«Волк», Пролог
«Волк»
Лео Кэрью
Перевод Максима Сороченко (версия 2.0)
Пролог
Дождь лил так, словно этому миру пришел конец. Тяжелые тучи скрыли луну и звезды. По мощеной улице, погруженной во тьму, к двери каменного дома брел человек в капюшоне, борясь с яростными порывами ветра. Человек шагал вперед, сквозь беснующуюся тьму, придерживая верх капюшона, чтобы ветер не сорвал его. Он явно хотел остаться неузнанным. Крыша дома, к которому он направлялся, была разрушена. В воздухе кружилась солома. Ветер дул такой силы, что, когда человек достиг дома и поднял засов, дверь резко провалилась внутрь и с грохотом хлопнула о камни. Внутри было черным-черно. Никаких свечей, никаких ламп, и даже в окна в эту штормовую ночь не проникало ни малейшего света. Где-то в глубине тьмы капала вода.
Человек немного помедлил и огляделся, прежде чем зайти. Затем, шаря руками в темноте, вошел и с усилием захлопнул за собой входную дверь. Ветер прекратил рев, сменившись воем, словно обидевшись на то, что его не впустили внутрь. Оказавшись в кромешной тьме, человек снял капюшон.
В темноте послышались шаги.
Человек стоял не шевелясь и наблюдал, как мрак постепенно размывался светом. В центре растущего яркого пятна широко шагал высокий темноволосый мужчина. Свеча в оловянном подсвечнике освещала тонкие черты лица и слегка тронутые сединой виски. Мужчина напряженно щурился, всматриваясь во тьму. Внезапно он остановился, приметив человека у двери, и потянулся к длинному кинжалу на поясе.
- Кто здесь?
Человек шагнул вперед и, освещенный свечой, оказался женщиной с собранными в пучок золотыми волосами, блестящими от дождя. Женщина улыбнулась, и мужчина открыл рот от удивления. Он молча разглядывал ее несколько мгновений.
- Ты шла по улицам одна? - спросил, наконец, он.
- В такую погоду там никого нет, - ответила женщина.
Мужчина сделал пару шагов вперед, чтобы получше рассмотреть ее лицо. Наряд женщины, несмотря на то что потемнел от дождя, был очень изыскан и, без сомнения, мог принадлежать только высокородной даме. Но на этом сходство с прочими благородными дамами заканчивалось. Она была ничуть не похожа на них - бледных, хрупких, утонченных, накрашенных и украшенных. В скулах, в глазах, в непринужденной позе угадывалась иная красота - особая, но и более суровая. Она не носила ни золота, ни серебра, и кожа ее была отнюдь не молочно-белой, как у других, а смуглой и немного загрубевшей от солнца.
- Где Его Величество? - спросил мужчина.
- Спит. Лекарь напоил его каким-то отваром, и теперь он будет спать долго. Его пугали молнии, - ответила золотоволосая женщина, закатив глаза.
Мгновение мужчина присматривался к ней. Сквозь щели двери проникал ветер, заставляя пламя свечи дрожать.
- Ты сумасшедшая.
Она улыбнулась и слегка приподняла брови. Глаза ее сузились.
- При дворе то же самое говорят про тебя: «Опасайтесь Белламуса Сафинимского, Ваше Величество. Этот выскочка повредился в уме».
Белламус Сафинимский протянул руку, она подошла к нему вплотную и приобняла за талию, другой рукой придержав его ладонь у своего плеча. Белламус посмотрел на нее сверху вниз - на ее приподнятое улыбающееся лицо, на все еще прищуренные глаза и поцеловал. Затем высвободил свою руку и взглянул на пальцы, ставшие мокрыми от прикосновения к ее одежде.
- Тебе надо к огню.
Они повернулись и двинулись в сторону мрака. Свет свечи упорно боролся с темнотой, на короткий миг высветив небольшой бассейн посреди зала, в который из отверстия в крыше струйками стекала вода. Затем они прошли по коридору, украшенному побледневшими фресками, коими расписали когда-то оштукатуренные стены. Проходя мимо, королева бросила взгляд на одну из них, на которой был изображен кабан, пронзенный копьем. На следующей красовался профиль мужчины с бычьей шеей на фоне листьев и танцующих фигур. Штукатурка давно усохла и растрескалась. В нос ударил запах пыли, источаемой разрушавшимися изображениями.
