Александр Довженко. Смотрите, люди!
А.Довженко || « Правда» №263, 24 октября 1943 года
Войска 4-го Украинского фронта овладели городом Мелитополь - важнейшим стратегическим узлом обороны немцев на южном направлении, запирающим подступы к Крыму и нижнему течению Днепра.
Слава доблестным советским воинам, освободившим город Мелитополь! Слава героям Днепра!.
# Все статьи за 24 октября 1943 года.
Проклятие и смерть гитлеровским палачам!
Убийство Зои Космодемьянской
Недавно в сумке немецкого мертвеца обнаружены пять фотографий, которым суждено пережить столетия. Пять фотографий, как пять дактилоскопических автоснимков преступников-любителей, как пять грозных статей приговора над подонками человечества, останутся в истории, как трагические шрамы эпохи, как дорогие знаки вечной славы девушки нашей страны.
Смотрите, люди! Это Зоя Космодемьянская. Смотрите, девушки, воины, дети, смотрите, господа международные политики! Вот она идёт на смерть, бессмертная среди немецких мертвецов.
Холодно Зое. Опухшие от мороза и побоев руки её сжаты в кулаки, как у бойца; босые, в одних лишь чулках, ноги почернели за страшную ночь от мороза. Опухли искусанные в кровь губы: двести ударов немецких ремней всю ночь выбивали признания из нежных девичьих уст и не выбили. Не закричала, не заплакала, не застонала. Всё, что могло обрушить на девушку тупое немецкое насилие, аморальность, жестокость и бессильную ненависть к русскому народу - всё перенесла молодая русская душа. Волосы мокры, смотрите, от величайшего напряжения всех страстей гневного сердца, и кажется - кровавый пар подымается ввысь от прекрасной головы.
- Да, я ненавижу вас, немецкие палачи, всей моей ненавистью, помноженной на ненависть моего народа! - говорит вся её напряжённая девичья фигура.
- Пусть я погибла. Пусть петля, которую вы принесли на мою русскую землю, оборвёт мою жизнь, пусть я умру битая, замученная вами, пусть не познала я, не успевшая ещё вырасти, жизненных утех и радостей, не родившая народу моему детей, пусть погибну я неосуществлённой матерью, - я победила вас. Терпка моя чаша, но несокрушима моя воля. Я русская комсомолка, понимаете ли вы? Не прикасайтесь ко мне, глупые, убогие палачи! Я сама взойду на эшафот с вашим плакатом на груди и с бутылками бензина, которыми я хотела вас сжечь.
Вы били меня перед смертью, вы отморозили мне ноги, вы глумились надо мною. Теперь сфотографируйте меня в своём подлом окружении. Пусть увидит мир, как ничтожны и глупы вы, пусть художники всматриваются в преступные ваши улыбки, в опущенные ваши глаза и тупые ваши немецкие обличья, чтоб научиться изображать на картинах палачей и убийц.
Пусть предстану я - повешенная среди вас - перед честным миром, чтоб видели меня вся русская земля, весь родной мой Советский Союз, весь мир, чтоб вздымался он ненавистью к вам, глядя на мою сломанную девичью шею, чтоб священное пламя ненависти к вам пылало в сердцах сестёр моих во всём мире!
Когда отделилась она от земли и мёртвая застыла на морозе, когда, склонивши набок молодую свою голову, она, наша родная Зоя, притихла, только тогда, очевидно, покинул её гнев. Он ушёл от нее вместе с последним вздохом, чтобы развеяться по всему обездоленному миру, понестись ветрами к сёстрам своим на Украину, в Белоруссию, Польшу, на Балканы в Югославию, в Чехию, по всем славянским землям.
- Посмотрите, что со мной сделали. Нет, вы только посмотрите, люди!
Руки ее повисли вдоль стройного, как у мальчика, тела, и ноги застыли навеки, носочками внутрь. И только тогда, кажется, посмел палач-фотограф подойти к ней поближе и запечатлеть ещё на одной фотографии злодеяние своего подлого гитлеровского государства.
