Из Рассказов Облачной страны: Тысяча печатей (8)
(Продолжение. Начало: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7)
19. Средний советник Намма
Ничего не объяснив лицам, подписавшим прошение, действовать не получилось. Впрочем, некоторые из них уже остались без печатей - за ними и следить не надо. Другие большую часть времени проводят во Дворце - их пришлось отложить, слежка потребовала бы слишком обширных межведомственных согласований. Бывший наставник царевичей, услышав, что его хотят оберечь от воров, только посмеялся: службы, мол, я уже не несу, а творения мои подлинные знатоки отличают по руке, а не по печати! И отказался наотрез. А вот наместник Заозёрья, человек знатнейший и уже в преклонных годах, очень увлёкся:
- То есть за мною будут следовать люди из Приказа, незримо даже для меня, и если кто-то попытается похитить печать - схватят его? Давненько я не участвовал в таких приключениях!
- Осмелюсь уточнить, - заметил следователь Намма, - не схватят, а позволят совершить кражу и потом проследят за преступником до его логова. Там и возьмут.
- Жаль, жаль! Самого занятного я и не увижу! Ну да будь по-вашему. Только печать потом извольте вернуть.
Средний советник Намма Заозёрного господина хорошо понимает. Ему и самому хотелось бы лично заняться слежкой - когда-то он был в этом деле неплох… Но времена меняются, главе сыскного отдела собственноручно хватать злоумышленников не подобает по должности. Да и года дают о себе знать - скоро сорок, не опозориться бы перед младшими сослуживцами! Наместник, правда, ещё старше, но он и порывался быть лишь зрителем…
В конце концов выбрали сыщиков для слежки, Заозёрного наместника взял на себя младший советник Сайма как второй человек в отделе, и с ним два пристава и рассыльный. Сам Намма остался в приказе дожидаться новостей. Ждать пришлось долго, он уже усомнился: а может, прошение тут и ни при чём? Но тут примчался рассыльный, назначенный для связи:
- Есть! Заозёрного господина ограбили!
- Подробности?
Выяснилось, что речь скорее о краже, чем о грабеже. Как и несколько раз до этого, злоумышленники дождались, пока наместник отправится куда-нибудь в носилках. На главной площади навстречу попался воз с новогодними припасами для какого-то дома, возчик захлопотал, уступая дорогу знатному господину, дёрнул вола за поводья в сторону. На развороте воз сбил с ног одного из носильщиков. Носилки накренились, наместник из них едва не выпал, испуганный возчик бросился ему помогать, умоляя о прощении, - и когда Заозёрный господин милостиво отпустил его, удалился с волом, возом и с наместничьей печатью.
- Господин младший советник следует за ним, а меня отослал в Приказ с докладом.
- Наместник не пострадал?
- Вроде нет, даже не очень разозлился.
Сайма прибыл ещё через час, в сопровождении целой толпы. Кроме приставов с ним - двое перепуганных мужиков, доселе Приказу неизвестных, челядинец Рокубэй из дома Мино и - куда же деться? - пара китайцев. Все восьмеро выглядят, как после драки, растрёпанные и побитые. Что особенно любопытно - связаны все, кроме приказных.
- Это всё грабители? - любопытствует Намма.
- Воры, сообщники и подозреваемые, - уточнил младший советник, вручая начальнику печать Заозёрного наместника. Один из китайцев возмущённо завопил:
- И добровольные помощники законных властей! Покорно прошу различать!
Сайма докладывает следующее. Рослый поселянин, у которого меньше всего синяков, действительно привёз в город припасы для старой госпожи с Пятой улицы и её домашних. Но носилки наместника своротил не он, а второй, пониже. Этот человек подошёл к возчику сразу за городскими воротами, угостил выпивкой, попросил одолжить на час-другой воз и посулил хорошо заплатить. Поселянин согласился, ибо не спешил, но сам двинулся следом, чтобы приглядывать за хозяйским добром. Так они час бродили по Столице, а потом произошло то самое уличное столкновение, причём настоящий возчик вмешиваться не стал, а, напротив, попытался скрыться (и угодил прямо в объятия пристава). Возчик же поддельный отцепил ларчик с печатью с пояса Заозёрного господина, отъехал подальше, поискал своего товарища и, не найдя, бросил воз и вола прямо в переулке.
- И если их свели, - мрачно подаёт голос мужик, - то я уж и не знаю, что сказать старой госпоже!
А вор, продолжает Сайма, поглядел на солнце и поспешно направился к реке. Где и был схвачен на берегу под мостом, как раз в тот миг, когда передавал ларчик вот этому Рокубэю. На приказ Саймы стоять на месте и отдать краденое воин словесно не отвечал, но пустился бежать вдоль реки к югу, сбивши с ног пристава. Младший советник погнался за ним, Рокубэй на бегу выхватил саблю из ножен. Сабля - вот, изъята. Сыщик также обнажил оружие, завязалась драка, но тут сверху, с берега, на головы бойцам свалились китайцы. Один с дубинкой, другой безоружный, но, как оказалось, хорош в рукопашном бою. Сайма без всякой радости вынужден признать: эти двое действительно помогли ему. Что, впрочем, ещё не говорит о честности их намерений.
- Вас двое было, господин сыщик, - встревает китаец постарше, - Двое, да на руках у вас задержанный. Сам посуди: кабы мы не подоспели, вы же этого головореза упустили бы, а то и хуже… И хотели бы мы с братом чего дурного - мы б сбежали, у вас-то рук уже не хватало нас ловить.
