Древо и Фонтан.
У Толкина в LotR есть одна печальная и трогательная (по крайней мере, для меня) сцена - Пиппин с Гендальфом подымаясь на верхний ярус Минас-Тирита и вступая на Площадь Фонтана лежавшей между воротами в Цитадель и подножием Белой Башни лицезрят там: «A sweet fountain played there in the morning sun, and a sward of bright green lay about it; but in the midst drooping over the pool, stood a dead tree, and the falling drops dripped sadly from its barren and broken branches back into the clear water».
Символизм Белого Древа и его связь с нуменорской королевской династией очевиден и, как кажется, не особо нуждается в комментарии - разве что следует упомянуть, что таковая «дендроидная» метафора вполне традиционна и укоренена в европейской иманологии. Например, то что Элессар Энвиньятар обнаруживает юное Древо и пересаживает его на место умершего Древа Тарондора напоминает о первой сцене эпифании Генриха VII в Йорке: когда при приближении короля запущенный сад расцветает. Но, в этой сцене есть второй компонент, который не столь ясен для отечественного читателя. Дело в том, что Фонтан так же традиционно выступает как метафора государства. «Аллегория источаемой воды символизировала определенное единство не только во взаимодействии, но и в существовании самого источника и потреблявших его воды членов: единство в существовании без особых сложностей редуцировало содержание аллегории в простой, более понятный язык социального взаимодействия…»