В соседнем дворе, вернее как дворе - палисаднике, ибо дворы тут непозволительная роскошь, какая-то возня, гвалт, метание пары мужиков, жестикулирующих руками со скоростью вентилятора, включённого на полные обороты. Выезд из палисадника, куда втискивают свой личный транспорт жильцы, перекрыт полицейской машиной, в которой никого нет. Нравятся мне ( Read more... )

Паскудство эта старость. Ой, пааскууудство. Вот идут они мне навстречу с пупами голыми - ягодки. Куда не надави ненароком, так соком и брызнут. А я такой старенький, ножонками подшаркиваю, волосёнки в хвостик собранные уж на лопатках лежат, ан реденькие да седенькие, уж и бородёнка давно бела. Ни дать, ни взять - дьячок. Меня в попы в таком виде. ( Read more... )

Вот и не хочешь, вроде, а нет-нет, да и возьмёшь грех на душу, да не где-нибудь, а на святой земле, где впору лишь очищаться. И зачем я предложил ему тогда понюхать пробку от привезённого им мне вискаря, а после лизнуть, а погодя сунуть язык в бокал и уж совсем на закуску чуток из него отхлебнуть. Как всякий русский человек, да ещё и внучатый ( Read more... )

Ни одно тёмное царство не может обойтись без своего светлого луча, иначе - вообще пиздец. Этот постулат я надёжно усвоил ещё из школьных уроков по предмету, именовавшемуся, вроде бы, русской литературой, если память мне не изменяет. Кстати, удобства  учебников по предмету я оценил ещё в незапамятные школьные времена, когда стоило лишь прочитать ( Read more... )

ПРЕЛЮДИЯ.   
    Вообще-то, я люблю писать разные путевые заметки, но вот с этими у меня получился полный затык. Ей-ей, долгое время я вообще не понимал с какого бока к этому всему подобраться за малостью, если вообще не отсутствием восторженных впечатлений, но и вниманием не удостоить этот трип было бы тоже неправильным, если вообще не преступным ( Read more... )

Кстати, вдогонку о Париже. Известное дело, что я, в основной-то части, - певец подворотен и отхожих мест. Конечно, блистательный Париж выбил меня из колеи, низверг в бездну несвойственного мне катарсиса и эта неожиданная слабость ничуть не постыдна для меня. Однако, затридевятиземелье вновь вернуло меня к реальности и трезвой оценке пережитого.
    ( Read more... )

Говорят Париж почернел. Не могу судить. Я не знавал белого Парижа. Он не только чёрный. Тут буйство красок, при этом все их носители приветливы и доброжелательны, что не идёт ни в какое сравнение с моим прежним и преимущественно белым ареалом обитания. Будь моя воля, я вообще бы перемешал всё это в один коктейль, что решило бы многие национальные ( Read more... )

Ну, что я могу суммировать по первым впечатлениям от Парижа. В который уж раз я сожалею, что попал сюда не в каком-нибудь семьдесятлохматом году из гэ Перми, что был в составе союза совейских социалистических республик. Вот бы где я уж впал в предобморочное состояние, именовавшееся по тем временам "охуеть и не встать" Увы, как не играй теперь в эти ( Read more... )

Французы наповерку оказались не меньшими мерзавцами, чем мои теперешние сограждане затридевятиземельцы. 2 (два) раза они надругались надо мной в метрополитене имени казнённой Марии Атуанетты, уступив мне место. Первым это сделал африканец, но я попытался найти оправдание произошедшему его генной памятью. Вполне возможно, что на моей голове ему ( Read more... )

Ну, что вам сказать за Париж по моим впечатлениям скитальца, чуть-чуть лишь приоткрывшего дверь в этот город и сунувшего нос в узкую щель, пытающегося ощутить его восприятием  советского человека, знакомого с этой западной жизнью лишь по случайно попавшим на глаза картинкам, да отрывочным сведениям.
( там - за нарисованной дверью )