Академгородок, 1966. Пост 42. Вера Августовна Лотар Шевченко и ее сын Денисико
Начало главы см.: Посты 1 - 10, 11 - 20, 21 - 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41.
Начало книги см. главы: Академгородок, 1959 (Посты 1 - 20), 1960 (Посты 1 - 12), 1961 (Посты 1 - 29),
1962 (Посты 1 - 19), 1963 (Посты 1 - 2 9), 1964 (Посты 1 - 42), 1965 (Посты 1 - 62).
скрипичный мастер Денис Яровой
Старший сын, которого звали Олег, после армии сменил имя и фамилию и стал именоваться Денисом Яровым. Он стал скрипичным мастером и был впоследствии одним из лучших скрипичных мастеров страны. Когда Вера Августовна нашла его, они поддерживали дружеские отношения до самой ее кончины.
Денис Яровой, сын «врагов народа», окончил МГУ и стал инженером-акустиком, как отец. Он стал единственным из советских (и российских) мастеров, удостоенных диплома на конкурсе мастеров в Италии - родине легендарного Антонио Страдивари и других знаменитых скрипичных мастеров.
Скрипичный мастер Денис Яровой в молодости
Одним из наиболее авторитетных специалистов в этой области сегодня - Владимир Калашников учился у Дениса Ярового с 1974 по 1990 годы. Вот выдержка из интервью с ним журналиста Андрея Полынского:
«Только где-то в середине XVIII века скрипка начинает обретать сегодняшний вид и звучание. А в средние века, чтобы подобный инструмент хорошо звучал, итальянцы придумали свое ноу-хау: уникальную настройку дек (поверхностей корпуса скрипки). Именно ее позже назвали секретом Страдивари. Кстати, первым, кто разгадал этот секрет, был мой учитель - Денис Яровой.
- А.П.: А можно поподробнее о секрете?
- На каждую взятую ноту на инструменте должен найтись участок, который идеально резонирует на эту частоту. И в момент резонанса он должен являться вершиной и подхватывать всю остальную деку. Вот и всё. Для этого необходимо на площади поверхностей двух дек настроить 365 точек с учетом всех нот, которые могут взяться на скрипке. Это означает, что у каждого квадратного сантиметра деревянного корпуса должны быть разная толщина и плотность. Чтобы представить этот принцип, его можно сравнить с ксилофоном - деревянным ударным инструментом, где деревяшки подстраивают под нужную частоту, чтобы извлекать разные ноты.
-А.П.: Получается, что инструменты Ярового и его учеников ничем не хуже, чем у Страдивари?
- У итальянских скрипок старинных школ есть огромный плюс, который мы не компенсируем одним знанием секрета настройки дек. Это фактор времени. Дерево - это органика. Со временем в нем сворачивается белок, дерево становится более плотным, приобретая свойство кости, от чего резонирует гораздо лучше. Но вообще существуют скрипки Ярового, если снять с них этикетку, о которых никто никогда не скажет, что это не старинный итальянец - и внешне, и по звуку. Две такие скрипки есть в Москве, а остальные вывезены за рубеж. Так что, на сегодняшний день секрета Страдивари как такового уже не существует. Есть легенда, которая будет существовать еще 1000 лет, потому что люди ищут способ под названием «просолил-проперчил-пропитал - и зазвучало!».
А теперь другое свидетельство. Скрипичный мастер Сергей Ноздрин, ученик очень известного мастера Владимира Скубенко, учившегося непосредственно у Ярового, вспоминает о Денисе Яровом (в интервью журналисту Илье Гофману) с большой теплотой и огромным уважением.
«Детство и юность Дениса Владимировича прошли в Италии. Он был ребенком-вундеркиндом, перед которым открывалась блестящая карьера скрипача-виртуоза. Но случилось так, что он сломал обе руки, и эта перспектива была для него закрыта. Тогда его семья жила в Болонье, отец был в приятельских отношениях со знаменитым итальянским мастером Джузеппе Фиорини и его учеником Армандо Монтерумиччи. Яровой рассказывал, что ему очень нравилось проводить время в мастерской Монтерумиччи, и, в конце концов, тот взял его в ученики. Фиорини много рассказывал Денису о том, как работали старые мастера.
Несмотря на то, что к тому времени эти знания существовали по большей части в виде притч и легенд, сокровенный смысл которых был уже не вполне ясен, Фиорини было о чем рассказать. Он принадлежал к линии преемственности, восходящей к истокам Традиции.
Сам Фиорини учился у своего отца Рафаэля Фиорини, тот - у Антонио Рокко, Рокко - у Франческо Прессенде, Прессенде - у Лоренцио Старионе, Старионе - у Анджелио Бергонци, а Бергонци - у своего отца, Карло Бергонци, который первоначально учился у Джузеппе Гварнери (отца Гварнери Дель Джезу), а затем стал одним из самых талантливых учеников Антонио Страдивари.
