Лытдыбр: с корабля (с лодочки) - да на бал!
Хорошее дело: рыбалка. Сидишь в лодке, обвешанный удочками да спинингами рядом со своим шалашиком на волжском бережку. На корме - рюкзак, тяжелый от бутылок водочных. Тишина. Птички поют. В болотистых заливных лугах лягушки квакают.
Только вот скушно вот так сиднем сидеть, водку жрать да безобразия нарушать.
Решил я, что называется, выйти в свет. Смотал удочки (в буквальном смысле слова!), дернул за веревочку, завел подвесной мотор и поплыл на своем утлом судёнышке по Волге-матушке в сторону ближайшего города.
В ближайшем городе, что Тверью зовеца, на стыке Волги-реки и Тверцы, в нее впадающей, речной вокзал высица. И пароходы при нем. Договорился с матросиками, чтобы за лодкой моей присмотрели, и пошел к начальнику вокзала доложица, мол, Жданов Ванёк собственной персоной прибыл.
Пирс на Волге, в устье Тверцы: приплыл Михаил Булгаков с Ильёй Репиным (это вам не кабановский теплоход "Эльбрус"!)
Вот и Анна Ахматова приплыла
Пригляделся, смотрю, никакого вокзала тут и в помине нет. Как в Перми когда-то, его тоже в музей, в галерею переделали. После того, как в путинские нулевые пассажирское движение полностью обнулилось на Волге. Смотрю, выставка вместо вокзала, Recycling называется. Типа, арт-объекты из вторсырья. Раз вокзал - вторсырье, то и выставку так назвали.
Центр современного искусства "Тверца" (бывш. речной вокзал), выставка Recycling
Вестимо, из-зала в зал переходя, здесь дижеца народ. Тока про «жизнь великого вождя» ничего нет.Причем народ все время как-то вврех движеца. А наверху - банкет. Движуха: открытие выставки отмечают. Вернисаж, короче. Тверь - это вам не Пермь, где давеча тоже вокзал закрывали. Тверь гораздо ближе к Москве. Поэтому многа народу столичного.
Столичные искусствоведы в Твери: Марат Гельман, Марина Георгиева
Не то шта многа, очень многа. Мне даже душно стало. Как коньячку дерябнул, меня даже на подвиги потянуло. Вышел я воздухом подышать прям на прогнившую крышу речного вокзала, вкруг колоннады проржавевшей жестью уложенной, и стал фотографировать пейзажи волжские. Деффки хватают меня, кричат, мол, на кого ж ты оставишь нас. Я им отвечаю, шта, мол, искусство требует жертв (даже фотоискусство требует!) и всю колоннаду вкруголя обошел.
Устье Тврцы и река Волга. Вдали, в Затверечье - Свято-Екатерининский монастырь. Вид с крыши Тверского речного вокзала
Под катом - еще фотки.
Хожу по этой прогнившей крыше
Вид на центральную часть города с крыши речного вокзала
Вечерком прогулялся по Твери. Где-то надо перекусить. Как фигура литероцентричная (во, термин какой придумал!) или, говоря простым русским языком, йцукенговская, зашел в кафе с литературным названием «Библиотека».
Смотрю, яблоку упасть негде. Щас, говорят, поэты выступать будут. Тока один столик в углу свободен. За ним один паренек сидит, а вкруг него как бы вакуум образовался.
- Ты, Ванёк, - говорят мне, узнамши, - сюда не садись. Это - Ник Рок-н-Ролл. Типа, самый буйный персонаж Рунета.И ваще - скрытый гекачепист.
Ни хрена себе, думаю. А в Москве все говорят, что это я - самый буйный персонаж. Короче, сел я за столик, заказал чего выпить да закусить. Тут, когда местные поэты свои вирши отчитали, и этот Рок-н-Ролл чёто там стал декламировать. Стишки так себе. Народ - не в восторге. Тока одна экзальтированная десятиклассница кричит:
- Ник! Ты - лучший! Браво!
Нет, я ваще не понимаю, как такие кричалки можно было кричать, когда в зале пристуствовал гениальный Родионов и не менее гениальный Емелин? Что, этот Ник, он што, лучше Емелина или Родионова, штоле?!
