Тенишева, Серов и Дягилев
Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9. Часть 10. Часть 11. Часть 12. Часть 13. Часть 14. Часть 15. Часть 16. Часть 17. Часть 18. Часть 19. Часть 20. Часть 21. Часть 22. Часть 23. Часть 24. Часть 25. Часть 26. Часть 27.
Валентин Серов. Тенишева Мария Клавдиевна
"В то время как еще только зарождался "Мир искусства", я позировала Серову для портрета масляными красками. Серов понял мой характер, придал мне непринужденную позу, очень мне свойственную, и казалось, удача будет полная. Однажды во время сеанса влетел Дягилев и с места в карьер напал на Серова, стал смеяться, что тот пишет даму в декольте при дневном освещении. Это было до того неожиданно и с первого взгляда так смело, что Серов смутился и, поддавшись его влиянию, тут же зажег электрическую лампу с желтым абажуром. Эта перемена освещения дала мне желтый рефлекс на лице и совершенно убила удачный колорит портрета. Но, несмотря на желтизну лица, мне все-таки очень нравился этот портрет, и, когда он был готов (в 1898 году), я повесила его в кабинете мужа в его отсутствие. Вернувшись и увидав его, муж пришел в такое негодование, что приказал вынести его вон и сделал мне снова самую тяжелую сцену, говоря, что предпочитает видеть на своих стенах олеографии, нежели такие карикатуры.
Когда Серов, увидав князя и не дождавшись от него ни одного любезного слова, сам вызвал его на разговор о портрете, князь очень сухо ответил ему:
-- Позвольте мне не высказываться. Когда человек молчит, это значит, что он не хочет сказать чего-нибудь неприятного.
С тех пор Серов сделался моим отъявленным врагом, несмотря на то, что я лично всегда ценила его талант и приветливо встречала его. Он никогда не мог простить мужу его слов и совсем не по-рыцарски вымещал их на мне.
Грустная эпопея портретов далеко еще не была закончена. Истории с мужем у меня были также и из-за портретов Степанова, Ционглинского, не говоря уже о Куренном, а из-за бюста Трубецкого, прожившего у нас в Талашкине три месяца и взявшего с меня за маленькую бронзовую статую 4000 рублей, муж пришел в такое неистовство в своем негодовании, что объявил мне, что больше ни одного портрета, ни бюста не оплачивает и, конечно, не допустит этой бронзы в своем кабинете, и тут же кому-то ее подарил. Я должна сказать, что от души прощаю ему его неудовольствия и гнев. Но каково же было мне самой после всех мучений от позирования, после всех бесчисленных пыток, трат и жертв не получить ни одного, хотя бы сносного портрета. Это было поистине возмутительно... У меня и сейчас сохранилось по крайней мере шесть или семь портретов ужасающего уродства, которые я берегу как образцы того, как не надо писать. Все, видевшие меня и их, изумляются, негодуют и верить не хотят, что все это сделано не нарочно.
Когда Дягилев устраивал (в 1905 году) историческую выставку портретов в Таврическом дворце и объезжал все имения, в которых собирал их, он заехал и в Талашкино просить у меня портрет мужа работы Бона и мой серовский. Я пообещала, чем вызвала большое неудовольствие Киту, так как серовский портрет, забракованный мужем, сделался ее собственностью и висел с тех пор в ее комнате. Правда, нет ничего скучней, как посылать на выставку картины или портреты, висящие обыкновенно в ваших интимных комнатах. Они составляют как бы неотъемлемую принадлежность вашей обстановки, и поэтому непривычное пустое место на стене неприятно действует на нервы, колет глаз, в комнате чего-то недостает, как-то неуютно. Киту очень рассердилась на меня, когда я, не предупредив ее, распорядилась этим портретом. Но слово было дано, и я послала его в Петербург. На открытие выставки я получила любезное приглашение от великого князя Николая Михайловича, но к сожалению, не могла приехать к этому времени в Петербург и поручила друзьям посмотреть, хорошо ли повешен портрет. Несмотря на все поиски и тщательный осмотр всей выставки, портрета нигде не оказалось. Началась переписка с Дягилевым, но он на письма даже не отвечал. Тогда я обратилась к великому князю с просьбой прислать мне портрет, раз он на выставке не понадобился. Великий князь немедленно распорядился о возвращении мне портрета с извинениями. Оказалось, что все время выставки он провисел где-то в кладовой."
