Путевые записки от Баку до устьев Урала. 6. Полуостров Мангышлак
К. Спасский-Автономов. Путевые записки от Баку до устьев Урала // Вестник Императорского Русского географического общества. 1854. Ч. 10. Кн. 2.
I. Каспий. II. Очерк морского пути от Баку до Волги.
III. Устья Волги. IV. Остров Бирючей Косы и ватаги. V. Астрахань и ее окрестности.
VI. Полуостров Мангышлак.
VII. Устья р. Урала. VIII. Полная вода Волги и астраханские степи.
Т. Г. Шевченко. Пристань Новопетровского укрепления. 1856-1857
VI. Полуостров Мангышлак
1849 года 10 мая в 6 часов утра, почтовый пароход «Кама», под управлением флота лейтенанта И. А. Лихарева, снялся с якоря на широком Астраханском рейде пресловутой Волги. Тихое весеннее утро, при ясном свете восходящего солнца, уже располагало к приятным впечатлениям; весело пошли мы вниз по реке, оставляя направо и налево острова и побочные протоки огромной волжской дельты, а назади - царицу ее, многоглавую и холмистую Астрахань. В 10 часов, встретясь с знакомцем нашим, закавказским пароходом «Ленкорань», осведомились мы о глубине воды на россынях. На главном протоке реки Волги, ниже Астрахани, Бахтемире, существуют две отмели из ракуши, слившейся в твердую массу. Эти мели называются россынями и представляют одно из важнейших затруднений к свободному плаванию значительных судов на этом пространстве. Вода на россынях, при верховых (с реки) ветрах, чрезвычайно понижается, а при низовых (с моря) - подымается, отчего глубина переменяется от 8 до 4, и даже 3 футов. Пароход «Кама» сидит в воде на 6 футов, а прочие каспийские пароходы от 3 до 5 футов, и потому все они чрезвычайно озабочиваются состоянием воды на россынях. В 12 часов, мы прибыли на первую россынь, и вдруг, сверх ожидания, стали было на мель. Чтобы не скучать, смотря на тщетные усилия командира и экипажа, я убрался с палубы в каюту с намерением чем-нибудь заняться; но, к неожиданному удовольствию моему и, конечно, всех прочих, после разных приемов удалых мореходцев великан наш, покачнувшись туда и сюда, тронулся, зашумел своими колесами и скоро прошел первую россынь, а потом миновал и вторую, еще с меньшими усилиями. Часа в 4 по полудни, сделав сто верст от Астрахани, мы благополучно бросили якорь на первой станции - Ямном рейде, против Бирючей Косы. На другой день мы благополучно вышли в открытое море.
В Астрахань я прибыл из Баку тоже на одном из почтовых пароходов Каспийской флотилии, «Тарки», и, кажется бы, должен был удовольствоваться зрелищем моря и ощущениями морского путешествия. Но тот путь наш был почти везде в виду берегов; теперь мы следовали к Мангышлакскому полуострову, в Тюк-Караганский залив, чтобы осмотреть Новопетровское укрепление и всю тамошнюю местность, а оттоле отправиться к устьям Урала и посетить Гурьев городок. В тот и другой путь мы должны были плыть наперерез всего поперечника Каспийского моря. В это-то время мог я вполне насладиться приятнейшими впечатлениями благополучного морского путешествия. Радушное и дружеское обращение командира парохода и его подчиненных, простор и удобство во всех отношениях ничего не оставляли и желать лучшего. Утром 12 мая, мы были среди открытого моря. Плоский небосклон и волнистая площадь моря сливались вокруг нас: ни берегов, ни островов, ни даже судов нигде не виднелось. При свежем ветре, море дышало правильными валами широкой зыби; надутый парус тихо колебался под ровною струею воздуха; тонкие слоистые облака как бы спокойно лежали на недвижном, по-видимому, горизонте, а сквозь них, как сквозь прозрачную сетку, кротко проницали лучи солнца. Огонь, вода и пар глухо ревели внутри парохода; снасти и весь корпус судна однообразно трещали и скрыпели; красные колеса взрывали темно-голубую влагу моря, оставляя за собою темную и волнистую дорогу, окаймленную двумя полосами белой пены.
Т. Г. Шевченко. Мыс Тюп-Карагай. 1856-1857
В час пополудни того же 12 мая мы стали подходить к берегу Мангышлака: он ясно обрисовался в серых массах утесов, выставляя против нас угол Тюк-Караганского мыса, называемого нашими моряками Лбищем. Мангышлакский полуостров находится на восточном берегу Каспийского моря, между 43 и 45 градусами северной широты, начинаясь с 20 градуса восточной долготы от Петербургского меридиана. От Лбища высокий, скалистый берег идет прямо на восток с одной стороны, а с другой поворачивает почти под прямым углом на юг. В 10 верстах от того же мыса берег пускает в море довольно обширную низменность, оканчивающуюся песчаною косою. Эта коса называется по-туземному Айляк и, сделав полукруг, образует, в виде небольшой бухты, превосходную безыскусственную гавань для значительных судов, с глубиною от 3 до 4 сажен. Здесь, лет двадцать назад, устроен и содержится военный морской пост от Каспийской флотилии. Пристань обстреливается двумя круглыми башнями, выстроенными вместе с Новопетровским укреплением. В бытность нашу в Тюк-Караганском заливе брант-вахту содержал бриг «Мангышлак», под командою флота капитан-лейтенанта М. М. Кадникова.
Против пристани, ровный возвышенный гребень берега разорван двумя долинами, отчего образовалась отдельная небольшая скалистая гряда, находящаяся против означенной низменности, или подола, гораздо южнее бухты. Эта гряда состоит из трех холмов, отделенных друг от друга небольшими оврагами; на среднем холме, как обширнейшем, расположены главные здания Новопетровского укрепления, а на крайних - особые бастионы, и все это соединено в одно целое огражденными ходами, как увидим после. Укрепление с моря не только издали, но и с самой пристани едва приметно за утесами.
Т. Г. Шевченко. Новопетровское укрепление с моря. 1853-1857
Держа постоянно направление прямо на восток, по сближении с Лбищем, мы повернули к югу и шли параллельно берегу верст 8, пока не вошли в самый залив или гавань. Весь берег был нагой и бесплодный; только в одном ущелье зеленели деревья или кустарники. Когда пароход останавливался и пассажиры начали уже суетиться, готовясь к выгрузке своих вещей и сходу на берег, а я, не заботясь много о сходе, безмолвно наблюдал окрестность, в это самое время по берегу подвигалась особого рода линейка, запряженная по-русски тройкою и с звенящим колокольчиком на дуге: этот звук, за целым морем от святой Руси, средь азиатских пустынь, производил во мне какое-то особенное чувство. Лишь только брошен был якорь, к пароходу подошла лодка с брант-вахты, и на палубу взошел лейтенант А. Ф. Б.; потом прибыли и седоки линейки: то были комендант укрепления, подполковник А. П. М., и командир морской станции, капитан-лейтенант М. М. К. Дальняя сторона и пустыни удивительно как сближают и упрощают людей самых разборчивых. В минуту мы все были как старые знакомые, и почти все вместе отправились сперва на брант-вахтенное судно, а к вечеру - в крепость.
Хотя береговые башни у пристани и должны были дать мне очень выгодное понятие о Новопетровском укреплении, но я, сам не знаю почему, предполагал в нем найти более или менее жалкое степное укрепление, - а между тем мы въехали в прекрасную небольшую крепость, не только хорошо, но даже щегольски отделанную во всех подробностях. Стены прочно и чисто сложены из тесаного камня; домы для коменданта и всех чиновников, равно как и казармы для нижних чинов, сделаны, на прочных каменных фундаментах, под железною крышею, хотя из соснового леса, но так хорошо оштукатурены, что все они кажутся каменными. Крепостные ворота особенно красиво устроены и осенены черным двуглавым орлом, а у подъезда комендантского дома и львы стоят как живые, недавно вышедшие из-под резца служивого Пигмалиона. Все устроено очень хорошо и прилично: небольшая церковь, с колокольнею простой архитектуры, с изящным иконостасом и утварью, увенчивает крепостцу, на берегу пустынного моря и дикой безлюдной степи, в расстоянии почти тысячи верст от Оренбургской линии.