Меня, кстати, устроители тоже просили чёто из ЖЖ почитать. А чё там читать? Про то, што вспашут зеркало или не вспашут? К тому ж следом таких корифеев, как Емелин и Родионов, объявили. Нет, думаю, не стоит.
Тверь, я уже говорил, она гораздо ближе к Москве, чем далекая Пермь. Скока поклонников творчества Емелина и Родионова в тверскую «Библиотеку» из Москвы понаехало! И, чувствую, поэтам тоже приятно, что и тут публика - своя.
Тверь, "Библиотека", Андрей Бильжо слушает Андрея Родионова
Тверь, "Библиотека", Марат Гельман (у барной стойки) слушает Всеволода Емелина
Так что великий поэт земли русской Андрей Родионов был в ударе. И публика восприняла его на ура. Особенно знаменитый парафраз на тему ахматовского «Реквиема», прочитанный автором с особым драйвом.
Тверь, "Библиотека". Читает Андрей Родионов
А вот другому великому поэту, Всеволоду Емелину, пишлось труднее. Публика-то в зале не тока московская была. Столичная публика, она давно следит за творчеством поэта. И за выступлениями на ТВ следит, и за выступлениями по радиву. А провинциальная публика, она не готова еще к восприятию тончайшей иронии, к поэзии на грани листа Мёбиуса, по меткому выражению Германа Лукомникова.
Хоть Сева - «паренёк простой, фабричный», но он все ж-таки - паренёк со столичной фабрики. Вот и в тверской «Библиотеке» вроде бы местная литературная элита собралась, но реагировала она как-то невпопад лишь на отдельные, резавшие слух слова, не вдаваясь в контекст текста. Не вникала местная богема в многомерную коннотацию карнавализации смыслов великого поэта (не думайте, что я - такой умный, это я привел цитату из одной рецензии, написанной по заказу ментов поганых).
Тверь, "Бииблиотека", Всеволод Емелин на фоне Марины Цветаевой
Тверь, "Библиотека", Всеволод Емелин: коннотации и синекдохи
- С открытием нового центра современного искусства местная публика будет расти! - уверен в позитивной тенденции в восприятии современной поэзии в Твери присутствовавший в «Библиотеке» Марат Гельман.
-------------------
Стало смеркаться. Пора уже было удочки сматывать. В смысле, невод тащить, на Волге у мово шалашика оставленный.
Забрал я с собой экзальтированную десятиклассницу, которую Ник Рок-н-Ролл собрался было в Питер везти, и отчалил. Ник говорит, поезд у него в 02:40. Не «Сапсан» даже. Так, питьсот веселый какой-то. Так что я собрался, десятикласницу собрал-забрал и отдал концы (в прямом смысле слова, отшвартовал свою лодочку).
- А как же Питер? - спрашивает меня десятиклассница.
- Щас невод тянуть будем! - популярно объясняю я ситуацию.
- Ты чё это, Ванёк? Я ж тут самый буйный! - пиарит себя Ник Рок-н-Ролл, а, взглянув на «фабричного» Емелина, добавляет: - Я - паренёк простой, деревенский.
Ничего себе, думаю, деревенский - Николай Францевич Кунцевич! Какой же он деревенский, если о нем пишут там, где о деревенских русских пареньках ваще никогда ничё не напишут?
- Самый буйный - это я! - спокойно так отвечаю и забираю десятиклассницу.
А как было не забрать? Глаза у десятиклассницы что озера Есевонские у ворот Баттрабима. Ну и далее всё по тексту. Да и чё ж не забирать, если Айфончик еще не успел подписать закон о принудительной кастрации педофилов?
ЗЫ
Кстати, свое отношение к новому дурацкому закону Медведика я уже высказывал тут вот еще полтора года года тому назад, в ночь со 2-го на 3-е ноября 2009 года:
04:30: Не могу молчать! - 1 комментарий
04:35: Исповедь педофила: Алена и Герман
04:42: Исповедь педофила (продолжение): Ольга и Александр
04:56: Исповедь педофила (продолжение 2): особенностьи женской сексуальности
05:05: Исповедь педофила (продолжение 3): изенасилование по-русски
05:44: Исповедь педофила (продолжение 4): кто сидит за сексуальные домогательства? - 4 комментария
05:53: Исповедь педофила (продолжение 5): Битцевский парк - для битцевских маньяков - 1 комментарий: