СЛУЧАЙНЫЕ ЗАМЕТКИ (13)
Владимiр Карпец и Александр Дугин. «Имперский Марш». Москва. 8 апреля 2007 г.
«Долгое прощание» (начало)
До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, -
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
Сергей ЕСЕНИН.
Сразу же предупрежу: сказанное далее - исключительно мои субъективные впечатление, возникшие в результате личного общения со многими упомянутыми в прошлых по́стах людьми, и полученных впечатлений от некоторых жизненных обстоятельств, сопоставленных со ставшими известными впоследствии фактами.
Единственным обоснованием предания всего этого огласке является уверенность, что всё это не должно уйти со мной, канув в Лету.
Люди то были разные, да и степень моего знакомства с каждым была различна.
Под началом А.А. Проханова я почти два года проработал в журнале «Советская Литература» и в газете «День». Год с лишним наблюдал за деятельностью В.В. Кожинова - «серого кардинала» при главреде «Нашего Современника».
В течение примерно трех лет я периодически встречался с А.Г. Дугиным.
С некоторыми (Игорем Дудинским, Гейдаром Джемалем, Эдуардом Лимоновым, Вадимой Штепой) знакомство было мимолетным.
Какие-то, даже совсем краткие, встречи оставили всё же по себе глубокий след в памяти.
Отлично помню щуплую фигурку будущего «архиепископа Амвросия (фон Сиверса)», суетливо сновавшую в коридорах Издательского отдела Московской Патриархии на Погодинской. Одет он был в рубашку-реверентку европейского пастора и черные брюки, туго облегавшие ягодицы (на последнюю деталь, как «не случайную», обратил внимание мой знакомый из отдела: уже тогда разгорался связанный с этим персонажем скандал, носивший вовсе не вероисповедный или политический характер).
Прошло совсем немного времени (гораздо меньше года, я полагаю) и мне снова пришлось увидеть того же самого человека, но уже на одном монархическом собрании. Зная, что я приступил к редактированию одного частного православного издания (так, впрочем, и не состоявшегося) и собираю для него материалы, он подошел ко мне и протянул машинопись. Помню, как меня поразил тогда его какой-то нарочито подчеркнутый нерусский акцент; это при том, что совсем недавно я слышал его правильную русскую речь. (А какой она должна еще быть у москвича Алексея Смирнова?) Такой же коверканной с многочисленными германизмами была и его статья…
С упоминавшимся Сергеем Жариковым познакомил меня Игорь Дьяков, бывший в ту пору в журнале «Молодая Гвардия», также как и я в «Нашем Современнике», заведующим отделом публицистики. (Жариков тогда там печатался.) Умный, веселый, даже искрометный человек, часто превращавший всё, к чему не прикоснется, в спектакль. До сих пор не могу забыть одного из таких перфомансов в Госдуме.
Сергей Жариков в то самое время.
Однажды Сергей пришел туда (в Москве, помню, стояла жара) облаченным в полярную меховую куртку, собачьи унты и летный шлемофон. Объявив себя ходоком, он вызвал депутатов (времена были простые, пропускной режим был элементарным), вытащил из кармана «петицию избирателей-полярников» и зачитал ее перед очумевшими «народными избранниками». За всем этим наблюдали (какой же перфоманс без зрителей!) друзья Жарикова. Главной задачей было не рассмеяться. В тот момент, разумеется, поскольку потом уж над «слугами народа» хохотали от всей души…
Другие запомнившиеся мне встречи происходили уже в Петербурге. С Татьяной Горичевой, христианским философом, меня свел случай. Знакомство случилось в том году, когда Патриарх Алексий II, воспользовавшись однодневным отсутствием митрополита Петербургского Иоанна, сопротивлявшегося эксгумации брата Царя-Мученика, Великого Князя Георгий Александровича, благословил ждавших «в засаде» экспертов, подбиравших доказательства подлинности т.н. «екатеринбургских останков».
