Анжела
Во времена моего детства книги были священны. А художественное слово имело вес. Разве что сочинения крупных партийных деятелей не вызывали у библиофилов дрожи и ощущения, что прикасаешься к святыне. У нас дома хранились и Ленин, и Сталин в много- многотомных собраниях, и даже несколько книжек Брежнева имелось. Тома сочинений политических лидеров стояли на полках, лежали в шкафах. Они остались от дедушек и бабушек, убежденных коммунистов. Все в семье читали помногу. И домашнюю библиотеку я изучил от корки до корки. Я не отдавал себе отчета, между тем, семья (после исчезновения биологического отца, ставшего недоразумением прошлого) была очень интеллигентной.
Осознание, насколько интеллигентные люди меня воспитали, пришло гораздо позже, когда у одной красивейшей девушки в гостях я увидел, как ее мама (жуткий монстр) расставляет книги - по размеру и по цвету. «Шоб было красиво», - поделилась эта страшная женщина. Простое, незамутненное интересом к книгам, мещанство так поразило меня, что я долго размышлял о том, имеет ли право человек заниматься украшательством своего жилища книгами, или это - вопиющее надругательство над самим смыслом печатного слова? И пришел к выводу, что не имеет.
Тем, кто так любил книги все детство и юность, сегодня сложно ужиться с представлениями молодых, что электронная книга - это лучше, чем бумага, ведь она вмещает сотни томов. Книга перестает в наше время нести сакральный смысл. Она уже - не священный предмет, не артифакт. И с полок в интеллигентных домах книга постепенно перемещается в букинистические магазины. Скоро и вовсе наступят времена, когда бумажная книга окончательно сделается раритетом. Ее будут держать в доме разве что коллекционеры древностей, утонченные ценители старины.
Я помню, как пахли библиотечные книжки во времена моего детства. Их в буквальном смысле зачитывали до дыр. Особенно популярных авторов, пишущих, в основном, детективы и фантастику. За ними в библиотеке выстраивалась очередь. Священные текстовые реликвии переходили из рук в руки - до тех пор, пока окончательно не разваливались. Но и тогда их переплетали, и снова выдавали на руки. Даже если страниц не хватало. А такое случалось довольно часто.
В одной из книжек я однажды обнаружил вклеенный клетчатый листок. На нем от руки аккуратным почерком был переписан текст с вырванных страниц - библиотекарша позаботилась о читателях. В этот момент меня осенило. Если я не могу купить любимую книгу (а они были жутким дефицитом), значит, я могу книгу переписать. Всю следующую неделю я аккуратно переносил в тетрадку интереснейшую повесть, написанную для подростков. Тетрадка вскоре закончилась, и я взял другую. Повесть заняла целых четырнадцать тетрадей. Я склеил их между собой - получилась книжка.
- О, - сказал Серега, - дай почитать.
Я дал ему собственноручно созданный фолиант, ощущая гордость первопечатника… Но Серега мои труды не оценил. И рукописную книгу вскоре вернул.
- Пишешь неразборчиво, - проворчал он, - ничего не понятно.
Я расстроился. Конечно, каллиграфия не была моей сильной стороной, но при этом я очень старался.
Взявшись переписывать другую книгу, я задался целью писать разборчивее. Но новый текст Серегу тоже не устроил: «Опять ничего не понятно. Глаза сломаешь». Тогда я решил писать печатными буквами. «В конце концов, - думал я, - по-английски мы пишем печатными буквами. Почему бы так же не писать по-русски?»
Задавшись целью, я через три недели переписал довольно крупный роман. Полностью печатными буквами. Серега был в восторге. И долго меня нахваливал по телефону… Потом вдруг стал скрываться. А когда я заводил разговор о своей рукописной книге, пытался перевести тему. В конце концов, я припер его к стенке - и узнал ужасное. Серегин кот, не способный оценить мой труд, разорвал тетрадки в клочки. Мой приятель имел неосторожность оставить «книгу» на кровати.