Вернувшись в Россию, [Скорее, переехав... Денис родился в Италии, и в момент переезда в Россию был еще мальчиком. МК] Яровой задался целью перевести на научный язык акустики эти предания, для чего специально поступил на физический факультет МГУ. В 60-е годы Яровой являлся руководителем акустической Лаборатории АН СССР и несколько лет занимался исследованием параметров лучших инструментов “классического” периода. Ему удалось обнаружить базовые закономерности построения смычковых инструментов старых итальянских мастеров и перевести на научный язык многие сакральные символы Старой Кремоны. Но попытка изложить получившуюся систему языком, понятным для учеников, не знакомых с точными науками, по моему мнению, не увенчалась успехом. В каком-то смысле Яровой столкнулся с той же проблемой, с которой сталкивались старые итальянские мастера, когда пытались передавать свои знания».
Сергей Ноздрин рассказывает интересную полумистическую историю, которая свидетельствует о его отношению к Учителю:
«Однажды, когда я сделал очередной инструмент (работа была очень ответственная, так как предполагалось, что этой скрипкой может заинтересоваться талантливый исполнитель), мне приснился сон, будто я прихожу с этим инструментом к моему покойному учителю, и Денис Владимирович в своей манере, тщательно простукивая инструмент, вдруг резко резюмирует: “Полнейший Хаос!” Я просыпаюсь в холодном поту, беру скрипку, всматриваюсь в нее и не могу понять, как же воспринимать свой сон? Что делать? И тут впервые у меня появляется очень ясное осознание того, что в таком виде эта скрипка действительно звучать хорошо не может. Я вскрыл уже полностью готовый инструмент и, не пользуясь измерительными приборами или толщиномером, только на ощущении рук, грубым рубанком в течение 10-15 минут сострогал все, что абсолютно ясно на тот момент воспринималось мной как лишнее и препятствующее гармоничному звучанию. В итоге эта скрипка была высоко оценена профессиональными музыкантами, а я наконец-то почувствовал, что у меня есть шанс стать настоящим мастером»
И далее он говорит о состоянии души мастера, создающего инструмент: «Феорини как-то рассказал Яровому, что когда ученики великих классиков приходили к ним с жалобами, что у них что-то не получается, ответ был один: “Молись! Ты плохо сегодня молился!” То есть я еще раз хочу подчеркнуть значение того состояния, в котором ты пребываешь, создавая инструмент»
Сергей Ноздрин продолжает: «Символы, обозначающие те или иные операции в изготовлении скрипки, имели религиозно-метафорическое значение. Например, центр нижней деки называли “Святым Сердцем Иисуса”, чуть выше центра ученик должен был научиться ощущать или видеть Мадонну, держащую в руках Младенца, а то, что мы сейчас называем “щеками” (выпуклые зоны нижнего и верхнего овалов обеих дек), в те времена назывались “Святыми Легкими”. Гармоническая настройка дек называлась “Распределением Хора Ангелов”. Именно благодаря такому духовному отношению к инструменту, а значит, и ко всему процессу его создания, мастер постоянно находился в совершенно особом состоянии, в котором ошибка была просто исключена».
Дениса Ярового считают выдающимся, а некоторые даже великим скрипичным мастером. Интервью, которое вы только что прочли, озаглавлено «Великий Яровой», а в следующей выдержке из биографии другого мастера Тимофея Ткачука Яровой назван выдающимся:
«В 1988-1989 годах [Тимофей Ткачук] много времени провел в мастерской у выдающегося скрипичного мастера Дениса Владимировича Ярового, имея возможность наблюдать за его работой, а также за работой его учеников».
А вот еще одно свидетельство. Ася Родштейн, профессиональный скрипач и скрипичный мастер пишет:
«Счастливый случай привел меня в студию скрипичного мастерства, которой руководил Денис Яровой - уникальная личность, единственный из российских мастеров, удостоенный диплома на конкурсе в Кремоне - родине легендарного Антонио Страдивари… Мне был тогда 21 год. Около 5 лет я училась в этой студии, где кроме меня занимались еще семь человек, от 17 до 40 лет.
Денис Яровой с ученицей Асей Родштейн.
Наш учитель - необыкновенно эрудированный человек, полиглот, писал стихи на русском, итальянском и английском. Издавал книги по акустике скрипки, заведовал акустической лабораторией в московской консерватории, он прекрасно разбирался в физике акустики. Часто я оставалась в мастерской после учебного дня (а он длился с 10 утра до 6 вечера).
Маэстро читал мне свои стихи, рассказывал о своих прежних успехах, делился планами - я всегда с большим удовольствием беседовала с ним… Есть много скрипичных мастеров, умеющих хорошо работать руками, но Денис Яровой обладал также необыкновенным интеллектуальным и духовным зарядом, которым он с удовольствием делился с теми, кто хотел слушать и учиться... Человек ищущего ума, он открыл закономерности построения итальянской скрипки с акустической точки зрения, исследуя работы древних итальянских мастеров...
- Они превратили ремесло мастера, делающего музыкальные инструменты, в подлинное, высокое искусство, развивавшееся параллельно с творчеством великих живописцев и скульпторов…».
Добавлю, что скрипки оркестра Владимира Спивакова «Виртуозы Москвы» ремонтировались только у Дениса Ярового. Альт его работы удостоен Большой золотой медали на Международном конкурсе альтов в Аско-Пичено (Италия, 1959). Более никто из советских и российских мастеров не удостаивался такой чести.
Вот таким знаменитым стал приемный сын Веры Августовны Лотар-Шевченко.
Продолжение следует