Счастье, упертость и педиатрия
Счастье - категория относительная. Каждому свое. Как любая тонкая материя оно отлично характеризует людей. Кто-то испытает это чувство, если у соседа корова сдохла. А кто-то имеет редкий дар - радоваться за другого. И испытывает счастье, если корова у соседа, к примеру, не сдохла, а напротив - воскресла. Хотя такие чудеса с бездушной скотиной встречаются, по правде говоря, крайне редко. И если произошел такой случай в последние годы, то где-нибудь совсем в глухомани, откуда слухи о воскресении коровьем до наших культурных столиц не доходят…
Я испытываю счастье, блуждая в воспоминаниях детства. Их будит сейчас спальный район Москвы, где я вырос, где я прогуливаюсь с Ларсом. Возвращаться в такие места, я в этом абсолютно уверен, очень и очень полезно для Души. Видишь дерево, рядом с которым играли с пацанами в ножички, расчерчивая условную планету на свою и чужую землю. Продуктовый магазин - совсем не изменился, та же витрина и покосившаяся вывеска «Гастроном». Дядька в тренировочных с растянутыми коленками. Ба, да это же бывший спортсмен из третьего подъезда! Узнаешь его, считываешь знакомые приметы местности - и в груди начинает тлеть, а потом разгораться подлинное счастье. Даже запах горящей помойки (казалось бы - экая мерзость) наполняет сердце радостью. Потому что твои друзья когда-то подожгли точно такую же, и вонь стояла на весь район...
Ларс не дает задержаться в этом мгновении счастья, все тянет и тянет вперед, как локомотив вагоны поезда дальнего следования. Пейзаж проносится мимо, и ускользает. Человек отличается от собаки этим самым желанием иногда остановиться, запрокинуть голову, посмотреть на плывущие в небе облака. Наполнить самое себя воспоминаниями. И почувствовать, что жить - это не только боль и непрерывное движение, но и огромное счастье. Ларсу ни к чему сентиментальничать. Он ненавидит стоять на месте. В этом он похож на некоторых людей. Такие, если замрут на мгновение, тут же сломаются. Потому и прут по жизни напролом, распихивая всех локтями. Они, как животные, не способны ощущать запах жизни, насыщенный аромат воспоминаний.
Однажды на даче я привязал к Ларсу две тяжелые автомобильные покрышки. Кинул палку. Он рвал изо всех сил, тянул их за собой. И был настолько убедителен в своей мощи, что я порадовался, что не привязал его к забору. Была такая глупая мысль. Он снес бы и забор.
- Хорошая собака, - сказал бывший спортсмен, проходя мимо, улыбнулся. Хотя он состарился, и, судя по всему, много пьет, улыбка у него обаятельная. - Бультерьер?
- Буль, - ответил я.
- Можно погладить?! - И поспешно: - Шучу, шучу, парень… - Улыбаясь и качая головой, счастливый человек зашагал прочь, в сумке позвякивали бутылки.
Я за него порадовался. Некоторым для счастья нужно совсем немного. Только они, в отличие от меня, совсем никуда не идут, все время стоят на месте и глядят на облака - через стеклянное донышко бутылки или граненого стакана. Их право. Я его уважаю.
***
Родители очень хотели, чтобы я вырос человеком всесторонне развитым. Поэтому спорт я должен был совмещать с занятиями в музыкальной школе. Еще в детском саду меня отправили на прослушивание. Как сейчас помню, нужно было угадать ноту, спеть песенку, прохлопать ритм. Чувством ритма я блеснул, ноту угадал, а вот песенку проорал так, что музыкальный педагог сморщился, будто только что разжевал лимон. Они, конечно же, решили, что слухом я обделен. Бедный мальчик… Тем не менее, желание родителей, чтобы чадо занималось музыкой, было основополагающим. Так что в школу меня приняли.
Со временем выяснилось, что слух у меня все же есть. Причем, почти абсолютный. Просто мне никто не объяснил, что слова под музыку надо пропеть так, чтобы голос совпал с нотами в гармонию. Мне казалось, ноты сами по себе. Слова сами по себе. И это правильно. Детям надо разъяснять даже такие простые вещи.
Посещения музыкальной школы меня порядком тяготили. Во-первых, до нее было очень далеко ехать. А во-вторых, оказалось, что надо разучивать нудные гаммы на пианино, и тратить на это целые часы. Слово «Сольфеджио» я до сих пор считаю ругательным. Успехами я не блистал. И в конце концов, решительно заявил маме, что в музыкальную школу я больше не пойду. Характер у меня был упертый, как я уже говорил. У мамы - не менее упертый. Но против меня - ха, бороться было бесполезно. После трех недель противостояния, когда я демонстративно саботировал музыкальную школу, прогуливая занятия, она сдалась.
- Но, - сказала мама, - так просто ты от меня не отделаешься. Учительница музыки будет приходить к тебе домой.
- Хорошо, - ответил я. И подумал, что, по крайней мере, не придется ездить к черту на кулички.
Тут же добрые друзья родителей подарили нам пианино «Заря» - «главное, чтобы мальчик играл», и меня усадили за него. Выяснилось печальное обстоятельство. Пианино мне сильно велико - я всегда был маленького роста. Решение, впрочем, нашлось. Под попу мне подложили несколько толстенных томов «Советской энциклопедии». Теперь я мог положить руки на клавиши, но не мог дотянуться до педалей.
- Ничего, - сказала учительница музыки по имени Тамара Иванна, - пусть пока без педалей «работает», - так она называла игру на пианино, - а потом, даст бог, вырастет.
Она оказалась провидицей, через год я действительно подрос - и дотягивался до педалей. Но Тамары Иванны к тому времени в моей жизни не стало. И пианино стояло без дела, как памятник моему упрямству, до тех пор, пока за него не усадили моего младшего брата.
Тамара Иванна запомнилась мне злой крючконосой женщиной, похожей на ведьму. Среди черных волос встречались седые, абсолютно белые, пряди. Никогда не видел, чтобы кто-нибудь так седел. Возможно, она выбеливала их специально. Две глубокие морщины тянулись от крыльев хищного носа. Она придерживалась самых жестких правил воспитания учеников, и била меня по рукам линейкой, если я что-то неправильно делал. Еще на ладони мне натягивали вязаные перчатки, вставляли в них яблоки, и так заставляли играть гаммы - чтобы я правильно держал руку. Тамара Иванна орала по малейшему поводу, называла меня «бестолочь» и «неумеха».
Говорят, многие профессиональные тренеры ведут себя подобным образом, и их подопечные потом становятся олимпийскими чемпионами. Но Тамара Иванна не знала, с кем она связалась. Я никогда не признавал над собой ни малейшего насилия. Когда она явилась в очередной раз, я забрался под кровать. Никакие увещевания и уговоры на меня не действовали. Я твердо решил, что музыка - это не для меня. И тогда она совершила большую ошибку, легла на пол, и сунула под кровать руку, пытаясь меня достать. Тут я ее и укусил, поймал сухую музыкальную кисть между большим и указательным пальцем, и впился прямо в мясо зубами. Завопив не своим голосом (почему-то басом), Тамара Иванна отдернула руку, вскочила и выбежала в прихожую.
Больше она не появилась. Я потом слышал, как мама по телефону уговаривала ее вернуться. Но Тамара Иванна была непреклонна - «к этому зверенышу ни за что». Так я одержал очередную маленькую победу, навсегда избавив себя от необходимости заниматься музыкой.
- Напрасно радуешься, - сказал папа, поправляя очки, - когда-нибудь ты пожалеешь, что не стал заниматься.
Папа оказался не прав. Я так никогда и не пожалел об упущенной возможности стать Рихтером или другим великим пианистом. И гитару я тоже осваивать не стал. Гитарист в нашей компании вовсе не был ее душой. Душой компании в новые времена был магнитофон. А у меня имелся самый лучший - японский, купленный на лично заработанные деньги. Кстати, Ларса я назвал в честь знаменитого ударника «Металлики» - Ларса Ульриха.
Уже потом, в юности, я разучил несколько простеньких номеров почти на всех музыкальных инструментах. Я могу сыграть и спеть пару песенок на гитаре, откинуть крышку рояля - и наиграть одну легкую композицию Баха, и даже на баяне я умею играть ровно одну песню. Я сознательно не пошел дальше. Эти музыкальные финты нужны мне были только с одной целью - чтобы произвести впечатление на девушек. И я умело ими пользовался. И финтами, и очарованные моей мнимой разносторонностью девушками…
***
В другой раз я переупрямил родителей, когда отказался лечить молочные зубы. В определенный момент они вдруг стали разваливаться, хотя почти не болели. И тогда мама отвела меня в стоматологическую поликлинику, где процветал вопиющий садизм. Зубы рвали наживую, без всякого наркоза, побрызгав чуть-чуть заморозкой. Считалось, что молочные зубы обязательно надо удалять, иначе коренные вырастут больными. Не знаю, кто это придумал. Потому что эта медицинская теория оказалась обыкновенным бредом. После первого же удаления, когда, зафиксировав меня в кресле, «добрый доктор» пассатижами рвал больной зуб, я наотрез отказался снова появляться в Детской стоматологии. Экскулапы-педиатры, между тем, считали, что мне надо выдернуть целых три резца. Я выдержал трехдневное противостояние, с криками, руганью, уговорами и обещаниями всяческих благ. В конце концов, когда я ушел из дома, и меня пришлось ночью искать по улицам, мама сдалась.