Это был серьезный удар. Хотелось убить кота. Переписывать книгу заново не хотелось. Я решил, что вместо этого лучше что-нибудь сочиню сам. Мне показалось, этот процесс куда проще переписывания текста из книги.
Я довольно быстро настрочил рассказик, в котором главный герой дает всем тумаков. За ним еще один - про маньяка, гоняющего по парку молодежь. И еще один - в нем людоед приглашает домой девушку, но в процессе их общения выясняется, что она тоже людоед, так что она убивает его и съедает. Рассказы я писал печатными буквами. Все мои творения произвели фурор. Среди одноклассников я тут же получил прозвище Писатель. Рассказы передавали друг дружке, зачитывали вслух. Меня хлопали по плечу и советовали писать еще.
На перемене ко мне подошел тощий парень в очках, пятиклассник, и поинтересовался, слегка заикаясь, не хочу ли я написать что-нибудь для школьной стенгазеты. Писать что-нибудь еще не хотелось, я и так купался в лучах славы. Это нудное занятие - писанина, честно говоря, никогда меня не прельщало.
- Бери «Людоеда», - разрешил я, - печатай.
Через неделю «Людоед» появился в стенгазете. Ученикам младших и средних классов он очень понравился. Завучу - наоборот. Она сорвала со стены газету, гневно скомкала и унесла в учительскую - под громкие негодующие крики тех, кто еще не дочитал.
Снова заикаясь, очкарик попросил меня написать что-нибудь не такое кровавое. Я пообещал, что попробую. И написал рассказ о том, как мы с друзьями купались и ловили рыбу - он дался мне куда труднее остальных текстов...
На сей раз довольны были учителя и завуч - меня даже наградили на пионерской линейке. Но вот все остальные были единодушны, назвав рассказ «дерьмом». Я попытался накрапать что-нибудь еще - но понял, что фантазия моя окончательно иссякла. Как я ни старался, ничего не мог придумать. В голову лезла одна чепуха. Зато о реальных событиях я мог писать бесконечно - километрами строчек. Главное было напрячь память, и не искажать факты, а излагать их так, как я их помнил. Но все эти воспоминания мои приятели полагали чушью, требовали зубодробительных драк, кровавых разборок, на худой конец - фантастики с космолетами и бластерами. А я, увы, не умел изобретать подобные нереальные сюжеты, и не способен был вживаться в выдуманные обстоятельства. Так что писанину я забросил на долгие годы. И вернулся к ней уже в зрелом возрасте - когда почувствовал, что хочется высказаться. И главное, есть что сказать.
Я ходил в библиотеку два раза в неделю. Как правило, в понедельник и четверг. И брал каждый раз по три книги. За несколько дней я успевал их прочесть. Читал запоем, всегда и везде: дома, за секретером, в школе на переменах, в автобусе и в электричке по дороге в спортивную секцию, вечером под одеялом, когда мама гасила свет… У меня был крошечный фонарик, который я соорудил из батарейки и лампочки, примотав ее изолентой. С ним я и читал. Мама очень ругалась, застав меня «после отбоя» за чтением.
- Ты себе зрение испортишь, - говорила она.
Но я упорно не желал ее слушать. И зрение не только не испортил, но совсем напротив - укрепил. И даже стал лучше видеть в темноте. Летом на даче в сумерках я отлично различал очертания предметов, когда другие теряли способность ориентироваться. Это умение я сохранил на долгие годы. И однажды оно мне пригодилось… Но об этом позже.
Однажды я шел в библиотеку и услышал, как кто-то кричит:
- Эй, Ёжик!
Я остановился, поднял голову и увидел, что на балконе третьего этажа стоит девчонка с косичками и смеется.
- Чего смотришь, Ёжик? - снова закричала она.
Тут я смутился. Не каждый день меня окликали незнакомые девчонки. К тому же, «ёжиком» меня никто и никогда не называл.
- Я не Ёжик! - возмутился я громко, так чтобы она услышала сверху.
- А как тебя зовут?
- А тебя как?
- Анжела.
«Ого, - подумал я, - ну и имя». Анжел мне раньше встречать не приходилось. Все больше Ленки, Таньки и Иринки.
