Борзя и Приаргунск. Пограничное состояние.
Первыми русскими людьми в диких степях Забайкалья были не каторжники, а казаки. Друг друга эти две категории граждан, мягко говоря, недолюбливали, но в единстве и борьбе противоположностей стали двумя гранями одного сурового угла. С каторгой в Даурии неразрывно связаны серебряные рудники и золотые прииски, преемником казачества же можно считать Забайкальский военный округ, чью аббревиатуру ЗабВО советские офицеры расшифровывали как "Забудь вернуться обратно". С даурским пограничьем я познакомился в городке Борзя (29 тыс. жителей) и ПГТ Приаргунск (7 тыс. жителей) по разные стороны показанного в прошлой части уранового Краснокаменска. Все они связаны сетью железных дорог, разросшихся в разные стороны от Китайско-Восточной магистрали.
Я почти всегда предпочитаю географический порядок сюжетному, но кажется нигде логика рассказа не была так далека от логики путешествия, как в Забайкалье. О наших с Петром похождениях по диким даурским степям я рассказывал в обзоре поездки, но если совсем уж вкратце, то из-за паводка на притоках Шилки мы добирались из Нерчинска в Нерчинский Завод через Читу, откуда ночным поездом уехали в Приаргунск и продолжили путь автостопом. Автостоп вышел столь тяжким, что покидать Нерзавод мы решили на читинской маршрутке, которая из-за того же паводка ходила в те дни не через Нерчинск, а через куда более актуальную для нас Борзю. И лишь из Борзи мы двинулись в Краснокаменск, откуда ночным поездом вернулись в Читу. Так что сегодняшние сюжеты Даурии я показываю не то что в обратном порядке, а просто вперемешку - по мере удаления от Читы.
2.
Борзя, что стоит в 350 километрах юго-восточнее краевого центра - самый солнечный город России, где ясных дней не менее 300 в году. Однако не этим она с недавних пор известна "всякому здравомыслящему человеку(тм)" - Борзю посетил целый Варламов и припечатал худшим городом России. Резкое, какое-то злое, неприятное уху название не добавляло позитивных ожиданий. Окраины Борзи встретили нас зелёными бульварами... без асфальта и тротуаров и с высокими заборами частного сектора по бокам:
3.
Но подъезжая к Борзе, я был настроен благожелательно - близ древнего Кондуя нас подобрала лучшая попутка всего забайкальского вояжа. Вела её интеллигентная симпатичная женщина, когда-то перебравшаяся в Кондуй отсюда, а в городе её сестра - районный министр культуры. Водительница рассказала нам много интересного, а привезла прямиком в краеведческий музей, расположенный в специально построенном в 1976 году деревянном здании. По её словам, музей тут действительно интересен своими археологической и палеонтологической коллекциями, где соседствуют динозавры и драконы - из Харанорского угольного разреза и руин Кондуйского дворца соответственно. Но музей без видимых причин оказался закрыт - то ли из-за начинавшегося локдауна Третьей волны, то ли просто потому, что здесь никого не ждали. Не сумев дозвониться сестре, обескураженная водительница попрощалась с нами, а мы побрели смотреть город.
4.
Мы оказались в самом что ни на есть историческом центре Борзи, который представлен десятком деревянных домов. И хотя до Нерчинских рудников отсюда сотни километров, история Борзи также индустриальна. В 1727 году, когда была утверждена та часть русско-китайская границы, которая теперь российско-монгольская, на Борзе-реке возник сторожевой пост. Вот только стоял он в сотне километров от границы, ближе к которой в степи лежат накрытые в 1987 году Даурским заповедником озёра - солёный Зун-Торей и горько-солёный Барун-Торей за узкой перемычкой. Соль тамошняя была не сказать чтобы очень качественная, но всё же это была соль - огромные пространства Сибири способствовали тому, чтобы не считаясь с качеством производить всё необходимое на месте. С 1756 года на озёрах появился соляной промысел, куда в 19 веке заходили даже братья Бутины из своего Нерчинского Версаля. К концу 19 века в Борзе числилось 226 жителей в 4 домах и 40 юртах.
4а.
Однако в 1892 году цесаревич Николай вернулся дикими степями Забайкалья из своего вояжа по азиатским странам, и как мечтатель во главе страны с кучей проблем, задумался о Большом Азиатском проекте. Два года спустя он взошёл на престол, и когда в 1897 году Транссибирская магистраль доползла до Забайкалья, в её план внезапно были внесены коррективы. Старый вариант вдоль Шилки и Амура кончился тупиком в Сретенске, а новую Китайско-Восточную железную дорогу из Читы (вернее, от станции Карымской в сотне километров восточнее) на Владивосток было решено проложить прямо сквозь сопки Маньчжурии в полной уверенности, что скоро там очередному генерал-губернаторству - быть! В 1899 году к борзинским юртам и избам добавились бараки путейских строителей, а открытие станции состоялось 9 мая 1900 года. Посёлок при ней изначально назвали Суворовским - в честь 100-летней годовщины смерти великого полководца. Вот только умер Александр Васильевич 6 мая 1800 года, а потому и название, видать "не прижилось", уже к концу года исчезнув даже из документов. В начале ХХ века в Борзе жило 1,5 тыс. человек, и эти дома - видимо, из той эпохи:
5.