- Делай, что хочешь, - сказала она, - ходи без зубов.
Но без зубов мне ходить не пришлось. Мне уже очень немало лет, но до сих пор у меня нет ни одной коронки.
То же самое случилось и с гландами. Не хотелось их терять. Я вообще не люблю расставаться с фрагментами своего организма по прихоти врачей.
- Надо резать! - решил очередной педиатр. - Вот вам направление на операцию.
- Не хочу на операцию, - вскричал я хриплым голосом, горло часто болело, особенно зимой. Скорее всего, потому, что у меня все время были промочены ноги - из-за старой дырявой обуви - и еще потому, что ходил я без шарфа - никому и в голову не приходило мне его купить. Конечно, проще вырвать гланды. И никаких проблем.
- Так мальчик, успокойся, это не страшно. А потом мама купит тебе мороженое.
Но обмануть, подкупить меня мороженым, было попросту невозможно. Я отлично знал все уловки садистов в белых халатов. Я изучил их иезуитскую манеру рассказывать, что это «не больно», а потом втыкать огромные иглы в попу, радостно посмеиваясь от того, что я испытываю жуткие страдания несовместимые с жизнью…
Начался новый бой за свободу и независимость. И снова я выстоял и победил. Правда, победа досталась мне дорогой ценой. Я совершил побег из дома на несколько дней и, когда меня нашли с милицией, пообещал, что в следующий раз не вернусь. Я был настроен так решительно тогда, что, и вправду, не вернулся бы, если бы они не передумали. Я уже все продумал - уеду на флот, наймусь юнгой на корабль. Я периодически порывался отправиться на флот, начитавшись книжек о морских приключениях. Ночевать в дни бунта мне пришлось в подвале на трубах - там было тепло, и никто не беспокоил. А лампочка под потолком горела круглые сутки. Правда, ночью меня жутко напугала рыжая кошка. Но и сама она при виде меня испытала не меньший шок, и стрелой метнулась обратно, в крохотное оконце.
Гланды болели долгие годы. Хотя простужался я не чаще остальных мальчишек. Некоторое время я думал, что зря не пошел на операцию. Но потом настали веселые студенческие деньки. Мы с приятелями пили пиво зимой на улице в тридцатиградусный мороз.
Однажды мужик в очках с портфелем остановился и некоторое время завороженно глядел, как я лакаю пенный напиток из горлышка, а потом трясу бутылку - и бросаю ее в урну - потому что пиво заледенело, пока я пил.
- Что ж ты делаешь?! - сказал он, укоризненно качая головой. - Колотун же дикий. Ангину подхватишь!
- Не подхвачу, - заявил я уверенно. И снова оказался прав - никакой ангины.
Никому не порекомендую этот способ борьбы с ларингитом, но горло у меня полностью излечилось, и ангины не бывает никогда. В качестве профилактики в самые холода я иногда выпиваю на морозе бутылочку-другую, поминая детских врачей недобрым словом. Иногда мне кажется, медики совсем не разбираются в человеческих организмах, действуя просто и незатейливо - как мясники с тушами - здесь отрежем, это вырвем. Когда-нибудь, уверен, наступят времена, когда нынешнюю медицину признают варварской, а современных врачей будут считать дикарями-экспериментаторами.