Т. Г. Шевченко. Новопетровское укрепление. Внутренний вид. 1856-1857
Нет надобности говорить о радушии и предупредительности, с какими приняли нас добрые хозяева этих стран: командир морского отряда - на море и у моря, а комендант - в крепости на суше. На пристани только что были выгружены дрова, сено, овес, колеса, рыболовные снасти и прочее и прочее. Все эти запасы доставляются в Новопетровское из Астрахани, морем на казенных и частных судах; а с 1 апреля по 1 ноября между Астраханью, Новопетровском и Гурьевым ходит ежемесячно почтовый пароход. Сверх того крейсируют два парусных судна: одно - около устьев Волги и Урала, а другое - далее от Новопетровска, вдоль восточного морского берега, для хранения наших рыбопромышленников от туркменских и хивинских корсаров. Расстояние от Астрахани до Новопетровска 200 морских миль, или 350 верст, и столько же оттуда до Гурьева; сухим же путем между последними двумя пунктами насчитывают до 1000 верст почти безводною степью.
Рано утром 13 мая, я обошел всю крепость и окрестности ее. Передовой, или северный бастион, где развевается в известные дни крепостное знамя, устроен на месте старого укрепления, основанного, по словам моих собеседников, Петром Великим во время персидского похода. Очень неискусная кладка небольшой стены с башенками на глине обличает работу едва ли не степных азиатских инженеров. Во время персидского похода Великий Петр лично и не касался восточных берегов Каспия. Но гораздо ранее этого похода известный по несчастной экспедиции в Хиву князь Бекович-Черкасский, со вверенными ему флотилиею и сухопутным отрядом, в 1716 году, по распоряжению Великого Преобразователя Руси, занял было, в числе прочих пунктов, Тюк-Караганский залив и берег, где устроил и укрепление, оставленное после погибели Бековича. Неужели эта стенка - остаток того укрепления? (См. Экспедиция Бековича в Хиву, Энциклопедический лексикон, т. V.) Как бы то ни было, гений Великого Царя витает и доселе на всех точках необъятного Царства Русского, а Великий Потомок Его достойно обновляет в здешних краях память Великого Предка. На западном берегу Каспийского моря у нас есть укрепление Петровское, а на восточном - Новопетровское, устроенное с 1846 года.
Т. Г. Шевченко. Новопетровское укрепление с Хивинской дороги. 1856-1857
На северном бастионе Новопетровска стоят две пушки, а внизу казарма и офицерский дом, со службами для одного отделения казаков. Отсюда, по огражденному значительными стенами, с амбразурами, ходу, поднимаешься в самую крепость, где расположены комендантский дом, госпиталь, казармы для нижних чинов целого батальона, домы для офицеров, магазины и, наконец, на самом видном месте, церковь с колокольнею; стены унизаны пушками. На южном бастионе размещено тоже несколько пушек и казармы со службами и офицерским домом, для целой сотни казаков. Вне крепости, внизу к морю, расположен огромный двор для лошадей и разные службы, несовместные с опрятностию крепости; тут же выкопано несколько колодцев.
Далее к югу, на самой низкой долине, устроиваются огороды и разводятся разные овощи и пробы хлебных посевов. Почва и в этом месте песчано-глинистая, сухая и несколько солонцеватая. Образование этой долины показывает, что она была руслом высохшей реки или произошла от весенних потоков. Теперь ни здесь, ни в других местах полуострова нет не только реки, но и значительных ручьев. Впрочем, на плантациях в долине сделано несколько копаней, и вода найдена не глубже одной сажени от поверхности: этою водою и поливаются все посевы. Она несколько солоновата, но для питья вообще здорова. При сухости и солоноватости почвы и самой воды, с самого устройства крепости, т. е. с 1846 года, не успели, по общим отзывам, ничего выростить около Новопетровского укрепления. В нашу бытность, 1849 года, все посевы и рассады были сделаны на новом месте, с бо́льшим рачением, и поливка была производима правильнее. Устроивались огромные чигири (поливательные колеса) для орошения. Все посаженное и посеянное взошло и подавало большие надежды; особенно хороша была небольшая нива выколосившейся ржи, которую, впрочем, едва ли стоит здесь сеять и взращать, по малоценности ее и легкой доставке чрез Астрахань из внутренних губерний. Время и опыт окажут, какие растения здесь сообразнее с почвою и климатом и удобнее могут вознаграждать труд земледельца. Солнце здесь ясно, воздух благорастворен, бедные киргизы готовы служить за небольшую плату при самых тяжелых работах; море изобилует рыбою; соль находится под руками. Не надобно только торопиться, а, постепенно знакомясь с климатом и почвою, возделывать такие произрастения, которые были бы свойственны краю. С октября 1848 года в Новопетровском укреплении производятся, под надзором крепостного врача С. И. Н., метеорологические наблюдения. Этим способом, кроме особенных целей науки, можно достигнуть точного определения климата; присоединив же к тому определение почвы, можно вернее рассчитать, что надобно возделывать в здешнем крае, дабы вознаграждался употребленный труд.
Т. Г. Шевченко. Сад близ Новопетровского укрепления. 1854-1855
Осмотрев крепость и ближайшие окрестности, я возвратился к коменданту, у которого, как у радушного хозяина, обыкновенно сбирается все наличное общество своих и приезжих господ служащих. Долго рассуждали мы, дружелюбно спорили и разменивались мыслями о положении и улучшении этих пустынь. Держась системы оптимизма и увлекаясь приятными видами на будущее, немудрено, что я увлек в ту же область златой фантазии и моих собеседников. Комендант и прочие советовали мне более углубиться в окрестности и осмотреть их единственный сад: этого-то мне и хотелось. Молодой офицер И. О. Б. вызвался быть моим проводником; приказано приготовить нам верховых лошадей, и, не отлагая далее, пообедав, мы пустились внутрь степи.
Вдвоем выехали мы в час пополудни на киргизских лошадях. Эти лошади небольшого роста, толстоваты, неуклюжи, но чрезвычайно крепки в ногах: некованые, они бегут и скачут по каменистой степи не спотыкаясь. Дул свежий северный ветер, отчего и в самый напор зноя было прохладно. Небо было ясно, воздух прозрачен; каменистые подъемы во внутренность пустыни, как огромные волны, сделавшиеся вдруг неподвижными, среди самой сильной зыби, являлись во всей наготе своей. Сперва мы спустились было в южную долину, которая зеленела тощими солонцеватыми растениями. На конце этой-то долины, упирающейся в песчаную приморскую гладь, разводятся огороды и другие крепостные плантации. Подаваясь вверх, мы скоро миновали две бедных киргизских кибитки. Потом, чтобы осмотреть степные колодцы и видеть хивинских аргамаков, о достоинстве которых много было говорено в крепости, мы повернули с юга на северо-восток и проезжали множество каменистых возвышенностей и оврагов. Наконец, спустившись в русло высохшей речки, довольно долго ехали мы по тропинкам вдоль этого извилистого ложа, между скалистыми берегами, которые наравне с общею местностию, постепенно поднимаясь и делаясь круче, образовали значительное ущелье. Ущелье расширялось по мере нашего углубления в него, и вот показались пики уральцев и бродящие лошади; там и сям обозначались лужайки; между дикими утесами зеленели кое-где тутовые деревья, и наконец мы наехали на небольшие углубления, наполненные почти стоячею водою. Это были степные колодцы, и около них-то пасся крепостной табун, лошадей сот до двух, под надзором вооруженных человек пятнадцати или более казаков. При Новопетровском укреплении отряд составляют уральские казаки; лошади у них казенные, а бродящие хищники всегда готовы отбить особенно лошадей.
Осенью 1848 года, отряд хивинцев, под предлогом сбора подати, напал на окрестных киргизов, имея в виду напасть и на самую нашу крепость. Киргизы, считая себя под покровительством русских, прибегли к их помощи; от этого произошла небольшая сшибка, и хивинские наездники поплатились нам несколькими десятками знаменитых своих коней, называемых здесь аргамаками. Это были тощие, довольно высокие и поджарые лошади, хорошо сложенные, с тонкими ногами, сухою, небольшою и статною головою и жидким хвостом. Род аргамаков хивинских производят от смеси персидской породы с арабскою; у хозяев они содержались едва ли не лучше детей, а у нас целую зиму оставались, вместе с киргизскими рабочими лошадьми, на открытом воздухе и очень умеренном корму; но благородная порода видна была и в самом изнурении. Одного из этих аргамаков, не самого, впрочем, лучшего, светло-серой масти, поймали и оседлали для меня: едва я сел на доброго коня, как вдруг почувствовал какую-то легкость и особенное удобство своего положения. Мы выбрались на более удобную местность, и я понесся на благородном животном как бы на крыльях ветра. Степь, как нарочно, выравнивалась перед нами, а мы тем шибче и шибче скакали по ней в безграничную даль. Невыразимо чувство, когда пускаешься в безбрежное море или бесконечную степь! Испытав впечатления на открытом море пустынного Каспия, в безжизненной каменистой степи Мангышлака и на пике снежного Арарата, мае остается испытать ощущения среди бурь открытого океана морского и воздушного!
