стоит, а нынешний гарнизон из 2-3 смотрителей и кассиров явно не справляется с охраной огромной крепости. В общем, я таки полез на стену, и не зря - именно отсюда на внутрикрепостной простор открываются лучшие виды:
19.
Самый интересный угол крепости - юго-западный. При римлянах Акампсис был не просто фортом, а скорее - полноценным военным городком. Здесь базировалось 5 когорт в 1200-1500 воинов, и это не считая всяческие тыловые службы, чиновников, ремесленников, торговцев и рабов. Под защитой стен действовали даже ипподром и театр, но пожалуй самый ценный пласт Гонио-Апсарской крепости - остатки древнеримской инфраструктуры. Вот на кадре выше низкие стены ограничивают крепостные огороды, судя по явно недостаточным, чтоб прокормить несколько тысяч мужчин, размерам - для каких-нибудь лекарственных трав. Тот же угол с другой стороны:
20.
По соседству располагались водохранилище и питавший его колодец:
21.
От которого расходился водопровод, прекрасно сохранившийся участок которого тянется вдоль стены на несколько десятков метров:
22.
Керамические трубы да узлы из пробуренных крест-накрест камней - материалы другие, а вот функции всего этого понятны любому жителю мегаполиса, хоть раз вызывавшему в свой дом сантехника.
23.
Я, конечно же, не упустил возможность засунуть в трубу объектив - по сечению вполне подходит:
23а.
Римские трубы питали водой византийскую, а позже османскую баню, руины которой - единственное внутри стен историческое здание выше культурных слоёв:
24.
Не знаю, чем был музей, стоящий чуть дальше - может быть, мечетью, а может это лишь удачно вписанный в руины новодел. Первые раскопки в крепости проводили не то что Николай Марр (крупнейших археолог Закавказья, вернувший из забвения армянскую столицу Ани) или Фёдор Успенский (директор Русского археологического института в Константинополе, ведавший археологическими экспедициями в османских пределах), а собственной персоной Генрих Шлиман, немецкий археолог-авантюрист, в историю вошедший тем, что искал Трою, а нашёл Микенский дворец. Однако систематические исследования Гонио-Апсарской крепости начались лишь в 1960-е годы, а в 1974 была сделана крупнейшая здешняя находка - золотой клад 2-3 веков.
25.
Так что небольшая по размеру экспозиция весьма богата, да и посещение её входит в обще-крепостной билет:
25а.
А напротив музейных ворот - могила апостола Матфия:
26.
В путеводителях, конечно же, пишут, что здесь покоится сам Левий Матфей - сподвижник Христа, автор старейшего из четырёх Евангелие. Более известен на черноморских берегах другой апостол Андрея Первозванный, скорее всего действительно проповедовавший на северном краю Ойкумены. Однако помимо него проповедовал в этих краях ещё и Матфий - последний из 12 апостолов, включённый в их число уже после распятия Христа и самоубийства Иуды. Матфей сгинул в Эфиопии и был похоронен в малоазиатском Иераполисе, откуда в 10 веке его мощи перевезли в итальянский Солерно (хотя Каталонский атлас 1375 года упоминал могилу Матфея аж в армянском монастыре на берегу на берегу Иссык-Куля). Матфий тоже ходил в Эфиопию - но Понтийскую (был такой город где-то в этих краях), казнён был через побивание камнями в Иудее, а ныне по канонической версии его мощи находятся в германском Трире. Ну а я попробую предположить, что на самом деле в Гонио покоится какой-то его тёзка-грек, праведник или проповедник, из эпохи крещения лазов:
27.
Северная часть крепости по сравнению с южной кажется гораздо более пустой и неухоженной. Тут не газоны уже, а бурьян, и всё же в этом бурьяне скрыты римские казармы, резиденция командующего и нечто под названием "культовое здание" - уж не храм ли какого-нибудь Марса или Юпитера?
28.
А у восточной стены - и вовсе небольшой палаточный лагерь и реплики осадных орудий, вероятно в высокий сезон метающих каменюки на радость туристам:
29.
Дорога из Гонио дальше на юг ведёт через сплошные сёла - где-то лазские, где-то аджарские, но все в равной степени тесные, пластиковые и обезличенные. Большинство здешних лазов в 1878 году бежали от русской власти вглубь Турции, и всё же их и сотню лет назад можно было встретить на батумских рынках. От аджарцев отличаясь языком, от мигрелов - верой, а от грузин и тем, и другим, тогдашние лазы держались особняком. При Советах были попытки создание Лазского национального района к югу от Батуми, но у тбилисских властей они не нашли понимания. В нынешней Грузии лазами числится около 2000 человек, и ничем не выделяясь внешне, они опознаются по фамилиям с пожалуй самым редким в грузинском многообразие суффиксом -ши: как художник и поэт середины ХХ века Хасан Хелимиши или финалистка "Евровидения-2007" Софо Халваши. Более того, подобные фамилии сохранили именно лазы Грузии - ведь у соседей даже в конституции написано, что в Турции турки живут, а потому у большинства лазов (коих, по разным данным, в мире 130-150 тысяч) теперь фамилии заканчиваются на -оглу или -чи. "Столицей" турецких лазов считается прибрежный городок Архави и центр ила (уезда) Ризе, но и там нет ничего даже близкого похожего на автономию. Турецкие лазы и ныне в основном мусульмане, а грузинские по большей части вернулись в православие.