- Ты куда идешь, Ёжик? - озорно крикнула Анжела.
- В библиотеку.
- А я знаю. Ты все время туда ходишь.
- А чего тогда спрашиваешь? - растерялся я.
- Да так. Хочешь ко мне в гости зайти?
- Не знаю… - Я порядком удивился этому неожиданному предложению.
- Заходи, у меня никого нет. Третий этаж. Квартира тридцать четыре. Ты идешь?
- Ну… ладно, - я кивнул, и пошел вокруг дома - к подъездам.
«Странная девчонка, - думал я. - Может, врет, что ее Анжелой зовут?»
Когда на лифте я поднялся на третий этаж, она уже ждала меня. Метнулась в квартиру:
- Заходи.
Обстановка была бедной. В типовой двухкомнатной квартирке явно давно не убирались. В углу коридора была свалена кучей верхняя одежда.
- Можешь не разуваться, - сказала Анжела. - А то у нас полы грязные. Мамка хочет, чтобы я мыла. А я не хочу. Проходи ко мне в комнату.
Я зашел. В комнате было полно игрушек, стояла детская кроватка и старая тахта. Видно было, что та, что здесь живет, совсем недавно покинула детство. На стенах висели вырезки из журналов - в основном, мальчуковые группы, и киногерои - Джон Рембо в исполнении Сталлоне, Шварценнегер демонстрировал рельефную мускулатуру, Жан Клод Ван-Дамм по-балетному тянул ногу, сжав кулаки.
- Можно я тебя Ёжиком буду называть?
- Да почему ёжик-то? - удивился я.
- А у тебя, когда я тебя первый раз увидела, волосы вот так торчали. Как у ёжика колючки. - Анжела продемонстрировала пятерней, как именно торчали волосы. - Хочешь чаю?
- Давай, - согласился я.
Она принесла чай, и мы стали пить его в ее комнате. На столе лежало оргстекло. Под ним фотография Олега Меньшикова из «Покровских ворот» и старая карта Москвы.
- Ты на Олега похож, - сказала Анжела. - Только симпатичнее.
Я смутился:
- Спасибо.
Вскоре Анжела стала задавать и вовсе странные вопросы, и я окончательно пришел к выводу, что она ненормальная. Анжела была старше меня всего на год, но в этом возрасте год - колоссальная разница.
- Ты с кем-нибудь гуляешь? - спросила она.
- Один… гуляю, - ответил я, запнувшись…
- Ты не понял, - она улыбнулась снисходительно. - Девушка у тебя есть?
Я едва не поперхнулся чаем.
- Де… девушка? У меня?
- Да. Парень и девушка, если нравятся друг другу, должны гулять.
- Куда гулять?
- Какой же ты глупый, - она засмеялась, - не куда гулять, а вместе гулять. Ну встречаться. Это по-простому называется гулять. Вот ты, например, не хочешь со мной гулять?..
- Я?! - вытаращился я.
- Ты. Ты, кстати, очень симпатичный. Тебе никто это не говорил?
- Н-никто, - я залился краской и не знал, куда деться от стыда. Сердце учащенно билось. - Только ты… недавно.
Она полезла в ящик стола, достала оттуда общую тетрадь в кожаной обложке, всю заклеенную вырезанными из журналов фотографиями.
- Это мой Дневник, - сообщила Анжела. - Девушке без дневника нельзя. Я сюда записываю все свои мысли. И чужие мысли. И всякие хорошие стихи. Вот это про тебя… - И продекламировала: - Зачем весна, зачем цветы? Когда в разлуке я и ты?.. Ну как, нравится?
Я замотал головой.
- Не нравится? - расстроилась она.
- Нет… нет. Слушай, - я поставил чашку на стол, - я же тебя совсем не знаю.
- А я давно тебя знаю… И всё хотела тебя позвать. Но никак не решалась. А потом набралась смелости. Сегодня. И сразу тебя позвала. Вот смотри… Ты мой Ёжик, Ёжик сладкий, про тебя пишу в тетрадке. Ёжиком тебя зову. И из-за тебя реву. - Она помолчала: - Так ты согласен со мной гулять или нет?
