Таганрог. Часть 3: Фрунзе и Александровская
Расположенный на треугольном полуострове исторический центр Таганрога удобно делить на сектора, и в прошлой части мы осмотрели прилегающие к Восточной бухте Греческую и Петровскую улицы: соответственно, самую старую и самую парадную в городе. Сегодня углубимся в средний сектор, где совсем не чувствуется близость моря, а знойный южный колорит постепенно берёт верх над духом Несостоявшегося Петербурга. Зато есть вполне питерский Дворец!
Помимо Золотого века Таганрога на заре освоения Новороссии, выпал ему и Серебряный. Начавшийся, правда, не слишком красиво - проигранной войной. Её называют Крымской, но противостояние с "империей, над которой не заходит солнце" не могло не быть глобальным: параллельно с осадой Севастополя английские и французские корабли атаковали даже далёкие Мурман и Камчатку. А уж на Азов и вовсе заходили как к себе домой: грабили Керчь, высаживали десанты под Ейском и трижды, - по 10 дней в мае, июле и августе 1855 года, - пытались взять Таганрог. В прошлых частях я показывал ядра, застрявшие в стенах домов и церквей - в городе было разрушено около 200 зданий, включая 20 каменных особняков. Но все десанты город сбросил в море, и в сознании европейцев виновником неудач стал, как водится, не Егор Толстой или Иван Краснов (командовали обороной), даже не начальник городской стражи со звучным именем Пётр Македонский, а контр-адмирал Мель. Азовское море настолько мелкое, что почти и не море, и более того, его дно имеет ещё и очень пологий скат: для достаточной точности и плотности огня английские корабли просто не могли подойти достаточно близко к городу. Мель даже смогла нанести англичанам потери, захватив канонерку "Джаспер" у Кривой косы, где её вскоре сожгли казаки. Более того, оказалось, что джентльмены тоже умеют в смекалку: Купер Филип Кольз, командовавший 6-пушечным шлюпом "Стромболи", оперативно соорудил боевой плот "Леди Нэнси" с экипажем из 18 человек и "Соединённым Джеком" на мачте. Одинокое тяжёлое орудие на нём было убрано в редут из корзин с песком, и нанесло чуть ли не наибольшей ущерб Таганрогу. Когда в 1860-х в реки охваченных Гражданской войной Североамериканских Штатов вышли мониторы, - артиллерийские корабли с очень низкими бортами и осадкой, - британская пресса тут же стала ёрничать, что идею их янки подглядели на Азове. И уж совсем достоверно, что позже Кольз развил свою случайную азовскую идею в изобретение орудийных башен.
2.
Ну а потрёпанный Таганрог тогда на год освободили от налогов, да и торговая жизнь из разорённого Крыма снова сместилась сюда. 10-15 лет Таганрог вновь на равных конкурировал с Одессой, и в прошлой части вы могли заметить, сколько домов тут были закончено в начале 1860-х годов. Тогда Таганрог вырос почти вдвое, с 25 тыс. жителей накануне Крымской войны до 43 тысяч в 1863-м. Среди городов Российской империи (без Польши и Финляндии) он стал 15-м по величине - для сравнения, в нынешней России это место занимает Пермь. Таганрог 1860-х превосходил населением такие города, как Нижний Новгород, Воронеж, Самара или Минск, не говоря уж про соседние Ростов с Екатеринославом. В Новороссии он уступал только Одессе и такому же поднявшемуся после Крымской войны Николаеву, а на теперешнем Юге России и вовсе равных не имел, наступая на пятки Астрахани. Именно тогда, вопреки генпланам, второстепенная прежде Петровская улица стала похожа на Невский... но вот за её пределами та эпоха оказалась небогата красотой. Бум 1860-х принёс Таганрогу в первую очередь рядовую застройку, а вот культура нагоняет богатство лишь через поколение-два. К началу ХХ века Таганрог с населением 51 тыс. человек хоть и уступал Ростову и Екатеринославу вдвое, но был городом одного порядка с областными Новочеркасском и Екатеринодаром. Именно из рождённых в 1860-е и их детей - большинство выдающих таганрожцев, а улицы города на их веку украсило немало шедевров. Как например (на кадре выше) дом хлеботорговца Евгения Шаронова (1912), открывающий исторический центр для тех, кто приехал маршруткой с окраин:
3.
Проектировал его Фёдор Шехтель, украшали - Рерих, Васнецов и Врубель... вот только каждая деталь - вторична. Проект - уменьшенный в несколько раз Ярославский вокзал, а такие же точно мозаики можно увидеть в Москве на доходном доме Солодовникова - они серийные из знаменитой Абрамцевской мастерской. Хотя и правда авторства великих - сцену битвы на кадре выше создал Виктор Васнецов, а "Отплытие ладей" на кадре ниже - Николай Рерих.
4.
Куда интереснее вышло само соединение привычных сюжетов - по мне так таганрогский дом Шаронова красивее московского доходника и уж как минимум не хуже, чем Ярославский вокзал. Говорят, Евгений Иваныч строил его для дочери Марии, ну а дочь для отца навсегда остаётся маленькой девочкой: из серийных проектов, мозаик, скульптур купец собрал дом-сказку.
5.
И - за весь ХХ век ни у кого не поднялась рука её разрушить. В советское время в особняке сменились десятки разных организаций, а в оккупацию Эвальд фон Клейст устроил тут штаб своей 1-й танковой армии вермахта. И быть бы этому домику приоритетной целью советских гаубиц и бомб... но в августе 1943 немцы ушли без боя.
5а.
Львиные маски на воротах - работа Михаила Врубеля, а вот из интерьеров сохранилась лишь изразцовая печь. Но побывать внутри сказки нетрудно - с 1981 года дом Шаронова занимает Музей градостроительства и быта:
6.
Не знаю, как выглядела экспозиция изначально, но после капитального ремонта её вид - "немного, ярко и по делу". Залы посвящены разным эпохам, причём советская хоть и показана с заметным уважением, но упрятана в подвал напротив комнаты с остатками разрушенных храмов. В последнем зале показывают ещё и 15-минутный фильм о доме и его украшениях. Камнями и сваями Троицкой крепости из первого зала я начинал первую часть, да и в других частях ещё не раз мелькнут здешние экспонаты. Дом Шаронова просто идеально расположен на въезде в Старый Таганрог - на многие его детали, если бы сразу не зашёл в музей, я бы не обратил внимания. Начиная с материалов - типичным для Таганрога считается сарматский ракушечник. Причём название его - не романтизм скифов и азиатов, а отложения Сарматского моря, от которого остались Каспий, Арал и Азов:
6а.
Лишь позже вокруг города заработали десятки заводов кирпича и плитки:
7.
Инструменты строителей:
7а.
Внушительная коллекция утвари и мебели. Вот - из галантных времён Александра I:
8.
А вот - наследие замороченного русского модерна:
9.
9а.
И лишь эпоха бума (ширма - не из неё) даже тут смотрится бледно: для русской архитектуры, ушедшей в эклектику, казёнщину и православие-самодержавие-народность, 1860-80-е стали куда более настоящим безвременьем, чем 1960-80-е. Как могли мы убедиться в прошлой части - в Таганроге даже те, кто тогда преуспел, предпочитали старый добрый классицизм.
10.
Вот по соседству вполне типичный для города той эпохи дом Хайкина:
11.
Странная "фишка" старого Таганрога - многоликость: кажется, ни в одном городе я не видел такой концентрации каменных лиц на фасадах.
12.
Улица Фрунзе тянется на 1,5 километра параллельно Петровской, и воспринимается её сестрой. Там - плотнее фасады, тут - больше шедевров, там - широкие тротуары, тут громыхает трамвай.
12а.
Следующий Спартаковский (Кампенгаузенский) переулок слева упирается в Горсад, до которого мы чуть-чуть не дошли в прошлой части, а справа - в Александровскую гимназию (1843), которая, наоборот, остаётся на следующую часть. Более всего она известна своим выпускником с фамилией на Че, но не только... Накануне войны в той школе работал учителем географии Семён Григорьевич Морозов, по совместительству - первый городской секретарь комсомола. И если чиновники горсовета в октябре 1941-го погибали с оружием в руках, то Морозов сорганизовал своих выпускников в подпольщики. Не имея звучного названия, как у "Молодой гвардии" Краснодона, мешало оккупантам жить Таганрогское подполье не менее активно: на его счету два взрыва складов, несколько пущенных под откос поездов, диверсии на ремонтных заводах... Параллельно в городе действовали ещё и пионеры-подпольщики под началом Толи Толстова - мальчишки 13-16 лет носили еду в лагерь военнопленных, помогли нескольким людям из него бежать, а зимой 1942 года попытались уйти через замёрзший залив к советскому берегу с картой немецких позиций... Но пионеров сдал одноклассник, а в первой половине 1943 и большинство комсомольцев были по одиночки схвачены и убиты. Многие - в стенах этой же школы, где в оккупацию находилось Гестапо. Красивое название придумали уже потомки - только не самой организации, а её памятнику "Клятва Юности" (1973):
13.