Начало:
1. http://sociopat-dairy.livejournal.com/39601.html
2. http://sociopat-dairy.livejournal.com/40439.html
3. http://sociopat-dairy.livejournal.com/41781.html
4. http://sociopat-dairy.livejournal.com/44259.html
5. http://sociopat-dairy.livejournal.com/46357.html
6. http://sociopat-dairy.livejournal.com/46979.html
7. http://sociopat-dairy.livejournal.com/47942.html
8. http://sociopat-dairy.livejournal.com/48457.html
9. http://sociopat-dairy.livejournal.com/49740.html
10. http://sociopat-dairy.livejournal.com/50640.html
11. http://sociopat-dairy.livejournal.com/50999.html
12. http://sociopat-dairy.livejournal.com/52916.html
x. http://sociopat-dairy.livejournal.com/31102.html (Не в основном тексте - "Валька")
Я испытываю счастье, блуждая в воспоминаниях детства. Их будит сейчас спальный район Москвы, где я вырос, где я прогуливаюсь с Ларсом. Возвращаться в такие места, я в этом абсолютно уверен, очень и очень полезно для Души. Видишь дерево, рядом с которым играли с пацанами в ножички, расчерчивая условную планету на свою и чужую землю. Продуктовый магазин - совсем не изменился, та же витрина и покосившаяся вывеска «Гастроном». Дядька в тренировочных с растянутыми коленками. Ба, да это же бывший спортсмен из третьего подъезда! Узнаешь его, считываешь знакомые приметы местности - и в груди начинает тлеть, а потом разгораться подлинное счастье. Даже запах горящей помойки (казалось бы - экая мерзость) наполняет сердце радостью. Потому что твои друзья когда-то подожгли точно такую же, и вонь стояла на весь район...
Ларс не дает задержаться в этом мгновении счастья, все тянет и тянет вперед, как локомотив вагоны поезда дальнего следования. Пейзаж проносится мимо, и ускользает. Человек отличается от собаки этим самым желанием иногда остановиться, запрокинуть голову, посмотреть на плывущие в небе облака. Наполнить самое себя воспоминаниями. И почувствовать, что жить - это не только боль и непрерывное движение, но и огромное счастье. Ларсу ни к чему сентиментальничать. Он ненавидит стоять на месте. В этом он похож на некоторых людей. Такие, если замрут на мгновение, тут же сломаются. Потому и прут по жизни напролом, распихивая всех локтями. Они, как животные, не способны ощущать запах жизни, насыщенный аромат воспоминаний.
Однажды на даче я привязал к Ларсу две тяжелые автомобильные покрышки. Кинул палку. Он рвал изо всех сил, тянул их за собой. И был настолько убедителен в своей мощи, что я порадовался, что не привязал его к забору. Была такая глупая мысль. Он снес бы и забор.
- Хорошая собака, - сказал бывший спортсмен, проходя мимо, улыбнулся. Хотя он состарился, и, судя по всему, много пьет, улыбка у него обаятельная. - Бультерьер?
- Буль, - ответил я.
- Можно погладить?! - И поспешно: - Шучу, шучу, парень… - Улыбаясь и качая головой, счастливый человек зашагал прочь, в сумке позвякивали бутылки.
Я за него порадовался. Некоторым для счастья нужно совсем немного. Только они, в отличие от меня, совсем никуда не идут, все время стоят на месте и глядят на облака - через стеклянное донышко бутылки или граненого стакана. Их право. Я его уважаю.
***
Родители очень хотели, чтобы я вырос человеком всесторонне развитым. Поэтому спорт я должен был совмещать с занятиями в музыкальной школе. Еще в детском саду меня отправили на прослушивание. Как сейчас помню, нужно было угадать ноту, спеть песенку, прохлопать ритм. Чувством ритма я блеснул, ноту угадал, а вот песенку проорал так, что музыкальный педагог сморщился, будто только что разжевал лимон. Они, конечно же, решили, что слухом я обделен. Бедный мальчик… Тем не менее, желание родителей, чтобы чадо занималось музыкой, было основополагающим. Так что в школу меня приняли.
Со временем выяснилось, что слух у меня все же есть. Причем, почти абсолютный. Просто мне никто не объяснил, что слова под музыку надо пропеть так, чтобы голос совпал с нотами в гармонию. Мне казалось, ноты сами по себе. Слова сами по себе. И это правильно. Детям надо разъяснять даже такие простые вещи.
Посещения музыкальной школы меня порядком тяготили. Во-первых, до нее было очень далеко ехать. А во-вторых, оказалось, что надо разучивать нудные гаммы на пианино, и тратить на это целые часы. Слово «Сольфеджио» я до сих пор считаю ругательным. Успехами я не блистал. И в конце концов, решительно заявил маме, что в музыкальную школу я больше не пойду. Характер у меня был упертый, как я уже говорил. У мамы - не менее упертый. Но против меня - ха, бороться было бесполезно. После трех недель противостояния, когда я демонстративно саботировал музыкальную школу, прогуливая занятия, она сдалась.
