Большая Садовая улица. Часть 11.
Большая Садовая улица. Часть 11.
Четная ст. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8.
Нечетная ст. Часть 9. Часть 10.
После продажи своей огромной усадьбы Кологривовыми в начале 1830-х годов, его владения разделилось на несколько мелких участков, владельцы которых постоянно менялись. Один из них, на углу Б. Садовой и Живодерки (тогда дом №1 по Б. Садовой), купила в 1860-х годах Наталья Дмитриевна Пущина, которая к тому времени была уже дважды вдовой, оба ее мужа - М.Фонвизин и И.Пущин - были декабристами.
Если допустить, что мои предположения, описанные в прошлой части, верны, и на фото 1905 г. изображен бывший дом Кологривовых, то именно его и приобретает Наталья Дмитриевна.
Большая Садовая, дом 1. Фото 1905 г.
Наталья Дмитриевна Фонвизина (затем Пущина), ур. Апухтина (1803 или 1805 - 1869 гг.) - одна из женщин-декабристок, последовавших за мужем в Сибирь и проведшая там более 25 лет, прожила трудную жизнь, полную лишений.
Ее отцом был отставной поручик (позже, в 1812 г. вернулся на службу в чине капитана, участвовал в Бородинском сражении), помещик, предводитель костромского уездного дворянства Апухтин Дмитрий Акимович, а ее матерью была дочь директора Москоского университета Мария Павловна Фонвизина.
Детство Наташи еще до войны 1812 года, прошло в Москве, в среде дворянской интеллигенции, к которой по рождению и традициям принадлежала ее мать.
Сохранилось стихотворение В.А. Жуковского, написанное в 1811 г. и посвященное Н.Д.
Тебе вменяют в преступленье, что ты милее всех детей!
Ужасный грех! И вот моё определенье:
Пройдёт 5 лет и 10 дней! Не будешь ты тогда милее всех детей!
Ты будешь страх сердец и взоров восхищенье!
Наталья Дмитриевна оказалась единственным выжившим ребенком в семье Апухтиных, ее берегли и баловали.
Через какое-то время (сведения разнятся между 1814 и 1818 гг.) семья Апухтиных покупает имение Давыдово Кологривского уезда Костромской губернии, деньги на которое были взяты в долг у матери Михаила Александровича Фонвизина, и перезжает туда.
Здесь и прошло отрочество и юность Натальи Дмитриевны, которая была набожна как и ее мать, она зачитывалась житием святых, а в 1821 г. даже переодевшись мальчиком с именем Назарий, бежала в монастырь, но с дороги была возвращена. По одной из легенд Наташа любила молодого человека, который, узнав о том, что поместья её отца расстроены, неожиданно исчез, даже не объяснившись.
Фонвизина Наталья Дмитриевна, ур. Апухтина. 1833 г. Акварель Бестужева Н.А.
Возвратить беглянку помог двоюродный брат матери, генерал-майор Михаил Александрович Фонвизин (1788 - 1854 гг.), который, как сказали бы сейчас, давно "положил глаз" на миловидную племянницу. Вскоре он сделал ей предложение. Однако, сама Наталья Дмитриевна, а некоторое время и ее мать, были против этого брака, т.к. он был намного старше невесты, а кроме того находился в близком родстве с ней.
Но в результате, чтобы погасить долг отца, а именно семье жениха были должны ее родители, Наталья Дмитриевна дает согласие на этот союз, а еще через полгода было получено и разрешение на этот родственный брак. Свадьба состоялась в сентябре 1822 года.
Многие современники находили сходство её судьбы с судьбой героини романа Пушкина "Евгений Онегин" Татьяной Лариной, в конце концов она и сама уверилась, что поэт писал героиню с неё, и часто, особенно в письмах, называла себя Таней.
Фонвизин Михаил Александрович. Неизвестный художник. 1820-е годы.
