ПОМНИТЬ НЕЛЬЗЯ ЗАБЫТЬ, или Где тут запятая? (часть 1)
Владимiр Игоревич Карпец.
«Да-с; подбираемся-с, подбираемся... и заметьте-с, что довольно дружно один за другим. А ведь в существе нечему здесь много и удивляться: всему этому так надлежало и быть: жили, жили долго, и наступила пора давать другим место жить. Это всегда так бывает, что смерти вдруг так и хлынут, будто мешок прорвется. Ну, что делать: жили, жили вместе, пора, видно, начать невдалеке один за другим и умирать».
Н.С. ЛЕСКОВ
Разберемся во всем, что видели,
Что случилось, что сталось в стране,
И простим, где нас горько обидели
По чужой и по нашей вине..
Сергей ЕСЕНИН
Прежде чем начать обсуждать последнюю повесть писателя, поэта, кинорежиссера, историософа и колумниста газеты «Завтра» Владимiра Игоревича Карпеца «Забыть-река» (2011), сделаем на полях несколько заметок, носящих мемуарный характер.
Однажды, еще в самом начале слома нашей страны, до сих пор почему-то именуемого «перестройкой» (разве, конечно, некто в запоне действительно стоял с мастерком и угольником), кинорежиссер Никита Михалков высказал мысль о том, что с послевоенного поколения Бог снял грех наших отцов и дедов, принимавших то или иное участие в февральском клятвопреступном бунте 1917 г. Кровью умывшаяся Россия неимоверными страданиями (Победа - это после беды) очистилась от скверны этого греха.
Неудивительно поэтому, что это послепобедное (сталинское и сразупослесталинское) поколение дало в конце 1980-х целую плеяду православных монархистов-патриотов - писателей, исследователей, журналистов, философов: А.А. Щедрин, В.И. Карпец, Л.Е. Болотин, Р.В. Багдасаров, П.Г. Паламарчук, В.К. Дёмин, А.А. Широпаев, В.П. Кузнецов, Л.Д. Симонович, А.Ю. Сегень, А.Г. Дугин. С тех пор естественное течение жизни и вполне рукотворные причины намыли между всеми этими людьми немало труднопредолимых преград, хотя, например, автор этих строк по-прежнему готов с каждыми из них встретиться, не только повспоминать молодые годы и наше совместное прошлое, но и обсудить оморошное настоящее и еще более туманное будущее.
Что касается В.И. Карпеца, то первая встреча с ним произошла у меня в связи с приездом в в 1991 г. Москву «Кирилловичей» - Великой Княгини Леониды Георгиевны, дочери ее от второго брака (с Великим Князем Владимiром Кирилловичем) Княгини Императорской Крови Марии Владимiровны (разведенной супруги Принца Прусского Франца-Вильгельма, лет пять побывшего православным, а затем вновь вернувшегося в свое первобытное лютеранское состояние) и сына от этого брака - то ли Принца Георгия Гогенцоллерна, то ли Князя Георгия Михайловича, то ли, как говорили некоторые злые языки, просто «Гоги».
О всех этих тонкостях мы тогда еще, конечно, не ведали, но кое-что всё-таки замечали. И не только мы. Помню, как только что постриженный в монахи и рукоположенный в священный сан иеромонах водил этих «высоких гостей» по одной из московских обителей и тут же, в толпе, делился (со «своими», разумеется) первыми впечатлениями: «Понимаю, конечно, Кровь и Род, но как они с такими лицами собираются править в России?..» - «Да ведь не воду с их лиц пить», - резонно заметил один из сотрудников Издательского отдела Патриархата В.Н. (Вся эта экскурсия проводилась по благословению возглавлявшего тогда этот отдел митрополита Питирима.)
Именно при таких обстоятельствах началось наше знакомство с Владимiром Игоревичем. Постепенно оно переросло в творческое сотрудничество. Мне, например, пришлось способствовать публикации в 1990 г. одной из его первых важных статей «Погибельные тропы и последние пути» в журнале «Советская литература» А.А. Проханова, где я тогда работал. Участвовал Владимiр - пусть и на самых первых порах - также в газете «Земщина», издававшейся Союзом «Христианское Возрождение», в котором в ту пору состоял и я. Уже в 1991 г. В.И. Карпец отправился в свободное плавание, я - через два года. Всё это время мы перезванивались, изредка встречались.