- А чего вы хотели хорошего? - спрашивает Намма.
Младший китаец подмигивает:
- Тебе ли не знать, господин начальник? Этот негодяй третьего дня напал на нашего названого братца, Государева переписчика. Избил и ограбил, да ещё и в нашем квартале. Позорно и недопустимо было бы это так оставить!
- То есть вы за ним тоже следили?
- Ну да. И вот, выпал случай пригодиться державе!
- А вы сами кто такие?
- Прозвание наше У. Ежели господа пожалуют бумажку, я напишу, который знак «У» - наш. Мы со старшим братом оба садовники.
В прошлый раз, насколько помнится Намме, братья У выглядели как-то по-другому. Но - как знать, сколько братцев в этом семействе…
Китайцев Намма похвалил, велел развязать и выставил вон из Приказа. Сайма глянул с подозрением, но возражать не стал. Более того, предложил мужика тоже выпустить: пусть ищет своего вола, пока не пострадали другие проезжие. Сам же, когда в сыскном отделе стало посвободнее, обратился к Рокубэю.
- Я ж тебе верил! Я ж тебе, скотине, помогал!
- Я тебе тоже, - спокойно отвечает Рокубэй.
Могу я им наедине заняться? - просит взглядом младший советник. Намма, однако, кивает на вора. Будем двигаться по порядку: пусть сначала этот малый расскажет, кто, когда и зачем его нанял.
- Говорили мне не связываться с ним, - сокрушённо ворчит воришка, указывая на Рокубэя. - Но вот он мне плату-то хорошую посулил, и в задаток полотна дал, и ещё штаны распоротые, да и затея с возом занятная - а вот как вышло… Если б на господина напасть надо было - я б, конечно, отказался. А тут ведь только лицедейство и ловкость рук - вот я и решил себя испытать…
Итак, Рокубэя он сдал, но твёрдо стоит на том, что работал на него впервые. Впрочем, телохранитель господина Мино ничего не отрицает: сидит неподвижно, молча и глядит прямо перед собой.
- Прежде чем вести тебя в темницу, - говорит ему Намма, - и предъявлять для опознания остальным ворам, я тебя сразу спрошу: за другими кражами печатей тоже ты стоял?
Рокубэй косится на среднего советника. Разлепляет губы:
- Да.
- А за тобою - кто?
- Никого. Это я сам задумал и осуществил.
- Но тебе-то это зачем?
Рокубэй усмехается:
- Хотел показать всей Столице и самому Государю, чего стоят господа чиновники. Разини, лжецы и ленивцы. Не рассчитал - ваши люди чуть порасторопнее остальных оказались.
- И только ради этого подверг такой опасности и себя, и семью свою, и господина? Не говоря уж об исполнителях твоих заказов……
- Семьи у меня нет, померли все. Господин тут ни при чём, он ничего не знал. Да он и сам такой же, как другие: тоже без печати сидит. А воры - что им? У них работа такая, опасная. Кто из них попался и меня опознает - я спорить не стану, чего уж теперь.
Верный челядинец даже не пытается врать убедительно. Просто будет запираться до конца, всю вину возьмёт на себя. Не первый уже случай за время, что Намма служит в Полотняном приказе…
- Где печати? - спрашивает старший следователь.
Но тут в дверях Приказа слышится возня. Дневальный заглядывает к сыщикам:
- Господин средний советник! Тут к тебе из Книгохранилища. Говорит, срочно…
И пропускает вперёд переписчика Дзёхэя-младшего.
Если сейчас выяснится, что парень явился просить за своих братцев… Или если монах Камэй сегодняшние события предсказал в очередном стихотворении… Или беда на Восьмой улице?
В руках у китайца какой-то свиток. Что?! Грамота знакомого вида, та самая, которую Намма изъял у сына?
Не может быть. На ощупь - свиток вот он, в рукаве у Наммы. Но тогда…
- Веди этих обоих в тюрьму, - велит средний советник Сайме, указывая на воина и вора. - Выясни, где краденное. Я потом присоединюсь.
А сам подаёт Рэю знак пройти в закуток.
- Это у тебя что такое?
- Кажется, доклад на высочайшее имя. Лежал у нас в Книгохранилище, в бочонке с «Изборником». Только, по-моему, грамота совсем новая. И отметок нет, что она нам передана. И что при дворе получена - тоже не помечено.
Намма разворачивает свиток. Он в точности похож на прошение двенадцати чиновников: та же бумага, наклеена на ту же ткань, и обложка, и завязки такие же. Но почерк и содержание иные. Здесь преданный подданный один: смиренно молит Государя в будущем уделить сугубое внимание просвещению, дабы на должности отбирались достойные, а нравы постепенно смягчались. Подпись: средний советник Дворцового ведомства Мино. И соответствующая печать, та самая, которую, по словам Рокубэя, подменили.
- Очень хорошо, - молвит Намма. - Только прошу тебя: в другой раз не тащи такие находки сюда. Оставь на месте и зови приказных.
Рэй покаянно кланяется. Следователь продолжает:
- Молодой господин Мино, средний дворцовый советник, у вас в Книгохранилище бывал в последнее время?
- Заходил, дней шесть или семь назад. Если, конечно, это он был. Приволье и Мино это одно и то же?
- Именно.
- Значит, был. Он не книги брал. Зашёл с ещё двоими или троими, спрашивал, какие стихи Камэя можно списать. Не воспел ли сей странник святыни Привольного края…
- И как, воспел?