За Спартаковским переулком встречают сталинка Дома специалистов кожзавода (1952-53) и первый в Таганроге образец конструктивизма - внезапно, Дом Актёра (1923-29), узкой полосой уходящий до параллельной Октябрьской улицы.
14.
Прежде на их месте располагалась Лютеранская кирха, перестроенная в 1887 году из старой мастерской, которую ещё в 1863 выкупила протестантская община. Надо заметить, среди крупных городов Российской империи Таганрог был одним из самых "не-немецких" - 90% его населения составляли славяне, самым крупным меньшинством числились евреи (5% в 1897), а самым влиятельным - греки (2% жителей, но около 1/3 купечества). Так что кирха тут была едва заметна в тени собственного пасторского дома, и подозреваю, главным её прихожанами были моряки:
14а.
Куда солиднее смотрелся Троицкий костёл (1807-10) на другой стороне улицы, которая и называлась до 1866 года Католической (позже - Николаевской). Строить его начали ещё до утверждения генплана, но тут опять стоит вспомнить знакомые с прошлых частей пшеницу-арнаутку, пасту "таганрог" и начало пути Гарибальди: постоянная католическая община была тут ещё меньше лютеранской, однако как главные ворота торговли с Италией, в те годы Таганрог полнился выходцами из неё.
15а.
От костёла остался потрясающе тонкий барельеф "Поклонение Волхвов" конца 19 века (ныне - экспонат музея Чехова в Александровской гимназии)...
15.
...и - само здание, где с 1939 года обитает детская библиотека имени Горького:
16.
Поравнявшись с местами, где закончили прошлую часть, продолжаем путь, поглядывая на скользящие мимо ультрасовременные трамваи - об этом чуде Таганрога я рассказывал в первой части. Стильный модерновый дом Воробьёва 1890-х стоит на углу тупикового Красного (Соборного) переулка:
17.
А вот школа №10 (1950) за изящной модерновой оградой разрушенного в войну особняка Калерджи (1910) через двор соседствует с мэрией на Петровской:
18.
Между следующими переулками Мечникова (Большим Биржевым) и Глушко вдоль улицы Фрунзе протянулись с разных сторон грандиозный сталинский Дом специалистов завода "Гидропресс" (1938)...
19.
...и Банкирский дом, по-нынешнему говоря Деловой центр Давидовичей (1911). С советских времён в нём почтамт:
20.
Ну а за переулком Глушко и кульминация сегодняшней прогулки - Дворец Алфераки (1848-59):
21.
Реальный дворец, причём не опьяненного внезапным состоянием купчины, а - самой настоящей аристократии, и более того - аристократии иной. Ведь с 1774 года, ещё до купцов, особняки которых тянутся вдоль нынешней Греческой улицы, в Таганрог стали прибывать перешедшие на русскую службу офицеры греческого происхождения. В основном - с архипелагов Эгейского моря, но не только: так, пехотный секунд-майор Дмитрий Алафериос был самым настоящим спартанцем, а если точнее - помещиком из лаконского селения Мистра, что стоит над руинами Спарты. В 1770 он примкнул к восстанию, поддержанному русским десантом, а эмигрировав в Россию, положил начало дворянской фамилии Алфераки. Сын его Николай закончил Харьковский университет, там же обзавёлся семьёй и сделал карьеру, но основой его благосостояния оставались огромные имения под Таганрогом. Больше времени проводивший в Харькове и Петербурге, дворец по проекту своего друга-архитектора Андрея Штакеншнейдера он построил скорее напоказ. Но может от того и наслаждался им недолго...
21а.
