Как обращаться к старшим
Как обращаться к старшим, учила нас мама. Своих папу и маму так и зовите: папа, мама, на ты. К чужим на вы: тётя или дядя, лучше с именем, если знаете отчество - то по имени-отчеству.
учительниц уважают все
Бабушка у вас одна, поэтому обращайтесь к ней просто «бабушка», на вы, а слово «баба» грубое, его не надо говорить. Чужих пожилых женщин бабушками не называйте, они в любом возрасте для вас «тёти», на вы.
Так мы и поступали, вот только с дядями был ещё один нюанс: сосед был дядя Петя, а муж тёти Гути - дядя Борис, да потому что никто не звал его уменьшительным «Боря».
Нашего отца переулочные дети звали «дядя Лёша», маму - только по имени-отчеству, учительница же! Соседку звали «тётя Нюра», а её взрослого сына - «дядя Коля».
Отравленные яблоки
Алексей Павлович ходил на подработки - чинил радиоприёмники соседям, он же был радистом-инструктором в войну, и вообще специалистом по разным приборам.
тёмный лес
Платили за это мало, пользуясь добротой отца, а он стеснялся договариваться заранее. Иногда оставался ни с чем, а как-то принёс несколько яблок - угостили его в благодарность за ремонт какого-то прибора. Мама рассердилась и чуть не выбросила эти яблоки за дверь, добавив при этом, что такая работа себе во вред. Мишка потихоньку стащил эти яблоки и поделился со мной, предупредив, что они «отравленные», потому что мама не велела их трогать.
Вообще в те времена царило убеждение, навязываемое сверху, что граждане не должны оказывать платных услуг друг другу, и называлось это явление презрительными словами «частная лавочка». Негласно, конечно, деньги брали, но в основном за реальный товар, как молоко или картошка, а вот услуги вроде бы не являлись товаром. Народ выходил из положения, производя натуральный обмен, раньше называемый «ты мне, я тебе», а позже - «бартер».
Так строили дома, копали колодцы, пахали огороды, кололи дрова. Если нельзя брать деньгами, то появляется другой эквивалент - бутылка. И спаивали мастеровитых и отзывчивых людей. Хуже всего, что это затронуло и нашу семью: отец приходил с подработок «весёлый».
Про собак и кошек
У нас был пёсик Дик, серебристо-чёрное пушистое создание с короткими лапами. Конуры у него не было, жил под крыльцом, которое отец сделал, когда пристроил вторую половину дома. Крыльцо было без навеса ещё несколько лет, пока мама в сотый раз не велела отцу сделать хоть что-то от ветра и дождя. Тогда он закрыл досками с двух сторон крыльцо и сверху положил шифер. Третья сторона с двумя ступеньками была открыта во двор, и под крыльцом комфортно располагался меховой валик с лапками.
К пёсику часто прибегали его приятели. Время было такое: без закона об ответственном отношении к животным, и все бегали вольно, без ошейников. Только очень крупные и серьёзные псы сидели за забором на цепи, и в таких случаях по распоряжению горсовета жильцы были обязаны иметь у калитки табличку «Осторожно, злая собака!» и кнопку звонка, иначе на стук в калитку пёс начинал злобствовать и рваться с цепи на незнакомца.
Вольные животные по вечерам или рано утром бегали по нашему двору и проверяли, нет ли еды. Ибо холодильников в те времена не существовало, кроме погребов и шкафов в сенях. Люди часто выставляли кастрюли на улицу. Так однажды у нас собаки сожрали котлеты со сковородки, накрытой крышкой, просто сбросив её. В другой раз порвали наволочку с куриными перьями, повешенную на просушку. Подушка из пера не состоялась.
Сеней не было, и крыльцо не огорожено, поэтому проблема оставалась долго.