В конце коридора показался более равномерный свет, и они зашли в еще одну каменную комнату. Здесь находился утопленный в стену грубый камин, внутри которого пылал огонь. Перед камином стояло деревянное кресло. Другое было придвинуто к противоположной стене комнаты, под лишенное стекол окно.
- Ты не спал? - спросила королева, взглянув на пламя.
- Смотрел на огонь.
Белламус усадил ее в кресло у камина и потушил свечу пальцами. Затем прошел через комнату к окну, поднял второе кресло и шерстяное одеяло, лежавшее там же, и вернулся к женщине.
- Так и что сказал король? - спросил он, подав женщине одеяло и усевшись рядом.
- Он сказал, что ты идешь на войну.
Белламус медленно выдохнул.
- Мы вторгаемся?
В ответ она только приподняла брови, не отрывая взгляд от камина.
Белламус рассмеялся. Сначала это был тихий смешок, но затем, не в силах сдержаться, он разразился громким торжествующим хохотом. Повинуясь внезапному порыву, он резко встал, повернулся к королеве и отвесил легкий поклон.
- Отличная работа, Ваше Величество! - сказал он, затем склонился и поцеловал ее, ухватив за плечи. Отпрянув, но не стал садиться обратно. - Как тебе это удалось?
Похвала ее не тронула.
- Нам обоим. Сначала ты хорошо напугал его. Потом огненные змеи и наводнение вселили в него ужас перед Богом, и я сумела направить оба страха в нужное русло.
Огненные змеи. Накануне вечером, прохладным ясным вечером раздался скорбный вой и крики, заставившие королеву Арамиллу подойти к окну. Выглянув наружу, она увидела небо, окрашенное в неземной зеленый цвет. Со звезд будто спадала вуаль, покачиваясь и вздымаясь под порывами ветра. Вдруг колыхание усилилось, и зеленая вуаль распалась на широкие реки, текущие от горизонта до горизонта, - словно кто-то пролил в небе огромный горшок, полный изумрудных чернил. Реки задвигались и стали напоминать извивающихся змей. Арамилла наблюдала за ними зачарованно и с благоговением, пока город внизу наполнялся криками. Улицы пустели - кто-то сломя голову бежал домой, кто-то в церковь в надежде вымолить спасение от того, что непременно должно последовать за этим знамением. Явление продолжалось всю ночь, пока не набежали тучи, сокрывшие собой змей, и не началась буря.
- Они были прекрасны, - кивнул Белламус, опускаясь на свое место. - Лично мне они не показались предвестниками несчастий, но я рад, что у короля другое мнение.
- Даже если они не несут несчастий тебе, то вполне могут оказаться дурным предзнаменованием для короля, - заметила королева. - Во всяком случае, я постаралась его в этом убедить. Сначала наводнение, потом мор, а теперь еще и змеи в небе. Он считает, что Бог в ярости.
- Я впечатлен. Но разве его не беспокоит, что военная кампания начнется осенью?
- Его больше беспокоила мысль о том, что придется зимовать, не умиротворив Бога. - Она дотронулась рукой до щеки Белламуса. - Все-таки я послала тебя на войну, мой солдат. Не заставляй меня жалеть об этом.
Она говорила нарочито весело, но он все равно ухватил ее за руку.
- Жалеть не придется, - сказал он. - Я всегда возвращаюсь.
- Привезешь мне что-нибудь из-за Абуса?
Зрачки ее были расширены, она не могла на него наглядеться. Он посмотрел ей в глаза.
- Чего бы тебе хотелось? У анакимов нет сокровищ. Они ценят только то, что можно использовать практически.
- Что, например?
- Оружие, -ответил Белламус. - Оно больше и лучше, чем на юге. Хочешь роскошный боевой топор?
- Подумай еще, - засмеялась она и задумалась. - Я бы не отказалась от рогов гигантского лося.
- Это мелочь, - ответил Белламус. - Королю я намерен привезти кое-что особенное. Боюсь, ты обидишься, если я подарю тебе нечто менее великолепное.
- Что ты ему привезешь?
Белламус слегка кивнул сам себе, о чем-то размышляя.
- Череп Черного Лорда, - мягко ответил он.
Она взглянула на него искоса, затем приникла к его груди.
- Ах ты, мой выскочка! Не завидую я твоим анакимским врагам.