Уже в 1860 году не стало Николая Дмитриевича, а с отменой крепостного права и с имений оскудел доход. Тут в Таганроге как раз объявился другой греческий негоциант Дмитрий Негропонте с эгейского острова Сирос. Родился он на полвека позже, чем предки местных греков оттуда уехали, но видимо по каким-то старым связям преуспел в торговле через Таганрог, и наконец осел в городе. В 1870 Негропонте выкупил имение Алфераки и начал понемногу его распродавать. Во дворце в 1883 году разместился Коммерческий клуб, и как считают местные литературоведы, немалая часть светских сцен у Чехова зародились именно в его саду. Другим гостем клуба бывал Павел Иорданов - одноклассник Чехова, его друг детства и вдобавок тоже врач. Только профессию эту он получил не в Москве, а в Харькове, и не писательство с ней сочетал, а карьеру чиновника. С таким другом и о городе родном заботиться было как-то легче: по инициативе Чехова Иорданов, например, заказал в 1903 году памятник Петру I из первой части, а в 1898 основал Историко-краеведческий музей. Который и занимает дворец с 1927 года:
22.
Подойдя к роскошному крыльцу, я увидел, что дверь наполовину перекрыта афишей. Дёрнул её разок - не поддалась. Это было обидно: я специально подгадывал визит в Таганрог к расписанию этого музея - и что же, попал на какой-то санитарный день? Я походил вокруг, поснимал через ограду: если у музея стоят "каменные бабы" - это верный маркер того, что ты в Новороссии, ну а ближе к взморью их обычно дополняют якоря. Ворота дворика тоже оказались заперты, а позже охранник сказал мне, что ходить во двор ЗАПРЕЩЕНО - причём таким тоном, будто там скрывается гостайна.
23.
Прежде, чем идти дальше, я вспомнил, что иногда двери надо просто дёргать СИЛЬНЕЕ - и к моему удивлению, это помогло: дверь таки поддалась, а за ней обнаружилась касса. И если снаружи дворец Алфераки - просто красивое в меру провинциальное здание, то внутри... кто скажет, что мы не в Петербурге?!
24.
Потолки немногим ниже неба, мрамор стен и ступеней, золотое кружево мебели и карнизов, эхо просторных залов - это уровень ещё не пристоличных поместий вроде Кусково или герцогских дворцов Курляндии, но ближе к ним, чем к барским усадьбам чернозёмных уездов или остзейским мызам.
25.
Хотя немалая часть этой роскоши - уже постсоветские новоделы по старым чертежам и обмерам.
26.
Не знаю, есть ли у дворцовых залов свои названия. Большую его часть занимает огромное помещение, которое я бы назвал Воздушный зал из-за необычайно высоких потолков и огромных окон. А вот залы второго этажа можно смело именовать по экспозициям - вот маленький Петровский зал с артефактами становления города:
27.
Самый интересный во дворце, пожалуй, Александровский зал - и дело не только в роскоши его потолка с "цветком" фресок:
28.
Дело в том, что именно сюда перекочевала часть вещей из показанного в прошлой части Дома Градоначальника, в котором 1 декабря 1825 года умер государь. Вдова-императрица Елизавета уже в 1826 основал там Русский мемориальный музей, ликвидированный спустя столетие. Причём сперва большевики думали его оставить "в просветительских целях"... но с чего вдруг передумали - понять легко: там не было "вопиющей роскоши царизма"! Лаконичная стильная мебель, какие-то сервизы да статуэтки - к началу ХХ века любой заводской инженер мог обставить свой дом не хуже. Но подлинные вещи не погибли - только переехали, и на один из этих стульев, оставшись среди доверенных людей, Александр I осел, почувствовал лихорадку...
29.
В соседней комнате, под гобеленом - стол, за которым он в последний раз пил чай. Хотя, как уже говорилось, всё это была мебель не царя, а градоначальника:
30.
Эту комнату под изящной геометричной люстрой можно назвать Столовой, так как данных предметов мебели в ней не менее 4 штук! Вот эти, как и стулья - из кабинета Алфераки:
31.
31а.
А этот попал сюда из другого знакомого с прошлой части дома на Греческой улице - смотрительницы аттестовали его мне как Стол Деникина. И можно представить, как белый генерал раскладывал по нему пропахшую порохом карту:
32.