Т. Г. Шевченко. Новопетровское укрепление с Хивинской дороги. 1856-1857
Степь охватила нас своею безбрежностью и пустынностью: она была нага и бесплодна; темная солонцеватая почва кое-где покрывалась тощею полынью и другими немногими растениями, бледно-зеленоватого цвета. После довольно продолжительного бега, мы сдержали наших лошадей у трех закопченных кибиток киргизов. Они такие же, как и калмыцкие: круглые, невысокие кибиточные стенки сделаны из весьма тонко выстроганных деревянных решеток; кровля, из таких же решеток, выведена или кругло, или конусом; все это укрыто войлоками или кошмами; величина и высота всех кибиток почти одинакова: три аршина в поперечнике и вертикале, от окончания конуса вверху. В двух кибитках никого из людей не было; одни бедные пожитки лежали в беспорядке; у дверей третьей стояло двое мужчин. Когда мы сошли с лошадей, мужчины приняли их и предлагали нам войти в кибитку, покушать кумыса. Заглянув в кибитку, я заметил, что посредине, над тлеющими кизяками, висел котел, а около стен сидело несколько женщин и детей. Подарив им несколько мелочи, мы, однако ж, не пошли туда, потому что в то время у киргизов свирепствовала заразительная оспа, да к тому же чрезвычайная неопрятность и нечистота невольно оттолкнули назад. Киргизские мужчины и женщины имеют почти одинакую одежду; физиономиею или вообще своим обликом они резко отличаются от калмыков. Калмыцкий облик чрезвычайно однообразен: широкое лицо, узкие глаза, гладкая кожа желтоватого цвета. Черты киргизов разнообразнее и грубее калмыцких: лица их мясистее, кожа морщиноватее; цвет кожи у детей и молодых женщин хотя белее вообще калмыцкой, но зато у старых женщин и мужчин чрезвычайно темен. Костюм киргизов отличается и от калмыцкого и от русского особенно остроконечными шапками. Шапки у всех простых киргизов суть не что иное, как большой кусок овчины, сшитый кульком, с выемкою для лица, который и надевается на голову; а нижняя часть кулька обрезывается кругло, но так длинно пускается, что покрывает самые плечи. У старшин и богатых шапки бывают из лисьих мехов, крытые сукном. Эти шапки весьма похожи на закавказский башлык и на капишон западных народов. Прочая одежда состоит из бухарских халатов и такого же покроя кафтанов русского сукна и армяков туземного сукна верблюжьей шерсти. Киргизы мусульманской веры, суннитского толка, но, по кочевому ли своему образу жизни или по другим обстоятельствам, не слишком сведущи в своем законе и преданы ему. Поведение их вообще похваляют за тихость и простоту нравов. От нечистоты и, вероятно, не слишком большой воздержности в плотских наслаждениях, у киргизов чрезвычайно свирепствуют известного рода болезни. От кибиток поехали мы вдоль гладкой и ровной степи: мой аргамак опять понесся как ветер. Тут я вспомнил все рассказы об арабских степных конях и отчасти поверил на опыте впечатления, производимые чтением подобных описаний. У меня и свой был прекрасный рысистый конь кавказских степей; я целых два года не скакал, а рыскал на нем по Апшерону, потому что скок его был довольно тяжел и только легка была рысь, - шагу почти совсем не было; у аргамака же и рысь, и галоп, и самый шаг были превосходны. Надобно еще заметить, что этот аргамак, по словам моего спутника, был не из самых лучших: лучшие зачахли на открытом воздухе зимою, и большая часть извелась. Проскакав около двух часов вглубь степи, мы видели одни и те же каменистые возвышения, отделяемые от общей местности оврагами, и потом - темную солонцеватую плоскость, ровную как стол; одни и те же тощие и бледные бурьян, полынь и другие немногие растения покрывали степь. Сверх описанного ущелья, еще у одной скалистой террасы, в диком овраге, заметили тутовое деревцо и, подъехав к нему, увидели у корней его источник свежей воды, а около их - небольшое стадо коз, под надзором двух маленьких киргизов.
Т. Г. Шевченко. Мангышлакский сад. 1851-1852
Сделав поворот под значительным углом, мы из степи спустились к морю и очутились в единственном мангышлакском саду. Представьте себе высокий каменистый берег, постепенно спускающийся к морю на 300 саж., отвес которого над морским уровнем простирается от 60 до 75 сажен. Этот берег, вследствие землетрясения или других причин, как бы треснул или надломился от самой подошвы до гребня, отчего образовалось значительное ущелье, с страшными обломками громадных камней. В глубине этого ущелья, открылось несколько источников наилучшей воды на всем полуострове; сам ли собой, или при пособии посторонних причин, образовался значительный слой плодородной почвы, которая, быв увлажаема постоянно струящеюся водою и осеменяема ветром, произрастила, конечно, сперва траву, а впоследствии тот же благодетельный ветер или сами люди занесли сюда семена тутовых деревьев. Все это вместе образовало настоящий сад, во всей его дикой красоте. Главный начальник Оренбургского края, генерал от инфантерии В. А. Обручев, устроивая Новопетровское укрепление, не упустил из виду и этого места. По его воле, в то время, дорога от укрепления до самого сада уже была готова, и самая местность сада приводилась в такой вид, чтобы с удовольствием можно было отдохнуть в нем и прогуляться; для воды устроивались бассейны; площадки очищались от щебня; впадины превращались в гроты; по всей длине проводилась аллея, соединяемая при подъемах с одной террасы на другую лестницами. Одним словом, этот сад, вероятно, теперь представляет в том краю одну из редкостей, подобно самой крепости. В саду мы нашли опять радушный прием: там кочевал уже упомянутый мною крепостной медик; он угостил нас чаем, провел по всем замечательным местом сада, рассказал об успехах тамошней растительности и советовал осмотреть плантацию одного киргиза, находящуюся не в далеком от сада расстоянии.
Т. Г. Шевченко. Мангышлакский сад. 1854
Пробравшись по береговому скату, между огромных каменных масс, мы спустились гораздо ближе к морю и, в полуверсте от сада, увидели два небольших огорода, лежащих один над другим, на довольно гладкой и плоской покатости; а выше обоих устроен без особенного искусства бассейн, в котором скопляется весьма чистая и свежая вода, такая же, как и в саду: эта вода, посредством сделанного в самом основании бассейна отверстия, затыкаемого чем ни попало, спускается, по воле хозяина, на огороды. Самые огороды тщательно обработаны и разделены на грядки, как везде это делается при орошаемых полях и садах; на грядках весело зеленели молодые пшеница, просо и кормовая трава. Ни хозяина, ни его кибитки в окрестности мы не видали; поэтому сами, сделав опыт орошения плантации и полюбовавшись ею, мы отправились назад, прямо в крепость, и скоро выехали на обделанную от сада дорогу. Обделка эта не представляла особенных затруднений, потому что местность, вообще ровная и гладкая, представляла почти готовое полотно природной каменной дороги (шоссе). Впрочем, все-таки надобно было очистить это полотно от булыжника, рытвины заложить, а чрез небольшие овраги устроить мостки. Сад находится от крепости верстах в осьми; дорога идет по среднему, довольно возвышенному уступу берега, между самым морем и главным гребном береговых террас.
На другой день я осматривал два соляных озера, находящихся на приморской низменности, или подоле, между гаванью и крепостью. Отличительное качество этих озер состоит в розовом цвете их рапы, т. е. соленого раствора. Если смотришь на самую воду, взяв ее на руку, ничего особенного не увидишь: она прозрачна и бесцветна. Рассматривая озера, я нашел, что осаждаемая соль бела; только основа осадков, где они соединяются с посторонними предметами, из темного цвета переходит сперва в красноватый, а потом в чисто розовый, который просвечивается и в верхних кристаллах соли. Чем более соли осаждается, тем белее она становится: но рапа все-таки отливает розовым цветом на белом соляном грунте. Северное озеро называется Булак, а южное - Китык. Булак, сверх того, издает сильный запах фиалок или малины, и вода в нем так густа, что, по уверению всех офицеров, человек не тонет в ней, хотя бы не умел плавать или даже употреблял усилия погрузить свое тело; но соль в нем горьковата и пока ни на что не употребляется. В озере Китыке соль лучшей доброты, употребляется рыбопромышленниками для соления рыбы, почему и добывается в значительном количестве.
