Что есть материя и бытие единичных вещей? - 7
Но вернемся к Аристотелю. В философии Аристотеля есть еще одна проблема, помимо проблемы «энтелехии», и проблема гораздо более серьезная - проблема аристотелевских форм. У Аристотеля формы - в отличие от идей Платона - существуют уже непосредственно в единичных вещах, и, соединяясь с материей, делают вещи тем, что они есть. Например, форма «лошади», соединяясь с материей, превращает, организует материю в лошадь - в индивидуальный организм, особенным образом устроенный, который имеет свой особенный вид, свои привычки и т.д. И в каждой отдельной лошади присутствует эта форма «лошади», которая и делает лошадь лошадью.
Однако формы у Аристотеля имеют и отдельное бытие от всяких конкретных вещей - примерно как идеи Платона существуют отдельно от вещей. И существуют они, как и у Платона его идеи, как идеальные формы, которые находятся в Боге, в Уме, и поэтому мы можем воспринять и помыслить форму как понятие с помощью нашего разума - и тем самым познать вещь, познать ее форму. Для чего Аристотелю понадобилось такое представление о формах, вполне понятно - Аристотелю, как и Платону, нужно было объяснить возможность рационального объективного познания вещей и мира нашим разумом. И, таким образом, у Аристотеля получалось, что, познавая форму в индивидуальных вещах (например, форму «лошади» в конкретных лошадях), мы познаем их объективно существующую форму - форму «лошади», которая уже существует отдельно от всяких конкретных лошадей как форма в Уме Бога и как понятие в нашем разуме.
И, отсюда, как известно, вокруг философии Аристотеля и его форм, как ранее вокруг философии Платона и его идей, возникло множество споров - в частности, такой спор разразился у схоластов. Спор о том, какие формы имеют объективное (то есть отдельное от конкретных вещей) бытие, и о том, существуют ли вообще эти формы как-то отдельно от вещей - спор, который известен как спор между «номиналистами» и «реалистами». Но спор схоластов, конечно, не был новым, он был лишь отголоском спора, который возник еще у греков, просто католические схоласты смогли осознать эту проблему только к 11 веку - до этого европейские варвары пребывали в такой дикости и мракобесии, что европейские «интеллектуалы» с трудом понимали, о чем вообще писал Аристотель и греки, и в этом смысле они были полными невеждами не только по сравнению с византийскими богословами, но даже с богословами мусульманскими (которые через Византию познакомились с трудами Аристотеля и других греков раньше, чем католики).
Безусловно, в нашем мире - несмотря на огромное количество всяких вещей - почти все эти вещи можно подвести под какое-то общее понятие. Мне вот даже сложно представить, чтобы в нашем мире была такая уникальная и неповторимая вещь, настолько отличная от всех прочих вещей, чтобы она требовала не понятия, а только имени. Если только Господь Бог - но Бог, во-первых, вовсе не вещь, а Личность, а во-вторых, Он все-таки находится за пределами нашего мира и старается явным образом себя не обнаруживать. Один раз Он пришел в наш мир, в образе Человека, и этого оказалось достаточно - люди Его оклеветали и казнили и до сих пор пытаются опровергнуть этот факт. Так что это «отдельная история», к философии прямого отношения не имеющая.
Но все остальные вещи в нашем мире, в общем-то, не являются такими уж совсем-совсем уникальными, «в единственном экземпляре», чтобы мы не могли подыскать для них какое-то родовое понятие. Все вещи существуют «тиражом» - с большим или меньшим количеством «экземпляров». Причем это касается не только вещей, которые производит человек - от столов и книг до компьютеров и автомобилей, но и вещей, которые, так сказать, произвела или производит природа. Никакие молекулы или атомы не являются единичными и уникальными, и природа их «производит» огромными «тиражами». Камни и горные породы, звезды, планеты и спутники, реки, горы и моря - все это вполне можно подвести под более общее (родовое) понятие, так как все эти вещи также не являются уникальными. И в живой природе никакие животные или растения также не существуют как уникальные существа - животные и растения существуют как виды, и природа «тиражирует» и «производит» этих животных, а также растения, через их размножение вполне «естественным путем».
И отсюда возникает очень соблазнительная мысль, что природа «производит» все эти вещи «тиражом» примерно так же, как это делает человек. Ну, вот сначала человек придумал такую вещь, как «автомобиль», потом создал чертежи этой вещи (то есть форму или идею «автомобиля» - пока только существующую в головах инженеров), а затем начинает шлепать автомобили по этим чертежам - то есть в согласии с заранее придуманной формой или идеей этой вещи. Да, автомобили могут быть разные, а каждый отдельный автомобиль может иметь некоторые особенности (некоторые из них, например, могут иметь брак, который возник при производстве из-за нерасторопности рабочих, собиравших этот автомобиль, или их могут выпускать разного цвета) - но в целом они все соответствуют одним чертежам и одному замыслу (замыслу инженеров и дизайнеров).
И отсюда возникает соблазн думать, что и природа «производит» вещи примерно таким же образом. То есть где-то существует замысел о какой-то вещи, - например, о создании такого существа, как «лошадь» или «кабанчик», - а затем этот замысел осуществляется в конкретных индивидуальных лошадях или кабанчиках, которые «производятся» природой в определенном количестве через размножение этих животных. И такие же замыслы - или формы - у природы могут существовать и для других вещей, неодушевленных, от атомов и молекул до звезд и планет.
Очень соблазнительная идея, и в том числе и поэтому католики и католические схоласты так полюбили Аристотеля - ведь им оставалось лишь объявить, что Ум Аристотеля, который «производит» все формы вещей и в котором эти формы существуют отдельно от самих вещей - это Ум католического Бога, которого проповедует Папа Римский и Католическая Церковь. И что эти формы Бог использовал при творении мира, а мы, познавая эти формы своим умом, познаем не только объективные законы природы, но и Бога, его замысел. Эта мысль очень католическая, и ею проникнута не только философия схоластов, но и философия многих философов Нового времени - ведь тот же Декарт, Лейбниц или Ньютон именно так и рассматривали свою философию и науку, как «раскрытие замысла Бога». И, конечно, это отложило свой отпечаток на всю западную философию и западную интеллектуальную культуру.
Однако проблема в том, что Аристотель ошибался. И его учение о формах является ошибочным.