Но - проиграл, и потомки господ подались в эмиграцию... Одна из витрин в Столовом зале повествует об Анне Бетулинской, более известной как Анна Марли. Дочь аристократки Марии Алфераки, правнучка атамана Матвея Платова, дальняя родственница Михаила Лермонтова, Николая Бердяева и Петра Столыпина, она родилась в октябре 1917 года в Петрограде, а выросла среди белоэмигрантов во Франции, где музыке её учил Сергей Прокофьев. Накануне Второй Мировой выйдя замуж за голландского барона, войну Анна Юрьевна пережила в Лондоне. Где и написала "Песню партизан", вскоре переведённую на французский Морисом Дрюоном - теперь её знает весь мир как гимн Резистанса. Всего Марли написала более 300 песен, а после войны Анну Смирнову (эту фамилию до конца своих дней она обрела по второму мужу, русскому инженеру-эмигранту) судьба провела по двум Америкам с юга на север, от Буэнос-Айреса до глухого городка Палмер на Аляске. Там и умерла она в 2006 году.
32а.
В других комнатах дворца - гладкие потолки и стены ХХ века, а под ними - просто музей и его выставки. Я попал на "Путешествие в Азию", но даже за огромной китайской коллекцией тут своя история... опять же в прошлой части и Греческой улице: всё это в 1918 году привёз в Таганрог низложенный генерал Павел Ренненкампф, в 1899 году подавлявший Боксёрское восстание.
33.
Хотя и не Китаем единым - на кадре выше справа церемониальные меч и секира из Ирана, на кадре ниже - японская картинка с капитуляцией китайского флота.
33а.
Покинув дворец, ненадолго свернём с улицы Фрунзе. Бывший Полтавский переулок с советских времён переулок Глушко - к моей досаде, не Валентина (второй человек в советской космонавтике после Королёва), а местного революционера Антона, и всё же каждый раз при виде его табличек я слышал шум взлетающей ракеты. Напротив дворца - столь бездарная мозаика, что я её даже выложу: в напоминание, что халтурили не только в наше время.
34а.
К дворцовому саду примыкает модерновый дом Лукиных:
34.
Во дворе которого внезапно обнаружился колодец:
35.
На углу параллельной Александровской улицы - типовой "кинотеатр Калмыкова" (1937), долгие годы оскорблявший таганрогскую интеллигенцию вывеской "Алкомаркет GRADUS".
36.
Напротив по разные стороны переулка - уже не дворец, а лишь дом Дмитрия Алфераки (1814) с налётом столь органичного в Таганроге стиля "неогрек"...
37.
...и домик Скиади 1860-х с самым что ни на есть человеческим лицом - может быть, жены или дочки хозяина?
38.
В генплане Таганрога Александровская улица была главной, да только есть нюанс - так называлась в те времена соседняя улица Чехова. Со смертью писателя её сместили на квартал: до 1904 года Александровская была Иерусалимской, но оба названия тут актуальны, так как стоял на ней с 1814 года Иерусалимский Александро-Невский монастырь. Это был главный подарок Таганрогу от Ивана Варвация (Иоанниса Варвакиса) - пирата с Эгейского моря, после Чесменской битве быстро переродившегося в русского купца, а сгинувшего в 1820-х на войне за свободу отечества. Богатейший из греков на рубеже 18-19 веков, Варвакис преуспел на торговле с Персией, а жил больше в Астрахани, где о нём и ныне напоминает Варвациевский канал. Но помнил он и про архипелагских земляков в Таганроге. В прошлой части я показывал его дом, ну а здесь Варваций попытался создать филиал родины: с разрешения Александра I монастырь принадлежал Иерусалимскому патриархату (а точнее - храму Гроба Господнего), устав запрещал постриг русских монахов, службы вёл присланный священник на греческом, и даже архитектора позвали из Афин. Чтобы правильно сориентировать храм алтарём на восток, и в генплан пришлось внести изменения - так на Иерусалимской улице (идущей с юго-востока на северо-запад) образовалась компактная ромбическая площадь:
39а.
Собор снесли при Советах, построив на его месте дом "Новый Быт" (1933). Сам по себе симпатичный и с историей: старожилы помнили его как Американку, так как сюда поселили заморских специалистов, поднимавших в Таганроге авиазавод. А вот Греческая богадельня (1816) на заднем плане обоих кадров - уцелела:
39.
