Потеря чего бы то ни было, от обстоятельств существования до небольшого привычного предмета - испытание человеку на способность к цельности, которую она, как уж и было сказано, нарушает. На способность к восстановлению нарушенного, к затягиванию ран, сращиванию разорванного. На обнаружение, изыскивание в себе и вокруг ресурсов цельности - возможно ( Read more... )

Безвозвратно потеряв некоторый предмет, думаю о том, что дело тут не в утраченном пустяке как таковом, а в том чувстве нарушенной цельности со сложнораспределяемыми внутренними равновесиями, которое создаётся, наверное, любой утратой практически независимо от её масштаба. Маленькие предметы почти незаметны, когда присутствуют на своих местах, но, ( Read more... )

*
И всё-таки, при всём конце времени Больших Дорог и потребности в них, простой факт чувственного разнообразия очень благотворен и тонизирующ, даже в элементарном формате хождения по улицам другого города и переселения на пару дней в квартиру с другой обстановкой и устройством. Иной телесный опыт не то что раздвигает горизонты (хотя думать так, ( Read more... )

*

О, как идеализирует отдых усталый человек, как он преувеличивает его значение, каким полным содержаний, смыслов, самой жизни кажется ему этот разнесчастный отдых, каким восстанавливающим человеческую целостность и чуть ли не самое истину как таковую, как чуть ли не прямой контакт с нею - в отличие от дробящего, слепящего, изнашивающего, ( Read more... )

Кстати, бездействие ничуть не в меньшей степени обеспечивает врастание в некоторое окружение (хоть бы и в своё - когда в него, допустим, возвращаешься), чем активная деятельность. Деятельность дробит; бездеятельность возвращает человеку цельность и, что не менее важно, позволяет осуществиться тому, чего человек по определению не контролирует, даже ( Read more... )

…ну и наконец: многолетняя жизнь на одном месте хороша уже тем, что придаёт жизни цельность (учит тебя цельности!) - сама по себе, и без специальных твоих усилий в этом направлении (усилия можно, понятно, и приложить, но тут многое и без того делается). Твоё пространство незаметно для тебя работает на твои важные задачи, становится даже не ( Read more... )

Хочется не просто перейти к созерцанию как типу участия в мире, но стать созерцанием, слиться с ним, раствориться в нём.

«Дела», задачи и практики дробят человека на фрагменты (кривые, косые, с острыми режущими краями).

Хочется цельности.

Ага, стянуться в точку размером во весь мир.


( Read more... )

На самом деле пишешь один поток текстов (просто: в общем-то один текст), который потом с известной долей произвольности рубишь на куски и каждый из них подгоняешь под заданный формат.

Всё - всё вообще - задача на целостность, на построение связей, на поиск соответствий. Каждую часть (неотменимой, неминуемой) разбросанности воспринять как часть целого с общими для этого целого смыслами.


( Read more... )

Всё более, признаться, чувствую тщетность труда жизни (что, кажется, не совсем усталость, хотя в какой-то мере и она тоже, - в заметной степени это и потребность в иных, не вполне или вовсе не изжитых формах существования). - Чувство тщетности (освобождающее в конце концов) тоже, подобно многим большим чувствам, вырабатывается постепенно, всей ( Read more... )