Вскоре Михаил Александрович вышел в отставку и супруги поселились в подмосковном имении мужа - Крюково. В 1824 г. г. у них родился первенец - сын Дмитрий Михайлович (1824 - 1850 гг.). А в начале января 1826 г., неожиданно для Натальи Дмитриевны, был арестован по делу декабристов ее супруг. В это время она была уже беременна вторым ребенком, которого родила 4 февраля 1926 г. Это был сын, его назвали Михаилом Михайловичем (1826 - 1851 гг) . А уже в конце апреля того же года она была в Петербурге, где у нее было свидание с мужем.
Фонвизин М.А. в своих дневниках писал 26 апреля 1826 г. - "День для меня незабвенный - после горестной, продолжительной разлуки с другом моим Натальей я увидел ее и ожил душою; не помню, чтобы во все продолжение моей жизни я имел столь сладостные минуты, несмотря на то, что чувства наши были скованы присутствием постороннего человека. Господи! Благодарю тебя из глубины души моей".
Ее муж, хотя непосредственно и не принимал участия в восстании, был осуждён по IV разряду как виновный "в умысле на цареубийство согласием, в 1817 г. изъявленным, в участии в умысле бунта принятием в тайное общество" и приговорён в каторжную работу сроком на 12 лет. 22 августа 1826 года срок был сокращён до 8 лет. Михаил Александрович был отправлен из Петропавловской крепости в Сибирь 21 января 1827 года.
А вскоре, оставив малолетих сыновей на попечение матери, Наталья Дмитриевна отправилась вслед за мужем. Трудно понять, что подвигло эту женщину на такой поступок, то ли за время их недолгой супружеской жизни она успела полюбить Михаила Александровича, то ли из-за своей фанатичной религиозности, но в 1828 г. она прибыла в Читу, где в Читинском остроге содержался ее муж.
Внутренний двор Читинского острога. Акварель Н. Бестужева. 1828 г.
А далее последовали долгие, мучительные 26 лет каторги и ссылки сначала в Чите, потом на Петровском заводе, где женщинам разрешили жить (по их просьбе) в тюрьме, в казармах вместе с мужьями. Там было так темно, что даже днем приходилось сидеть со свечами. Наталья Дмитриевна страдала от нервных припадков, приступов непреодолимого страха, которые начались еще в Чите.
С 1832 г. каторгу заменили на поселение сначала в Енисейске, потом был Красноярск, Тобольск.
Пережить многие тяготы Наталье Дмитриевне помогал ее сильный характер. М. Д. Францева, дочь сибирского чиновника, сблизившаяся с Фонвизиной еще ребенком и сохранившая к ней любовь и привязанность до конца жизни, пишет: "Наталья Дмитриевна была замечательного ума, необычайно красноречива и в высокой степени духовного религиозного развития. В ней много было увлекательного, особенно когда она говорила… Память у нее была удивительная… Характера она была твердого, решительного, энергичного, но вместе с тем очень веселого, несмотря на то, что жила больше внутренней жизнью, мало обращая внимания на суждения или пересуды людские".
Под ее влияние попадали многие люди, в т.ч. и ее муж, несмотря на то, что был намного старше нее. Наталья Дмитриевна занялась его "внутренним преобразованием" и преуспела в этом деле: из человека, равнодушного к религии, он превратился в верующего. Религиозность Фонвизиной, доходившая до фанатизма, была столь глубока, а познания в богословии столь обширны, что под ее влияние попал и тобольский священник.
Дом, где жили в Тобольске супруги Фонвизины.
Однако вера Фонвизиной не предполагала бездеятельности, покорности. На всякое притеснение властей она отвечает протестом. Фонвизина ведет себя с вызовом. Не стесняется атаковывать начальство резкими письмами, позволяет себе самовольные отлучки с места поселения, чтобы делать добро окружающим ее людям.
В ссылке Наталья Дмитриевна подружилась с друзьями мужа, из которых особенно сошлась с П. С. Бобрищевым-Пушкиным и И. И. Пущиным. В августе 1850 г. она вместе с еще двумя женщинами едет из Тобольска в Ялуторовск, чтоб навестить тамошнюю колонию декабристов.
В том же году она встречалась с Достоевским и другими петрашевцами, с которыми поддерживала связь до конца жизни. Достоевский писал - "С каким удовольствием я читаю письма Ваши, драгоценнейшая Наталья Дмитриевна. Вы превосходно пишете их, или, лучше сказать, письма ваши идут прямо из вашего доброго человеколюбивого сердца, легко и без натяжки".