А кошечек я любила, и постоянно подбирала их повсюду, жалко же было таких славных пушистых котят. Я не задумывалась, что их надо кормить, лечить, выгуливать, и о будущем позаботиться. Котёнок мог задержаться у меня не больше суток. Наигравшись с ним, я засыпала, а отец рано утром, идя на работу, подхватывал котёнка и по дороге выпускал его на базаре. Так поступали и все жители Стройплощадки. Кошек на базаре было много, и они исправно служили крысоловками, и доппитания хватало, и служба дератизации отдыхала.
На другой день я спохватывалась: где мой котёнок? Отец усмехался: на базаре, семечками торгует. А мама уговаривала меня: не носи котят с улицы, они грязные, неизвестно на какой помойке лазили, ещё какую заразу в дом принесут. Между прочим, в городе не было ветслужбы для кошек, ветеринары были только в совхозах.
Одна кошка у нас задержалась благодаря приличному поведению, у кошек ведь тоже разные характеры, и некоторые отлично понимают язык хозяев и поддаются дрессировке. Звали кошку Лора, и её терпела даже мама, кошконенавистница в принципе. Дальше в одном эпизоде я упоминаю Лору зимним вечером одну в комнате.
Когда Лоре пришло время умирать, она ночью притащилась к моей кровати и жалобно мяукала на коврике. Не зная, чем помочь, я ей принесла воды в плошке, кусочек еды, но всё было не нужно. К утру она уже не шевелилась. С помощью родителей мы похоронили её на краю участка, папа копал яму.
Года через два на то место переносили будку сортира, и снова копали яму. При этом обнаружили череп и очень удивились: что за зверь? Я говорю: это же наша кошка, мы её тут похоронили! Но никто не вспомнил, кроме меня.
Сад и огород
серебристый тополь
Появился свой огород, сад с черёмухой и крыжовником. В палисаднике отец посадил сирень, возле калитки три серебристых тополя, которые выросли у нас на глазах, и мы с братом успели по ним полазить, как и по всем черёмухам.
А в огороде росли не только морковка с капустой, но и подсолнухи - родители обмолачивали их по осени и везли семечки на маслозавод, обменивали на масло. Питались мы в основном жареной картошкой.
жаренки
Я и до сих пор люблю жареную картошку, а в мамином исполнении она была как сейчас в макдональдсе - соломка во фритюре. Мы с Мишкой называли её «жẚренки». Сидели мы с братом на скамеечках возле большого сундука, служившего нам столом, и уплетали эту картошечку, иногда роняя жẚренки на пол. Пол не был крашеным, и со временем промаслился в этом месте.
Картофельная делянка была в поле за городом: всем работающим ежегодно давали участки под картофель, и автобусы организованно вывозили людей на посадку, потом на окучивание, потом на уборку.
Но были и редкости в огороде в небольшом количестве - батат, нут, кольраби, спаржа, садовая земляника, физалис. Нам с братом отводили небольшие грядочки, где мы сажали, что хотели, и сами ухаживали за своими посадками. Помню, что сажать нравилось, а потом становилось неинтересно: ну очень долго всё росло! У нас другие занятия появлялись.
Сундук, чемодан, топчан
Первое время в своём доме у нас не было мебели - никаких шкафов и комодов. Сундук папа сам сколотил из доски-дюймовки и внутри оклеил обёрточной бумагой. Стоял сундук в «кухне» с печкой, возле небольшого стола, за который садились взрослые, а мы, недомерки, обедали на сундуке, крышка у которого была плоская. Внутри хранились продукты, закупаемые раз в месяц: бакалея, кондитерия, разложенные по картонным коробкам. А где же их было хранить новосёлам? Надо, чтобы ни кошки, ни мышки не доставали продукты.
Мы с Мишкой умели открывать крышку, и в отсутствие родителей брали оттуда печенье и ириски.
Остальные вещи хранились в чемоданах - одежда и постельное бельё. Чемоданы были трофейными, привезёнными из Манчжурии, где некоторое время пришлось пожить родителям.