Ещё интереснее, если это позднесоветские стилизации - как и музей, школа искусств с кадра выше открылась в 1976 году, а в списках памятников архитектуры не значится.
6.
Улица Пушкина, на которой они стоят, вывела нас на самую, пожалуй, пыльную и мрачную площадь Ленина, которую я только видел:
7.
С одной её стороны - администрация, с другой - внушительный ДКЖД с паровозом-"лебедянкой" из Коломны (1953). Построены, что характерно, здание и машина были почти одновременно, но встретились только в 2017 году:
8.
За ДК лежит местный парк Победы, куда нам стоило бы зайти - тамошний мемориал "Журавли" (1983) интересен тем, что во-первых журавли на нём конечно же даурские, а во-вторых - что взлетают они прямо с земли, словно вокруг Вечного огня приземлялись. Увы, всё это описание - по единственный на весь рунет фотки в "Одноклассниках", а мы то ли забыли свернуть туда, то ли оставили это на потом, ещё не зная, что "потом" не будет.
9.
От звёзд с кадра выше мы свернули направо, и мимо рынка направились на вокзал:
10.
На последней перед железной дорогой улице Лазо - сталинские ворота городского сквера:
11.
Церковь Сергия Радонежского (2014):
12.
Да ещё один мемориал, история которого с сайта Борзинского музея впечатляет как сюжетом, так и изложением (орфография сохранена): "9 мая 1975 года на улице имени С.Лазо в связи с 30-летием Победы был торжественно открыт памятник в честь 6-й гвардейской танковой дивизии. На высоком постаменте был установлен танк ИС-3. И барельеф с путем боевой славы прославленой дивизии. Сейчас на этом постаменте стоит танк Т-34. Все началось с того, что летом 2009 года стало известно о леквидации выставочной площадки 36-й армии, а впоследствии и о ее переводе в Бурятию. решением председателя городского совета, и входе судебных разбирательств танк был орестован, а 9 апреля он уже был установлен в парке ОДОРА г.Читы. В Борзе же на его место был установлен танк Т-34 как более достоверно отображающий технику 6-й гвардейской дивизии в годы войны."
13.
Танк стоит напротив ГОКа - тут это не горно-обогатительный комбинат, а Городской офицерский клуб 1930-х годов, изначально бывший штабом армии. Обстановка на здешней границе, со времён Нерчинского (1689) и Кяхтинского (1727) договоров спокойная, как мало где на границах России, начала накаляться ещё в 19 веке. Цинский Китай к тому времени неуклонно сползал в глубокий упадок, но при этом по-прежнему мнил себя империей маньчжур, запрещавших ханьцам селиться в своей вотчине. Те всё равно перелезали через Ивовый палисад, и к середине столетия составляли уже большинство населения Маньчжурии, при этом находясь в ней нелегально. Многие сбивались в разбойничьи шайки хунхузов, разгул которых можно было бы сравнить с набегами степняков. Не указ хунхузам была и русская граница, и для образованного в 1851 году Забайкальского казачьего войска они стали проблемой гораздо хуже беглых каторжан. Сама же Маньчжурия выглядела явно бесхозной землёй, судьбу которой Россия решила не с Китаем (разок введя в него войска при подавлении Боксёрского восстания), а с Японией, да и ту недооценивая фатально. И хотя по итогам русско-японской войны Северная Маньчжурия осталась в российской сфере влияния, было ясно, что полдень Страны восходящего Солнца лишь впереди. В 1918-20 годах японские интервенты дошли до Байкала, и изгнать их дипломатически, не дав casus beli забрать оккупированную зону себе, было весьма нетривиальной задачей. Тучи над границей ходили всё более хмуро, и уже в 1929 году, во время конфликта с "белокитайцами" за КВЖД Забайкалье оказалось тылом Красной Армии. Когда же в Маньчжурию вернулись самураи, готовые в любую ночь перейти границу у реки, стало ясно, что пора учреждать Забайкальский военный округ, образованный в 1935 году. Здешняя граница не отметилась таким количеством инцидентов и провокаций, как дальневосточная, и всё же за Хасаном (1938) в 1939 году последовал Халихин-Гол. В 1941-47 годах округ превратился в Забайкальский фронт, двинувшийся за Аргунь летом 1945-го. Свой окончательный вид ЗабВО принял к 1953 году, охватив две области (Читинскую и Иркутскую) и две республики (Бурятию и Якутию). Ещё говорят, что в округ входила Монголия - но речь тут, конечно же, не о стране и её вооружённых силах, а о многократно превосходивших их числом и оснащением гарнизонах Советской Армии. Расцвет ЗабВО наступил в 1960-е годы, когда Китайская компартия из "братьев навек" превратилась в "клику шовинистов". Зная склонность китайцев наступать малыми группами по 5-7 миллионов человек, Советы сделали Забайкалье одним из мировых центров военной силы. К концу 1980-х здесь стояли 4 армии (3 общевойсковых и 1 воздушная) и десятки военных соединений поменьше - всего 260 тыс. человек.