- Но, - сказала мама, - так просто ты от меня не отделаешься. Учительница музыки будет приходить к тебе домой.
- Хорошо, - ответил я. И подумал, что, по крайней мере, не придется ездить к черту на кулички.
Тут же добрые друзья родителей подарили нам пианино «Заря» - «главное, чтобы мальчик играл», и меня усадили за него. Выяснилось печальное обстоятельство. Пианино мне сильно велико - я всегда был маленького роста. Решение, впрочем, нашлось. Под попу мне подложили несколько толстенных томов «Советской энциклопедии». Теперь я мог положить руки на клавиши, но не мог дотянуться до педалей.
- Ничего, - сказала учительница музыки по имени Тамара Иванна, - пусть пока без педалей «работает», - так она называла игру на пианино, - а потом, даст бог, вырастет.
Она оказалась провидицей, через год я действительно подрос - и дотягивался до педалей. Но Тамары Иванны к тому времени в моей жизни не стало. И пианино стояло без дела, как памятник моему упрямству, до тех пор, пока за него не усадили моего младшего брата.
Тамара Иванна запомнилась мне злой крючконосой женщиной, похожей на ведьму. Среди черных волос встречались седые, абсолютно белые, пряди. Никогда не видел, чтобы кто-нибудь так седел. Возможно, она выбеливала их специально. Две глубокие морщины тянулись от крыльев хищного носа. Она придерживалась самых жестких правил воспитания учеников, и била меня по рукам линейкой, если я что-то неправильно делал. Еще на ладони мне натягивали вязаные перчатки, вставляли в них яблоки, и так заставляли играть гаммы - чтобы я правильно держал руку. Тамара Иванна орала по малейшему поводу, называла меня «бестолочь» и «неумеха».
Говорят, многие профессиональные тренеры ведут себя подобным образом, и их подопечные потом становятся олимпийскими чемпионами. Но Тамара Иванна не знала, с кем она связалась. Я никогда не признавал над собой ни малейшего насилия. Когда она явилась в очередной раз, я забрался под кровать. Никакие увещевания и уговоры на меня не действовали. Я твердо решил, что музыка - это не для меня. И тогда она совершила большую ошибку, легла на пол, и сунула под кровать руку, пытаясь меня достать. Тут я ее и укусил, поймал сухую музыкальную кисть между большим и указательным пальцем, и впился прямо в мясо зубами. Завопив не своим голосом (почему-то басом), Тамара Иванна отдернула руку, вскочила и выбежала в прихожую.
Больше она не появилась. Я потом слышал, как мама по телефону уговаривала ее вернуться. Но Тамара Иванна была непреклонна - «к этому зверенышу ни за что». Так я одержал очередную маленькую победу, навсегда избавив себя от необходимости заниматься музыкой.
- Напрасно радуешься, - сказал папа, поправляя очки, - когда-нибудь ты пожалеешь, что не стал заниматься.
Папа оказался не прав. Я так никогда и не пожалел об упущенной возможности стать Рихтером или другим великим пианистом. И гитару я тоже осваивать не стал. Гитарист в нашей компании вовсе не был ее душой. Душой компании в новые времена был магнитофон. А у меня имелся самый лучший - японский, купленный на лично заработанные деньги. Кстати, Ларса я назвал в честь знаменитого ударника «Металлики» - Ларса Ульриха.
Уже потом, в юности, я разучил несколько простеньких номеров почти на всех музыкальных инструментах. Я могу сыграть и спеть пару песенок на гитаре, откинуть крышку рояля - и наиграть одну легкую композицию Баха, и даже на баяне я умею играть ровно одну песню. Я сознательно не пошел дальше. Эти музыкальные финты нужны мне были только с одной целью - чтобы произвести впечатление на девушек. И я умело ими пользовался. И финтами, и очарованные моей мнимой разносторонностью девушками…
***
В другой раз я переупрямил родителей, когда отказался лечить молочные зубы. В определенный момент они вдруг стали разваливаться, хотя почти не болели. И тогда мама отвела меня в стоматологическую поликлинику, где процветал вопиющий садизм. Зубы рвали наживую, без всякого наркоза, побрызгав чуть-чуть заморозкой. Считалось, что молочные зубы обязательно надо удалять, иначе коренные вырастут больными. Не знаю, кто это придумал. Потому что эта медицинская теория оказалась обыкновенным бредом. После первого же удаления, когда, зафиксировав меня в кресле, «добрый доктор» пассатижами рвал больной зуб, я наотрез отказался снова появляться в Детской стоматологии. Экскулапы-педиатры, между тем, считали, что мне надо выдернуть целых три резца. Я выдержал трехдневное противостояние, с криками, руганью, уговорами и обещаниями всяческих благ. В конце концов, когда я ушел из дома, и меня пришлось ночью искать по улицам, мама сдалась.