На долю Натальи Дмитриевны Фонвизиной выпало немало тяжких испытаний. В числе их - вечная разлука с родителями и детьми. Своих сыновей, оставленных на попечение матери в живых она больше не увидит, оба они умрут до возвращения родителей из ссылки, не увидит она больше и своих родителей, которых к моменту ее возвращения, тоже уже не будет в живых.
Получив, видимо известие, о смерти первого сына, Наталья Дмитриевна писала - "Иметь сына, и не знать его, и лишиться его, не узнавши, не иметь возможности сохранить о нем даже воспоминание, не иметь понятия ни о взгляде его, ни о голосе, ни о фигуре, ни о характере, и, говорят, что это легче!.. Ах нет! Я лишилась сына навеки и совершенно, и в прошедшем и в будущем, лишилась всего без остатка - это ужасно! Только матери, находящиеся в моем положении, могут понять мое горе, но и у них остаются хотя воспоминания, а у меня и тех нет: горе, горе и горе!".
Не лучше обстояли дела и с родившимися детьми в ссылке. За первые шесть лет в Сибири Наталья Дмитриевна родила еще двух сыновей, которые умерли в раннем детстве, а еще двое ее сыновей родились мертвыми, последний ее ребенок родился уже в Енисейске тоже мертвым. (отмечу, сведения о ее детях в разных источниках - разнятся).
Вернуться Фонвизину М.А. было разрешено только в 1853 г. с условием жить в имении брата Марьино под Москвой. Недолго прожили здесь супруги Фонвизины вместе. Весной 1854 года Михаил Александрович умер.
После смерти мужа Наталья Дмитриевна продолжает переписываться с друзьми по изгнанию. Особенно близок ей Иван Иванович Пущин (1798 - 1859 гг.). В одном из писем к нему она писала - "Михаил был ангел, но не подходил к её буйному темпераменту", а чуть позже, ему же - "Не хочу я твоей тёплой дружбы, дай мне любви горячей, огненной, юношеской, и Таня не останется у тебя в долгу: она заискрится, засверкает, засветится этим радужным светом...".
В 1856 году Наталия Дмитриевна ездила в Тобольск. Вероятно, посещала Ялуторовск, где жил И. И. Пущин, а в августе того же года Пущин был амнистирован.
Пущин Иван Иванович после возвращения из сибирской ссылки.
В мае 1857 года в имении друга И. И. Пущина, Эрастово состоялся брак Пущина с Фонвизиной. По мнению друзей, этот союз нужен был обоим, поскольку друг в друге они искали опору и взаимопонимание на склоне своих дней. Был ли этот союз счастливым? Здесь мнения исследователей расходятся, но в любом случае, союз этот был не долог, в апреле 1859 г. Пущин умирает в имении Марьино.
Со смертью Пущина Марьино потеряло для Натальи Дмитриевны всю свою привлекательность. Не склонная к долгим колебаниям, она уезжает, почти бежит в Москву... Поселяется на Большой Садовой улице (дом № 1).
Художник Кончаловский Петр Петрович "Аптека на Садовой". 1931 г.
В справочнике за 1868 г. дом Пущиной числится по Староживодерному пер., д.2, а по другим справочникам видно, что ее участок №729. Этот ее дом, в котором позже была аптека (о ней ниже), видимо, и изобразил П.П. Кончаловский на своей картине.
Наталья Дмитриевна Пущина (Фонвизина) в 1860-е годы.
Здесь она живет в гражданском браке еще с одним декабристом П. С. Бобрищевым-Пушкиным (1802 - 1865 гг), который любил ее всю жизнь и который скончался в ее доме в 1865 г. (из этого следует, что сведения, приведенные в некоторых источниках, о том, что дом этот она приобрела только в 1867 г. не верны).
Бобрищев-Пушкин Павел Сергеевич.
Последние годы жизни Наталия Дмитриевна была прикована к постели - её разбил паралич. Она умерла 10 октября 1869 года и была похоронена в бывшем Покровском монастыре. Могила не сохранилась.