Из Новопетровска, на том же пароходе «Кама», совершил я поездку к устьям реки Урала. На возвратном оттуда пути к Мангышлаку, на нашем пароходе следовал из Оренбурга Корпуса топографов прапорщик Скрябин, для производства съемок. Он был внутри полуострова еще в 1846 году, с полковником Генерального штаба Ивановым, и многое сообщил мне о внутреннем состоянии этих пустынь. Теперь, по благосклонности А. А. Уманца, я имею под руками самую статью М. И. Иванова о его поездке в Мангышлак в 1846 году, помещенную во II книжке «Записок Русского географического общества». Из устных рассказов прапорщика Скрябина, равно как из ученой статьи полковника Иванова, открывается то же самое, что я видел собственными глазами и изложил в этой статье, написанной под влиянием самых свежих впечатлений в 1849 году, ныне же несколько исправленной. Полковник Иванов застал крепость в самом основании и лично принимал участие в постройке ее, я же видел ее совершенно оконченною. Настоящая крепость первоначально, в 1834 году, была устроена, в видах развития хивинской торговли, в Мертвом Култуке, под названием Александровского укрепления. Нездоровый климат Мертвого Култука был главною причиною перевода укрепления в теперешнее место; к тому же и виды на торговлю там не оправдались.
Т. Г. Шевченко. Чиркала-Тау. 1851
Во ста верстах к северо-востоку от крепости и в тридцати верстах от моря, между гор Каратау, полковник Иванов открыл каменный уголь почти на поверхности земли. В той же долине, недалеко от колодца Керт, протекает ручей Сиир-су; по обеим сторонам этого ручья найден уголь во многих местах. Слои угля, толщиною от четверти до полтора аршина, лежат один над другим наклонно, углубляясь в землю. Около тех же мест, у родника Акмыш и отвесной скалы Чир-Кала, находится старинное каменное укрепление; видны следы жилищ; найдены обожженные кирпичи и чрезвычайно заржавевшая кольчуга, весом около семнадцати фунтов. В других местах полковник Иванов находил квасцовую землю. Он сделал две внутренних экспедиции на Мангышлакском полуострове, к юго-востоку и северо-востоку. Растительность везде, по его словам, бедна; только у Александр-Байского залива полковник с своими офицерами имел удовольствие быть принятым туркменским иманом (духовная особа) под тенью двенадцати верб, толщиною в обхват и более. Вербы эти, тутовые деревья и небольшие нивы, подобно виденной мною плантации, взращены и возделываются туркменами и киргизами, по образу хивинских плантаций, с немалыми трудами.
История этих стран столь же молчалива, сколь беден, дик и непривлекателен внешний вид их. Остатки небольших крепостей, надписи на могильных камнях, которые не всякий может разобрать и прочитать, находимые оружия - вот все источники, и притом еще не разобранные и не осмотренные. Предания не восходят далее монгольских нашествий и опустошений. После монголов туркмены сделались было хозяевами Мангышлака. Степной герой, калмыцкий хан Аюка, здесь пожинал лавры и властвовал над туркменами в то самое время, когда на севере боролись за славу исторические герои Петр I и Карл XII, и когда северный Александр уступал видам на европейское просвещение своего соперника, калмыцкий Александр коварно уничтожал виды Петра на азиатскую торговлю, споспешествуя к истреблению хивинской экспедиции. По смерти Аюки, калмыки схлынули с степей Мангышлака; туркмены опять усилились; но теперь их вытеснили киргизы. Последнее преобладание представляет весьма удивительное событие. Говорят, что туркмены гораздо образованнее, хитрее и коварнее киргизов, а между тем киргизы вытеснили туркменов из Мангышлака. Кроме того, что туркмены такие же дети степей, как и киргизы, наши моряки, содержащие морской кордон в Астрабате, отзываются о туркменах как о храбром народе, и говорят, что их чрезвычайно боятся персы. Мне кажется, по всем соображениям, вероятнейшим то, что туркмены сами оставили Мангышлак, подаваясь к Персии, т. е. плодоноснейшим местам. Не удивительно и то, если киргизы, занимая места, оставленные туркменами, потеснили оставшиеся еще слабейшие племена их. Кочевые народы степей, подобно волнам моря, подаются вперед и отхлынивают назад, смотря по напору политических бурь, свирепствующих в центрах главнейших народонаселений.
Т. Г. Шевченко. Туркменские гробницы в Кара-Тау. 1851-1857
Рассказывают, что прежде торговля у Тюк-Караганского залива была гораздо значительнее, особенно во время наполеоновских войн и континентальной системы. Это очень вероятно и имело в своем основании достаточные причины. С самого открытия морских путей дли восточной торговли Азии чрез Великий океан, сухопутная торговля средней Азии упала. Когда Наполеон закрыл для англичан почти все порты в Европе, то естественно было ожить на некоторое время прежней караванной торговле внутри азийского материка. Но после падения Наполеона и восстановления спокойствия в Европе, с 1815 года, англичане чрез Индию не только восстановили прежнее направление всемирной торговли, но и дали ей большее развитие, так что и народы Средней Азии находят больше выгод сбывать свои произведения в других местах. Очень вероятно, что политика Ост-Индской компании, действуя на робкий характер хивинского властителя, усиливает в нем недоверчивость к силе и величию Русской империи. По всем этим обстоятельствам, хивино-туркменская торговля не совсем удается нам на Мангышлакском полуострове. Со времени основания Новопетровского укрепления, т. е. с 1846 до 1849 года, приходило не более пяти значительных караванов с разными бумажными и шелковыми товарами, вместо которых они, конечно, набрали русских товаров, а излишек возместили русскими деньгами. С нашей стороны недостает деятельных, предприимчивых и честно-разумных торговых людей для этой торговли. Обрусевшие татары и армяне - почти единственные производители заграничной торговли по всем берегам Каспийского моря. У киргизов и туркменов можно покупать или выменивать разного рода скот, особенно овец и баранов, сырые кожи, мерлушки или смушки, овечью и верблюжью шерсть, козий пух, армяки и туркменские ковры. Жаль, что владетель Хивы, вместо поощрения, всячески препятствует, как говорят, торговым сношениям своих подданных с нашими купцами, чрез Новопетровское.
Т. Г. Шевченко. Караван у гор Чиркала-Тау и Кок-Суйру. 1851
Да, в этих местах почти все находится в первобытном состоянии дикости! Смотря на бесплодные, необъятные пустыни и бедный быт киргизов, невольно переносишься мыслию к первому быту падшего человечества. Но вот на одной из обнаженных скал высится крест - знамение искупление человечества; около креста ютятся не жалкие пристанища бедных отверженцев, а домы людей мыслящих, яснее знающих себя и своего Творца. Если где, то в подобных местах особенно разительною является мысль, что успехи истинно образованного человечества приготовлены истинною религиею христианства. Много прошло по пустыням Азии поколений, племен и народов, с разными религиями и степенью просвещения гражданского; но почему же никто из них не упрочил себя так, как упрочивают себя ныне в целом свете народы христианские? Брожу ли я по степям и горам пустынным, со всеми лишениями, несусь ли на удалой тройке с большими удобствами, качаюсь ли, наконец, в прекрасной каюте парохода со всею роскошью, доступною путешественнику, не могу без благоговейных чувств возносить мыслей моих к Милосердому Искупителю нашему, научившему нас в духе и истине познать небесного нашего Отца, сознать собственное наше ничтожество и вместе высокие дары ума и воли. Вот где основание успехов человечества на пути просвещения и удобств самой здешней жизни. Я уверен, что и на Мангышлаке, с добрыми началами, новые поселенцы постоянным трудом успеют преодолеть бесплодие страны или отыскать другие способы к удобствам жизни. Рыбопромышленность, разработка каменного угля, ломка соли, скотоводство и честная торговля уже представляют немаловажные источники к безбедной жизни у залива Тюк-Караганского, под сенью Новопетровского укрепления: труд все преодолевает.
ОКОНЧАНИЕ
См. также:
• Г. С. Карелин. Журнал экспедиции 1832 года;
• там же;
• А. И. Макшеев. Путешествия по Киргизским степям и Туркестанскому краю;
• А. К. Гейнс. Дневник 1866 года. Путешествие в Туркестан;
• М. И. Венюков. Исторические очерки России…
• Полуостров Мангышлак (Всемирная иллюстрация, 1870);
• П. Л. Юдин. Адаевский бунт на полуострове Мангышлак в 1870 г.