- Да. Брагу там, дескать, хорошую готовят. Подделать же такую немыслимо, ибо вся суть в воде.
- Понятно. Свиток оставь мне и пока о находке не распространяйся.
И пока китаец не ушёл, Намма добавляет:
- Благодарю. Это ты в самом деле вовремя подоспел.
Потом - к Заозёрному наместнику: почтительно вернуть печать. Тот попросил:
- Вижу, ты сейчас занят, но хотел бы потом получить письменный рассказ обо всём, что я пропустил!
Потом - в тюрьму, благо она тоже в городе, а не прямо при Приказе: во Дворце проливать кровь нельзя. Младший советник Сайма допрос провёл, Рокубэй уже без сознания. Нового от него добились немного.
- Воры его опознали, - говорит Сайма, - по крайней мере ещё двое. А где печати - он просто издевается!
- А именно?
- В Ивовом омуте, говорит. Хотите, мол, - выуживайте. Покажите, что не все чиновники Столицы лентяи и белоручки…
- Про тебя этого точно не скажешь, - кивает Намма на окровавленные кулаки подчинённого. - Перед возвращением очиститься не забудь. Водолазов попробуем снарядить, но надежды мало. Ладно, авось теперь хоть с кражами покончено. Я в Приказ сегодня не вернусь - хочу побольше узнать про этого Рокубэя и его покойных родичей. И навестить его господина.
20. Молодой господин Мино
Господина Мино-младшего смутить не так-то просто. Даже посещением главы сыскного отдела Полотняного приказа. Даже когда тот выдвигает несусветные обвинения.
Если бы Рокубэй под пыткой проговорился, Мино уже тащили бы в застенок. Или нет? Или тут какая-то приказная хитрость?
Изблизи этот Намма выглядит менее страшно, чем на расстоянии. Маленький, пухлый, ненамного старше самого Мино. Средний советник - и дальше уже не продвинется. Бояться его не надо. Ни в коем случае нельзя бояться. Только того он и ждёт…
- Я понимаю, что мои извинения в столь вопиющем случае совершенно недостаточны, - скорбно молвит дворцовый советник. - Я позорно недосмотрел за своим человеком, не различил в чертах его и поведении склонности к безумному смутьянству. Но что я могу предложить? Если я скажу: выдайте мне Рокубэя, я его уничтожу! - Полотняный приказ всё равно же не согласится?
Намма кивает, потом спрашивает:
- Давно ли Рокубэй служит вашему дому?
- Он служит - служил - лично мне. Каковы бы ни были счёты моего дяди с Конопляным домом, здесь в ответе только я.
- И всё же?
- Года три. Я считал его проверенным человеком, но, увы, поторопился с суждением.
Чуть помедлив, Мино уточняет:
- Его казнят?
- Казнят или сошлют, - отвечает Намма, - пока ещё нельзя сказать точно. В любом случае, поздравляю тебя с преданным челядинцем.
То есть не выдал. И теперь следователь пытается давить на стыд: как, мол, ты позволишь ему умереть из-за твоей несчастной затеи? Но, во-первых, затея была как раз его, Рокубэя. Во-вторых, так оно и делается: истинно преданный слуга идёт на смерть, а чтобы его верность не пропала втуне, господин от него отрекается.
- Однако дело может оказаться более щекотливым, чем утверждает этот негодяй, - произносит сыщик.
- А именно?
Никто и не ожидал, что Рокубэя им хватит. Иначе бы этого чиновника тут не было.
Намма достаёт из рукава свиток:
- Речь о прошении на высочайшее имя, которое ты подал не вполне обычным путём.
Мино-младший на треть разворачивает свиток, кивает:
- Сожалею. Возможно, мне действительно не следовало обращаться к господину делопроизводителю в обход правил. Но, понимаешь ли, при дворе много говорят о его близости к Властителю Земель… Вопросы просвещения не ждут - вот я и решил двинуться кратчайшим, как полагал, путём…
Бросает беглый взгляд на следователя: воспользуется случаем? В конце концов, Конопляникам тоже едва ли хотелось бы, чтобы их юный родич оказался замешан во что-то опасное. Но Намма, вздохнув, снова лезет в рукав, извлекает второй, точно такой же свиток, кладёт его рядом с первым. Ждёт.
Тот самый. Не смят, не склеен. Стало быть, молодой Намма врал. Скорее всего, Государь прошения так и не увидел. Тем лучше.
На этот раз молодой господин Мино даже не станет заглядывать внутрь. Поднимает брови, задумывается.
- Вот оно как, значит. Тогда поздравляю и тебя. С почтительным сыном.
И внезапно разражается хохотом:
- Похоже, я и впрямь свалял дурака! Даже больше, чем дядюшка несколько месяцев назад! Он-то думал, что атаман Барамон - не кто иной, как глава Обрядовой палаты, старый господин Асано. И никому даже в голову не пришло, что Барамон - это ты, господин средний советник!
Теперь уже Намма вскидывает брови: что за нелепость? Но такие мины не помогут. Мино обрывает смех. Продолжает спокойно, но напористо:
- Кто, как не главный сыщик Полотняного приказа, может столь ловко управляться с такой обширной преступной сетью? Кто бы ещё лучше мог знать положение на местах в шестнадцати областях? Кто смог бы успешнее представить весь этот замысел как направленный на благо державы? Я должен был обо всём догадаться ещё тогда, когда мне доложили, что глава одной из шаек - вылитый младший советник Хокума из Приказа, уже несколько лет числящийся погибшим. Любопытно, кто возглавляет остальные… отделения, или как это назвать? Но, боюсь, моё любопытство сегодня не будет удовлетворено!