Исследователи считают, что Наталья Апухтина-Фонвизина-Пущина послужила одним из прототипов ряда произведений классической русской литературы: кроме Татьяны Лариной в романе А.С. Пушкина "Евгений Онегин", она также послужила, как считают некоторые исследователи, еще прототипом Сонечки Мармеладовой в романе Достоевского "Преступление и наказание" (1866) и Наташи Ростовой в черновом варианте неопубликованного романa Л.Н. Толстого "Декабристы", написанного в ноябре 1860 - начале 1861 года и переработанного писателем в роман "Война и мир".
Последним владельцем этого участка с конца XIX века и до революции был провизор Рубановский Александр Афанасьевич. Его аптека снабжала лекарствами Комиссаровское училище, о чем вспоминает один из его воспитанников.
В 1905 г. местность рядом с аптекой стала одним из центров революционных событий. Большая Садовая превратилась в отлично организованную линию сопротивления рабочих дружин. Здесь с 10 до 13 декабря велись упорные баррикадные бои. Только с помощью артиллерии царским войскам удалось овладеть улицей.
Владимиро-Долгоруковская и Садово-Кудринская улицы. Фото 1905 г.
А вот так аптека выглядела в это время внутри.
Аптека Рубановского. Фото 1905 г.
Но вскоре здание отремонтировали и аптека в нем снова открылась. Эта аптека на углу Б. Садовой упоминается в романе М. Булгакова "Мастер и Маргарита", а кабинет доктора Кузьмина был немного дальше, в доме N° 5 (о нем в следующих постах)., а о реальной лечебнице доктора Кузьмина, расположенной на Садовой-Кудринской ул., я писала здесь.
Аптека в этом доме работала и после революции и просуществовала до тридцатых годов прошлого века, пока на ее месте не построили "сталинские" дома.
Большая Садовая. Аптека. Фото 1930 - 1934 гг.
Большая Садовая. Часть 12.
Другие достопримечательности. Оглавление.
Использованы материалы: Э. Павлюченко "В добровольном изгнании"; Википедия и др.
Четная ст. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8.
Нечетная ст. Часть 9. Часть 10.
После продажи своей огромной усадьбы Кологривовыми в начале 1830-х годов, его владения разделилось на несколько мелких участков, владельцы которых постоянно менялись. Один из них, на углу Б. Садовой и Живодерки (тогда дом №1 по Б. Садовой), купила в 1860-х годах Наталья Дмитриевна Пущина, которая к тому времени была уже дважды вдовой, оба ее мужа - М.Фонвизин и И.Пущин - были декабристами.
Если допустить, что мои предположения, описанные в прошлой части, верны, и на фото 1905 г. изображен бывший дом Кологривовых, то именно его и приобретает Наталья Дмитриевна.
Большая Садовая, дом 1. Фото 1905 г.
Наталья Дмитриевна Фонвизина (затем Пущина), ур. Апухтина (1803 или 1805 - 1869 гг.) - одна из женщин-декабристок, последовавших за мужем в Сибирь и проведшая там более 25 лет, прожила трудную жизнь, полную лишений.
Ее отцом был отставной поручик (позже, в 1812 г. вернулся на службу в чине капитана, участвовал в Бородинском сражении), помещик, предводитель костромского уездного дворянства Апухтин Дмитрий Акимович, а ее матерью была дочь директора Москоского университета Мария Павловна Фонвизина.
Детство Наташи еще до войны 1812 года, прошло в Москве, в среде дворянской интеллигенции, к которой по рождению и традициям принадлежала ее мать.
Сохранилось стихотворение В.А. Жуковского, написанное в 1811 г. и посвященное Н.Д.
Тебе вменяют в преступленье, что ты милее всех детей!
Ужасный грех! И вот моё определенье:
Пройдёт 5 лет и 10 дней! Не будешь ты тогда милее всех детей!
Ты будешь страх сердец и взоров восхищенье!
Наталья Дмитриевна оказалась единственным выжившим ребенком в семье Апухтиных, ее берегли и баловали.