• Р. Карутц. Среди киргизов и туркменов на Мангышлаке;
• там же.
I. Каспий. II. Очерк морского пути от Баку до Волги.
III. Устья Волги. IV. Остров Бирючей Косы и ватаги. V. Астрахань и ее окрестности.
VI. Полуостров Мангышлак.
VII. Устья р. Урала. VIII. Полная вода Волги и астраханские степи.
Т. Г. Шевченко. Пристань Новопетровского укрепления. 1856-1857
VI. Полуостров Мангышлак
1849 года 10 мая в 6 часов утра, почтовый пароход «Кама», под управлением флота лейтенанта И. А. Лихарева, снялся с якоря на широком Астраханском рейде пресловутой Волги. Тихое весеннее утро, при ясном свете восходящего солнца, уже располагало к приятным впечатлениям; весело пошли мы вниз по реке, оставляя направо и налево острова и побочные протоки огромной волжской дельты, а назади - царицу ее, многоглавую и холмистую Астрахань. В 10 часов, встретясь с знакомцем нашим, закавказским пароходом «Ленкорань», осведомились мы о глубине воды на россынях. На главном протоке реки Волги, ниже Астрахани, Бахтемире, существуют две отмели из ракуши, слившейся в твердую массу. Эти мели называются россынями и представляют одно из важнейших затруднений к свободному плаванию значительных судов на этом пространстве. Вода на россынях, при верховых (с реки) ветрах, чрезвычайно понижается, а при низовых (с моря) - подымается, отчего глубина переменяется от 8 до 4, и даже 3 футов. Пароход «Кама» сидит в воде на 6 футов, а прочие каспийские пароходы от 3 до 5 футов, и потому все они чрезвычайно озабочиваются состоянием воды на россынях. В 12 часов, мы прибыли на первую россынь, и вдруг, сверх ожидания, стали было на мель. Чтобы не скучать, смотря на тщетные усилия командира и экипажа, я убрался с палубы в каюту с намерением чем-нибудь заняться; но, к неожиданному удовольствию моему и, конечно, всех прочих, после разных приемов удалых мореходцев великан наш, покачнувшись туда и сюда, тронулся, зашумел своими колесами и скоро прошел первую россынь, а потом миновал и вторую, еще с меньшими усилиями. Часа в 4 по полудни, сделав сто верст от Астрахани, мы благополучно бросили якорь на первой станции - Ямном рейде, против Бирючей Косы. На другой день мы благополучно вышли в открытое море.
В Астрахань я прибыл из Баку тоже на одном из почтовых пароходов Каспийской флотилии, «Тарки», и, кажется бы, должен был удовольствоваться зрелищем моря и ощущениями морского путешествия. Но тот путь наш был почти везде в виду берегов; теперь мы следовали к Мангышлакскому полуострову, в Тюк-Караганский залив, чтобы осмотреть Новопетровское укрепление и всю тамошнюю местность, а оттоле отправиться к устьям Урала и посетить Гурьев городок. В тот и другой путь мы должны были плыть наперерез всего поперечника Каспийского моря. В это-то время мог я вполне насладиться приятнейшими впечатлениями благополучного морского путешествия. Радушное и дружеское обращение командира парохода и его подчиненных, простор и удобство во всех отношениях ничего не оставляли и желать лучшего. Утром 12 мая, мы были среди открытого моря. Плоский небосклон и волнистая площадь моря сливались вокруг нас: ни берегов, ни островов, ни даже судов нигде не виднелось. При свежем ветре, море дышало правильными валами широкой зыби; надутый парус тихо колебался под ровною струею воздуха; тонкие слоистые облака как бы спокойно лежали на недвижном, по-видимому, горизонте, а сквозь них, как сквозь прозрачную сетку, кротко проницали лучи солнца. Огонь, вода и пар глухо ревели внутри парохода; снасти и весь корпус судна однообразно трещали и скрыпели; красные колеса взрывали темно-голубую влагу моря, оставляя за собою темную и волнистую дорогу, окаймленную двумя полосами белой пены.
Т. Г. Шевченко. Мыс Тюп-Карагай. 1856-1857
В час пополудни того же 12 мая мы стали подходить к берегу Мангышлака: он ясно обрисовался в серых массах утесов, выставляя против нас угол Тюк-Караганского мыса, называемого нашими моряками Лбищем. Мангышлакский полуостров находится на восточном берегу Каспийского моря, между 43 и 45 градусами северной широты, начинаясь с 20 градуса восточной долготы от Петербургского меридиана. От Лбища высокий, скалистый берег идет прямо на восток с одной стороны, а с другой поворачивает почти под прямым углом на юг. В 10 верстах от того же мыса берег пускает в море довольно обширную низменность, оканчивающуюся песчаною косою. Эта коса называется по-туземному Айляк и, сделав полукруг, образует, в виде небольшой бухты, превосходную безыскусственную гавань для значительных судов, с глубиною от 3 до 4 сажен. Здесь, лет двадцать назад, устроен и содержится военный морской пост от Каспийской флотилии. Пристань обстреливается двумя круглыми башнями, выстроенными вместе с Новопетровским укреплением. В бытность нашу в Тюк-Караганском заливе брант-вахту содержал бриг «Мангышлак», под командою флота капитан-лейтенанта М. М. Кадникова.
Против пристани, ровный возвышенный гребень берега разорван двумя долинами, отчего образовалась отдельная небольшая скалистая гряда, находящаяся против означенной низменности, или подола, гораздо южнее бухты. Эта гряда состоит из трех холмов, отделенных друг от друга небольшими оврагами; на среднем холме, как обширнейшем, расположены главные здания Новопетровского укрепления, а на крайних - особые бастионы, и все это соединено в одно целое огражденными ходами, как увидим после. Укрепление с моря не только издали, но и с самой пристани едва приметно за утесами.
Т. Г. Шевченко. Новопетровское укрепление с моря. 1853-1857
Держа постоянно направление прямо на восток, по сближении с Лбищем, мы повернули к югу и шли параллельно берегу верст 8, пока не вошли в самый залив или гавань. Весь берег был нагой и бесплодный; только в одном ущелье зеленели деревья или кустарники. Когда пароход останавливался и пассажиры начали уже суетиться, готовясь к выгрузке своих вещей и сходу на берег, а я, не заботясь много о сходе, безмолвно наблюдал окрестность, в это самое время по берегу подвигалась особого рода линейка, запряженная по-русски тройкою и с звенящим колокольчиком на дуге: этот звук, за целым морем от святой Руси, средь азиатских пустынь, производил во мне какое-то особенное чувство. Лишь только брошен был якорь, к пароходу подошла лодка с брант-вахты, и на палубу взошел лейтенант А. Ф. Б.; потом прибыли и седоки линейки: то были комендант укрепления, подполковник А. П. М., и командир морской станции, капитан-лейтенант М. М. К. Дальняя сторона и пустыни удивительно как сближают и упрощают людей самых разборчивых. В минуту мы все были как старые знакомые, и почти все вместе отправились сперва на брант-вахтенное судно, а к вечеру - в крепость.
Хотя береговые башни у пристани и должны были дать мне очень выгодное понятие о Новопетровском укреплении, но я, сам не знаю почему, предполагал в нем найти более или менее жалкое степное укрепление, - а между тем мы въехали в прекрасную небольшую крепость, не только хорошо, но даже щегольски отделанную во всех подробностях. Стены прочно и чисто сложены из тесаного камня; домы для коменданта и всех чиновников, равно как и казармы для нижних чинов, сделаны, на прочных каменных фундаментах, под железною крышею, хотя из соснового леса, но так хорошо оштукатурены, что все они кажутся каменными. Крепостные ворота особенно красиво устроены и осенены черным двуглавым орлом, а у подъезда комендантского дома и львы стоят как живые, недавно вышедшие из-под резца служивого Пигмалиона. Все устроено очень хорошо и прилично: небольшая церковь, с колокольнею простой архитектуры, с изящным иконостасом и утварью, увенчивает крепостцу, на берегу пустынного моря и дикой безлюдной степи, в расстоянии почти тысячи верст от Оренбургской линии.