- Ты что?! - пробормотал я. - Мы еще маленькие… И вообще, мне пора. - Я поднялся, едва не уронив стул.
- Как, ты уже уходишь?
- Ага, я к тебе в другой раз зайду. - На пороге я остановился. - А тебя правда Анжела зовут?
- Правда, - девочка улыбнулась с грустью. - Ты придешь еще? Не обманываешь?
- Тебя так мама назвала? - спросил я вместо ответа.
- Да. Она у меня… проститутка.
- Что?! - день был полон сюрпризов.
- Проститутка, - повторила Анжела. - Только не совсем. Проститутки с мужчинами за деньги спят. А она просто так. Со всеми.
- Понятно, - я кивнул, хотя в голове у меня царил грандиозный бардак. Было сложно переварить сразу всю новую информацию. И я отчаянно жалел, что свернул с дороги в библиотеку. - Ладно, - сказал я, - я, пожалуй, пойду…
Весь конец дня Анжела не шла у меня из головы.
- Гулять, - бормотал я под нос, - тоже придумала. Как будто ей уже много лет. А сама такая же, как я. И ростом маленькая. Да ей лет девять, наверное. Не больше.
Начало:
1. http://sociopat-dairy.livejournal.com/39601.html
2. http://sociopat-dairy.livejournal.com/40439.html
3. http://sociopat-dairy.livejournal.com/41781.html
4. http://sociopat-dairy.livejournal.com/44259.html
5. http://sociopat-dairy.livejournal.com/46357.html
6. http://sociopat-dairy.livejournal.com/46979.html
7. http://sociopat-dairy.livejournal.com/47942.html
8. http://sociopat-dairy.livejournal.com/48457.html
9. http://sociopat-dairy.livejournal.com/49740.html
10. http://sociopat-dairy.livejournal.com/50640.html
11. http://sociopat-dairy.livejournal.com/50999.html
12. http://sociopat-dairy.livejournal.com/52916.html
13. http://sociopat-dairy.livejournal.com/54264.html
14. http://sociopat-dairy.livejournal.com/54497.html
15. http://sociopat-dairy.livejournal.com/54678.html
x. http://sociopat-dairy.livejournal.com/31102.html (Не в основном тексте - "Валька")
Осознание, насколько интеллигентные люди меня воспитали, пришло гораздо позже, когда у одной красивейшей девушки в гостях я увидел, как ее мама (жуткий монстр) расставляет книги - по размеру и по цвету. «Шоб было красиво», - поделилась эта страшная женщина. Простое, незамутненное интересом к книгам, мещанство так поразило меня, что я долго размышлял о том, имеет ли право человек заниматься украшательством своего жилища книгами, или это - вопиющее надругательство над самим смыслом печатного слова? И пришел к выводу, что не имеет.
Тем, кто так любил книги все детство и юность, сегодня сложно ужиться с представлениями молодых, что электронная книга - это лучше, чем бумага, ведь она вмещает сотни томов. Книга перестает в наше время нести сакральный смысл. Она уже - не священный предмет, не артифакт. И с полок в интеллигентных домах книга постепенно перемещается в букинистические магазины. Скоро и вовсе наступят времена, когда бумажная книга окончательно сделается раритетом. Ее будут держать в доме разве что коллекционеры древностей, утонченные ценители старины.
Я помню, как пахли библиотечные книжки во времена моего детства. Их в буквальном смысле зачитывали до дыр. Особенно популярных авторов, пишущих, в основном, детективы и фантастику. За ними в библиотеке выстраивалась очередь. Священные текстовые реликвии переходили из рук в руки - до тех пор, пока окончательно не разваливались. Но и тогда их переплетали, и снова выдавали на руки. Даже если страниц не хватало. А такое случалось довольно часто.