Через какое-то время (сведения разнятся между 1814 и 1818 гг.) семья Апухтиных покупает имение Давыдово Кологривского уезда Костромской губернии, деньги на которое были взяты в долг у матери Михаила Александровича Фонвизина, и перезжает туда.
Здесь и прошло отрочество и юность Натальи Дмитриевны, которая была набожна как и ее мать, она зачитывалась житием святых, а в 1821 г. даже переодевшись мальчиком с именем Назарий, бежала в монастырь, но с дороги была возвращена. По одной из легенд Наташа любила молодого человека, который, узнав о том, что поместья её отца расстроены, неожиданно исчез, даже не объяснившись.
Фонвизина Наталья Дмитриевна, ур. Апухтина. 1833 г. Акварель Бестужева Н.А.
Возвратить беглянку помог двоюродный брат матери, генерал-майор Михаил Александрович Фонвизин (1788 - 1854 гг.), который, как сказали бы сейчас, давно "положил глаз" на миловидную племянницу. Вскоре он сделал ей предложение. Однако, сама Наталья Дмитриевна, а некоторое время и ее мать, были против этого брака, т.к. он был намного старше невесты, а кроме того находился в близком родстве с ней.
Но в результате, чтобы погасить долг отца, а именно семье жениха были должны ее родители, Наталья Дмитриевна дает согласие на этот союз, а еще через полгода было получено и разрешение на этот родственный брак. Свадьба состоялась в сентябре 1822 года.
Многие современники находили сходство её судьбы с судьбой героини романа Пушкина "Евгений Онегин" Татьяной Лариной, в конце концов она и сама уверилась, что поэт писал героиню с неё, и часто, особенно в письмах, называла себя Таней.
Фонвизин Михаил Александрович. Неизвестный художник. 1820-е годы.
Вскоре Михаил Александрович вышел в отставку и супруги поселились в подмосковном имении мужа - Крюково. В 1824 г. г. у них родился первенец - сын Дмитрий Михайлович (1824 - 1850 гг.). А в начале января 1826 г., неожиданно для Натальи Дмитриевны, был арестован по делу декабристов ее супруг. В это время она была уже беременна вторым ребенком, которого родила 4 февраля 1926 г. Это был сын, его назвали Михаилом Михайловичем (1826 - 1851 гг) . А уже в конце апреля того же года она была в Петербурге, где у нее было свидание с мужем.
Фонвизин М.А. в своих дневниках писал 26 апреля 1826 г. - "День для меня незабвенный - после горестной, продолжительной разлуки с другом моим Натальей я увидел ее и ожил душою; не помню, чтобы во все продолжение моей жизни я имел столь сладостные минуты, несмотря на то, что чувства наши были скованы присутствием постороннего человека. Господи! Благодарю тебя из глубины души моей".
Ее муж, хотя непосредственно и не принимал участия в восстании, был осуждён по IV разряду как виновный "в умысле на цареубийство согласием, в 1817 г. изъявленным, в участии в умысле бунта принятием в тайное общество" и приговорён в каторжную работу сроком на 12 лет. 22 августа 1826 года срок был сокращён до 8 лет. Михаил Александрович был отправлен из Петропавловской крепости в Сибирь 21 января 1827 года.
А вскоре, оставив малолетих сыновей на попечение матери, Наталья Дмитриевна отправилась вслед за мужем. Трудно понять, что подвигло эту женщину на такой поступок, то ли за время их недолгой супружеской жизни она успела полюбить Михаила Александровича, то ли из-за своей фанатичной религиозности, но в 1828 г. она прибыла в Читу, где в Читинском остроге содержался ее муж.
Внутренний двор Читинского острога. Акварель Н. Бестужева. 1828 г.
А далее последовали долгие, мучительные 26 лет каторги и ссылки сначала в Чите, потом на Петровском заводе, где женщинам разрешили жить (по их просьбе) в тюрьме, в казармах вместе с мужьями. Там было так темно, что даже днем приходилось сидеть со свечами. Наталья Дмитриевна страдала от нервных припадков, приступов непреодолимого страха, которые начались еще в Чите.
С 1832 г. каторгу заменили на поселение сначала в Енисейске, потом был Красноярск, Тобольск.