Что точно сказала Зоя на эшафоте? Какими словами презрения и гнева заклеймила убийц, погубивших молодую жизнь её и многих тысяч её родных сестер? Какие слова пламенной веры в победу, в отмщение, в жизнь и честь великой нашей отчизны выкрикнула она наспех, когда немецкая петля уже стягивала её красивую шею, когда ускользали из-под ног подмостки и родное русское село поплыло перед глазами, - мы не знаем. И, может быть, поражённые ужасом, согнанные к месту убийства, невольные свидетели злодеяния не могут поручиться за точность её слов, но мы, современники грозной эпохи, знаем, что нашедшая в смерти бессмертие Зоя сказала живым и грядущим самые дорогие наши слова:
- Да здравствует Родина, да здравствует верность, бесстрашие и победа! Да здравствует Сталин!
И ни один ни поэт, ни историк не ошибутся, когда припишут Зое в высокую вдохновенную минуту творчества самые великие и чистые слова.
Напишутся книги, пропоются возвышенные стихи, родятся картины, и слава 3oи перейдёт в века из рода в род для вдохновения чистой нашей юности, которой всегда цвела и будет процветать наша земля.
Пусть сгинут немецкие палачи!
Пусть сгинет фашистская тьма! // Александр Довженко.
______________________________
Я.Милецкий: Кто предал Таню* ("Красная звезда", СССР)
П.Лидов: Пять немецких фотографий ("Правда", СССР)**
Мсти, боец, немецким извергам! ("Красная звезда", СССР)
С.Любимов: Мы не забудем тебя, Таня! ("Комсомольская правда", СССР)
Мы не забудем эту виселицу, не забудем и не простим! ("Красная звезда", СССР)**
☆ ☆ ☆
Click to view************************************************************************************************************
Берлинская веселая вдова
Гитлеровцы пытались внушить немцам, мысль о противоположности настроений в германском тылу и на германском фронте. В тылу, мол, все скисшие нытики, а на фронте все неунывающие бодрячки.
Геббельс в очередной статье разрушает это убогое утешение для немецких тупиц. На германском фронте такое же тяжелое настроение, как и в германском тылу:
«Естественно, что крупные отступательные операции производят весьма тяжелое впечатление на солдат, которые в свое время завоевали эвакуируемые ныне районы ценой своей крови».
В столь тяжелом настроении о чем же думают немецкие солдаты? О крахе, - свидетельствует Геббельс. Призрак 1918 года неотступно стоит перед Германией, и Геббельс тщетно воюет с этим живучим призраком.
«Именно поэтому сегодня нам так трудно доказать миру и прежде всего нашим врагам, что крах 1918 года был единичным трагическим событием в нашей истории...»
Это так трудно доказать, что лучше бы и не доказывать. Особенно, когда доказательство заключается в новоизобретенной теории некоего волнообразного движения войны. Геббельс втолковывает немецким тупицам, что война - это волна.
Он говорит: «Многовековая история нашего народа характеризуется не только горными вершинами, но и трагическими падениями… Но эти вечные приливы и отливы войны не должны нас омрачать...»
Эта «теория» по своему глубокомыслию ничего общего не имеет с волнообразным движением. Она непосредственно заимствована из венской оперетты Легара «Веселая вдова». Это картина движения на качелях.
Тихо и плавно качаясь,
Горе забудем свое…
Геббельс предлагает немецким солдатам на фронте и немецким обывателям в тылу вообразить себя на этаких качелях - вверх-вниз! - и забыть о горе поражений, потерь и отступления.
Но у немцев совсем нет уверенности в том, что они могут подняться вверх. Они требуют об'яснения, почему Германия оказалась внизу.
Геббельс сначала говорит: «Это об’ясняется отчасти рядом несчастливых обстоятельств, которые трудно поддаются учету...»
А потом находит одно такое обстоятельство, которое поддается «учету»:
«Минувшим летом нам пришлось пережить целый ряд военных неудач, которые главным образом были связаны с изменой итальянского королевского дома».
Это ли не оперетта! Гитлер пытается заслониться Италией. Но весь мир знает, что сначала пошли одна за другой военные неудачи для немцев, а потом вышла из гитлеровской игры Италия. На Волге немцам аукнулось, в Риме откликнулось.
Закачалась под ударами Германия, - это верно, да только не на качелях. Так качается подгнившая осина под напором бури - перед падением своим. // К.Демидов.
_________________________________________________
И.Эренбург: Великое одичание ("Известия", СССР)**
Л.Кассиль: Ироды ("Известия", СССР)**
Бешеные волки ("Красная звезда", СССР)***
И.Эренбург: Суд идет! ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Стандартные убийцы ("Красная звезда", СССР)***
Газета «Правда» №263 (9399), 24 октября 1943 года