трофейные чемоданы
Тогда в 1945 Манчжурию отбили у японцев и вернули Китаю. Но порядок там наводили ещё около года. Судя по картинкам в интернете, такие манчжурские чемоданы имели многие советские семьи.
молочник от китайского друга
А вот этот молочник с китайским профилем, похожим на фанзу, папе подарил китайский товарищ, обучавшийся на курсах радистов. Мы им пользовались, пока жили в Заульбинке, потом мама его спрятала, как память о Благовещенске. Он цел и до сих пор, стоит в шкафчике у сестры в Медникове, как память о маме.
Ещё у нас была сахарница с красными буквами «РККА», к сожалению, разбилась ещё тогда, в переулке. Кстати, в картинках на Яндексе находила такую среди армейской посуды.
армейская сахарница
Кроватей было мало, только взрослые, с панцирными сетками. Мишка спал на топчане в зале - так обычно назывались большие комнаты в частных домах, да и в квартирах так же. А мне устроили закуток за печкой: тоже деревянный топчан, закрытый дощатой перегородкой от кухни. Лаз на топчан был за печкой, с торца, со стороны зала. Вот такая своя норка у меня получилась, очень уютная. Я могла подглядывать в щели перегородки, что там делается в кухне.
наволочки с ушами
Среди постельного белья у нас были наволочки «с ушами», как мы с Мишкой их называли. Мама шила такие специально, для красоты, или ушивая под наш размер те, что продавались в магазинах. Позже я вернусь к ушастым наволочкам и покажу их подробнее.
Вскоре купили в зал отличный раздвижной стол румынского производства и четыре венских стула к нему. Устойчивый, с закруглёнными углами. Появилось место для праздничных обедов и настольных игр. Одновременно была куплена праздничная скатерть на этот стол, квадратная, шикарная, я её очень любила. Стол со скатертью у меня в архиве нашёлся, но к сожалению, весь не виден в кадре.
новогоднее чаепитие за семейным столом, 1962 год
Подвижные игры тоже иногда были связаны с этим столом. Как-то зимой мы с братом играли в прятки в доме. Мишка пошёл «водить», закрыв глаза руками, а мама решила мне помочь и уложила меня на стул, задвинутый под стол, и прикрыла краем скатерти. Сама сидит, шьёт за этим же столом. Мишка с ног сбился, разыскивая меня, под кровати лазил, топчаны проверил, занавески чуть не оборвал, и аж заплакал. Тут мы не выдержали и обе захохотали.
Летний сон на полянке
Для игр на участке нам расчистили полянку меж двумя черёмухами, мы туда поставили лавочку и играли в свой дом. Папа сделал качели, на которых я раскачивалась так, что могла перелететь вкруговую вниз головой. Могла, но не захотела.
Летом папа спал во дворе, для себя он сделал деревянный топчан под стеной, защищённый навесом крыши. Однажды мы с Мишкой заявили, что тоже хотим спать на улице, и папа вынес большие кровати, поставил на полянке под черёмухой. Было так интересно! Наш дом расширился на все пределы участка. Однако долго не выдержали: досаждали по ночам пришлые коты.
Приходили в гости защитинские родичи с нашей ровесницей Олей, однажды они нагрянули компанией вдвое большей - приехала из Талды-Курганской области ещё одна папина сестра, тётя Даша с дочкой Ниной. Я не помню саму двоюродную сестрёнку, но кажется, кто-то из нас упал с качелей. Скорее всего, не я, иначе бы запомнила так же хорошо, как падение в шлаковую яму, когда у меня всё брюшко стало в полоску. Это сейчас Нина мне рассказала, что она на тех качелях качалась, но меня тоже не вспомнила. Какая же избирательная память у детей: что-то помним отчётливо и в деталях, а другое стирается сразу.