Что же до площади, то я встречал три её названия - Иерусалимская, Банковская, Александровская. Второе имя обусловила другая сторона, где Негропонте купил особняк Марии Алфераки (в девичестве - Депальдо, и эта фамилия нам тоже знакома по прошлым частям) 1830-х годов и в 1867 продал его банку. Банком здание и пробыло полтораста лет, пока в 2011 не сделалось вдруг филиалом художественного музея. В 2023-м, буквально через месяц после моей поездки, эти колонны увидело пол-мира: во дворе Госбанка взорвалась украинская ракета. Тогда с той стороны часто запускали ракеты "земля - воздух" С-200, переделанные в "земля - земля". Скорее всего, 28 июня 2023 года целились в штаб СВО в Ростове или военный аэродром в Морозовске. Но ракету подбили уже наши ПВОшники и она рухнула на Таганрог, устроив посреди города пугающий взрыв и ранив осколками десять человек, лишь 3 из которых потребовалась госпитализация. По ведео легко подумать, что разнесло сам музей, но ракет упала во двор: пострадал лишь прилегающий к нему зал. Где, однако, посекло осколками несколько картин и статуй известных художников 19 века вроде Серова или Брюллова - теперь им в лучше случае предстоит многолетняя реставрация. Перечислять же всё, что летало над Таганрогом в другую сторону только в 3 дня моего визита, не буду: не зря советские плакаты гласили "Не болтай!".
40.
Вернёмся пока к прошлому, представленному в середине площади. В 1825 году в Иерусалимском соборе Александр I посетил свою последнюю церковную службу, а вскоре здесь же царя отпевали. Уже в 1831 году середину ромба украсил первый памятник Таганрога. Тут стоит сказать, что Александр I вниманием монументалистов странно обделён - всего два уничтоженных в советское время исторических памятника (здесь и в усадьбе Грузино) и столько же современных: один открыли в Москве в 2014, другой воссоздали в 1998 на этой площади, которая по такому случаю окончательно сделалась Александровской. На других сторонах её ромба - биржа 1830-х, которую я каким-то образом забыл сфотографировать, и краснокирпичная таможня, у которой интереснее всего пристройка, ныне уделанная до состояния коробки - когда-то её занимала мечеть (1912):
40а.
В следующих частях мы не раз заглянем на Александровскую, но пока - вернёмся на экс-Николаевскую. Между банком и "Новым Бытом" площадь пересекает Лермонтовский переулок, прежде Иерусалимский и Варвациевский, а в народе в давние времена и вовсе почему-то "переулок Старожилов". Вдоль него четверть квартала до дворца Алфераки занимает Санаторий Гордона (1896). Вернее, Николая Дивариса, чей помощник Давид Гордон выкупил лечебницу в 1905 году. В 1899 тут поправлял здоровье Чехов, в 1918 красные изъяли здание под штаб военного округа, а с 1930-х это снова больница. У дворца Алфераки - корпус в мавританском стиле:
41.
А на углу, куда мы вышли с площади - шедевр таганрогского "неогрека":
42.
42а.
Идём дальше по Фрунзе, и показываю я, конечно, далеко не каждый дом - их в Таганроге слишком много:
43.
Вот это, например, особняк Рафаиловича, где в 1919 году жил Шарль Манжен - французский атташе, генерал Антанты, стоявший за спиной у Деникина.
44.
44а.
Тургеневский (Депальдовский) переулок образует как бы ещё одну безымянную площадь - перекрёсток, на карте похожий на натянутый лук. На сгиб трамвайных путей глядит симпатичный дом Николая Тер-Арутюнова 1910-х:
45.
Если же пройти два дома вдоль путей - можно попасть в открытое в 2009 году кафе "Фрекен Бок", самое известное в Таганроге. Приобщился и я, но делать это надо грамотно: кафешка столь маленькая и столь знаменитая, что даже в середине буднего дня в ней не всегда хватает мест. Под конец уступив стол пожилой чете, я стоя допивал какао. Которое заказал вместо кофе, а им в первую очередь славится "Фрекен Бок" (в том числе весьма оригинальным - например, кофейным мохито). Еда, такая же хипстерски-авторская, тоже понравилась, но больше в меню впечатляет целая страница со всякими хенд-мейдом типа чашек, значков и открыток.
46.
