Что есть материя и бытие единичных вещей? - 14
Что есть материя и бытие единичных вещей? (1), (2), (3), (4), (5), (6), (7), (8), (9), (10), (11), (12), (13), (14).
Но процесс развития форм материи, конечно, носит более сложный характер, чем возникновение все более «прочных» и устойчивых в своем единстве форм и все более «прочных» и устойчивых вещей в этих формах. Ведь единство как Ratio и как бытие может быть достигнуто и осуществлено двумя способами - через единство отдельной формы (и единство единичных вещей, обладающих этой формой) и через Единство всего мироздания, всей материи и всей природы, со всеми ее формами и вещами. Материя глупа, но все же не настолько, чтобы этого не понимать. И поэтому материя, конечно, пытается осуществить единство обоими способами - то есть порождая отдельные формы как единство материи в этих формах (то есть единичные вещи) и при этом сохраняя свое единство как материи в целом, во всех своих формах.
(В скобках заметим, - во избежание неправильного понимания, - что говоря о том, что материя к чему-то «стремится» или что-то «пытается сделать», мы вовсе не имеем в виду, что материя наделена желанием, имеет какие-то цели или тем более наделена ratio. Ratio - это «атрибут» бытия, и это Ratio есть единство как призыв к единству, как модальность долженствования к единству. И материя ко всему этому способна только потому, что она причастна к бытию - то есть только потому, что она уже есть и уже не может перестать быть, то есть только потому, что она уже не есть только материя, а есть материя, причастная бытию. И все, что происходит с материей, поэтому правильней приписать ее бытию и рассматривать через ее отношению к бытию. И в этом смысле, говоря о материи в ее отношении к бытию, я иногда также использую термин «природа»).
И только отсюда, собственно, и возникает «диалектика». Но возникает она не в голове немецкого кретина Гегеля, и возникает она не как «диалектика» «противоположностей», которые этот немецкий кретин высосал из своей профессорской головы и которые затем, по утверждению этого кретина, начинают двигать и природу и историю - а возникает она в самой природе, в формах материи. И в основе этой «диалектики», конечно, лежат не высосанные этим немецким шарлатаном и его предшественниками «противоречия» между категориями и понятиями - а противоречие между единством отдельной формы и единичной вещи как принципом их организации с Единством как принципом для всей материи (всей природы), для всех форм и всех вещей. Единство отдельной формы и отдельной вещи оказывается противопоставлено Единству всего мира и всей природы. И поэтому возникновение новых форм возможно только через соотнесенность единства этой формы к Единству всего остального мира, как «разрешение» этого противопоставления.
То есть здесь речь идет не просто об устойчивости и прочности какой-либо формы, но и о том, чтобы эта форма находилась в определенном равновесии и гармонии с остальным миром. Внутренняя гармония вещи - как единство многообразия этой вещи - должна находиться в гармонии с остальным миром как Единством всего многообразия вещей и их форм. И только поэтому стало возможным возникновение живой природы и человека - так как живое уже обладает не просто «прочностью» и «устойчивостью» существования (камни намного прочнее), но и более совершенной формой организации своего единства, в котором более полно воплощено Единство всего мироздания.
Динозавры, судя по всему, были по-своему очень совершенными существами - они имели огромные размеры, толстую кожу, быстро бегали, имели острые зубы. То есть это были очень «прочные» формы животного мира. Но это еще не значит, что они были более совершенными, чем млекопитающие - хотя млекопитающие не отличались не такими размерами, ни такой толстой кожей. Но динозавры вымерли. Видимо, произошли какие-то изменения в окружающей среде - возможно, стало меньше растительной пищи, после чего вымерли травоядные динозавры, а затем, как следствие, вымерли и хищники. И приспособиться к этим изменениям - то есть восстановить равновесие между собственным единством и Единством остального мира - динозавры не смогли.
И говоря об этой «диалектике» природы, уместнее будет вспомнить даже не о кретине Гегеле, с его абсолютно пустой и бессмысленной схоластикой, а о Шопенгауэре. У него Мировая воля распадалась на отдельные вещи, после чего эти вещи, как представления Мировой воли, начинали борьбу между собой за материю, и тем самым Мировая воля приходила к неразрешимому противоречию и к ужасным страданиям. Шопенгауэр, со свойственным немцам оптимизмом, советовал поэтому своим читателям «убиться об стену» - то есть впасть в нирвану по примеру буддистов, чтобы убить в себе все желания и тем самым убить в себе эти устремления и проявления Мировой воли, которые приводят к страданиям.
И в нашем представлении, «диалектика» природы имеет схожий характер. Только, конечно, «распадается» на отдельные формы и вещи вовсе не какая-то Мировая воля, а материя, и она вовсе не «распадается», а напротив, создает все новые более сложные формы (что, кстати, Шопенгауэр объяснить так и не смог), и это противоречие между единством формы и единичными вещами в этих формах с Единством мира в целом носит творческий и позитивный характер - как все более полное раскрытие бытия и Единства бытия. Каждая единичная вещь в своей форме противопоставлена всему остальному миру и Единству этого мира. Но это не есть «противоположность» (ведь здесь противопоставлены только два способа единства бытия) - это скорее противопоставленность и противоречие, которое постоянно разрешается, но никогда разрешено в принципе быть не может.
Хотя иногда этот процесс, конечно, принимает драматические формы, а само существование человека - как проблема его личного единства и единства с остальным миром и, как следствие, проблема его бытия - становится именно проблемой и вопросом. Но это нормально. Бытие и есть вопрос, так как бытие есть лишь заданность, а не данность. И все существование любых вещей есть стремление дать ответ на этот вопрос, и в этом и состоит бытие - так как оно не есть «что» и не есть сущность, а есть только модальность долженствования и призыв к бытию. Здесь нет готового ответа, но нет и детерминизма - здесь есть творчество и свобода, ведь как ответить на этот вопрос - всецело зависит от человека, как рода (как человечества) и как отдельных людей.
Но на этом мы пока остановимся. Далее мы более подробно рассмотрим, как идеальное в качестве формы вещей присутствует в мире, что есть бытие вещи - уже как вещи, а не как материи и формы, после чего перейдем к синтезу нашей онтологии, исходящий из критики Аристотеля, с нашей гносеологией, исходящей из критики Канта.