- Делай, что хочешь, - сказала она, - ходи без зубов.
Но без зубов мне ходить не пришлось. Мне уже очень немало лет, но до сих пор у меня нет ни одной коронки.
То же самое случилось и с гландами. Не хотелось их терять. Я вообще не люблю расставаться с фрагментами своего организма по прихоти врачей.
- Надо резать! - решил очередной педиатр. - Вот вам направление на операцию.
- Не хочу на операцию, - вскричал я хриплым голосом, горло часто болело, особенно зимой. Скорее всего, потому, что у меня все время были промочены ноги - из-за старой дырявой обуви - и еще потому, что ходил я без шарфа - никому и в голову не приходило мне его купить. Конечно, проще вырвать гланды. И никаких проблем.
- Так мальчик, успокойся, это не страшно. А потом мама купит тебе мороженое.
Но обмануть, подкупить меня мороженым, было попросту невозможно. Я отлично знал все уловки садистов в белых халатов. Я изучил их иезуитскую манеру рассказывать, что это «не больно», а потом втыкать огромные иглы в попу, радостно посмеиваясь от того, что я испытываю жуткие страдания несовместимые с жизнью…
Начался новый бой за свободу и независимость. И снова я выстоял и победил. Правда, победа досталась мне дорогой ценой. Я совершил побег из дома на несколько дней и, когда меня нашли с милицией, пообещал, что в следующий раз не вернусь. Я был настроен так решительно тогда, что, и вправду, не вернулся бы, если бы они не передумали. Я уже все продумал - уеду на флот, наймусь юнгой на корабль. Я периодически порывался отправиться на флот, начитавшись книжек о морских приключениях. Ночевать в дни бунта мне пришлось в подвале на трубах - там было тепло, и никто не беспокоил. А лампочка под потолком горела круглые сутки. Правда, ночью меня жутко напугала рыжая кошка. Но и сама она при виде меня испытала не меньший шок, и стрелой метнулась обратно, в крохотное оконце.
Гланды болели долгие годы. Хотя простужался я не чаще остальных мальчишек. Некоторое время я думал, что зря не пошел на операцию. Но потом настали веселые студенческие деньки. Мы с приятелями пили пиво зимой на улице в тридцатиградусный мороз.
Однажды мужик в очках с портфелем остановился и некоторое время завороженно глядел, как я лакаю пенный напиток из горлышка, а потом трясу бутылку - и бросаю ее в урну - потому что пиво заледенело, пока я пил.
- Что ж ты делаешь?! - сказал он, укоризненно качая головой. - Колотун же дикий. Ангину подхватишь!
- Не подхвачу, - заявил я уверенно. И снова оказался прав - никакой ангины.
Никому не порекомендую этот способ борьбы с ларингитом, но горло у меня полностью излечилось, и ангины не бывает никогда. В качестве профилактики в самые холода я иногда выпиваю на морозе бутылочку-другую, поминая детских врачей недобрым словом. Иногда мне кажется, медики совсем не разбираются в человеческих организмах, действуя просто и незатейливо - как мясники с тушами - здесь отрежем, это вырвем. Когда-нибудь, уверен, наступят времена, когда нынешнюю медицину признают варварской, а современных врачей будут считать дикарями-экспериментаторами.
Начало:
1. http://sociopat-dairy.livejournal.com/39601.html
2. http://sociopat-dairy.livejournal.com/40439.html
3. http://sociopat-dairy.livejournal.com/41781.html
4. http://sociopat-dairy.livejournal.com/44259.html
5. http://sociopat-dairy.livejournal.com/46357.html
6. http://sociopat-dairy.livejournal.com/46979.html
7. http://sociopat-dairy.livejournal.com/47942.html
8. http://sociopat-dairy.livejournal.com/48457.html
9. http://sociopat-dairy.livejournal.com/49740.html
10. http://sociopat-dairy.livejournal.com/50640.html
11. http://sociopat-dairy.livejournal.com/50999.html
12. http://sociopat-dairy.livejournal.com/52916.html
x. http://sociopat-dairy.livejournal.com/31102.html (Не в основном тексте - "Валька")