30а.
Традиционная культура лазов, ныне вытесненная в фольклорные ансамбли, причудливо сочетала грузинские, греческие и турецкие элементы. Среди турок лазы славились как первоклассные моряки и лоцманы прибрежных вод, и в том числе - ловцы живых дельфинов. Лазская кухня, которую нам попробовать так и не довелось, включает такие блюда, как мухлама (лепёшки из смеси сыра, масла и муки), плов из хамсы, "турецкую пиццу" пиде и "лазские бореки" - местный вид пахлавы. Музыкальными инструментами лазов были гуда (разновидность волынки), зурна, барабан и струнная кеманча. Под эту музыку лазы плясали хорон - танец многих причерноморских народов, грузинский вариант которого известне как хоруми. Впрочем, от грузинских отличались у лазов не столько мужские танцы, сколько женские - более быстрые и более близкие к греческим. Лазы носили турецкие шаровары, а грузинская шапка "кабалахи" у мужчин сочеталась с платком "кешан" и фартуком "дойлык" у женщин. А ещё каноническим атрибутом лазского мужчины было ружьё: чаны сохраняли амплуа суровых, даже диковатых, горцев. Вот показательный кадр с Первой Мировой - лазская милиция в занятом русскими войсками Трапезунде:
30б.
Ближе к границе дорога пересекает ручей, и прямо с мостика отлично виден водопад Андрея Первозванного, в 2008 году украшенный скульптурой святого. Съездить к нему или даже сходить пешком мне ничего не стоило, но после роскошных водопадов Махунцети, Мирвети и Мачахелы стало просто лень, так что отсылаю к чужим фото. Последнее село перед границей - отмеченной Андреевской церковкой (2008) Сарпи, в Грузии отвечающее за роль лазской столицы: здесь есть небольшой Музей культуры лазов и проходит в начале осени фестиваль "Колхоба".
31.
Точнее говоря, Сарпи - село даже не "последнее", а просто пограничное - с роскошного, кабы не характерный амбре от продуктов жизнедеятельности ждущих своей очереди дальнобойщиков, пляжа, с той же точки, что и на кадре выше, в обратную сторону открывается вот такой вид:
32.
На линии границы красноречиво висит катер береговой охраны - вида довольного грозного, так как после 2008 года в её состав вошли уцелевшие корабли ВМФ. Да и в советские времена нарушали эту границу не раз именно морем:
33.
Так, в 1935 году матросы Владимир Серокваш и Иван Макушенко угнали катер из Нового Афона и ушли на нём в Ризе... но вскоре Турция выдала их Советскому Союзу в обмен на своего же преступника, и выдала, конечно же, на казнь. Более впечатляющий побег совершил в 1962 году Пётр Патрушев, подававший большие надежды пловец. Ещё в армии он вместо обычной службы отправился в военный спортклуб в Новосибирске, где готовился к Олимпиаде-1964 в Токио. Но внезапно от тренировок его отстранили да отправили в обычную воинскую часть. В своих мемуарах Патрушев утверждает, что дело было в ссоре его тренера с КГБшником, попавшим в Сибирь после ареста Берии и потому озлобленным на весь мир. Но не готовился ли Патрушев стать в Японии "невозвращенцем", и не проболтался ли об этом кому-нибудь, кому слишком сильно доверял? Причём такое желание могло быть продиктовано даже и не антисоветчиной: в школе Патрушева дразнили Звездочётом за то, что начитавшись научной фантастики, он жил мыслями о других планетах, а стало быть и о других странах не мог не мечтать. Но в итоге парня отлучили от его мечты и спортивной карьеры, и Патрушев просто взял и уплыл из страны. Стартовал он поздно вечером из густой травы на том самом полигоне, выйдя в море через оросительный канал, а дальше плыл на юг в нескольких сотнях метров берега, ныряя глубже в воду от лучей прожекторов. Периодически он отдыхал, зависая в воде медузой, а когда силы окончательно оставили пловца - он нашёл совершенно гениальное решение причалить прямо к воинской части у моря и отдохнуть в темноте "слепой зоны". Но турецкий берег не принёс беглецу счастья: два года он отсидел тамошней в тюрьме, подвергаясь тяжёлым допросам и различным унижениям, а таки выбравшись на Запад и осев в Австралии, долго искал своё дело и место. В итоге Патрушев преуспел не как спортсмен, а как журналист, правозащитник и писатель-фантаст. В Россию он возвращался уже в Перестройку, но посмотрев на лихие 1990-е, лишь рукой махнул: народ не тот, так к ярму привыкли, что свободы не поняли.