Патефон и другие развлечения
Когда мне исполнилось шесть лет, мне на день рождения подарили патефон. Забавно: такой подарок маленькой девочке? Но родители сразу сказали правду: этот подарок - для всей семьи, просто приурочен к твоему дню рождения. И все были рады, а я и до сих пор счастлива. К патефону прилагалась целая стопка грампластинок с песнями, танцами, речами Ленина и Сталина. Последнее, конечно, в нагрузку, потому что их бы иначе никто не купил. Зато мы с Мишкой с детства слушали вождей революции и были политически подкованы.
патефон пятидесятых годов
Патефон был в деревянном чемоданчике, оклеенном коричневым дерматином, с хорошей акустикой. Мы слушали Леонида Утёсова, Ирму Яунзем, Клавдию Шульженко, Лидию Русланову, Бунчикова и Нечаева, ансамбль Александрова, марши, танго и вальсы в исполнении духовых оркестров.
Click to viewПомню, перед «треком» (простите!) конферансье торжественно объявлял, как со сцены: «Па деспань!», и сам падеспань помню с тех пор, и легко отличаю то старинное исполнение от современных.
Рина Зелёная
Рина Зелёная читала стихи Агнии Барто: «Волк ответил, я не трушу, нападу на вас сейчас, я доем сначала грушу, а потом возьмусь за вас». И ещё: «Знаю я свою сестру, уж лучше я щенят запру, а то она возьмёт щенков, из них наделает мотков, потом ни слова мне не скажет, и из щенков перчатки свяжет». До сих пор я слышу эти стихи с интонациями гениальной артистки Рины Зелёной, записанные на старых грампластинках. В интернете нашла эту запись на канале Гостелерадиофонда:
На пластинках было по одной песне на каждой стороне, они крутились со скоростью 78 оборотов в минуту. Чтобы звук не искажался, а звучал, как на радио, можно было подрегулировать скорость рычажком. И постоянно надо было покупать иголочки, потому что для каждого проигрывания требовалась новая. А мы с Мишкой иногда баловались, когда родителей не было дома: замедляли обороты и хохотали над завываниями, или наоборот, ускоряли, и тогда исполнители визжали, как куклы в кино. Интереснее всего было вручную крутить в обратную сторону: от конца к началу, это был инопланетный язык.
Ещё у нас был фильмоскоп и большая куча диафильмов с русскими сказками и советскими мультиками. Популярное занятие для детей до эпохи телевидения! Экраном служила белёная стена.
фильмоскоп и диафильмы
Постоянно покупались настольные игры с раскладным игровым полем, фишками и кубиками. Они кажутся мне сейчас более интересными, чем компьютерные, потому что мы играли вместе с братом, разговаривая и комментируя свои ходы.
Сожгли деревню
Разложив игровое поле в виде сельского ландшафта с рекой, полем и участками, мы заполняли его домиками. Их надо было склеить из тех развёрток, которые прилагались к игровому полю. В инструкции прочитали, что для изготовления домиков лучше брать спичечные коробки. Мы несколько дней копили их, выпрашивая у всех окружающих.
Когда деревня наполнилась домиками, машинами, людьми и животными, она стала такой живописной, что оставалось только любоваться. Я до вечера ползала по полу, передвигая машинки и коровьи стада, и воображала, что сама там живу. Убирать игру не хотелось.
Внезапно мой брат решил меня повоспитывать и строго велел мне убрать домики и сложить карту. Я не придала значения его угрозам, лёжа, как Гулливер, на полу возле деревни, и тут он злорадно взял веник, смёл домики в совок и выбросил в печку. И опять я не сочла угрозу серьёзной. Ведь Мишка и сам клеил эти домики и играл машинками, неужели он способен их сжечь?
Но они всё-таки сгорели. Родители-то не были в курсе, что новая настольная игра убрана в печь. А у нас давно было заведено, что любой горючий мусор мы туда складываем. Вот и сожгли, не глядя. У меня был стресс несколько дней, и с братом я не разговаривала.
Совсем немного о детском саде
Потому что я недолго в нём пробыла, кажется, несколько месяцев, в возрасте то ли в четыре года, то ли около пяти лет. Он мне не нравился, но если уж отвели, то я пошла. Детсад располагался за решёткой возле магазина «Алтайстрой».