Они немного помолчали. Белая вспышка осветила комнату, и королева на мгновение увидела ее такой, какой она могла быть при дневном свете. Затем мрак воцарился снова. Королева насчитала десять ударов сердца, прежде чем прокатился раскат грома. Она поежилась без особого страха.
- Как бы мне хотелось поехать на север! Хочу взглянуть на анакимов, пока ты их всех не уничтожил.
Белламус погрузился в задумчивое молчание. Он уставился на пламя, рассеянно играя ее волосами.
- Ты когда-нибудь убивал их? - спросила она. - Анакимов?
- Одного или двух, - ответил он. - Но никогда хорошо вооруженных или в полном доспехе. Эту честь я оставляю более великим героям. Как и все мы, анакимы куда менее опасны, если застаешь их врасплох.
- А правда, что у них кости - как доспехи? Или это был еще один способ напугать короля?
Белламус ухмыльнулся:
- Если мы хотим выжить в этой игре, то должны придерживаться лжи, которую трудно разоблачить. То, что рассказывают - частично верно. От паха до шеи их чрезвычайно трудно проткнуть.
- Мой отец не верит. Он смеется и говорит, что это обычные слухи, которые ходят на любой войне.
- Эрл Ситон настолько везуч, что ни разу не видел анакима во плоти. Наши границы так хорошо и долго охранялись, что люди забыли, насколько страшна угроза. Это не слухи, моя королева.
Она немного поерзала у него в руках.
- Тогда для чего их тревожить? - спросила она. - Я думала, ты ими восхищаешься. И, хоть какой-то, но мир длился несколько лет. Зачем рисковать всем ради их подавления?
Белламус с минуту молчал. Она поняла, что он решает, многое ли можно ей сказать. Наконец, он произнес:
- Надо выбирать какую-то сторону и давить изо всех сил, верно? Противоположная сторона, несомненно, будет делать так же. Одерживают победу те, кто оказываются упорнее.
Она задумалась.
- Я давно выбрала сторону.
- Я знаю, за кого ты борешься, - произнес он многозначительно.
- За того же, за кого и ты, - ответила она с улыбкой. - За себя.
Читать главу 1...
Узнать про другие переводы можно тут.
Лео Кэрью
Перевод Максима Сороченко (версия 2.0)
Пролог
Дождь лил так, словно этому миру пришел конец. Тяжелые тучи скрыли луну и звезды. По мощеной улице, погруженной во тьму, к двери каменного дома брел человек в капюшоне, борясь с яростными порывами ветра. Человек шагал вперед, сквозь беснующуюся тьму, придерживая верх капюшона, чтобы ветер не сорвал его. Он явно хотел остаться неузнанным. Крыша дома, к которому он направлялся, была разрушена. В воздухе кружилась солома. Ветер дул такой силы, что, когда человек достиг дома и поднял засов, дверь резко провалилась внутрь и с грохотом хлопнула о камни. Внутри было черным-черно. Никаких свечей, никаких ламп, и даже в окна в эту штормовую ночь не проникало ни малейшего света. Где-то в глубине тьмы капала вода.
Человек немного помедлил и огляделся, прежде чем зайти. Затем, шаря руками в темноте, вошел и с усилием захлопнул за собой входную дверь. Ветер прекратил рев, сменившись воем, словно обидевшись на то, что его не впустили внутрь. Оказавшись в кромешной тьме, человек снял капюшон.
В темноте послышались шаги.
Человек стоял не шевелясь и наблюдал, как мрак постепенно размывался светом. В центре растущего яркого пятна широко шагал высокий темноволосый мужчина. Свеча в оловянном подсвечнике освещала тонкие черты лица и слегка тронутые сединой виски. Мужчина напряженно щурился, всматриваясь во тьму. Внезапно он остановился, приметив человека у двери, и потянулся к длинному кинжалу на поясе.
- Кто здесь?
Человек шагнул вперед и, освещенный свечой, оказался женщиной с собранными в пучок золотыми волосами, блестящими от дождя. Женщина улыбнулась, и мужчина открыл рот от удивления. Он молча разглядывал ее несколько мгновений.
- Ты шла по улицам одна? - спросил, наконец, он.
- В такую погоду там никого нет, - ответила женщина.
