Е.Кригер. Канун 1944 года

[0gnev]

Е.Кригер || « Известия» №308, 30 декабря 1943 года

СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ: Указы Президиума Верховного Совета СССР. (1 стр.). С.Невструев. Один год в жизни завода. (2 стр.). A.Селиванов. Наш Харьков встаёт из руин. (2 стр.). НА 1-м УКРАИНСКОМ ФРОНТЕ.- Евгений Кригер. Канун 1944 года. (3 стр.). B.Стариков. Танкисты идут в атаку. (3 стр.). Н.Кавская. Депутат Мария Жукова. (3 стр.). Г.Орехова. Колхозный клуб. (3 стр.). Заявление Рузвельта. (4 стр.). «Гетеборгс хандельстиднинг» об угрозе Ленинграду со стороны Финляндии. (4 стр.). Новые назначения в верховном командовании вооружённых сил союзников. (4 стр.). Подробности потопления германского линкора «Шарнгорст». (4 стр.). Программа военного производства США на 1944 год. (4 стр.). Американский журналист о югославских партизанах. (4 стр.).

# Все статьи за 30 декабря 1943 года.

(От специального военного корреспондента «Известий»)




В 8 часов 10 минут утра изба, в которой мы ночевали, стала трястись. Задребезжали стекла, зашевелились брёвна. Можно было подумать, что мы в автобусе, и он, переваливаясь на выбоинах, катит во весь опор по ужасной, разбитой дороге, и водитель не щадит пассажиров. Всё внутри ходило ходуном - стол, табуретки, кровать. В окна ударил багровый свет, и один из офицеров сказал:

- Большие барабаны начали бить.

Часто приходилось мне слышать русскую артиллерийскую подготовку, но всякий раз она производит всё то же будоражащее, ни с чем не сравнимое впечатление. Голоса отдельных орудий уже не различимы, залпы сливаются в равномерный гул, обнимающий землю и небо, и в первые же мгновения линия горизонта становится красной, и чёрные тяжёлые тучи над нею принимают цвет огня. В 8.10 утра разрядился тот многодневный круглосуточный процесс накопления энергии, который вздымался и ширился на всех дорогах непрерывным движением автомобильных колонн, поездов, эшелонов, тягачей, пушек, танков, снарядов. «Доброе утро», - кричат военные люди друг другу. И впрямь оно для них доброе - утро нашего наступления.

Проходит час, и мы видим первые партии пленных. Какой же у них растерянный вид! Они идут, как слепые, спотыкаются, падают - они еще не верят, что уцелели. Всё сдвинулось и перевернулось в сознании этих солдат. На допросе они бормочут:

- Что случилось? Ведь наступали мы, немцы. Нам приказано было вернуть Киев. Гитлер дал для этого первый срок - 26 ноября. Когда читали его приказ, нас поставили на колени, и мы дали присягу, что Киев будет немецким. У нас было много танков и много дивизий, и мы очень старались, но ни черта у нас не вышло, и срок взятия Киева пришлось несколько раз передвинуть. И мы опять присягали. И вдруг час назад началось это...




На этот раз их поставил на колени не приказ Гитлера. Их поставила на колени артиллерия Красной Армии. Ещё час назад офицеры вдалбливали в их головы мысль о наступлении. Немецкие атаки, направленные в сторону Киева, продолжались долго. Сотнями танков, отборными дивизиями немцы грызли линию русского фронта, как это было летом в районе Курской дуги, а Киев был спокоен. В Киеве восстанавливали разрушенные линии трамвая, монтировали турбины для электростанции. В здании театра шла «Коломбина», и в зрительном зале не было ни одного свободного места. Киев верил фронту, и фронт в канун 1944 года показал свою силу, отражая свирепое, настойчивое наступление немцев. Советские генералы в те же дни готовили силы для ответного удара, которого немцы не ждали, ибо им казалось, что оборонительные усилия должны поглотить всю мощь русских армий, всё внимание русских генералов, все наличные ресурсы оружия и боеприпасов.




Был канун рождества. В немецких блиндажах и землянках приготовлены были к сочельнику ёлки и батареи винных бутылок. Елки загорелись, и бутылки стали сами откупориваться несколько раньше, чем думали немцы, - в 8.10 утра с помощью русских снарядов. Исполинский огневой налёт длился пять минут и затем без паузы сменился огнём на подавление. Основные узлы немецкой обороны были буквально раздавлены, смяты, втоптаны в землю, несмотря на то, что, пытаясь обмануть наших командиров, немцы отнесли укрепления на большую, чем обычно, глубину и создали ложный край обороны. Методическим изучением системы вражеских укреплений наши войска обнаружили замысел немцев. Разведка боем накануне проводилась в глубине немецких позиций, и шли в такую разведку герои, намеренно навлекшие на себя огонь со всех сторон, чтобы в этом пекле засечь на карте расположение батарей и пулемётных гнёзд. И русские снаряды падали там, где нужно, рвали в клочья немецкие блиндажи, загоняли немцев под землю живых рядом с мёртвыми. Через сорок минут сигнальные ракеты подняли в атаку нашу пехоту.

Артиллерийские наблюдатели шли в цепях наступающей пехоты и с хода, в движении передавали указания о переносе огня. Пушки сделали своё дело. Ещё до восхода солнца немцы увидели розовую зарю над собой - отблеск непрестанных разрывов. Даже уцелевших, невредимых валило с ног взрывными волнами. Моральное воздействие артподготовки было оглушительное, одуряющее. Даже вне зоны обстрела, в глубине, немцы удирали на мотоциклетках, бросали танки, автомобили, краденые шубы и валенки, лишь бы уйти с того места, где земля и воздух толчками валят с ног человека.

Вплотную к разрывам шла за огневым валом атакующая наша пехота. Она шла в чудовищной хляби, в холодной грязи. Накануне ударила оттепель и распустила снега на полях. Снег падал с неба вместе с дождём. Шинели пропитались влагой, валенки набухли водой и пудовой тяжестью повисли на ногах. И бой шёл в болотах, в топи, в пойме гнилой речушки. И сырость проникала к самому сердцу бойцов, но они продвигались в темпе летних атак, не отставая от танков.

- Что за народ! - говорил мне полковник Якубовский, командир танковой бригады. - Я на первой минуте начал эту войну и на третьем часу был ранен, я знаю, что такое война, и я говорю вам, что если наш солдат был хорош и в сорок первом году, то теперь ему просто цены нет. Смотрите, ведь грязь ему через голенище в валенки прёт, заливает всего, нитки сухой на нём нет, а как идёт, только команду успевай подавать. Золотые люди! Мои танкисты не нахвалятся ими, а ведь они - вечно соревнуют с пехотинцами, им можно поверить.

Один из танков застрял на переправе. Лейтенант Старостин, командир танка, не выдержал и бросился в атаку пешим. С автоматом в руках он влился в цепи пехоты и, увлекая за собой остальных, шёл впереди. И в трудные минуты весёлая ярость Старостина захватывала всех, кто видел его. И трижды его цепь подымалась под жестоким огнём и снова продолжала атаку. Он был ранен в живот, его вынесли из огня на руках, но дух героя вселился в других и с ними остался в бою.

В первый же час батальоны советской пехоты прорвались в глубину немецких позиций. В тесной землянке одного из пехотных штабов подполковник Емельянов при свете шахтёрской электрической лампы передавал донесение:

- К 10.00 нами занята юго-восточная окраина города. На левом фланге мы ведём бой за Думбу, дело доходит до гранат. Есть пленные. Захвачен немецкий приказ: «Танки зарыть в землю, упорно сопротивляться».

Зарыть свои танки в землю немцам не удалось, нехватило времени. Три первые танка переправились через реку и с хода вступили в бой с восемью немецкими танками. В тумане командир роты старший лейтенант Лебединцев первыми снарядами поджёг «тигра» и ворвался в деревню, откуда била вражеская пушка. Давить её не пришлось - расчёта на месте не оказалось, немцы бросили свою пушку. Их танки в течение часа продолжали вести неприцельный огонь, наобум, в серую мглу.

На помощь нашим танкистам переправилась батарея старшего лейтенанта Назарова. Совместной охотой пушек и танков атакующие подбили ещё две немецких машины, а третью сожгли вместе со стогом соломы, за которым она укрывалась. Лебединцев был ранен. Продолжая дуэль, лейтенант Лебедев помог вытащить его в безопасное место и снова вернулся к преследованию. Впереди стоял немецкий танк. Пушка его молчала. Лебедев приблизился на сто метров. Танк бездействовал - невредимый, исправный. Наши люди подошли вплотную к нему. Изнутри доносился монотонный шум - танк живёт, работает. Рядом с ним разбросаны на мокром снегу рождественские игрушки. Но никто не стреляет. Тогда, сплюнув в сердцах, один из бойцов открывает люк. Пусто. Никого. Немцы бежали. Они не успели выключить рацию. Рация продолжает шуметь в брошенном танке. Может быть, она принимает очередной немецкий приказ: «Танки зарыть, сопротивляться упорно»? Некому выполнять строгий приказ. Рация шумит в пустоте.

К исходу дня немцы бросают здесь 12 своих танков, два шестиствольных миномёта, самоходные пушки. Танкисты Якубовского захватывают склад амуниции и к полному удовольствию проходящей пехоты раздают бойцам взамен мокрых валенок немецкие сапоги.

Один из бойцов, серьёзный, насупленный, начинает натягивать первый сапог, потом машет рукой, напяливает свой валенок и уходит.

- Куда же, сердешный?

- Да некогда, - отвечает боец. - Тут же война, наступать надо.