Особенно интенсивными наши контакты стали в середине 1990-х. Я тогда готовил новое, расширенное до двух томов, третье издание моего сборника «Россия перед Вторым пришествием». Разговоры наши вертелись вокруг восстановления Монархии в России (во исполнение пророчеств православных святых и прозорливых старцев). Помню у меня тогда вырвалось: «Вот есть монархисты-“легитимисты” (сторонники “Кирилловичей”), есть “соборники”, а я, по совести, не могу себя причислить ни к тем, ни к другим: всё-то у них борьба против, а не за, грызня, которая отдаляет нас от соборного единства. Я себя причисляю, скорее, к апокалиптическому монархизму - т.е., как предсказывали многие старцы, уповаю на восстановление Царства в самое последнее время и на самый короткий срок. И нигде ни святые, ни старцы не говорят о том, что будет восстановлена Династия, что всё это продлится сколько-нибудь длительное время». Владимiр со мной (тогда, по крайней мере) согласился. Затем мы рассуждали о «Расе Царей», о «Едином Царском Роде» (идее, высказанной в 1992 г. Р.В. Багдасаровым в одном из номеров редактировавшегося в то время мною «Града-Китежа»). Так разговор плавно вышел на проблему Меровингов, над которой в то время В.И. Карпец много раздумывал, знакомясь с недоступными нам тогда западными первоисточниками и исследованиями. Тогда-то я и предложил ему написать специально для сборника статью или исследование, в которой бы он изложил то, о чем мы говорили. Он согласился. И вот, когда, сначала в нетерпении прочитать текст, а затем, когда сроки уже поджимали, а обещанного всё не было, и, нервничая, я наконец получил его, мои чувства были трудно описать. Печатать это, по моему тогдашнему представлению, было невозможно, во всяком случае, в этом конкретном сборнике. И всё-таки сомнение грызло меня, и вовсе не только потому, что я просил его написать, а вот теперь, получается, я отступаю от своего слова… (Такие же сильные сомнения, как выяснилось после, были у моего единомышленника Л.Е. Болотина, прочитавшего всё это потом уже в двухтомнике. Он их не сразу смог преодолеть, в чем и сам признавался. Но всё же преодолел!) Что касается моих сомнений, то они заключались, прежде всего, в том, могу ли я становиться на пути мыслей В.И. Карпеца к читателям. За разрешением недоумений я обратился к старцу Николаю Псковоезерскому. Благословение с острова последовало почти молниеносно. Книга с текстами Владимiра Игоревича печаталась в моем сборнике дважды, в 1998 и 2002-2003 гг. общим тиражом 17 тысяч экземпляров.
Наряду с другими, уже перечисленными мною авторами, родившимися в 1950-х, В.И. Карпец принадлежит к замолчанному, потерянному для читателей поколению, мимо которого прошла история, занятая более «грандиозными» проблемами, но и - так уж совпало! - вследствие того, что люди наши утратили вкус к чтению не только с целью познания или размышления по поводу прочитанного, но и просто для эстетического наслаждения. Нынче в моде какие угодно чувственные, но только не эстетические наслаждения.
Но даже на этом общем безотрадном фоне фатальное невезение Карпеца прямо-таки бросается в глаза.
Помню, как в период редактирования мною православного альманаха «К Свету» я собрал почти что всё написанное Владимiром в стихах и прозе, рассчитывая всё это издать. Но как-то, по техническим уже обстоятельствам, не сложилось…
Опубликованные недавно романы «Любовь и Кровь» и «Как музыка или чума» при издании были обрезаны. Наконец исследование «Русь, которая правила мiром» («Русь Мiровеева») издана с многочисленными (в данном случае безразлично, по чьей вине) искажениями текстов на иностранных языках.
Практически все перечисленные изданий прошли незамеченным критиками. Одну из решающих ролей сыграло тут, конечно, отсутствие «своих» критиков у авторов, родившихся в 1950-х годах. Имею в виду не только тех членов критического цеха, кто сам, по факту своего рождения, принадлежал непосредственно к ним, но и отсутствие интереса и понимания к проблемам, которые выдвинуло в своем творчестве это возрастное и, так уж получилось, идейно однородное сообщество.
В чести, «на слуху» оказались те, кто сумел прогрызться или, как говорится, влезть не без помощи пресловутого мыла.
У этого замалчивания есть, возможно, и иные причины. В настоящее время определенных авторов не только, как раньше, демонстративно не замечают, но еще и уничтожают молчанием руками уже не чужих (идейных противников), а своих…
Подобным образом карают за независимость суждений, за непохожесть (причем, вроде бы, в пределах допустимого!), разглагольствуя при этом об обсуждении сложных вопросов «всем мiром», «свободно», «соборно»… При этом приговоренных к остракизму, «невписавшихся», законопослушные мародеры беззастенчиво обирают, вполне по-фарисейски при этом поминая заповедь «не укради».
Возвращаясь к творчеству В.И. Карпеца, напомним, что в самом начале 1990-х он выступал еще и как сценарист и режиссер ныне таких незаслуженно забытых фильмов, как «Имя», «Третий Рим» (1991, совместно с Григорием Николаевым) и «Ангел жатвы» (1992). Владимiр Игоревич намеревался также поставить и снять оперу М.П. Мусоргского «Хованщина». О том, что это могла быть за постановка, дает возможность судить хотя бы только один факт: выбор на роль «злой раскольницы» Марфы - Лины Мкртчян. Особенности голоса этой певицы говорят больше, чем любые авторские ремарки и рассуждения. Но не удалось собрать достаточно средств. Наступали уже другие времена…
Этого, а еще много другого, лишили мы себя и наших потомков…
Подобная работа в вакууме - ноша часто непосильная. Труды человека творческого должны питать не только материально, но и морально. Речь тут идет, прежде всего, об обратной связи с читателями, зрителями, слушателями. Чувство, что то, что он делает, кому-то потребно, что книгу и фильм ждут, прочитают и посмотрят, обсудят, - поддерживает писателя и режиссера морально, дает ему силы для последующих трудов.
Но были и те, кто никогда не отказывал в помощи, кто понимал важность творчества и особенно его направленности. Хорошо помню как В.И. Карпец ездил за советом к о. Николаю Псковоезерскому, этому всероссийскому старцу, чтобы, помимо других, очень важных тогда и лично, и в самом широком смысле, вопросов, решить и такой - не грешно ли ему заниматься творчеством. Старец благословил. Это, насколько я помню, окрылило тогда Владимiра Игоревича. Между прочим, во многом именно благодаря этому обстоятельству, мы имеем сегодня возможность читать и обсуждать повесть «Забыть-река».
Продолжение следует…