В одной из книжек я однажды обнаружил вклеенный клетчатый листок. На нем от руки аккуратным почерком был переписан текст с вырванных страниц - библиотекарша позаботилась о читателях. В этот момент меня осенило. Если я не могу купить любимую книгу (а они были жутким дефицитом), значит, я могу книгу переписать. Всю следующую неделю я аккуратно переносил в тетрадку интереснейшую повесть, написанную для подростков. Тетрадка вскоре закончилась, и я взял другую. Повесть заняла целых четырнадцать тетрадей. Я склеил их между собой - получилась книжка.
- О, - сказал Серега, - дай почитать.
Я дал ему собственноручно созданный фолиант, ощущая гордость первопечатника… Но Серега мои труды не оценил. И рукописную книгу вскоре вернул.
- Пишешь неразборчиво, - проворчал он, - ничего не понятно.
Я расстроился. Конечно, каллиграфия не была моей сильной стороной, но при этом я очень старался.
Взявшись переписывать другую книгу, я задался целью писать разборчивее. Но новый текст Серегу тоже не устроил: «Опять ничего не понятно. Глаза сломаешь». Тогда я решил писать печатными буквами. «В конце концов, - думал я, - по-английски мы пишем печатными буквами. Почему бы так же не писать по-русски?»
Задавшись целью, я через три недели переписал довольно крупный роман. Полностью печатными буквами. Серега был в восторге. И долго меня нахваливал по телефону… Потом вдруг стал скрываться. А когда я заводил разговор о своей рукописной книге, пытался перевести тему. В конце концов, я припер его к стенке - и узнал ужасное. Серегин кот, не способный оценить мой труд, разорвал тетрадки в клочки. Мой приятель имел неосторожность оставить «книгу» на кровати.
Это был серьезный удар. Хотелось убить кота. Переписывать книгу заново не хотелось. Я решил, что вместо этого лучше что-нибудь сочиню сам. Мне показалось, этот процесс куда проще переписывания текста из книги.
Я довольно быстро настрочил рассказик, в котором главный герой дает всем тумаков. За ним еще один - про маньяка, гоняющего по парку молодежь. И еще один - в нем людоед приглашает домой девушку, но в процессе их общения выясняется, что она тоже людоед, так что она убивает его и съедает. Рассказы я писал печатными буквами. Все мои творения произвели фурор. Среди одноклассников я тут же получил прозвище Писатель. Рассказы передавали друг дружке, зачитывали вслух. Меня хлопали по плечу и советовали писать еще.
На перемене ко мне подошел тощий парень в очках, пятиклассник, и поинтересовался, слегка заикаясь, не хочу ли я написать что-нибудь для школьной стенгазеты. Писать что-нибудь еще не хотелось, я и так купался в лучах славы. Это нудное занятие - писанина, честно говоря, никогда меня не прельщало.
- Бери «Людоеда», - разрешил я, - печатай.
Через неделю «Людоед» появился в стенгазете. Ученикам младших и средних классов он очень понравился. Завучу - наоборот. Она сорвала со стены газету, гневно скомкала и унесла в учительскую - под громкие негодующие крики тех, кто еще не дочитал.
Снова заикаясь, очкарик попросил меня написать что-нибудь не такое кровавое. Я пообещал, что попробую. И написал рассказ о том, как мы с друзьями купались и ловили рыбу - он дался мне куда труднее остальных текстов...
На сей раз довольны были учителя и завуч - меня даже наградили на пионерской линейке. Но вот все остальные были единодушны, назвав рассказ «дерьмом». Я попытался накрапать что-нибудь еще - но понял, что фантазия моя окончательно иссякла. Как я ни старался, ничего не мог придумать. В голову лезла одна чепуха. Зато о реальных событиях я мог писать бесконечно - километрами строчек. Главное было напрячь память, и не искажать факты, а излагать их так, как я их помнил. Но все эти воспоминания мои приятели полагали чушью, требовали зубодробительных драк, кровавых разборок, на худой конец - фантастики с космолетами и бластерами. А я, увы, не умел изобретать подобные нереальные сюжеты, и не способен был вживаться в выдуманные обстоятельства. Так что писанину я забросил на долгие годы. И вернулся к ней уже в зрелом возрасте - когда почувствовал, что хочется высказаться. И главное, есть что сказать.