Кормили нормально, я не была привередливой или избалованной. Тихоней тоже не была, на дразнилки или приставания отвечала тем же, да ещё с кулаками, потому что родители так настроили: давать сдачу. Один мальчик проявил интерес к моей игрушке и предложил сделку: я отдаю ему эту вещь, а он будет за меня заступаться. Звали его Алик Аубакиров. Когда в очередной раз кто-то стал меня задирать, я позвала Алика, и он отвесил тому пару толчков: не смей трогать девочку! Спасибо, Алик, ты настоящий друг, я помню тебя до сих пор.
В группе была только одна комната - игровая, она же спальня. На сончас воспитатели раскладывали и расставляли вот такие раскладушки, и укладывали всех по порядку.
раскладушки 50-х годов, фото из интернета
Мне досталась самая маленькая, низкая раскладушка. Воспитательница, сидящая в углу комнаты. время от времени проводила переворачивание с боку на бок по команде, окликая детей и побуждая каждого повернуться на другой бочок. Меня она не видела, я была скрыта более высокими складухами, а раз не окликает, я и не ворочаюсь.
Но эта низкая складуха оказалась коварной штукой. Однажды я задремала и вдруг проснулась от мерзкого прикосновения мыши к моей щеке. Тварь, конечно, сразу спрыгнула, но у меня осталось омерзение в щеке. Вечером мама пришла забирать ребёнка, а у ребёнка верхняя губа посиневшая и распухшая. Повела к детсадовскому врачу, та предположила, что это бывает от испуга, и пройдёт бесследно. Конечно, прошло, как только я оказалась дома. Через много лет мама почему-то вспомнила об этом непонятном случае, и тогда я рассказала ей про мышь на подушке. «А почему же ты сразу не сказала врачу?» - «Так никто же меня и не спрашивал».
Нас с детства учили не вмешиваться в разговоры старших.
Но самое противное случилось позже. В детсаде появились вши, и мама немедленно забрала меня оттуда. Помню, как она дома меня вычёсывала, положив голову на подушку, потом совсем остригла наголо, и в детсад больше не водила.
©Наталья Борзых
Вся серия рассказов о Заульбинке:
1. Авиационный переулок: Аэропорт - Больница на Аблакетке - Гора Печи - Заульбинка, Защита, Стройплощадка, Согра - Походы в кино - Отцовский дом и соседи - Жили мы очень скромно - Семья Седовых
2. Первые серпантины: Здесь мои корни - Глиновка, Глинковское - Советский магазин середины века - Научилась читать по газетам - Горная Ульбинка - Асу-Булак
3. Как обращаться к старшим: Отравленные яблоки - Про собак и кошек - Сад и огород - Сундук, чемодан, топчан - Летний сон под черёмухой - Патефон и другие развлечения - Сожгли деревню - Совсем немного о детском саде
4. Наш дом седьмой, хотя и третий от угла: Хозяйство растёт - Велосипед и лыжи - Воинская часть - Квартал Б - Мишка с Наткой и друзья - В 1953 году
5. Школьные годы в переулке: Завалинка - Школа - Какие книги мы читали - Плюшки с черёмухой - Папины часы - Стиральная машина - Чеченцы в нашем городе - Пластилин на винипласте - Тóполева роща
6. Стихийное бедствие и его последствия: Ульбинская вода в переулке - Получили новое жильё - 1959 год - 1962 год - Напишу книгу о Заульбинке!
Другие публикации о семье:
1. Жизненный путь одной советской женщины: Чумацким шляхом - Люда Макиенко, грузинское детство - Учиться надо в столице!
2. Родина предков - Семиречье
3. История семьи как квест: Воздвиженка - Уссурийск - Разгром Квантунской армии
4. Хабаровск. Точка силы: Людмила Макиенко, замужество, война и далёкий тыл - Алексей Борзых в Гаровке - В Казахстан через Хабаровск