Кажется, сработало. Средний советник Намма издал какой-то нечленораздельный звук. Замер, приоткрыв рот. Надо не упустить случая, нажать ещё. Пусть видит: мы готовы сойтись в открытом поединке, пред взором Властителя Земель. И тогда ещё посмотрим, кто окажется заговорщиком.
Однако старший следователь уже успел обрести дар речи. Разворачивает второй свиток:
- Сейчас речь не идёт собственно о разбойных шайках, хотя они, безусловно, вызывают беспокойство у Приказа. Сейчас мы говорим о краже печатей, в которой сознался твой человек. Будь всё так, как он говорит, ему бы не было никакого смысла вступать в переговоры с приказными, ещё тогда, когда мы расспрашивали в Привольной бражной лавочке. А ведь он сам, первый заговорил с сыщиком, вызвался помогать. Иное дело - если ты собирался отозвать свою подпись вот с этого кругового прошения: объявить, что твоя печать украдена и воспользоваться ею мог кто угодно. И то же с некоторыми другими печатями на той же грамоте. При таком замысле, действительно, признаться, будто ты лишился печати, следовало как можно раньше, не дожидаясь, пока тебя об этом спросят во Дворце.
Следователь замолкает. Мино не показывает на лице ничего, кроме учтивого любопытства. Посмотрим, кто кого переупрямит.
Через несколько мгновений Намма сдался. Разводит руками:
- Я одного не понимаю: чего вы, жалобщики, так перепугались? Прошение не содержит в себе ничего преступного. Даже ничего особенно порочащего честные имена наместников. Что они с разбойниками управиться не могут, в Столице и так известно.
Осторожно. На личные причины ссылаться больше нельзя.
- Прежде всего давайте держаться достоверно известного: если кто и испугался, то не все составители свитка и даже не я. А мой доброхот, Рокубэй. Действовавший, как он уже заявил и как я подтверждаю, втайне от меня.
Намма прикрывает глаза: продолжай, мол.
- А какова причина? Допускаю, что он узнал либо догадался, что грамота с печатью его господина попала в неподобающие руки. Не к Государю, а к разбойникам. В этом случае поведение Рокубэя преступно, опрометчиво, но вполне объяснимо.
Мино разминает плечи, придвигается поближе к жаровне. Молвит с улыбкой:
- Так что нам, господин средний советник, сейчас предстоит решить только один вопрос. Ошибся ли Рокубэй? Возьмёшься ли ты доказывать, что за кражей стою я, подтверждая тем самым, что за разбойниками стоишь ты?
- Каким образом?
Да вот, например, доказательство, у тебя в руках. Ты же изучил весь круг подписей. Ты видел: Подступы от участия уклонились. А почему? Потому что на Подступах, на средних и мелких должностях, полным-полно твоей родни, из семейства Хокума и прочих Конопляников.
Ладно, хочешь выслушать - слушай:
- Если ты начнёшь называть имена, то я тоже начну. Мне терять будет нечего, а расследовать мои показания придётся. В Полотняном приказе половина людей - из Конопляного дома. Расследовать обвинения против вас самих вам никто не даст. Готовы уступить Приказ кому-то ещё? Даже если проиграю я - сможете туда вернуться?
Всё. Теперь остановиться. Или сыщик сейчас кликнет своих приставов, или скажет: у меня нет выбора.
Намма взял свиток с прошением. Положил на жаровню, на угли. Подождал, пока загорится.
Задумчиво вертит в руках вторую грамоту:
- А эту бумагу должен был обнаружить раньше или позже кто-нибудь из служащих Книгохранилища, отнести по назначению, в Государеву приёмную, и тем самым дать тебе отговорку на крайний случай: писал, дескать, я один и совсем не о разбойниках, именно этот свиток дал делопроизводителю Наммме и попросил вручить Властителю Земель, а про круговое прошение знать ничего не знал?
- Например.
- Это зря, - молвит сыщик. Развёртывает свиток, заглядывает внутрь, снова скручивает и бросает в огонь поверх первого. Поясняет:
- Твой тайный доброхот Рокубэй каким-то хитрым способом вынудил тебя отнести эту грамоту в Книгохранилище и подсунуть в бочонок со стихами. Там тоже не слепцы работают.
Встаёт и выходит.
Мелкий человек. Не мог напоследок не сказать гадость: и ваш замысел, мол, не безупречен. Ну да пусть его. Рокубэю теперь конец, но оно и к лучшему.
Мино-младший рассеянно смотрит в пламя. Заставить следователя отступить удалось. Только вот теперь придётся ещё долго сомневаться: а чего именно тот испугался? Того, что дом Асано выпустит из рук Приказ? Или что приказных всерьёз озадачат поимкой Барамона - а рыскать по горам, надо сказать, куда хлопотнее, чем травить чиновников, сидя в Столице. И тогда, получится, прошение всё же возымело успех? Забавно.
Самое неприятное - если этот толстяк и вправду Барамон. Потому что если так - то пройдёт ещё десяток дней, Мино-младший получит долгожданное назначение в Привольный край и отбудет по месту службы. И тогда уже ничего не сможет сделать с главою разбойников. А вот Барамон на своей должности сможет с ним сделать очень многое.