На встречу с Владыкой Иоанном приехала О.Н. Куликовская, к подысканию жилья для которой я оказался причастен. «Свободной» же оказалась как раз квартира Т.М. Горичевой, неожиданно вернувшейся - вот случай! - в этот момент из заграницы. Вышло недоразумение, улаживание которого и привело к нашему знакомству. Лёд оказался растоплен, когда она узнала, что ее собеседник - составитель «России перед Вторым пришествием», благодаря которой, оказывается, крестилась ее мама…
Завязался разговор, из которого я, в частности, узнал о том, что совсем недавно (14 мая 1992 г.) она встречалась в Фатиме с монахиней Лусией, которой в детстве, вместе с другими португальскими пастушатами, явилась Божия Матерь. Узнав, что Татьяна Горичева из России, эта последняя из оставшихся в живых свидетельниц, взяв ее за руки, сказала: «Божия Матерь так любит Россию, так любит. Нужно много работать. Добывать свой хлеб в поте лица своего».
Только что вышедшую книжку, в которую вошло описание этой необычной встречи, Горичева мне и подарила…
Татьяна Михайловна Горичева.
...Не все контакты, конечно, были такими духоподъемными. Встречи с «другим», пусть даже с заведомо враждебным, в небольших дозах, быть может, и безопасны и даже, допускаю, как-то по-своему бодрят. Но у каждого, как мне кажется, должна быть грань, переходить которую лично ему небезопасно.
Устойчивое чувство отторжения всячески, например, отвращало меня от продолжения общения с Гейдаром Джемалем или от знакомства с Евгением Головиным, которым меня соблазняли. Чувство подсказывало, что всё это не только чуждое и враждебное, но еще вдобавок и опасное. Словом, Бог уберег...
Ближе и дольше, чем с другими, общался я с Владимiром Карпецом.
Владимiр Карпец в 1988 году.
Во избежание неправильного понимания и возможных спекуляций, обрисую вкратце историю наших взаимоотношений.
Знакомство наше произошло на рубеже 1980-1990-х годов. Еще в 1990 г., во время работы в «Советской Литературе» мне довелось способствовать там публикации его наиболее значительного текста того времени «Погибельные тропы и последние пути».
Там же чуть ранее (в июньском номере) на обложке была опубликована икона «Собор Святых Новомучеников Российских, от безбожников убиенных» зарубежной Церкви, которую предоставил мне Володя.
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/220752.html
Имя Карпеца значилось на первых номерах «Земщины», издававшейся Союзом «Христианское Возрождение», к которому тогда принадлежал и я.
Так мы постепенно сошлись. Он меня приглашал на премьеры своих фильмов, в которых он выступал как сценарист и режиссер: «Имя» (1989), «Третий Рим» (1991) и «Ангел жатвы» (1992). Видеокассеты с ними долго хранились у меня, пока я их не передал в музей.
Мы встречались, обменивались мыслями и публикациями. Еще в то время, ценя их, я складывал их в отдельные папки. Среди них оказалась старая вырезка из газеты «Московский Литератор» еще 1988 г. (то есть еще тогда, до нашего знакомства, чем-то он, видимо, меня зацепил…)
В 1993 г. я попытался издать большинство Володиных статей и стихов в альманахе «К Свету», который я тогда составлял и редактировал. Наряду со стихами и статьями Наталии Ганиной и Григория Николаева они должны были составить специальный выпуск, называвшийся «Судьбы Русского Царства». Однако, по не зависящим от меня причинам, сделать этого не удалось. От всего этого проекта в моем архиве сохранились только правленые гранки.
Помимо публикаций, предназначавшихся для этого сборника, были у меня также интервью, беседы и ответы на вопросы, а также киносценарии Володи: «Третий Рим» (1990), «Псевдоморфозы» (1990) и «Морок» (1992). Эти сценарии, насколько я знаю, никогда им не публиковались, а последние два замысла вообще не были осуществлены.
Кое-что из этого собранного мною потом, когда Карпец стал собирать свой сборник «Русь Меровингов и корень Рюрика», вышедший в 2006 г., пригодилось. То, что он хотел, я передал ему тогда. К сожалению, издал он их небрежно, подвергнув - в соответствии с уже изменившимися взглядами - редактуре.