Т. Г. Шевченко. Новопетровское укрепление. Внутренний вид. 1856-1857
Нет надобности говорить о радушии и предупредительности, с какими приняли нас добрые хозяева этих стран: командир морского отряда - на море и у моря, а комендант - в крепости на суше. На пристани только что были выгружены дрова, сено, овес, колеса, рыболовные снасти и прочее и прочее. Все эти запасы доставляются в Новопетровское из Астрахани, морем на казенных и частных судах; а с 1 апреля по 1 ноября между Астраханью, Новопетровском и Гурьевым ходит ежемесячно почтовый пароход. Сверх того крейсируют два парусных судна: одно - около устьев Волги и Урала, а другое - далее от Новопетровска, вдоль восточного морского берега, для хранения наших рыбопромышленников от туркменских и хивинских корсаров. Расстояние от Астрахани до Новопетровска 200 морских миль, или 350 верст, и столько же оттуда до Гурьева; сухим же путем между последними двумя пунктами насчитывают до 1000 верст почти безводною степью.
Рано утром 13 мая, я обошел всю крепость и окрестности ее. Передовой, или северный бастион, где развевается в известные дни крепостное знамя, устроен на месте старого укрепления, основанного, по словам моих собеседников, Петром Великим во время персидского похода. Очень неискусная кладка небольшой стены с башенками на глине обличает работу едва ли не степных азиатских инженеров. Во время персидского похода Великий Петр лично и не касался восточных берегов Каспия. Но гораздо ранее этого похода известный по несчастной экспедиции в Хиву князь Бекович-Черкасский, со вверенными ему флотилиею и сухопутным отрядом, в 1716 году, по распоряжению Великого Преобразователя Руси, занял было, в числе прочих пунктов, Тюк-Караганский залив и берег, где устроил и укрепление, оставленное после погибели Бековича. Неужели эта стенка - остаток того укрепления? (См. Экспедиция Бековича в Хиву, Энциклопедический лексикон, т. V.) Как бы то ни было, гений Великого Царя витает и доселе на всех точках необъятного Царства Русского, а Великий Потомок Его достойно обновляет в здешних краях память Великого Предка. На западном берегу Каспийского моря у нас есть укрепление Петровское, а на восточном - Новопетровское, устроенное с 1846 года.
Т. Г. Шевченко. Новопетровское укрепление с Хивинской дороги. 1856-1857
На северном бастионе Новопетровска стоят две пушки, а внизу казарма и офицерский дом, со службами для одного отделения казаков. Отсюда, по огражденному значительными стенами, с амбразурами, ходу, поднимаешься в самую крепость, где расположены комендантский дом, госпиталь, казармы для нижних чинов целого батальона, домы для офицеров, магазины и, наконец, на самом видном месте, церковь с колокольнею; стены унизаны пушками. На южном бастионе размещено тоже несколько пушек и казармы со службами и офицерским домом, для целой сотни казаков. Вне крепости, внизу к морю, расположен огромный двор для лошадей и разные службы, несовместные с опрятностию крепости; тут же выкопано несколько колодцев.
Далее к югу, на самой низкой долине, устроиваются огороды и разводятся разные овощи и пробы хлебных посевов. Почва и в этом месте песчано-глинистая, сухая и несколько солонцеватая. Образование этой долины показывает, что она была руслом высохшей реки или произошла от весенних потоков. Теперь ни здесь, ни в других местах полуострова нет не только реки, но и значительных ручьев. Впрочем, на плантациях в долине сделано несколько копаней, и вода найдена не глубже одной сажени от поверхности: этою водою и поливаются все посевы. Она несколько солоновата, но для питья вообще здорова. При сухости и солоноватости почвы и самой воды, с самого устройства крепости, т. е. с 1846 года, не успели, по общим отзывам, ничего выростить около Новопетровского укрепления. В нашу бытность, 1849 года, все посевы и рассады были сделаны на новом месте, с бо́льшим рачением, и поливка была производима правильнее. Устроивались огромные чигири (поливательные колеса) для орошения. Все посаженное и посеянное взошло и подавало большие надежды; особенно хороша была небольшая нива выколосившейся ржи, которую, впрочем, едва ли стоит здесь сеять и взращать, по малоценности ее и легкой доставке чрез Астрахань из внутренних губерний. Время и опыт окажут, какие растения здесь сообразнее с почвою и климатом и удобнее могут вознаграждать труд земледельца. Солнце здесь ясно, воздух благорастворен, бедные киргизы готовы служить за небольшую плату при самых тяжелых работах; море изобилует рыбою; соль находится под руками. Не надобно только торопиться, а, постепенно знакомясь с климатом и почвою, возделывать такие произрастения, которые были бы свойственны краю. С октября 1848 года в Новопетровском укреплении производятся, под надзором крепостного врача С. И. Н., метеорологические наблюдения. Этим способом, кроме особенных целей науки, можно достигнуть точного определения климата; присоединив же к тому определение почвы, можно вернее рассчитать, что надобно возделывать в здешнем крае, дабы вознаграждался употребленный труд.
Т. Г. Шевченко. Сад близ Новопетровского укрепления. 1854-1855
Осмотрев крепость и ближайшие окрестности, я возвратился к коменданту, у которого, как у радушного хозяина, обыкновенно сбирается все наличное общество своих и приезжих господ служащих. Долго рассуждали мы, дружелюбно спорили и разменивались мыслями о положении и улучшении этих пустынь. Держась системы оптимизма и увлекаясь приятными видами на будущее, немудрено, что я увлек в ту же область златой фантазии и моих собеседников. Комендант и прочие советовали мне более углубиться в окрестности и осмотреть их единственный сад: этого-то мне и хотелось. Молодой офицер И. О. Б. вызвался быть моим проводником; приказано приготовить нам верховых лошадей, и, не отлагая далее, пообедав, мы пустились внутрь степи.
Вдвоем выехали мы в час пополудни на киргизских лошадях. Эти лошади небольшого роста, толстоваты, неуклюжи, но чрезвычайно крепки в ногах: некованые, они бегут и скачут по каменистой степи не спотыкаясь. Дул свежий северный ветер, отчего и в самый напор зноя было прохладно. Небо было ясно, воздух прозрачен; каменистые подъемы во внутренность пустыни, как огромные волны, сделавшиеся вдруг неподвижными, среди самой сильной зыби, являлись во всей наготе своей. Сперва мы спустились было в южную долину, которая зеленела тощими солонцеватыми растениями. На конце этой-то долины, упирающейся в песчаную приморскую гладь, разводятся огороды и другие крепостные плантации. Подаваясь вверх, мы скоро миновали две бедных киргизских кибитки. Потом, чтобы осмотреть степные колодцы и видеть хивинских аргамаков, о достоинстве которых много было говорено в крепости, мы повернули с юга на северо-восток и проезжали множество каменистых возвышенностей и оврагов. Наконец, спустившись в русло высохшей речки, довольно долго ехали мы по тропинкам вдоль этого извилистого ложа, между скалистыми берегами, которые наравне с общею местностию, постепенно поднимаясь и делаясь круче, образовали значительное ущелье. Ущелье расширялось по мере нашего углубления в него, и вот показались пики уральцев и бродящие лошади; там и сям обозначались лужайки; между дикими утесами зеленели кое-где тутовые деревья, и наконец мы наехали на небольшие углубления, наполненные почти стоячею водою. Это были степные колодцы, и около них-то пасся крепостной табун, лошадей сот до двух, под надзором вооруженных человек пятнадцати или более казаков. При Новопетровском укреплении отряд составляют уральские казаки; лошади у них казенные, а бродящие хищники всегда готовы отбить особенно лошадей.
Осенью 1848 года, отряд хивинцев, под предлогом сбора подати, напал на окрестных киргизов, имея в виду напасть и на самую нашу крепость. Киргизы, считая себя под покровительством русских, прибегли к их помощи; от этого произошла небольшая сшибка, и хивинские наездники поплатились нам несколькими десятками знаменитых своих коней, называемых здесь аргамаками. Это были тощие, довольно высокие и поджарые лошади, хорошо сложенные, с тонкими ногами, сухою, небольшою и статною головою и жидким хвостом. Род аргамаков хивинских производят от смеси персидской породы с арабскою; у хозяев они содержались едва ли не лучше детей, а у нас целую зиму оставались, вместе с киргизскими рабочими лошадьми, на открытом воздухе и очень умеренном корму; но благородная порода видна была и в самом изнурении. Одного из этих аргамаков, не самого, впрочем, лучшего, светло-серой масти, поймали и оседлали для меня: едва я сел на доброго коня, как вдруг почувствовал какую-то легкость и особенное удобство своего положения. Мы выбрались на более удобную местность, и я понесся на благородном животном как бы на крыльях ветра. Степь, как нарочно, выравнивалась перед нами, а мы тем шибче и шибче скакали по ней в безграничную даль. Невыразимо чувство, когда пускаешься в безбрежное море или бесконечную степь! Испытав впечатления на открытом море пустынного Каспия, в безжизненной каменистой степи Мангышлака и на пике снежного Арарата, мае остается испытать ощущения среди бурь открытого океана морского и воздушного!