( Окончание )
19. Средний советник Намма
Ничего не объяснив лицам, подписавшим прошение, действовать не получилось. Впрочем, некоторые из них уже остались без печатей - за ними и следить не надо. Другие большую часть времени проводят во Дворце - их пришлось отложить, слежка потребовала бы слишком обширных межведомственных согласований. Бывший наставник царевичей, услышав, что его хотят оберечь от воров, только посмеялся: службы, мол, я уже не несу, а творения мои подлинные знатоки отличают по руке, а не по печати! И отказался наотрез. А вот наместник Заозёрья, человек знатнейший и уже в преклонных годах, очень увлёкся:
- То есть за мною будут следовать люди из Приказа, незримо даже для меня, и если кто-то попытается похитить печать - схватят его? Давненько я не участвовал в таких приключениях!
- Осмелюсь уточнить, - заметил следователь Намма, - не схватят, а позволят совершить кражу и потом проследят за преступником до его логова. Там и возьмут.
- Жаль, жаль! Самого занятного я и не увижу! Ну да будь по-вашему. Только печать потом извольте вернуть.
Средний советник Намма Заозёрного господина хорошо понимает. Ему и самому хотелось бы лично заняться слежкой - когда-то он был в этом деле неплох… Но времена меняются, главе сыскного отдела собственноручно хватать злоумышленников не подобает по должности. Да и года дают о себе знать - скоро сорок, не опозориться бы перед младшими сослуживцами! Наместник, правда, ещё старше, но он и порывался быть лишь зрителем…
В конце концов выбрали сыщиков для слежки, Заозёрного наместника взял на себя младший советник Сайма как второй человек в отделе, и с ним два пристава и рассыльный. Сам Намма остался в приказе дожидаться новостей. Ждать пришлось долго, он уже усомнился: а может, прошение тут и ни при чём? Но тут примчался рассыльный, назначенный для связи:
- Есть! Заозёрного господина ограбили!
- Подробности?
Выяснилось, что речь скорее о краже, чем о грабеже. Как и несколько раз до этого, злоумышленники дождались, пока наместник отправится куда-нибудь в носилках. На главной площади навстречу попался воз с новогодними припасами для какого-то дома, возчик захлопотал, уступая дорогу знатному господину, дёрнул вола за поводья в сторону. На развороте воз сбил с ног одного из носильщиков. Носилки накренились, наместник из них едва не выпал, испуганный возчик бросился ему помогать, умоляя о прощении, - и когда Заозёрный господин милостиво отпустил его, удалился с волом, возом и с наместничьей печатью.
- Господин младший советник следует за ним, а меня отослал в Приказ с докладом.
- Наместник не пострадал?
- Вроде нет, даже не очень разозлился.
Сайма прибыл ещё через час, в сопровождении целой толпы. Кроме приставов с ним - двое перепуганных мужиков, доселе Приказу неизвестных, челядинец Рокубэй из дома Мино и - куда же деться? - пара китайцев. Все восьмеро выглядят, как после драки, растрёпанные и побитые. Что особенно любопытно - связаны все, кроме приказных.
- Это всё грабители? - любопытствует Намма.
- Воры, сообщники и подозреваемые, - уточнил младший советник, вручая начальнику печать Заозёрного наместника. Один из китайцев возмущённо завопил:
- И добровольные помощники законных властей! Покорно прошу различать!
Сайма докладывает следующее. Рослый поселянин, у которого меньше всего синяков, действительно привёз в город припасы для старой госпожи с Пятой улицы и её домашних. Но носилки наместника своротил не он, а второй, пониже. Этот человек подошёл к возчику сразу за городскими воротами, угостил выпивкой, попросил одолжить на час-другой воз и посулил хорошо заплатить. Поселянин согласился, ибо не спешил, но сам двинулся следом, чтобы приглядывать за хозяйским добром. Так они час бродили по Столице, а потом произошло то самое уличное столкновение, причём настоящий возчик вмешиваться не стал, а, напротив, попытался скрыться (и угодил прямо в объятия пристава). Возчик же поддельный отцепил ларчик с печатью с пояса Заозёрного господина, отъехал подальше, поискал своего товарища и, не найдя, бросил воз и вола прямо в переулке.
- И если их свели, - мрачно подаёт голос мужик, - то я уж и не знаю, что сказать старой госпоже!
А вор, продолжает Сайма, поглядел на солнце и поспешно направился к реке. Где и был схвачен на берегу под мостом, как раз в тот миг, когда передавал ларчик вот этому Рокубэю. На приказ Саймы стоять на месте и отдать краденое воин словесно не отвечал, но пустился бежать вдоль реки к югу, сбивши с ног пристава. Младший советник погнался за ним, Рокубэй на бегу выхватил саблю из ножен. Сабля - вот, изъята. Сыщик также обнажил оружие, завязалась драка, но тут сверху, с берега, на головы бойцам свалились китайцы. Один с дубинкой, другой безоружный, но, как оказалось, хорош в рукопашном бою. Сайма без всякой радости вынужден признать: эти двое действительно помогли ему. Что, впрочем, ещё не говорит о честности их намерений.
- Вас двое было, господин сыщик, - встревает китаец постарше, - Двое, да на руках у вас задержанный. Сам посуди: кабы мы не подоспели, вы же этого головореза упустили бы, а то и хуже… И хотели бы мы с братом чего дурного - мы б сбежали, у вас-то рук уже не хватало нас ловить.