33а.
Сарпи не случайно стал пограничным селом - здесь заканчивается Кахаберская низменность, маленький "карманчик" у подножья Понтийских гор, дальше на юг подступающих к морю вплотную. Сквозь границу прекрасно видна деревенька на склоне, и турецкий пейзаж безошибочно выдают тонкие белые иголки минаретов:
34.
С 1993 года, когда Турция из солидарности с Азербайджаном начала блокаду Армении, Сарпи сделались не то что главными, а единственными воротами из бывшего СССР в Турцию. Позже дополнили его ещё Вале близ Ахалцихе и Карцахи близ Ахалкалаки, а в 2011 году главные ворота получили подобающий вид. Здание КПП "Сарпи" с характерной белой кляксой диспетчерской вышки стало одним из символов обновления Грузии при Саакашвили:
35.
В первую очередь это ворота для фур, но и пешеходов проходит сквозь них немерено - и что удивительно, почти что без очередей. Над терминалами и стоянками тянется длинный стеклянный коридор с фотографиями достопримечательностей близлежащих илов (уездов):
36.
И контраст двух сторон одной границы впечатляет. У грузинского Сарпи жизнь кипит, на площади постоянно прибывают и уезжают автобусы, а по краям её вытянулись десятки обменников и магазинов. На турецкий Сарп глядит внушительный фасад из стекла и бетона, однако всё, что тут есть - несколько домиков, пара локант (кафе) сомнительного вида да одинокая мечеть. Валюту поменять - и то негде! Для Грузии здесь - окно в мир, а для Турции - чёрный ход на краю географии.
37.
Ну а дух чужбины наваливается сразу и крепко, и даже латиница вместо непонятных грузинских букв не делает эти места роднее. Компания женщин в платках на пороге мечети сами оказались туристками из Ирана:
38.
По сути главное, что есть на Сарпе - вот этот тоннель, из которого медленно выдавливались фуры:
39.
Тоннель прошивает отвесную скалу, отделяющую площадь перед Сарпом от остальной Турции. Что характерно, дорога, как и тоннель, двухполосная - но к границе турки решили подвести минимум 4-полоску:
40.
Машины в Сарпе гораздо заметнее зданий - и вот проехал мимо нас забавный драндулет:
41.
А вот припарковалось чудо-чудное - потрёпанный жизнью "Камаз" с иранскими номерами!
42.
На прибрежной стороне длинным рядом стоят маршрутки в Хопу и Ризе да большие автобусы до Трабзона. Они неприятно дороги - в среднем по пол-лиры, то есть 5 рублей в тогдашних ценах, за километр. Грузинка на соседнем сидении, ехавшая в Турцию на заработки, по-русски подтвердила нам, что это настоящая цена, а не разводка для наивных мистеров. С такими ценами совсем не мудрено, что там, где кончаются линейки маршруток и фур, обильно стоят автостопщики: в Турции езда на попутках - весьма популярное занятие, и слово "отостоп" понятно даже самым дремучим селянам. Вон те двое ребят с жёлтыми пенками - русские путешественники откуда-то из Сибири, влюблённые в Турцию и, как и полагается в той среде, убежденные, что в России никто никого не любит. Ближе - турок из Стамбула, которому, наоборот, все добрые и всё в кайф в Грузии, но надо и родину иногда навещать. Ну а на переднем плане автостопщица Юля jul-31, приехавшая погостить в Дом над мандариновым садом - с ней мы думали съездить на денёк в Ризе без ночёвки. Но два часа стояния на трассе не принесли результата, ни одна машина даже не остановилась около нас, и я махнул на всё рукой да ушёл обратно в Грузию. Юля уехала спустя пять минут, но всё равно не добралась в Ризе, попав на какой-то местный праздник в Хопе.
43.
И лишь через пару недель мы вернулись сюда с Ольгой да отправились через ту же Хопу вверх по долине Чороха. Но об этом - в следующей части. С Грузией же пока простимся, в прямом смысле слова - до лучших времён, до конца карантина...
ЗАКАВКАЗЬЕ-2019
БОЛЬШОЕ ОГЛАВЛЕНИЕ. Азербайджан, Армения, Нагорный Карабах, Турция.
Аджария
Батуми. История и панорамы.
Батуми. Детали и колорит.
Батуми. Приморский бульвар
Батуми. Старый город.
Батуми. Южные окраины.
Батуми. Бензе.
Аджарское взморье. Чакви, Цихисдзири, Кобулети.
Горная Аджария. Махунцети и Мирвети.
Горная Аджария. Мачахела.
Горная Аджария. Хуло.
Аджарское взморье. Гонио и Сарпи.
Турецкая Грузия (ил Артвин)
Вдоль Чороха. Борчка, Хамамли, Адское ущелье.
Артвин.
Артанудж.
Шавшат и Карагёль.