Отстраняясь от своего прошлого, отрекался он по существу и от того, что когда-то писал и думал: «Вышедшее тогда вовне - в числе прочих - монархическое движение было мной воспринято как шанс. Единственный и последний. Я ошибался». Всё это он даже называл «соблазном, искушением, “прелестью”»: «манило то, чего нет. Невидимая звезда, “черная звезда”, за которой история по ту сторону истории». «Многие из таких ошибок, поспешных оценок, иллюзий, ложных надежд, - пишет он далее в предисловии, - нашли свое отражение в первой части книги, где собраны в основном статьи 1987-1991 годов».
Обложка книги В. Карпеца, выпущенная в серии «Оклеветанная Русь» (М. «Алгоритм». «Эксмо») в 2006 г. и дарственная надпись автора.
Начало 1990-х для Карпеца было переломным временем, которое позднее он определял как «своего рода экзистенциальный кризис и пересмотр большинства прежних подходов».
Решая попутно также и вопросы совместимости Веры и Творчества, он стал как бы «инакомыслящим» наоборот. С началом перестройки, когда ушедшие в дворники и сторожа диссиденты, вышли из подполья, - он туда отправился. Подметал дворы, пытался жить на дворницкую зарплату и деньги, вырученные от продажи у метро собранных в подмосковных и владимiрских лесах грибов; мечтал, подобно шукшинскому «чудику», «выбиравшему деревню на жительство», уехать жить в сельскую местность, заведя грибоварню.
Верил ли он сам в возможность этого до конца или всё это был род успокоительного и врачующего самообмана - не знаю.
Вывела его из этого ступора поездка, по моему совету, к старцу Николаю Псковоезерскому. Произошла она опять-таки не так как задумывалась им (пожить день-два на острове), а фантастически моментально: только он подошел к келлии, как старец вышел, тут же ответил на вопрос, благословил и отправил на проезжавших весьма кстати мимо санях обратно.
Так Володя снова стал писать.
В середине 1990-х наши контакты были весьма интенсивными. В то время я готовил третье издание «России перед Вторым пришествием», которое должно было стать двухтомным. Однажды во время нашего разговора о «Расе Царей», о «Едином Царском Роде», во время которого Карпец рассказывал о прочитанных им западных источниках и исследованиях, я предложил ему написать об этом, пообещав предоставить страницы готовящегося сборника.
Созданный им текст, который у меня вызывал некоторые вопросы, я решил отдать на суд старца Николая. После получения благословения он дважды (вместе с его стихами) печатался в составе сборника в 1998 и 2002-2003 г. общим тиражом в 17 тысяч экземпляров. Именно эта публикация стала впоследствии ядром вышедшей в 2005 г. его книги «Русь, которая правила мiром, или Русь Мiровеева».
Обложка книги В.И. Карпеца, вышедшей в 2005 г. в московском издательстве «Олма-Пресс».
Проблемы в наших взаимоотношениях появились после перехода Владимiра Карпеца в единоверие, произошедшее одновременно со сближением его с Александром Дугиным.
Правду сказать, никак не думал, что почти через два года после его кончины мне придется вновь писать о нем и даже в очередной раз не соглашаться с ним. Однако преступить старый принцип «о мертвых либо хорошо, либо ничего» вынуждает меня неожиданно, как по мановению чьей-то руки, появившиеся в самое последнее время обильные републикации его статей (Tatiana Laeta), причем как раз последних лет, то есть самых спорных, когда, как мне кажется, он был творчески (да и лично) гораздо менее свободен.
https://www.facebook.com/tlestva
Но, как сказал когда-то поэт, «если звезды зажигают - значит - это кому-нибудь нужно». Вот и приходится ворошить то, что, казалось бы, давно быльем уже поросло.
То, что всё это не плод моих домыслов, подтверждает вот это ответное письмо Владимiру Карпецу главного редактора альманаха «Волшебная Гора» Артура Медведева (1968-2009), человека (сужу по опыту своего с ним общения) в высшей степени воспитанного и выдержанного, датированное апрелем 2002 года. (Стоит самым внимательным образом вчитаться в него, чтобы многое понять: и ухватки самого Владимiра Игоревича и особенности только еще зарождавшихся его взаимоотношений с Дугиным, которые «дружбой» и «партнерством» едва ли можно назвать.)
«Лично для меня, - писал Артур Медведев, - факты Вашей личной биографии (генезис, становление и пр.) не имеют значения. Вы оригинальный и талантливый автор и переводчик, и этого вполне достаточно. То, что касается “моих прихлебателей”, то я ведь не претендую на роль гуру как тот, кому Вы решили присягнуть на верность и в угоду которому назвали “магической кучей” и “полным отсутствием чувства вкуса и меры” авторский коллектив “Волшебной Горы”. […]
Стоит напомнить, что Вы мне позвонили сказали, что по причине того, что Вам удалось познакомиться с А. Дугиным и Вы собираетесь сотрудничать с ним, и ввиду известного отношения Дугина к “ВГ”… просите снять Ваш материал из готовящегося выпуска журнала. Вам было сказано, что журнал уже находится в печати и это сделать невозможно. Тогда Вы просто напросто решили “использовать” сию ситуацию в качестве “основной и публичной версии” Вашего “ухода”.
Т.е. Ваше решение о смене “крыши” предшествовало тому, что Вы позднее объявили в качестве “официальной причины”. Таким же образом, накануне, Вы "расстались" с С. Ключниковым [главным редактором издательства “Беловодье”. - С.Ф.] (поддерживавшим Вас в трудные минуты жизни) и по той же причине.
На Вашем месте было бы куда как более мудро “уйти” не “прощаясь” (не оставляя чадящий шлейф “открытых писем” выполненных в совершенно интеллигентско-либеральном стиле) и тогда бы никто, кроме Вас и нас не узнал бы о подлинной мотивировке/подоплёке (чисто фрейдистского свойства) Ваших некоторых поступков.
У меня не было совершенно никакого желания засвечивать мотивировку Ваших “тело-и-слово-движений” (только из уважительного отношения к Вам), так как теперь Ваш авторитет самостоятельного исследователя и мыслителя сильно померк для многих авторов “ВГ”, которые относились всегда к Вам с неизменным уважением и всегда пытались отстаивать Ваше доброе имя перед критикой “Арктогеи” [издательства А.Г. Дугина. - С.Ф.].
Теперь же эти люди (в том числе и я) оказались в довольно забавном положении людей, в течении нескольких лет пытавшихся при каждой возможности защищать Ваши труды от необоснованных нападок, а теперь оказавшимися людьми “без вкуса и меры”. […]
Ваша же манера общения в кибер-пространстве выдаёт озлобленного и уставшего от страха человека. Ваши доводы уже мертвы, осталась слепая ярость. Но ежели перешли Вы на иной путь, пребывайте на нём молча, без экивоков и камней в нашу сторону. Достоинство проявляется и в отсутствии излишних объяснений».
http://www.pravaya.ru/dispute/2155
Владимiр Карпец и Артур Медведев.
К сожалению, там, где ему очень было нужно, в особенности же если он понимал, что может этим действительно чего-нибудь добиться, Карпец не стеснялся «давить», часто переходя границы дозволенного. Так, чтобы заставить ту же редакцию «Волшебной Горы», принявшую к публикации новые весьма объемные главы «Руси Мiровеевой», опубликовать и все прежние, ранее печатавшиеся, он легко применил удар ниже пояса.
Напрасно редколлегия альманаха пыталась взывать к разуму автора: «Есть и другая причина, по которой редакция не публикует статью Карпеца в полном виде. “Русь Мiровеева” (без двух последних глав) вышла в составе […] сборника “Россия перед Вторым пришествием” (М., 1998, т. 1). Тираж “России...” 11 000 экз. Тираж отдельных выпусков “ВГ” - 500-2000. Поэтому редакция сочла вполне разумным напечатать лишь эксклюзивную часть, а интересующихся отослать к сборнику, чьи выходные данные точно указала. Более того, редакция предпослала статье Карпеца объёмную врезку, в которой добросовестно пересказала основные положения предыдущих частей. Требование большего, свидетельствует, как нам представляется, о завышенной оценке г-ном Карпецом собственных сочинений».
О том, к какому приему Владимiр Игоревич решил прибегнуть, рассказывает тот же Артур Медведев в двух опубликованных впоследствии письмах: апрельском 2002 г. и январском 2005-го.
