[методология] случайное рассуждение о приматологической методологии
Прореживание завалов книг засасывает в их чтение.
Вот, назначенная было на выброс старая (1986) полудетская книжка оказалась неплохим внятным обзором (правда, оценить это можно только после прочтения полстены других книжек).
Жертвой стремления к простоте изложения оказываются приматические нагромождения, и это здорово.
Отсюда -- обычно ускользающая от внимания польза поп-научных книжек для самих авторов (если автор, конечно, учёный, а не колонновожатый какой-нибудь).
По той же причине важно читать курсы по своим темам (что на феноменологическом уровне прекрасно известно) -- а имитировать эффект чтения курса трудно -- и тут Наблюдателю нужно срочно чего-нибудь тёпленького испить, потому что [приматол. воскл.] [приматол. воскл.] [приматол. воскл.] свой курс -- это очень ценный банан, а Первое Начало никто не отменял -- вспоминаются академкинд с неубиваемым спецкурсом; или автор весёлых ночных sms-ок, читающий курс, на минуточку, квантовой теории поля; да весь Пугалкин кагал, безнаказанно опускающий стандарты научности конвейерным методом.
***
А наблюдение такое.
Обычная психология, стремясь к научности, настаивает на недопустимости антропоморфизма в интерпретации поведения животных: у обезьян и "любопытство" в кавычках, и "нечто похожее на дружбу", и т.д., и т.п.
Приматология Науки стремится к научности ещё сильнее, поэтому ставит в центр Канон (вслед за Жуковым и Савельевым, который, кстати, готовит новую книжку) и в известном смысле идёт в обратном направлении, требуя отказаться от мистификации "любопытства", "дружбы" и т.п. у многоглаголящих и признать, что в основе тут совсем не загадочные бихевиоральные формы, нередко имеющиеся уже у каких-нибудь кур, а вся их загадочность есть результат глубокой маскировки завалами самовлюблённого кактроцкий-ежа.
(Неёмкая запись. Но здоровье не позволяет большего.)
Вот, назначенная было на выброс старая (1986) полудетская книжка оказалась неплохим внятным обзором (правда, оценить это можно только после прочтения полстены других книжек).
Жертвой стремления к простоте изложения оказываются приматические нагромождения, и это здорово.
Отсюда -- обычно ускользающая от внимания польза поп-научных книжек для самих авторов (если автор, конечно, учёный, а не колонновожатый какой-нибудь).
По той же причине важно читать курсы по своим темам (что на феноменологическом уровне прекрасно известно) -- а имитировать эффект чтения курса трудно -- и тут Наблюдателю нужно срочно чего-нибудь тёпленького испить, потому что [приматол. воскл.] [приматол. воскл.] [приматол. воскл.] свой курс -- это очень ценный банан, а Первое Начало никто не отменял -- вспоминаются академкинд с неубиваемым спецкурсом; или автор весёлых ночных sms-ок, читающий курс, на минуточку, квантовой теории поля; да весь Пугалкин кагал, безнаказанно опускающий стандарты научности конвейерным методом.
***
А наблюдение такое.
Обычная психология, стремясь к научности, настаивает на недопустимости антропоморфизма в интерпретации поведения животных: у обезьян и "любопытство" в кавычках, и "нечто похожее на дружбу", и т.д., и т.п.
Приматология Науки стремится к научности ещё сильнее, поэтому ставит в центр Канон (вслед за Жуковым и Савельевым, который, кстати, готовит новую книжку) и в известном смысле идёт в обратном направлении, требуя отказаться от мистификации "любопытства", "дружбы" и т.п. у многоглаголящих и признать, что в основе тут совсем не загадочные бихевиоральные формы, нередко имеющиеся уже у каких-нибудь кур, а вся их загадочность есть результат глубокой маскировки завалами самовлюблённого кактроцкий-ежа.
(Неёмкая запись. Но здоровье не позволяет большего.)