Навстречу полковнику Якубовскому идёт старая женщина. В руках она несет голову коровы. Корову зарезали немцы. Старуха очень серьезно и несколько даже наставительно говорит полковнику:

- Хорошо, хорошо, что вы пришли. Но нужно вам теперь хорошенько окопаться, чтобы вы немцев назад никак не могли пустить. Верно говорю?

- Верно, старая, - отвечает полковник.

И его танки идут дальше и дальше - в тумане, в трясине. Бой до исхода дня продолжает греметь внутри немецких оборонительных линий. А к ночи наши танки вырываются на простор, на прямую, ясную линию шоссе Киев-Житомир. Шоссе перерезано в узком месте, на перекрестке, где одна из дорог уходит к городу Радомышль. И к утру второго дня наступления город переходит в наши руки. Танкисты и автоматчики принимают на себя охрану перекрестка дорог.

Так проходят последние дни 1943 года. За дни наступления наши войска прошли с боями вперёд десятки километров - больше, чем сделали немцы за месяц яростных контратак. Взяты Коростень, Черняхов, Сквира, сотни других населённых пунктов. По шоссе разбросаны пробитые снарядами танки врага. Мимо них бредут под конвоем те самые солдаты, которые, стоя на коленях, давали присягу взять Киев штурмом.

Так войдут эти солдаты и в новый, 1944 год. Гитлер ставил их на колени. Они и будут стоять на коленях - перед русским бойцом-победителем. // Евгений Кригер. 29 декабря. (По телеграфу).

***********************************************************************************************
ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. Группа бойцов и командиров Н-ской части, награжденных орденами и медалями (слева направо): старшина Д.Аллахвердиев, ефрейтор Г.Братишко, ефрейтор А.Кушинов, ефрейтор Л.Драган, капитан Н.Балабасов, ефрейтор Ф.Григоренко и красноармеец Н.Кореньков.

Фото специального военного корреспондента «Известий» С.Гурарий.



★

Родной дом

Бывает - после раны тяжкой
Перед тобой предстанет вновь
Тот, кто с тобой делился фляжкой,
Когда горела в жилах кровь.

И, усомнившись, он ли это, -
Так обожгла его гроза, -
Ты поглядишь, ища ответа,
В его запавшие глаза.

И, улыбнувшись, как когда-то,
Он подмигнёт тебе, и ты
Узнаешь друга и солдата
Неповторимые черты.

Тогда, взволнованный до дрожи
Всем, что тебе открылось вдруг,
Поймёшь, что ближе и дороже
Тебе отныне будет друг.

Так думал я среди развалин
В любимом городе своём,
Когда, взволнован и печален,
Увидел обгорелый дом.

И, усомнившись, тот ли это,
Где было счастье мне дано,
Я заглянул, ища ответа,
В его разбитое окно.

Оно мигнуло средь тумана
Таким знакомым огоньком,
Что улеглась под сердцем рана,
Растаял в горле горький ком.

И я, взволнованный до дрожи,
Почуял в чуткой тишине -
Отныне ближе и дороже
Мне этот будет дом вдвойне.

Николай РЫЛЕНКОВ.

_____________________________________________________
К ответу немецких убийц! || «Красная звезда» №296, 16 декабря 1943 года
А.Толстой: Палачи || «Правда» №309, 17 декабря 1943 года
Л.Леонов: Ярость || «Известия» №297, 17 декабря 1943 года
А.Толстой: Варвары || «Правда» №310, 18 декабря 1943 года
Д.Заславский: «Душегубки» || «Правда» №309, 17 декабря 1943 года
И.Эренбург: Суд идет! || «Красная звезда» №297, 17 декабря 1943 года
К.Симонов: Страшные факты || «Красная звезда» №299, 19 декабря 1943 года
И.Эренбург: Стандартные убийцы || «Красная звезда» №298, 18 декабря 1943 года
Вс.Вишневский: Немецко-финские детоубийцы || «Правда» №316, 25 декабря 1943 года
Ф.Гладков: Кровавый кошмар || «Комсомольская правда» №299, 19 декабря 1943 года
Н.Тихонов: Мы отомстим врагу за кровь ленинградцев! ("Красная звезда", СССР)
Е.Кононенко: Палачи на скамье подсудимых ("Комсомольская правда", СССР)
А.Толстой: Фашистские преступники || «Правда» №308, 16 декабря 1943 года
К.Симонов: Бешеные волки || «Красная звезда» №296, 16 декабря 1943 года
Н.Тихонов: Кровь Ленинграда || «Красная звезда» №290, 9 декабря 1943 года
И.Эренбург: Исповедь врага || «Красная звезда» №307, 29 декабря 1943 года
А.Авдеенко: Людоед || «Красная звезда» №304, 25 декабря 1943 года

Газета «Известия» №308 (8301), 30 декабря 1943 года