Т. Г. Шевченко. Новопетровское укрепление с Хивинской дороги. 1856-1857
Степь охватила нас своею безбрежностью и пустынностью: она была нага и бесплодна; темная солонцеватая почва кое-где покрывалась тощею полынью и другими немногими растениями, бледно-зеленоватого цвета. После довольно продолжительного бега, мы сдержали наших лошадей у трех закопченных кибиток киргизов. Они такие же, как и калмыцкие: круглые, невысокие кибиточные стенки сделаны из весьма тонко выстроганных деревянных решеток; кровля, из таких же решеток, выведена или кругло, или конусом; все это укрыто войлоками или кошмами; величина и высота всех кибиток почти одинакова: три аршина в поперечнике и вертикале, от окончания конуса вверху. В двух кибитках никого из людей не было; одни бедные пожитки лежали в беспорядке; у дверей третьей стояло двое мужчин. Когда мы сошли с лошадей, мужчины приняли их и предлагали нам войти в кибитку, покушать кумыса. Заглянув в кибитку, я заметил, что посредине, над тлеющими кизяками, висел котел, а около стен сидело несколько женщин и детей. Подарив им несколько мелочи, мы, однако ж, не пошли туда, потому что в то время у киргизов свирепствовала заразительная оспа, да к тому же чрезвычайная неопрятность и нечистота невольно оттолкнули назад. Киргизские мужчины и женщины имеют почти одинакую одежду; физиономиею или вообще своим обликом они резко отличаются от калмыков. Калмыцкий облик чрезвычайно однообразен: широкое лицо, узкие глаза, гладкая кожа желтоватого цвета. Черты киргизов разнообразнее и грубее калмыцких: лица их мясистее, кожа морщиноватее; цвет кожи у детей и молодых женщин хотя белее вообще калмыцкой, но зато у старых женщин и мужчин чрезвычайно темен. Костюм киргизов отличается и от калмыцкого и от русского особенно остроконечными шапками. Шапки у всех простых киргизов суть не что иное, как большой кусок овчины, сшитый кульком, с выемкою для лица, который и надевается на голову; а нижняя часть кулька обрезывается кругло, но так длинно пускается, что покрывает самые плечи. У старшин и богатых шапки бывают из лисьих мехов, крытые сукном. Эти шапки весьма похожи на закавказский башлык и на капишон западных народов. Прочая одежда состоит из бухарских халатов и такого же покроя кафтанов русского сукна и армяков туземного сукна верблюжьей шерсти. Киргизы мусульманской веры, суннитского толка, но, по кочевому ли своему образу жизни или по другим обстоятельствам, не слишком сведущи в своем законе и преданы ему. Поведение их вообще похваляют за тихость и простоту нравов. От нечистоты и, вероятно, не слишком большой воздержности в плотских наслаждениях, у киргизов чрезвычайно свирепствуют известного рода болезни. От кибиток поехали мы вдоль гладкой и ровной степи: мой аргамак опять понесся как ветер. Тут я вспомнил все рассказы об арабских степных конях и отчасти поверил на опыте впечатления, производимые чтением подобных описаний. У меня и свой был прекрасный рысистый конь кавказских степей; я целых два года не скакал, а рыскал на нем по Апшерону, потому что скок его был довольно тяжел и только легка была рысь, - шагу почти совсем не было; у аргамака же и рысь, и галоп, и самый шаг были превосходны. Надобно еще заметить, что этот аргамак, по словам моего спутника, был не из самых лучших: лучшие зачахли на открытом воздухе зимою, и большая часть извелась. Проскакав около двух часов вглубь степи, мы видели одни и те же каменистые возвышения, отделяемые от общей местности оврагами, и потом - темную солонцеватую плоскость, ровную как стол; одни и те же тощие и бледные бурьян, полынь и другие немногие растения покрывали степь. Сверх описанного ущелья, еще у одной скалистой террасы, в диком овраге, заметили тутовое деревцо и, подъехав к нему, увидели у корней его источник свежей воды, а около их - небольшое стадо коз, под надзором двух маленьких киргизов.
Т. Г. Шевченко. Мангышлакский сад. 1851-1852
Сделав поворот под значительным углом, мы из степи спустились к морю и очутились в единственном мангышлакском саду. Представьте себе высокий каменистый берег, постепенно спускающийся к морю на 300 саж., отвес которого над морским уровнем простирается от 60 до 75 сажен. Этот берег, вследствие землетрясения или других причин, как бы треснул или надломился от самой подошвы до гребня, отчего образовалось значительное ущелье, с страшными обломками громадных камней. В глубине этого ущелья, открылось несколько источников наилучшей воды на всем полуострове; сам ли собой, или при пособии посторонних причин, образовался значительный слой плодородной почвы, которая, быв увлажаема постоянно струящеюся водою и осеменяема ветром, произрастила, конечно, сперва траву, а впоследствии тот же благодетельный ветер или сами люди занесли сюда семена тутовых деревьев. Все это вместе образовало настоящий сад, во всей его дикой красоте. Главный начальник Оренбургского края, генерал от инфантерии В. А. Обручев, устроивая Новопетровское укрепление, не упустил из виду и этого места. По его воле, в то время, дорога от укрепления до самого сада уже была готова, и самая местность сада приводилась в такой вид, чтобы с удовольствием можно было отдохнуть в нем и прогуляться; для воды устроивались бассейны; площадки очищались от щебня; впадины превращались в гроты; по всей длине проводилась аллея, соединяемая при подъемах с одной террасы на другую лестницами. Одним словом, этот сад, вероятно, теперь представляет в том краю одну из редкостей, подобно самой крепости. В саду мы нашли опять радушный прием: там кочевал уже упомянутый мною крепостной медик; он угостил нас чаем, провел по всем замечательным местом сада, рассказал об успехах тамошней растительности и советовал осмотреть плантацию одного киргиза, находящуюся не в далеком от сада расстоянии.
Т. Г. Шевченко. Мангышлакский сад. 1854
Пробравшись по береговому скату, между огромных каменных масс, мы спустились гораздо ближе к морю и, в полуверсте от сада, увидели два небольших огорода, лежащих один над другим, на довольно гладкой и плоской покатости; а выше обоих устроен без особенного искусства бассейн, в котором скопляется весьма чистая и свежая вода, такая же, как и в саду: эта вода, посредством сделанного в самом основании бассейна отверстия, затыкаемого чем ни попало, спускается, по воле хозяина, на огороды. Самые огороды тщательно обработаны и разделены на грядки, как везде это делается при орошаемых полях и садах; на грядках весело зеленели молодые пшеница, просо и кормовая трава. Ни хозяина, ни его кибитки в окрестности мы не видали; поэтому сами, сделав опыт орошения плантации и полюбовавшись ею, мы отправились назад, прямо в крепость, и скоро выехали на обделанную от сада дорогу. Обделка эта не представляла особенных затруднений, потому что местность, вообще ровная и гладкая, представляла почти готовое полотно природной каменной дороги (шоссе). Впрочем, все-таки надобно было очистить это полотно от булыжника, рытвины заложить, а чрез небольшие овраги устроить мостки. Сад находится от крепости верстах в осьми; дорога идет по среднему, довольно возвышенному уступу берега, между самым морем и главным гребном береговых террас.
На другой день я осматривал два соляных озера, находящихся на приморской низменности, или подоле, между гаванью и крепостью. Отличительное качество этих озер состоит в розовом цвете их рапы, т. е. соленого раствора. Если смотришь на самую воду, взяв ее на руку, ничего особенного не увидишь: она прозрачна и бесцветна. Рассматривая озера, я нашел, что осаждаемая соль бела; только основа осадков, где они соединяются с посторонними предметами, из темного цвета переходит сперва в красноватый, а потом в чисто розовый, который просвечивается и в верхних кристаллах соли. Чем более соли осаждается, тем белее она становится: но рапа все-таки отливает розовым цветом на белом соляном грунте. Северное озеро называется Булак, а южное - Китык. Булак, сверх того, издает сильный запах фиалок или малины, и вода в нем так густа, что, по уверению всех офицеров, человек не тонет в ней, хотя бы не умел плавать или даже употреблял усилия погрузить свое тело; но соль в нем горьковата и пока ни на что не употребляется. В озере Китыке соль лучшей доброты, употребляется рыбопромышленниками для соления рыбы, почему и добывается в значительном количестве.