Мужчина сделал пару шагов вперед, чтобы получше рассмотреть ее лицо. Наряд женщины, несмотря на то что потемнел от дождя, был очень изыскан и, без сомнения, мог принадлежать только высокородной даме. Но на этом сходство с прочими благородными дамами заканчивалось. Она была ничуть не похожа на них - бледных, хрупких, утонченных, накрашенных и украшенных. В скулах, в глазах, в непринужденной позе угадывалась иная красота - особая, но и более суровая. Она не носила ни золота, ни серебра, и кожа ее была отнюдь не молочно-белой, как у других, а смуглой и немного загрубевшей от солнца.
- Где Его Величество? - спросил мужчина.
- Спит. Лекарь напоил его каким-то отваром, и теперь он будет спать долго. Его пугали молнии, - ответила золотоволосая женщина, закатив глаза.
Мгновение мужчина присматривался к ней. Сквозь щели двери проникал ветер, заставляя пламя свечи дрожать.
- Ты сумасшедшая.
Она улыбнулась и слегка приподняла брови. Глаза ее сузились.
- При дворе то же самое говорят про тебя: «Опасайтесь Белламуса Сафинимского, Ваше Величество. Этот выскочка повредился в уме».
Белламус Сафинимский протянул руку, она подошла к нему вплотную и приобняла за талию, другой рукой придержав его ладонь у своего плеча. Белламус посмотрел на нее сверху вниз - на ее приподнятое улыбающееся лицо, на все еще прищуренные глаза и поцеловал. Затем высвободил свою руку и взглянул на пальцы, ставшие мокрыми от прикосновения к ее одежде.
- Тебе надо к огню.
Они повернулись и двинулись в сторону мрака. Свет свечи упорно боролся с темнотой, на короткий миг высветив небольшой бассейн посреди зала, в который из отверстия в крыше струйками стекала вода. Затем они прошли по коридору, украшенному побледневшими фресками, коими расписали когда-то оштукатуренные стены. Проходя мимо, королева бросила взгляд на одну из них, на которой был изображен кабан, пронзенный копьем. На следующей красовался профиль мужчины с бычьей шеей на фоне листьев и танцующих фигур. Штукатурка давно усохла и растрескалась. В нос ударил запах пыли, источаемой разрушавшимися изображениями.
В конце коридора показался более равномерный свет, и они зашли в еще одну каменную комнату. Здесь находился утопленный в стену грубый камин, внутри которого пылал огонь. Перед камином стояло деревянное кресло. Другое было придвинуто к противоположной стене комнаты, под лишенное стекол окно.
- Ты не спал? - спросила королева, взглянув на пламя.
- Смотрел на огонь.
Белламус усадил ее в кресло у камина и потушил свечу пальцами. Затем прошел через комнату к окну, поднял второе кресло и шерстяное одеяло, лежавшее там же, и вернулся к женщине.
- Так и что сказал король? - спросил он, подав женщине одеяло и усевшись рядом.
- Он сказал, что ты идешь на войну.
Белламус медленно выдохнул.
- Мы вторгаемся?
В ответ она только приподняла брови, не отрывая взгляд от камина.
Белламус рассмеялся. Сначала это был тихий смешок, но затем, не в силах сдержаться, он разразился громким торжествующим хохотом. Повинуясь внезапному порыву, он резко встал, повернулся к королеве и отвесил легкий поклон.
- Отличная работа, Ваше Величество! - сказал он, затем склонился и поцеловал ее, ухватив за плечи. Отпрянув, но не стал садиться обратно. - Как тебе это удалось?
Похвала ее не тронула.
- Нам обоим. Сначала ты хорошо напугал его. Потом огненные змеи и наводнение вселили в него ужас перед Богом, и я сумела направить оба страха в нужное русло.
Огненные змеи. Накануне вечером, прохладным ясным вечером раздался скорбный вой и крики, заставившие королеву Арамиллу подойти к окну. Выглянув наружу, она увидела небо, окрашенное в неземной зеленый цвет. Со звезд будто спадала вуаль, покачиваясь и вздымаясь под порывами ветра. Вдруг колыхание усилилось, и зеленая вуаль распалась на широкие реки, текущие от горизонта до горизонта, - словно кто-то пролил в небе огромный горшок, полный изумрудных чернил. Реки задвигались и стали напоминать извивающихся змей. Арамилла наблюдала за ними зачарованно и с благоговением, пока город внизу наполнялся криками. Улицы пустели - кто-то сломя голову бежал домой, кто-то в церковь в надежде вымолить спасение от того, что непременно должно последовать за этим знамением. Явление продолжалось всю ночь, пока не набежали тучи, сокрывшие собой змей, и не началась буря.