Речь шла об «антипутинском тексте», который, по словам Медведева, «был написан моим близким знакомым и поддержанном мной (в том числе и эпистолярно). Я кстати подписался под этим текстом своим православным именем Арсений, которое вовсе не является тайной для очень многих людей. Я всегда отвечал за свои слова и никогда не скрывал негативного отношения к Системе, тем и тому, кто сейчас стоят у власти. Вы, упоминая о данном факте, проявляете интеллигентскую подлость: дескать, кое-что мне известно, но из благородных побуждений, сжимая кулаки и зубы, ничего я не расскажу. Нет уж, Вы лучше расскажите. Правда, тогда Вам доведётся присесть в лужу, ибо нет у Вас ни одного “компромата” на меня, который мог бы таковым являться. За каждое своё слово я отвечаю и сейчас, и тогда».
Во втором письме, говоря о Владимiре Игоревиче, как о «первоклассном русском поэте» и при этом «большом любителе “открытых писем” и пр. публичного эпистолярного жанра», Артур Медведев приводят продолжение этой уже изрядно затянувшейся истории: «…Несколько раз В.И. Карпец заявил, что “Волшебная Гора” распространяет “бред” относительно […] президента России Владимiра Путина […] Хотелось бы попросить самого исследователя тайной мiровой истории, конспиролога и православного монархиста В.И. Карпеца указать издателям упоминаемого им всуе издания, в каком выпуске и в каком конкретно материале (желательно с указанием страницы) содержится сия информация. […]
…Наш горе-сексот имеет в виду историю, которой уже более 5-ти лет. Когда один наш общий с ним знакомый написал на форуме “Арктогеи” постинг […], данный постинг был размещён под псевдонимом. […]
https://nevohudonecar.livejournal.com/1380.html
Затем проходит несколько лет, и вдруг обнаруживается, что “Волшебная Гора” распространяет вышеуказанную информацию. При этом “благодаря” устам и перу В.И. Карпеца всё выглядит так, как будто “Волшебная Гора” занимается какой-то систематической публикацией материалов на выше обозначенную тему, в то время как ни одного материала и даже упоминания имени Путина на страницах нашего издания не было».
http://www.pravaya.ru/dispute/2155
В.И. Карпец.
Была у Владимiра и еще одна черта характера, которая постепенно отвращала от него многих: доброе отношение, участие и поддержку ему - всё это он воспринимал как должное (врожденная ли то была черта или таково было воспитание - не берусь судить).
Мне лично в этом отношении, можно сказать, еще повезло.
В сентябре 2014 г. я опубликовал рецензию на его повесть «Забыть-река»:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/13765.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/13999.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/14185.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/14580.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/14690.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/14867.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/15185.html
Писал я ее безотносительно к автору, отношения с которым давно уже остывали: просто в повести он написал о том времени, в котором я жил, и тех людях и обстоятельствах, которые мне также были небезразличны; при этом написал он довольно правдиво. Всё это вызвало у меня интерес и заставило потратить на обширные заметки немало времени, о чем, впрочем, я ни разу после не пожалел.
Так вот, зная, как я уже сказал, Володю, я был поражен его реакцией: 20 сентября (т.е. на следующий же день после публикации на моем ЖЖ последней седьмой части) он поместил у себя вот такой необычный (учитывая его характер и обстоятельства) отзыв (в оригинале всё прописными буквами!): «От всей души и совершенно искренне благодарю Сергея Владимiровича Фомина не только за теплые, но и за весьма проницательные слова о моей повести “Забыть-река”.
Кстати, подобранный Сергеем Владимiровичем ряд иллюстраций вполне соответствует моему видению».
https://karpets.livejournal.com/1494435.html
Это было последним «прогрессом» в наших отношениях.
Конец им (за полтора года до ухода Карпеца в мiр иной) положила его повесть «Гиммлер», которую я также отрецензировал:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/87582.html
Впрочем, история эта отдельная, заслуживающая специального разговора. Да и не в одном этом отзыве было дело. Просто с течением времени наши дороги всё более и более расходились. И когда старое выветрилось и почти ничего общего не осталось, наши отношения окончательно сошли на нет.
Исторические же и мiровоззренческие несогласия уходили во многом в те самые корни, которые держат каждого из нас, питая их своими совершенно определенными (а вовсе не одинаковыми/общими) соками.
Продолжение следует.