Пережить многие тяготы Наталье Дмитриевне помогал ее сильный характер. М. Д. Францева, дочь сибирского чиновника, сблизившаяся с Фонвизиной еще ребенком и сохранившая к ней любовь и привязанность до конца жизни, пишет: "Наталья Дмитриевна была замечательного ума, необычайно красноречива и в высокой степени духовного религиозного развития. В ней много было увлекательного, особенно когда она говорила… Память у нее была удивительная… Характера она была твердого, решительного, энергичного, но вместе с тем очень веселого, несмотря на то, что жила больше внутренней жизнью, мало обращая внимания на суждения или пересуды людские".
Под ее влияние попадали многие люди, в т.ч. и ее муж, несмотря на то, что был намного старше нее. Наталья Дмитриевна занялась его "внутренним преобразованием" и преуспела в этом деле: из человека, равнодушного к религии, он превратился в верующего. Религиозность Фонвизиной, доходившая до фанатизма, была столь глубока, а познания в богословии столь обширны, что под ее влияние попал и тобольский священник.
Дом, где жили в Тобольске супруги Фонвизины.
Однако вера Фонвизиной не предполагала бездеятельности, покорности. На всякое притеснение властей она отвечает протестом. Фонвизина ведет себя с вызовом. Не стесняется атаковывать начальство резкими письмами, позволяет себе самовольные отлучки с места поселения, чтобы делать добро окружающим ее людям.
В ссылке Наталья Дмитриевна подружилась с друзьями мужа, из которых особенно сошлась с П. С. Бобрищевым-Пушкиным и И. И. Пущиным. В августе 1850 г. она вместе с еще двумя женщинами едет из Тобольска в Ялуторовск, чтоб навестить тамошнюю колонию декабристов.
В том же году она встречалась с Достоевским и другими петрашевцами, с которыми поддерживала связь до конца жизни. Достоевский писал - "С каким удовольствием я читаю письма Ваши, драгоценнейшая Наталья Дмитриевна. Вы превосходно пишете их, или, лучше сказать, письма ваши идут прямо из вашего доброго человеколюбивого сердца, легко и без натяжки".
На долю Натальи Дмитриевны Фонвизиной выпало немало тяжких испытаний. В числе их - вечная разлука с родителями и детьми. Своих сыновей, оставленных на попечение матери в живых она больше не увидит, оба они умрут до возвращения родителей из ссылки, не увидит она больше и своих родителей, которых к моменту ее возвращения, тоже уже не будет в живых.
Получив, видимо известие, о смерти первого сына, Наталья Дмитриевна писала - "Иметь сына, и не знать его, и лишиться его, не узнавши, не иметь возможности сохранить о нем даже воспоминание, не иметь понятия ни о взгляде его, ни о голосе, ни о фигуре, ни о характере, и, говорят, что это легче!.. Ах нет! Я лишилась сына навеки и совершенно, и в прошедшем и в будущем, лишилась всего без остатка - это ужасно! Только матери, находящиеся в моем положении, могут понять мое горе, но и у них остаются хотя воспоминания, а у меня и тех нет: горе, горе и горе!".
Не лучше обстояли дела и с родившимися детьми в ссылке. За первые шесть лет в Сибири Наталья Дмитриевна родила еще двух сыновей, которые умерли в раннем детстве, а еще двое ее сыновей родились мертвыми, последний ее ребенок родился уже в Енисейске тоже мертвым. (отмечу, сведения о ее детях в разных источниках - разнятся).
Вернуться Фонвизину М.А. было разрешено только в 1853 г. с условием жить в имении брата Марьино под Москвой. Недолго прожили здесь супруги Фонвизины вместе. Весной 1854 года Михаил Александрович умер.
После смерти мужа Наталья Дмитриевна продолжает переписываться с друзьми по изгнанию. Особенно близок ей Иван Иванович Пущин (1798 - 1859 гг.). В одном из писем к нему она писала - "Михаил был ангел, но не подходил к её буйному темпераменту", а чуть позже, ему же - "Не хочу я твоей тёплой дружбы, дай мне любви горячей, огненной, юношеской, и Таня не останется у тебя в долгу: она заискрится, засверкает, засветится этим радужным светом...".