Из Новопетровска, на том же пароходе «Кама», совершил я поездку к устьям реки Урала. На возвратном оттуда пути к Мангышлаку, на нашем пароходе следовал из Оренбурга Корпуса топографов прапорщик Скрябин, для производства съемок. Он был внутри полуострова еще в 1846 году, с полковником Генерального штаба Ивановым, и многое сообщил мне о внутреннем состоянии этих пустынь. Теперь, по благосклонности А. А. Уманца, я имею под руками самую статью М. И. Иванова о его поездке в Мангышлак в 1846 году, помещенную во II книжке «Записок Русского географического общества». Из устных рассказов прапорщика Скрябина, равно как из ученой статьи полковника Иванова, открывается то же самое, что я видел собственными глазами и изложил в этой статье, написанной под влиянием самых свежих впечатлений в 1849 году, ныне же несколько исправленной. Полковник Иванов застал крепость в самом основании и лично принимал участие в постройке ее, я же видел ее совершенно оконченною. Настоящая крепость первоначально, в 1834 году, была устроена, в видах развития хивинской торговли, в Мертвом Култуке, под названием Александровского укрепления. Нездоровый климат Мертвого Култука был главною причиною перевода укрепления в теперешнее место; к тому же и виды на торговлю там не оправдались.
Т. Г. Шевченко. Чиркала-Тау. 1851
Во ста верстах к северо-востоку от крепости и в тридцати верстах от моря, между гор Каратау, полковник Иванов открыл каменный уголь почти на поверхности земли. В той же долине, недалеко от колодца Керт, протекает ручей Сиир-су; по обеим сторонам этого ручья найден уголь во многих местах. Слои угля, толщиною от четверти до полтора аршина, лежат один над другим наклонно, углубляясь в землю. Около тех же мест, у родника Акмыш и отвесной скалы Чир-Кала, находится старинное каменное укрепление; видны следы жилищ; найдены обожженные кирпичи и чрезвычайно заржавевшая кольчуга, весом около семнадцати фунтов. В других местах полковник Иванов находил квасцовую землю. Он сделал две внутренних экспедиции на Мангышлакском полуострове, к юго-востоку и северо-востоку. Растительность везде, по его словам, бедна; только у Александр-Байского залива полковник с своими офицерами имел удовольствие быть принятым туркменским иманом (духовная особа) под тенью двенадцати верб, толщиною в обхват и более. Вербы эти, тутовые деревья и небольшие нивы, подобно виденной мною плантации, взращены и возделываются туркменами и киргизами, по образу хивинских плантаций, с немалыми трудами.
История этих стран столь же молчалива, сколь беден, дик и непривлекателен внешний вид их. Остатки небольших крепостей, надписи на могильных камнях, которые не всякий может разобрать и прочитать, находимые оружия - вот все источники, и притом еще не разобранные и не осмотренные. Предания не восходят далее монгольских нашествий и опустошений. После монголов туркмены сделались было хозяевами Мангышлака. Степной герой, калмыцкий хан Аюка, здесь пожинал лавры и властвовал над туркменами в то самое время, когда на севере боролись за славу исторические герои Петр I и Карл XII, и когда северный Александр уступал видам на европейское просвещение своего соперника, калмыцкий Александр коварно уничтожал виды Петра на азиатскую торговлю, споспешествуя к истреблению хивинской экспедиции. По смерти Аюки, калмыки схлынули с степей Мангышлака; туркмены опять усилились; но теперь их вытеснили киргизы. Последнее преобладание представляет весьма удивительное событие. Говорят, что туркмены гораздо образованнее, хитрее и коварнее киргизов, а между тем киргизы вытеснили туркменов из Мангышлака. Кроме того, что туркмены такие же дети степей, как и киргизы, наши моряки, содержащие морской кордон в Астрабате, отзываются о туркменах как о храбром народе, и говорят, что их чрезвычайно боятся персы. Мне кажется, по всем соображениям, вероятнейшим то, что туркмены сами оставили Мангышлак, подаваясь к Персии, т. е. плодоноснейшим местам. Не удивительно и то, если киргизы, занимая места, оставленные туркменами, потеснили оставшиеся еще слабейшие племена их. Кочевые народы степей, подобно волнам моря, подаются вперед и отхлынивают назад, смотря по напору политических бурь, свирепствующих в центрах главнейших народонаселений.
Т. Г. Шевченко. Туркменские гробницы в Кара-Тау. 1851-1857
Рассказывают, что прежде торговля у Тюк-Караганского залива была гораздо значительнее, особенно во время наполеоновских войн и континентальной системы. Это очень вероятно и имело в своем основании достаточные причины. С самого открытия морских путей дли восточной торговли Азии чрез Великий океан, сухопутная торговля средней Азии упала. Когда Наполеон закрыл для англичан почти все порты в Европе, то естественно было ожить на некоторое время прежней караванной торговле внутри азийского материка. Но после падения Наполеона и восстановления спокойствия в Европе, с 1815 года, англичане чрез Индию не только восстановили прежнее направление всемирной торговли, но и дали ей большее развитие, так что и народы Средней Азии находят больше выгод сбывать свои произведения в других местах. Очень вероятно, что политика Ост-Индской компании, действуя на робкий характер хивинского властителя, усиливает в нем недоверчивость к силе и величию Русской империи. По всем этим обстоятельствам, хивино-туркменская торговля не совсем удается нам на Мангышлакском полуострове. Со времени основания Новопетровского укрепления, т. е. с 1846 до 1849 года, приходило не более пяти значительных караванов с разными бумажными и шелковыми товарами, вместо которых они, конечно, набрали русских товаров, а излишек возместили русскими деньгами. С нашей стороны недостает деятельных, предприимчивых и честно-разумных торговых людей для этой торговли. Обрусевшие татары и армяне - почти единственные производители заграничной торговли по всем берегам Каспийского моря. У киргизов и туркменов можно покупать или выменивать разного рода скот, особенно овец и баранов, сырые кожи, мерлушки или смушки, овечью и верблюжью шерсть, козий пух, армяки и туркменские ковры. Жаль, что владетель Хивы, вместо поощрения, всячески препятствует, как говорят, торговым сношениям своих подданных с нашими купцами, чрез Новопетровское.
Т. Г. Шевченко. Караван у гор Чиркала-Тау и Кок-Суйру. 1851
Да, в этих местах почти все находится в первобытном состоянии дикости! Смотря на бесплодные, необъятные пустыни и бедный быт киргизов, невольно переносишься мыслию к первому быту падшего человечества. Но вот на одной из обнаженных скал высится крест - знамение искупление человечества; около креста ютятся не жалкие пристанища бедных отверженцев, а домы людей мыслящих, яснее знающих себя и своего Творца. Если где, то в подобных местах особенно разительною является мысль, что успехи истинно образованного человечества приготовлены истинною религиею христианства. Много прошло по пустыням Азии поколений, племен и народов, с разными религиями и степенью просвещения гражданского; но почему же никто из них не упрочил себя так, как упрочивают себя ныне в целом свете народы христианские? Брожу ли я по степям и горам пустынным, со всеми лишениями, несусь ли на удалой тройке с большими удобствами, качаюсь ли, наконец, в прекрасной каюте парохода со всею роскошью, доступною путешественнику, не могу без благоговейных чувств возносить мыслей моих к Милосердому Искупителю нашему, научившему нас в духе и истине познать небесного нашего Отца, сознать собственное наше ничтожество и вместе высокие дары ума и воли. Вот где основание успехов человечества на пути просвещения и удобств самой здешней жизни. Я уверен, что и на Мангышлаке, с добрыми началами, новые поселенцы постоянным трудом успеют преодолеть бесплодие страны или отыскать другие способы к удобствам жизни. Рыбопромышленность, разработка каменного угля, ломка соли, скотоводство и честная торговля уже представляют немаловажные источники к безбедной жизни у залива Тюк-Караганского, под сенью Новопетровского укрепления: труд все преодолевает.
ОКОНЧАНИЕ
См. также:
• Г. С. Карелин. Журнал экспедиции 1832 года;
• там же;
• А. И. Макшеев. Путешествия по Киргизским степям и Туркестанскому краю;
• А. К. Гейнс. Дневник 1866 года. Путешествие в Туркестан;
• М. И. Венюков. Исторические очерки России…
• Полуостров Мангышлак (Всемирная иллюстрация, 1870);
• П. Л. Юдин. Адаевский бунт на полуострове Мангышлак в 1870 г.
• Р. Карутц. Среди киргизов и туркменов на Мангышлаке;
• там же.