- А чего вы хотели хорошего? - спрашивает Намма.
Младший китаец подмигивает:
- Тебе ли не знать, господин начальник? Этот негодяй третьего дня напал на нашего названого братца, Государева переписчика. Избил и ограбил, да ещё и в нашем квартале. Позорно и недопустимо было бы это так оставить!
- То есть вы за ним тоже следили?
- Ну да. И вот, выпал случай пригодиться державе!
- А вы сами кто такие?
- Прозвание наше У. Ежели господа пожалуют бумажку, я напишу, который знак «У» - наш. Мы со старшим братом оба садовники.
В прошлый раз, насколько помнится Намме, братья У выглядели как-то по-другому. Но - как знать, сколько братцев в этом семействе…
Китайцев Намма похвалил, велел развязать и выставил вон из Приказа. Сайма глянул с подозрением, но возражать не стал. Более того, предложил мужика тоже выпустить: пусть ищет своего вола, пока не пострадали другие проезжие. Сам же, когда в сыскном отделе стало посвободнее, обратился к Рокубэю.
- Я ж тебе верил! Я ж тебе, скотине, помогал!
- Я тебе тоже, - спокойно отвечает Рокубэй.
Могу я им наедине заняться? - просит взглядом младший советник. Намма, однако, кивает на вора. Будем двигаться по порядку: пусть сначала этот малый расскажет, кто, когда и зачем его нанял.
- Говорили мне не связываться с ним, - сокрушённо ворчит воришка, указывая на Рокубэя. - Но вот он мне плату-то хорошую посулил, и в задаток полотна дал, и ещё штаны распоротые, да и затея с возом занятная - а вот как вышло… Если б на господина напасть надо было - я б, конечно, отказался. А тут ведь только лицедейство и ловкость рук - вот я и решил себя испытать…
Итак, Рокубэя он сдал, но твёрдо стоит на том, что работал на него впервые. Впрочем, телохранитель господина Мино ничего не отрицает: сидит неподвижно, молча и глядит прямо перед собой.
- Прежде чем вести тебя в темницу, - говорит ему Намма, - и предъявлять для опознания остальным ворам, я тебя сразу спрошу: за другими кражами печатей тоже ты стоял?
Рокубэй косится на среднего советника. Разлепляет губы:
- Да.
- А за тобою - кто?
- Никого. Это я сам задумал и осуществил.
- Но тебе-то это зачем?
Рокубэй усмехается:
- Хотел показать всей Столице и самому Государю, чего стоят господа чиновники. Разини, лжецы и ленивцы. Не рассчитал - ваши люди чуть порасторопнее остальных оказались.
- И только ради этого подверг такой опасности и себя, и семью свою, и господина? Не говоря уж об исполнителях твоих заказов……
- Семьи у меня нет, померли все. Господин тут ни при чём, он ничего не знал. Да он и сам такой же, как другие: тоже без печати сидит. А воры - что им? У них работа такая, опасная. Кто из них попался и меня опознает - я спорить не стану, чего уж теперь.
Верный челядинец даже не пытается врать убедительно. Просто будет запираться до конца, всю вину возьмёт на себя. Не первый уже случай за время, что Намма служит в Полотняном приказе…
- Где печати? - спрашивает старший следователь.
Но тут в дверях Приказа слышится возня. Дневальный заглядывает к сыщикам:
- Господин средний советник! Тут к тебе из Книгохранилища. Говорит, срочно…
И пропускает вперёд переписчика Дзёхэя-младшего.
Если сейчас выяснится, что парень явился просить за своих братцев… Или если монах Камэй сегодняшние события предсказал в очередном стихотворении… Или беда на Восьмой улице?
В руках у китайца какой-то свиток. Что?! Грамота знакомого вида, та самая, которую Намма изъял у сына?
Не может быть. На ощупь - свиток вот он, в рукаве у Наммы. Но тогда…
- Веди этих обоих в тюрьму, - велит средний советник Сайме, указывая на воина и вора. - Выясни, где краденное. Я потом присоединюсь.
А сам подаёт Рэю знак пройти в закуток.
- Это у тебя что такое?
- Кажется, доклад на высочайшее имя. Лежал у нас в Книгохранилище, в бочонке с «Изборником». Только, по-моему, грамота совсем новая. И отметок нет, что она нам передана. И что при дворе получена - тоже не помечено.
Намма разворачивает свиток. Он в точности похож на прошение двенадцати чиновников: та же бумага, наклеена на ту же ткань, и обложка, и завязки такие же. Но почерк и содержание иные. Здесь преданный подданный один: смиренно молит Государя в будущем уделить сугубое внимание просвещению, дабы на должности отбирались достойные, а нравы постепенно смягчались. Подпись: средний советник Дворцового ведомства Мино. И соответствующая печать, та самая, которую, по словам Рокубэя, подменили.
- Очень хорошо, - молвит Намма. - Только прошу тебя: в другой раз не тащи такие находки сюда. Оставь на месте и зови приказных.
Рэй покаянно кланяется. Следователь продолжает:
- Молодой господин Мино, средний дворцовый советник, у вас в Книгохранилище бывал в последнее время?
- Заходил, дней шесть или семь назад. Если, конечно, это он был. Приволье и Мино это одно и то же?
- Именно.
- Значит, был. Он не книги брал. Зашёл с ещё двоими или троими, спрашивал, какие стихи Камэя можно списать. Не воспел ли сей странник святыни Привольного края…
- И как, воспел?