В 1856 году Наталия Дмитриевна ездила в Тобольск. Вероятно, посещала Ялуторовск, где жил И. И. Пущин, а в августе того же года Пущин был амнистирован.
Пущин Иван Иванович после возвращения из сибирской ссылки.
В мае 1857 года в имении друга И. И. Пущина, Эрастово состоялся брак Пущина с Фонвизиной. По мнению друзей, этот союз нужен был обоим, поскольку друг в друге они искали опору и взаимопонимание на склоне своих дней. Был ли этот союз счастливым? Здесь мнения исследователей расходятся, но в любом случае, союз этот был не долог, в апреле 1859 г. Пущин умирает в имении Марьино.
Со смертью Пущина Марьино потеряло для Натальи Дмитриевны всю свою привлекательность. Не склонная к долгим колебаниям, она уезжает, почти бежит в Москву... Поселяется на Большой Садовой улице (дом № 1).
Художник Кончаловский Петр Петрович "Аптека на Садовой". 1931 г.
В справочнике за 1868 г. дом Пущиной числится по Староживодерному пер., д.2, а по другим справочникам видно, что ее участок №729. Этот ее дом, в котором позже была аптека (о ней ниже), видимо, и изобразил П.П. Кончаловский на своей картине.
Наталья Дмитриевна Пущина (Фонвизина) в 1860-е годы.
Здесь она живет в гражданском браке еще с одним декабристом П. С. Бобрищевым-Пушкиным (1802 - 1865 гг), который любил ее всю жизнь и который скончался в ее доме в 1865 г. (из этого следует, что сведения, приведенные в некоторых источниках, о том, что дом этот она приобрела только в 1867 г. не верны).
Бобрищев-Пушкин Павел Сергеевич.
Последние годы жизни Наталия Дмитриевна была прикована к постели - её разбил паралич. Она умерла 10 октября 1869 года и была похоронена в бывшем Покровском монастыре. Могила не сохранилась.
Исследователи считают, что Наталья Апухтина-Фонвизина-Пущина послужила одним из прототипов ряда произведений классической русской литературы: кроме Татьяны Лариной в романе А.С. Пушкина "Евгений Онегин", она также послужила, как считают некоторые исследователи, еще прототипом Сонечки Мармеладовой в романе Достоевского "Преступление и наказание" (1866) и Наташи Ростовой в черновом варианте неопубликованного романa Л.Н. Толстого "Декабристы", написанного в ноябре 1860 - начале 1861 года и переработанного писателем в роман "Война и мир".
Последним владельцем этого участка с конца XIX века и до революции был провизор Рубановский Александр Афанасьевич. Его аптека снабжала лекарствами Комиссаровское училище, о чем вспоминает один из его воспитанников.
В 1905 г. местность рядом с аптекой стала одним из центров революционных событий. Большая Садовая превратилась в отлично организованную линию сопротивления рабочих дружин. Здесь с 10 до 13 декабря велись упорные баррикадные бои. Только с помощью артиллерии царским войскам удалось овладеть улицей.
Владимиро-Долгоруковская и Садово-Кудринская улицы. Фото 1905 г.
А вот так аптека выглядела в это время внутри.
Аптека Рубановского. Фото 1905 г.
Но вскоре здание отремонтировали и аптека в нем снова открылась. Эта аптека на углу Б. Садовой упоминается в романе М. Булгакова "Мастер и Маргарита", а кабинет доктора Кузьмина был немного дальше, в доме N° 5 (о нем в следующих постах)., а о реальной лечебнице доктора Кузьмина, расположенной на Садовой-Кудринской ул., я писала здесь.
Аптека в этом доме работала и после революции и просуществовала до тридцатых годов прошлого века, пока на ее месте не построили "сталинские" дома.
Большая Садовая. Аптека. Фото 1930 - 1934 гг.
Большая Садовая. Часть 12.
Другие достопримечательности. Оглавление.
Использованы материалы: Э. Павлюченко "В добровольном изгнании"; Википедия и др.