Я ходил в библиотеку два раза в неделю. Как правило, в понедельник и четверг. И брал каждый раз по три книги. За несколько дней я успевал их прочесть. Читал запоем, всегда и везде: дома, за секретером, в школе на переменах, в автобусе и в электричке по дороге в спортивную секцию, вечером под одеялом, когда мама гасила свет… У меня был крошечный фонарик, который я соорудил из батарейки и лампочки, примотав ее изолентой. С ним я и читал. Мама очень ругалась, застав меня «после отбоя» за чтением.
- Ты себе зрение испортишь, - говорила она.
Но я упорно не желал ее слушать. И зрение не только не испортил, но совсем напротив - укрепил. И даже стал лучше видеть в темноте. Летом на даче в сумерках я отлично различал очертания предметов, когда другие теряли способность ориентироваться. Это умение я сохранил на долгие годы. И однажды оно мне пригодилось… Но об этом позже.
Однажды я шел в библиотеку и услышал, как кто-то кричит:
- Эй, Ёжик!
Я остановился, поднял голову и увидел, что на балконе третьего этажа стоит девчонка с косичками и смеется.
- Чего смотришь, Ёжик? - снова закричала она.
Тут я смутился. Не каждый день меня окликали незнакомые девчонки. К тому же, «ёжиком» меня никто и никогда не называл.
- Я не Ёжик! - возмутился я громко, так чтобы она услышала сверху.
- А как тебя зовут?
- А тебя как?
- Анжела.
«Ого, - подумал я, - ну и имя». Анжел мне раньше встречать не приходилось. Все больше Ленки, Таньки и Иринки.
- Ты куда идешь, Ёжик? - озорно крикнула Анжела.
- В библиотеку.
- А я знаю. Ты все время туда ходишь.
- А чего тогда спрашиваешь? - растерялся я.
- Да так. Хочешь ко мне в гости зайти?
- Не знаю… - Я порядком удивился этому неожиданному предложению.
- Заходи, у меня никого нет. Третий этаж. Квартира тридцать четыре. Ты идешь?
- Ну… ладно, - я кивнул, и пошел вокруг дома - к подъездам.
«Странная девчонка, - думал я. - Может, врет, что ее Анжелой зовут?»
Когда на лифте я поднялся на третий этаж, она уже ждала меня. Метнулась в квартиру:
- Заходи.
Обстановка была бедной. В типовой двухкомнатной квартирке явно давно не убирались. В углу коридора была свалена кучей верхняя одежда.
- Можешь не разуваться, - сказала Анжела. - А то у нас полы грязные. Мамка хочет, чтобы я мыла. А я не хочу. Проходи ко мне в комнату.
Я зашел. В комнате было полно игрушек, стояла детская кроватка и старая тахта. Видно было, что та, что здесь живет, совсем недавно покинула детство. На стенах висели вырезки из журналов - в основном, мальчуковые группы, и киногерои - Джон Рембо в исполнении Сталлоне, Шварценнегер демонстрировал рельефную мускулатуру, Жан Клод Ван-Дамм по-балетному тянул ногу, сжав кулаки.
- Можно я тебя Ёжиком буду называть?
- Да почему ёжик-то? - удивился я.
- А у тебя, когда я тебя первый раз увидела, волосы вот так торчали. Как у ёжика колючки. - Анжела продемонстрировала пятерней, как именно торчали волосы. - Хочешь чаю?
- Давай, - согласился я.
Она принесла чай, и мы стали пить его в ее комнате. На столе лежало оргстекло. Под ним фотография Олега Меньшикова из «Покровских ворот» и старая карта Москвы.
- Ты на Олега похож, - сказала Анжела. - Только симпатичнее.
Я смутился:
- Спасибо.
Вскоре Анжела стала задавать и вовсе странные вопросы, и я окончательно пришел к выводу, что она ненормальная. Анжела была старше меня всего на год, но в этом возрасте год - колоссальная разница.