- Да. Брагу там, дескать, хорошую готовят. Подделать же такую немыслимо, ибо вся суть в воде.
- Понятно. Свиток оставь мне и пока о находке не распространяйся.
И пока китаец не ушёл, Намма добавляет:
- Благодарю. Это ты в самом деле вовремя подоспел.
Потом - к Заозёрному наместнику: почтительно вернуть печать. Тот попросил:
- Вижу, ты сейчас занят, но хотел бы потом получить письменный рассказ обо всём, что я пропустил!
Потом - в тюрьму, благо она тоже в городе, а не прямо при Приказе: во Дворце проливать кровь нельзя. Младший советник Сайма допрос провёл, Рокубэй уже без сознания. Нового от него добились немного.
- Воры его опознали, - говорит Сайма, - по крайней мере ещё двое. А где печати - он просто издевается!
- А именно?
- В Ивовом омуте, говорит. Хотите, мол, - выуживайте. Покажите, что не все чиновники Столицы лентяи и белоручки…
- Про тебя этого точно не скажешь, - кивает Намма на окровавленные кулаки подчинённого. - Перед возвращением очиститься не забудь. Водолазов попробуем снарядить, но надежды мало. Ладно, авось теперь хоть с кражами покончено. Я в Приказ сегодня не вернусь - хочу побольше узнать про этого Рокубэя и его покойных родичей. И навестить его господина.
20. Молодой господин Мино
Господина Мино-младшего смутить не так-то просто. Даже посещением главы сыскного отдела Полотняного приказа. Даже когда тот выдвигает несусветные обвинения.
Если бы Рокубэй под пыткой проговорился, Мино уже тащили бы в застенок. Или нет? Или тут какая-то приказная хитрость?
Изблизи этот Намма выглядит менее страшно, чем на расстоянии. Маленький, пухлый, ненамного старше самого Мино. Средний советник - и дальше уже не продвинется. Бояться его не надо. Ни в коем случае нельзя бояться. Только того он и ждёт…
- Я понимаю, что мои извинения в столь вопиющем случае совершенно недостаточны, - скорбно молвит дворцовый советник. - Я позорно недосмотрел за своим человеком, не различил в чертах его и поведении склонности к безумному смутьянству. Но что я могу предложить? Если я скажу: выдайте мне Рокубэя, я его уничтожу! - Полотняный приказ всё равно же не согласится?
Намма кивает, потом спрашивает:
- Давно ли Рокубэй служит вашему дому?
- Он служит - служил - лично мне. Каковы бы ни были счёты моего дяди с Конопляным домом, здесь в ответе только я.
- И всё же?
- Года три. Я считал его проверенным человеком, но, увы, поторопился с суждением.
Чуть помедлив, Мино уточняет:
- Его казнят?
- Казнят или сошлют, - отвечает Намма, - пока ещё нельзя сказать точно. В любом случае, поздравляю тебя с преданным челядинцем.
То есть не выдал. И теперь следователь пытается давить на стыд: как, мол, ты позволишь ему умереть из-за твоей несчастной затеи? Но, во-первых, затея была как раз его, Рокубэя. Во-вторых, так оно и делается: истинно преданный слуга идёт на смерть, а чтобы его верность не пропала втуне, господин от него отрекается.
- Однако дело может оказаться более щекотливым, чем утверждает этот негодяй, - произносит сыщик.
- А именно?
Никто и не ожидал, что Рокубэя им хватит. Иначе бы этого чиновника тут не было.
Намма достаёт из рукава свиток:
- Речь о прошении на высочайшее имя, которое ты подал не вполне обычным путём.
Мино-младший на треть разворачивает свиток, кивает:
- Сожалею. Возможно, мне действительно не следовало обращаться к господину делопроизводителю в обход правил. Но, понимаешь ли, при дворе много говорят о его близости к Властителю Земель… Вопросы просвещения не ждут - вот я и решил двинуться кратчайшим, как полагал, путём…
Бросает беглый взгляд на следователя: воспользуется случаем? В конце концов, Конопляникам тоже едва ли хотелось бы, чтобы их юный родич оказался замешан во что-то опасное. Но Намма, вздохнув, снова лезет в рукав, извлекает второй, точно такой же свиток, кладёт его рядом с первым. Ждёт.
Тот самый. Не смят, не склеен. Стало быть, молодой Намма врал. Скорее всего, Государь прошения так и не увидел. Тем лучше.
На этот раз молодой господин Мино даже не станет заглядывать внутрь. Поднимает брови, задумывается.
- Вот оно как, значит. Тогда поздравляю и тебя. С почтительным сыном.
И внезапно разражается хохотом:
- Похоже, я и впрямь свалял дурака! Даже больше, чем дядюшка несколько месяцев назад! Он-то думал, что атаман Барамон - не кто иной, как глава Обрядовой палаты, старый господин Асано. И никому даже в голову не пришло, что Барамон - это ты, господин средний советник!
Теперь уже Намма вскидывает брови: что за нелепость? Но такие мины не помогут. Мино обрывает смех. Продолжает спокойно, но напористо:
- Кто, как не главный сыщик Полотняного приказа, может столь ловко управляться с такой обширной преступной сетью? Кто бы ещё лучше мог знать положение на местах в шестнадцати областях? Кто смог бы успешнее представить весь этот замысел как направленный на благо державы? Я должен был обо всём догадаться ещё тогда, когда мне доложили, что глава одной из шаек - вылитый младший советник Хокума из Приказа, уже несколько лет числящийся погибшим. Любопытно, кто возглавляет остальные… отделения, или как это назвать? Но, боюсь, моё любопытство сегодня не будет удовлетворено!