Ну а название кафе отсылает к одной из ролей (ясное дело, закадровой) Фаины Раневской - "госпожа афоризм" в Таганроге второй после Чехова самый любимый земляк. Девочка из богатой еврейской семьи Фельдманов, в 1898 году построившей вот этот дом на Николаевской, она родилась двумя годами ранее. В 1915 вся её семья уехала в Прагу, и лишь сама Фаина, здесь окончившая театральную студию - в Москву. Которую, правда, покорила не с наскоком, тогда вернувшись в провинциальные театры Крыма. В Керчи и псевдоним ей ветром принесло из Таганрога:
Когда мы вышли из массивных банковских дверей, то порыв ветра вырвал у меня из рук купюры - всю сумму. Я остановилась, и, следя за улетающими банкнотами, сказала:
- Денег жаль, зато как красиво они улетают!
- Да ведь вы Раневская! - воскликнул спутник. - Только она могла так сказать! (из мемуаров)Имелась в виду, само собой, Любовь Раневская из "Вишнёвого сада", ну а Чехов, будучи гимназистом, за два дома отсюда в несохранившемся флигеле играл в любительских спектаклях... В доме Фельдманов давно обещают открыть музей, а пока - только памятник (2008):
47.
Между тем, не вполне ясно, зачем было будущую улицу Фрунзе называть Католической - ведь перспектива её с первых дней упиралась в самый что ни на есть православный Успенский собор (1790), первый храм за пределами крепости.
48а.
Изначально слишком уж палладианский, главный храм Таганрога был разобран и выстроен заново уже в 1814-29 годах, а известный по старым фото вид принял и вовсе в 1860-х. Но даже то, что в 1860 тут крестили Чехова, в 1930-х его не спало.
48б.
Ведь у Советов было планов громадьё на застройку Старого базара, как называли таганрожцы Успенскую площадь. Кажется, то было очередное послание из параллельной Вселенной, где Петербург стоял на Таганьем Рогу - ни дать ни взять Сенатская или Дворцовая площадь!
48в.
Скажу даже страшную вещь, но если бы этот ансамбль состоялся - он был бы достойной заменой собору. Особенно колоссальный театр неимоверно древнеримского облика:
48г.
На который глядели бы фасады домов совершенно московских:
48д.
Успели построить только Дом специалистов авиазавода (1933):
49.
Но... война, что ты сделала, подлая?! Неосуществленных проектов, как и нерождённых детей, она оставила после себя немерено. В 1952 пустырь на месте Старого базара стал Октябрьской площадью, а вокруг неё возвели ещё несколько домов специалистов. Завода "Прибой":
50.
"Красного Котельщика":
51.
И, справа - судозавода:
52.
В целом, вид у Октябрьской площади совсем не центральный, и более всего она напоминают центр далёкого пыльного соцгорода у завода-гиганта. Ещё через квартал улица Фрунзе (вернее, продолжающая её короткая Азовская) упирается в Некрасовский переулок на границе срытых валов Троицкой крепости, за которым лежит Радиоинститут.
52а.
Напоследок - просто несколько кадров с улиц Старого Таганрога:
53.
История в Таганроге - на каждом шагу, и я даже не знаю, уместно ли пытаться охватить её в формате блога. Там была конспиративная квартира народовольцев, тут жил какой-нибудь прообраз персонажа Чехова, а вон - отчий дом Софьи Парнок, первой русской открытой лесби, поэтессы и любовницы Марины Цветаевой... (всё - НЕ про дома на этих фотках).
54.
Такая плотность исторических событий и людей тоже напоминает про фантом Несостоявшегося Петербурга.
55.
Что ж, 2/3 Старого Таганрога мы обошли. А последний сектор - и есть та самая "чеховская провинция".
ЮЖНЫЕ МОРЯ-2023
Обзор и оглавление.
Черноморское побережье Кавказа - будет позже.
Кубань
Краснодар. Красная улица и черкесы.
Краснодар. Красная улица и всё остальное.
Староминская и мотобол.
Приазовье
Ейск. Берега и колорит.
Ейск. Старый город.
Азов. Крепость.
Азов. Город.
Таганрог. Крепость и Богудония.
Таганрог. Греческая и Петровская улицы.
Таганрог. Улицы Фрунзе и Александровская.
Таганрог. Город Чехова.
Таганрог. Западные окраины.
Таганрог. Северные окраины.