- Они были прекрасны, - кивнул Белламус, опускаясь на свое место. - Лично мне они не показались предвестниками несчастий, но я рад, что у короля другое мнение.
- Даже если они не несут несчастий тебе, то вполне могут оказаться дурным предзнаменованием для короля, - заметила королева. - Во всяком случае, я постаралась его в этом убедить. Сначала наводнение, потом мор, а теперь еще и змеи в небе. Он считает, что Бог в ярости.
- Я впечатлен. Но разве его не беспокоит, что военная кампания начнется осенью?
- Его больше беспокоила мысль о том, что придется зимовать, не умиротворив Бога. - Она дотронулась рукой до щеки Белламуса. - Все-таки я послала тебя на войну, мой солдат. Не заставляй меня жалеть об этом.
Она говорила нарочито весело, но он все равно ухватил ее за руку.
- Жалеть не придется, - сказал он. - Я всегда возвращаюсь.
- Привезешь мне что-нибудь из-за Абуса?
Зрачки ее были расширены, она не могла на него наглядеться. Он посмотрел ей в глаза.
- Чего бы тебе хотелось? У анакимов нет сокровищ. Они ценят только то, что можно использовать практически.
- Что, например?
- Оружие, -ответил Белламус. - Оно больше и лучше, чем на юге. Хочешь роскошный боевой топор?
- Подумай еще, - засмеялась она и задумалась. - Я бы не отказалась от рогов гигантского лося.
- Это мелочь, - ответил Белламус. - Королю я намерен привезти кое-что особенное. Боюсь, ты обидишься, если я подарю тебе нечто менее великолепное.
- Что ты ему привезешь?
Белламус слегка кивнул сам себе, о чем-то размышляя.
- Череп Черного Лорда, - мягко ответил он.
Она взглянула на него искоса, затем приникла к его груди.
- Ах ты, мой выскочка! Не завидую я твоим анакимским врагам.
Они немного помолчали. Белая вспышка осветила комнату, и королева на мгновение увидела ее такой, какой она могла быть при дневном свете. Затем мрак воцарился снова. Королева насчитала десять ударов сердца, прежде чем прокатился раскат грома. Она поежилась без особого страха.
- Как бы мне хотелось поехать на север! Хочу взглянуть на анакимов, пока ты их всех не уничтожил.
Белламус погрузился в задумчивое молчание. Он уставился на пламя, рассеянно играя ее волосами.
- Ты когда-нибудь убивал их? - спросила она. - Анакимов?
- Одного или двух, - ответил он. - Но никогда хорошо вооруженных или в полном доспехе. Эту честь я оставляю более великим героям. Как и все мы, анакимы куда менее опасны, если застаешь их врасплох.
- А правда, что у них кости - как доспехи? Или это был еще один способ напугать короля?
Белламус ухмыльнулся:
- Если мы хотим выжить в этой игре, то должны придерживаться лжи, которую трудно разоблачить. То, что рассказывают - частично верно. От паха до шеи их чрезвычайно трудно проткнуть.
- Мой отец не верит. Он смеется и говорит, что это обычные слухи, которые ходят на любой войне.
- Эрл Ситон настолько везуч, что ни разу не видел анакима во плоти. Наши границы так хорошо и долго охранялись, что люди забыли, насколько страшна угроза. Это не слухи, моя королева.
Она немного поерзала у него в руках.
- Тогда для чего их тревожить? - спросила она. - Я думала, ты ими восхищаешься. И, хоть какой-то, но мир длился несколько лет. Зачем рисковать всем ради их подавления?
Белламус с минуту молчал. Она поняла, что он решает, многое ли можно ей сказать. Наконец, он произнес:
- Надо выбирать какую-то сторону и давить изо всех сил, верно? Противоположная сторона, несомненно, будет делать так же. Одерживают победу те, кто оказываются упорнее.
Она задумалась.
- Я давно выбрала сторону.
- Я знаю, за кого ты борешься, - произнес он многозначительно.
- За того же, за кого и ты, - ответила она с улыбкой. - За себя.
Читать главу 1...
Узнать про другие переводы можно тут.