Кажется, сработало. Средний советник Намма издал какой-то нечленораздельный звук. Замер, приоткрыв рот. Надо не упустить случая, нажать ещё. Пусть видит: мы готовы сойтись в открытом поединке, пред взором Властителя Земель. И тогда ещё посмотрим, кто окажется заговорщиком.
Однако старший следователь уже успел обрести дар речи. Разворачивает второй свиток:
- Сейчас речь не идёт собственно о разбойных шайках, хотя они, безусловно, вызывают беспокойство у Приказа. Сейчас мы говорим о краже печатей, в которой сознался твой человек. Будь всё так, как он говорит, ему бы не было никакого смысла вступать в переговоры с приказными, ещё тогда, когда мы расспрашивали в Привольной бражной лавочке. А ведь он сам, первый заговорил с сыщиком, вызвался помогать. Иное дело - если ты собирался отозвать свою подпись вот с этого кругового прошения: объявить, что твоя печать украдена и воспользоваться ею мог кто угодно. И то же с некоторыми другими печатями на той же грамоте. При таком замысле, действительно, признаться, будто ты лишился печати, следовало как можно раньше, не дожидаясь, пока тебя об этом спросят во Дворце.
Следователь замолкает. Мино не показывает на лице ничего, кроме учтивого любопытства. Посмотрим, кто кого переупрямит.
Через несколько мгновений Намма сдался. Разводит руками:
- Я одного не понимаю: чего вы, жалобщики, так перепугались? Прошение не содержит в себе ничего преступного. Даже ничего особенно порочащего честные имена наместников. Что они с разбойниками управиться не могут, в Столице и так известно.
Осторожно. На личные причины ссылаться больше нельзя.
- Прежде всего давайте держаться достоверно известного: если кто и испугался, то не все составители свитка и даже не я. А мой доброхот, Рокубэй. Действовавший, как он уже заявил и как я подтверждаю, втайне от меня.
Намма прикрывает глаза: продолжай, мол.
- А какова причина? Допускаю, что он узнал либо догадался, что грамота с печатью его господина попала в неподобающие руки. Не к Государю, а к разбойникам. В этом случае поведение Рокубэя преступно, опрометчиво, но вполне объяснимо.
Мино разминает плечи, придвигается поближе к жаровне. Молвит с улыбкой:
- Так что нам, господин средний советник, сейчас предстоит решить только один вопрос. Ошибся ли Рокубэй? Возьмёшься ли ты доказывать, что за кражей стою я, подтверждая тем самым, что за разбойниками стоишь ты?
- Каким образом?
Да вот, например, доказательство, у тебя в руках. Ты же изучил весь круг подписей. Ты видел: Подступы от участия уклонились. А почему? Потому что на Подступах, на средних и мелких должностях, полным-полно твоей родни, из семейства Хокума и прочих Конопляников.
Ладно, хочешь выслушать - слушай:
- Если ты начнёшь называть имена, то я тоже начну. Мне терять будет нечего, а расследовать мои показания придётся. В Полотняном приказе половина людей - из Конопляного дома. Расследовать обвинения против вас самих вам никто не даст. Готовы уступить Приказ кому-то ещё? Даже если проиграю я - сможете туда вернуться?
Всё. Теперь остановиться. Или сыщик сейчас кликнет своих приставов, или скажет: у меня нет выбора.
Намма взял свиток с прошением. Положил на жаровню, на угли. Подождал, пока загорится.
Задумчиво вертит в руках вторую грамоту:
- А эту бумагу должен был обнаружить раньше или позже кто-нибудь из служащих Книгохранилища, отнести по назначению, в Государеву приёмную, и тем самым дать тебе отговорку на крайний случай: писал, дескать, я один и совсем не о разбойниках, именно этот свиток дал делопроизводителю Наммме и попросил вручить Властителю Земель, а про круговое прошение знать ничего не знал?
- Например.
- Это зря, - молвит сыщик. Развёртывает свиток, заглядывает внутрь, снова скручивает и бросает в огонь поверх первого. Поясняет:
- Твой тайный доброхот Рокубэй каким-то хитрым способом вынудил тебя отнести эту грамоту в Книгохранилище и подсунуть в бочонок со стихами. Там тоже не слепцы работают.
Встаёт и выходит.
Мелкий человек. Не мог напоследок не сказать гадость: и ваш замысел, мол, не безупречен. Ну да пусть его. Рокубэю теперь конец, но оно и к лучшему.
Мино-младший рассеянно смотрит в пламя. Заставить следователя отступить удалось. Только вот теперь придётся ещё долго сомневаться: а чего именно тот испугался? Того, что дом Асано выпустит из рук Приказ? Или что приказных всерьёз озадачат поимкой Барамона - а рыскать по горам, надо сказать, куда хлопотнее, чем травить чиновников, сидя в Столице. И тогда, получится, прошение всё же возымело успех? Забавно.
Самое неприятное - если этот толстяк и вправду Барамон. Потому что если так - то пройдёт ещё десяток дней, Мино-младший получит долгожданное назначение в Привольный край и отбудет по месту службы. И тогда уже ничего не сможет сделать с главою разбойников. А вот Барамон на своей должности сможет с ним сделать очень многое.
( Окончание )