Э. Гамильтон. Россия 1924 г. ( часть 2)
Элис Гамильтон - женщина врач (1869 - 1970)
"Это был мир мужчин, во всех смыслах " О Гарварде
У истоков охраны труда -часть 1 -часть 2 1919 год 1924 год
Россия в 1924 году. ( часть 1) часть 2 часть 3 Э. Гамильтон - О демократии
Мои сопровождающие были глубоко поглощены своей работой и полны энтузиазма. За то время, пока мы шагали по булыжникам или ехали в трамвае, я много узнала о жизни врача в России.
Оба врача были довольно потрепаны, у Гилевича пальто было застегнуто английской булавкой, и он был буквально нищим. Но он имел то, что не имеет наш американский доктор, независимость от денег, поскольку в России деньги еще не означают успех.
У русского доктора нет необходимости жертвовать исследовательской работой, которую он любит, ради практики, которая дает возможность зарабатывать деньги на содержание семьи; ему нет нужды снимать офис на хорошей улице, водить дорогой автомобиль, посылать детей в частные школы, нести бремя страховки, он избавлен от всех этих тягот. И хотя он живет в скудном комфорте, он знает, что, если что-то с ним случится, или его жена или ребенок заболеют, ему будут предоставлены лучшие в стране санатории и дома отдыха. Но главное, он избавлен от конкуренции.
Я смотрела с некоторой завистью на женщин - врачей, потому что никогда прежде я не была в стране, где мужчины и женщины в медицине абсолютно равны.
Лучшую больницу в Москве, которая была предоставлена рабочим-текстильщикам, возглавляла высокая, белокурая женщина, в ее подчинении был смешанный штат мужчин и женщин.
В медицинской школе учились женщины, которые составляли, как мне сказали, приблизительно 70 процентов всех выпускников.
Русские говорят, что женщины больше, чем мужчины, готовы к тяжелой работе в деревне, и они больше заняты в практической медициной, чем в научной работе.
Россия нуждается в практических врачах намного больше, чем в чистых ученых.
Обуховский Институт уже начал рутинные осмотры рабочих, занятых в опасных производствах, ими оказались рабочие резинотехнических фабрик, использующих бензол. Рабочие проводили в больнице ночь, тем самым анализы делались без прерывания работы.
Мне напомнили об интересном случае, которой произошел в царские времена на фабрике по производству резинотехнических изделий. Рассказ о нем русского доктора Дворецкого был напечатан в 1914 году в немецком медицинском журнале, так как его запретили печатать в России.
Дворецкий рассказал о таинственной вспышке болезни среди женщин, работающих на крупной фабрике в Санкт-Петербурге. На фабрике был использован новый растворитель, и вскоре после этого многие женщины начали жаловаться на головную боль, головокружения, нервозность, кто-то был сильно взволнован, кто-то упал в обморок, у кого-то случились эпилептические припадки.
Мастера цехов ничего не могли сделать, на четвертый день пострадала уже 231 женщина.
Среди рабочих распространился слух о том, что работодатели запланировали массовое уничтожение рабочих. Вскоре странная болезни распространилась среди женщин, занятых на фабриках по производству шоколада и табака.
Работодатели потеряли терпение и приостановили работу фабрик, после чего Дума проголосовала создать чрезвычайный фонд для тысяч уволенных рабочих, чтобы дать им возможность продержаться в зимний период.
Естественно врачам очень было интересно обнаружить причину такого заболевания и понять, было ли это действительно случаем интоксикации, или массовой истерией, но им это сделать не разрешили, поскольку начальник полиции, объявил, что это - работа агитаторов, и запретил любое публичное обсуждение этого случая, а также запретил Думе распределять какую-либо помощь рабочим.
После подавления рабочих фабрики были вновь возобновили работу, и вопрос был закрыт.
В то же самое время аналогичная ситуация сложилась на фабриках резинотехнических изделий в Москве и Риге. Там было проведено скрытое расследование, которое выявило острую интоксикацию рабочих бензолом. Болезнь же на фабриках по производству шоколада и табака была, несомненно, была вызвана истерией.
Эта ситуация, конечно, поразительно отличалась от России 1924 года.
Еще один случай для сравнения произошел в США непосредственно перед тем, как я уезжала из дома.
Были выявлены некоторые факты тяжелого отравления бензолом в городе Массачусетс среди рабочих, занятых обработкой кожи. Я очень хотела их изучить и выявить причины такого отравления, но это оказалось невозможным.
Работодатель был обижен и возмущен тем, что вина может быть возложена на его завод, работающий на компанию доктор был скрытен. Больница, которая сначала стремилась помочь мне, внезапно отступила под натиском страховой компании, которая в случае огласки информации, обещала больше не посылать в больницу пациентов.
В России же, рабочие, работадатели, врачи, страховые компании, все подчинялись только правительству.
Мадам Рыкова, жена тогдашнего премьер-министра, взяла меня с собой для инспекции некоторых из существующих восемнадцати центров лечения туберкулеза.
Это было единственный раз, когда я путешествовала по России в действительно хорошем автомобиле. Доктор Гилман однажды возил меня в залатанном Форде, две главных двери которого были связаны вместе веревкой для белья, чтобы предотвратить их открывание.
Туберкулезные диспансеры были превосходны; этот опыт следует широко распространять.
Они созданы для амбулаторных пациентов, мужчин и женщин, которые все еще в состоянии работать, для того, чтобы они могли приехать во время двухчасового перерыва в работе, принятого в России. Там для них организовано питание и сон под теплым одеялом на открытом воздухе, а вечером после работы они приходят, чтобы опять поесть и принять ванну. Рабочие спали в больших белых спальных мешках из медвежьих шкур в палате с открытыми окнами.
Промышленность Москвы была по большей части интересна тем, кто интересуется управлением и охраной труда, а не специалисту по отравлениям. Мои друзья нашли много интересного, в то время как я охотилась за свинцом и бензолом.
Для нас было удивительно обнаружить, что сдельная оплата распространена шире, чем в капиталистических странах. Нам сказали откровенно что, если рабочему платить поденно, русский работать не будет.
Вероятно, сегодня все по-другому, но в те дни у русских фабрик не было ни одного из обычных для нас удобств, которые каждый ожидает найти на рабочих местах для женщин, а именно - туалеты, паузы на обед при семичасовой рабочем дне.
Когда мы завели речь на эту тему, нам ответили, что у работниц нет нужды делать перерыв, они не устают, так как работают на себя, а не на капиталиста.
Продолжение следует