Тенишева. "Впечатления моей жизни"
Тенишева позирррует Валентину Серову
Валентин Серов. Поррртрррет Дягилева
Валентин Серов. Автопоррртрррет.
Пррродолжение следует.
Валентин Серов. Тенишева Мария Клавдиевна
"В то время как еще только зарождался "Мир искусства", я позировала Серову для портрета масляными красками. Серов понял мой характер, придал мне непринужденную позу, очень мне свойственную, и казалось, удача будет полная. Однажды во время сеанса влетел Дягилев и с места в карьер напал на Серова, стал смеяться, что тот пишет даму в декольте при дневном освещении. Это было до того неожиданно и с первого взгляда так смело, что Серов смутился и, поддавшись его влиянию, тут же зажег электрическую лампу с желтым абажуром. Эта перемена освещения дала мне желтый рефлекс на лице и совершенно убила удачный колорит портрета. Но, несмотря на желтизну лица, мне все-таки очень нравился этот портрет, и, когда он был готов (в 1898 году), я повесила его в кабинете мужа в его отсутствие. Вернувшись и увидав его, муж пришел в такое негодование, что приказал вынести его вон и сделал мне снова самую тяжелую сцену, говоря, что предпочитает видеть на своих стенах олеографии, нежели такие карикатуры.
Когда Серов, увидав князя и не дождавшись от него ни одного любезного слова, сам вызвал его на разговор о портрете, князь очень сухо ответил ему:
-- Позвольте мне не высказываться. Когда человек молчит, это значит, что он не хочет сказать чего-нибудь неприятного.
С тех пор Серов сделался моим отъявленным врагом, несмотря на то, что я лично всегда ценила его талант и приветливо встречала его. Он никогда не мог простить мужу его слов и совсем не по-рыцарски вымещал их на мне.
Грустная эпопея портретов далеко еще не была закончена. Истории с мужем у меня были также и из-за портретов Степанова, Ционглинского, не говоря уже о Куренном, а из-за бюста Трубецкого, прожившего у нас в Талашкине три месяца и взявшего с меня за маленькую бронзовую статую 4000 рублей, муж пришел в такое неистовство в своем негодовании, что объявил мне, что больше ни одного портрета, ни бюста не оплачивает и, конечно, не допустит этой бронзы в своем кабинете, и тут же кому-то ее подарил. Я должна сказать, что от души прощаю ему его неудовольствия и гнев. Но каково же было мне самой после всех мучений от позирования, после всех бесчисленных пыток, трат и жертв не получить ни одного, хотя бы сносного портрета. Это было поистине возмутительно... У меня и сейчас сохранилось по крайней мере шесть или семь портретов ужасающего уродства, которые я берегу как образцы того, как не надо писать. Все, видевшие меня и их, изумляются, негодуют и верить не хотят, что все это сделано не нарочно.
Когда Дягилев устраивал (в 1905 году) историческую выставку портретов в Таврическом дворце и объезжал все имения, в которых собирал их, он заехал и в Талашкино просить у меня портрет мужа работы Бона и мой серовский. Я пообещала, чем вызвала большое неудовольствие Киту, так как серовский портрет, забракованный мужем, сделался ее собственностью и висел с тех пор в ее комнате. Правда, нет ничего скучней, как посылать на выставку картины или портреты, висящие обыкновенно в ваших интимных комнатах. Они составляют как бы неотъемлемую принадлежность вашей обстановки, и поэтому непривычное пустое место на стене неприятно действует на нервы, колет глаз, в комнате чего-то недостает, как-то неуютно. Киту очень рассердилась на меня, когда я, не предупредив ее, распорядилась этим портретом. Но слово было дано, и я послала его в Петербург. На открытие выставки я получила любезное приглашение от великого князя Николая Михайловича, но к сожалению, не могла приехать к этому времени в Петербург и поручила друзьям посмотреть, хорошо ли повешен портрет. Несмотря на все поиски и тщательный осмотр всей выставки, портрета нигде не оказалось. Началась переписка с Дягилевым, но он на письма даже не отвечал. Тогда я обратилась к великому князю с просьбой прислать мне портрет, раз он на выставке не понадобился. Великий князь немедленно распорядился о возвращении мне портрета с извинениями. Оказалось, что все время выставки он провисел где-то в кладовой."
Тенишева. "Впечатления моей жизни"
Тенишева позирррует Валентину Серову
Валентин Серов. Поррртрррет Дягилева
Валентин Серов. Автопоррртрррет.
Пррродолжение следует.