- Ты с кем-нибудь гуляешь? - спросила она.
- Один… гуляю, - ответил я, запнувшись…
- Ты не понял, - она улыбнулась снисходительно. - Девушка у тебя есть?
Я едва не поперхнулся чаем.
- Де… девушка? У меня?
- Да. Парень и девушка, если нравятся друг другу, должны гулять.
- Куда гулять?
- Какой же ты глупый, - она засмеялась, - не куда гулять, а вместе гулять. Ну встречаться. Это по-простому называется гулять. Вот ты, например, не хочешь со мной гулять?..
- Я?! - вытаращился я.
- Ты. Ты, кстати, очень симпатичный. Тебе никто это не говорил?
- Н-никто, - я залился краской и не знал, куда деться от стыда. Сердце учащенно билось. - Только ты… недавно.
Она полезла в ящик стола, достала оттуда общую тетрадь в кожаной обложке, всю заклеенную вырезанными из журналов фотографиями.
- Это мой Дневник, - сообщила Анжела. - Девушке без дневника нельзя. Я сюда записываю все свои мысли. И чужие мысли. И всякие хорошие стихи. Вот это про тебя… - И продекламировала: - Зачем весна, зачем цветы? Когда в разлуке я и ты?.. Ну как, нравится?
Я замотал головой.
- Не нравится? - расстроилась она.
- Нет… нет. Слушай, - я поставил чашку на стол, - я же тебя совсем не знаю.
- А я давно тебя знаю… И всё хотела тебя позвать. Но никак не решалась. А потом набралась смелости. Сегодня. И сразу тебя позвала. Вот смотри… Ты мой Ёжик, Ёжик сладкий, про тебя пишу в тетрадке. Ёжиком тебя зову. И из-за тебя реву. - Она помолчала: - Так ты согласен со мной гулять или нет?
- Ты что?! - пробормотал я. - Мы еще маленькие… И вообще, мне пора. - Я поднялся, едва не уронив стул.
- Как, ты уже уходишь?
- Ага, я к тебе в другой раз зайду. - На пороге я остановился. - А тебя правда Анжела зовут?
- Правда, - девочка улыбнулась с грустью. - Ты придешь еще? Не обманываешь?
- Тебя так мама назвала? - спросил я вместо ответа.
- Да. Она у меня… проститутка.
- Что?! - день был полон сюрпризов.
- Проститутка, - повторила Анжела. - Только не совсем. Проститутки с мужчинами за деньги спят. А она просто так. Со всеми.
- Понятно, - я кивнул, хотя в голове у меня царил грандиозный бардак. Было сложно переварить сразу всю новую информацию. И я отчаянно жалел, что свернул с дороги в библиотеку. - Ладно, - сказал я, - я, пожалуй, пойду…
Весь конец дня Анжела не шла у меня из головы.
- Гулять, - бормотал я под нос, - тоже придумала. Как будто ей уже много лет. А сама такая же, как я. И ростом маленькая. Да ей лет девять, наверное. Не больше.
Начало:
1. http://sociopat-dairy.livejournal.com/39601.html
2. http://sociopat-dairy.livejournal.com/40439.html
3. http://sociopat-dairy.livejournal.com/41781.html
4. http://sociopat-dairy.livejournal.com/44259.html
5. http://sociopat-dairy.livejournal.com/46357.html
6. http://sociopat-dairy.livejournal.com/46979.html
7. http://sociopat-dairy.livejournal.com/47942.html
8. http://sociopat-dairy.livejournal.com/48457.html
9. http://sociopat-dairy.livejournal.com/49740.html
10. http://sociopat-dairy.livejournal.com/50640.html
11. http://sociopat-dairy.livejournal.com/50999.html
12. http://sociopat-dairy.livejournal.com/52916.html
13. http://sociopat-dairy.livejournal.com/54264.html
14. http://sociopat-dairy.livejournal.com/54497.html
15. http://sociopat-dairy.livejournal.com/54678.html
x. http://sociopat-dairy.livejournal.com/31102.html (Не в основном тексте - "Валька")