14.
Штаб округа располагался в Чите, ну а Борзя и соседняя Шерловая Гора в 1941 году стали сердцем 36-й армии, охранявшей большую часть диких степей Забайкалья. Говоря "ЗабВО" в обиходе, по умолчанию военные обычно подразумевали именно её, чаще всего - криво ухмыляясь. Худшим местом службы, чем Забайкалье, считались разве что полярные архипелаги да Афганистан. С первыми Забайкалье роднил климат - зимой эти степи немногим дружелюбнее Арктики, и к погоде "40 на 40" (мороз 40 градусов и ветер 40м/с) не каждый был в силах привыкнуть. Афганистан же Забайкалье напоминало тем, что под солдатами тут горела земля: в каторжном краю людей в погонах никогда не любили, но представьте, какой эффект произвело нашествие десятков тысяч молодых, в подавляющем большинстве холостых, а в случае офицеров ещё и образованных и не бедных мужчин. Даже внешность современных жителей Читы и гарнизонных городов порядком отличается от классических гуранов из рудничной глубинки. На танцы в сельский клуб тут ходили всей ротой, солдату в самоволочке было легче лёгкого словить нож под ребро, а грандиозные драки военных с местными жителями были вполне достойны стычек казаков с хунхузами. Впрочем, слово "были" тут напрасное - скажем, в 2018 году пьяная потасовка в кафе Петровска-Забайкальского продолжилась набегом бандитов на воинский эшелон, часовой которого в итоге застрелил тамошнего "смотрящего" Жданчика, а в 2020 году в Борзе случилась большая драка АУЕшников с солдатами-кавказцами. Последние были из "Голубой дивизии" гарнизона Борзя-3 - откуда взялось её прозвище, есть много версий, самая романтичная из которых гласит, что до постройки капитальных домов они спали под голубом небом, так как вететр всё время рвал их палатки. Борзя-3 - один из последних гарнизонов в этих степях: потепление русско-китайских отношений обернулось для Забайкалья гуманитарной катастрофой. В 1998 ЗабВО был ликвидирован чуть ли не первым из советских военных округов, а в 21 веке здешние гарнизоны закрываются один за другим, и для того же Сретенска "контрольным выстрелом" стал вывод дивизии. В 2009-м и 36-я армия передислоцировалась в Улан-Удэ, а гарнизонные посёлки-призраки в Даурии давно стали такой же реальностью, как в тундрах Заполярья или степях Казахстана.
15.
На кадре выше - вокзал, так капитально отстроенный в 1950-х годах явно для воинских эшелонов и их генералов. На площади перед ним есть памятник красным партизанам (1968) на братской могиле, а за путями стоит узкоколейная "кукушка" КП-4 на постаменте... но мы всего этого не увидели. У Дома офицеров мы приметили лавочку да расположились на ней пообедать консервами, а к концу трапезы рядом вдруг остановилась полицейская "Газель", причём не для плановой проверки документов. Увидев на рынке двух незнакомых мужчин с фотоаппаратами, некая бдительная гражданка стремглав помчалась домой и нажаловалась на нас не только в УВД, но и в ФСБ и прокуратуру. В общем, полицейские извинились перед нами, не хуже нас понимая весь идиотизм ситуации, и очень вежливо попросили проехать с ними в отделение для дачи объяснительной. На это, перемежаясь беседой за чаем, ушло ещё около часа, а дальше молодой лейтенант предложил отвезти нас на своей машине к выезду из Борзи. Было ли это изгнание из города или он правда хотел компенсировать отобранное у нас время - я не знаю, но спорить я не хотел, да и в отсутствии автобусов продолжить таким способом путь я предпочёл осмотру достопримечательностей. Фото всех перечисленных памятников есть на сайте музея, а вот напоследок - Борзя времён строительства КВЖД, чем-то неуловимо похожая на городки из вестернов.
15а.
Полицейский высадил нас на высоченной эстакаде, с которой виды открываются не хуже, чем с холмов:
16.
На одном из которых кто-то констатировал, что борзеет. В общем, не могу сказать, что Варламов был прав, особенно посмотрев на остальное Забайкалье, но и промахнулся он не сильно.
16а.
При всём том, Борзя - впечатляющий узел железных дорог, расходящихся отсюда по 4, а с учётом соседнего Харанора даже по 5 направлениям. От последнего в 1939 году начали тянуть линию на Приаргунск, о которой я расскажу отдельно. С другой стороны её ровесница уходит непосредственно из Борзи на 324 километра - глубоко в Монголию до станции Баян-Тумэн, сохранившей старое название нынешнего города Чойбалсана. Она была проложена летом 1939 года экстренно - на помощь советско-монгольским войскам, которые с весны до осени сражались с японцами на Халхин-Голе. Накануне строительства у железнодорожных войск не было ни проекта, ни сметы, ни разведанной трассы, а только приказ. Но ровная каменистая степь без лесов и крутых гор сделала выполнение этого приказа пусть и на пределе сил, но возможным - уложенная за считанные месяцы линия решила исход Халхин-Гольской войны, хотя до ума доводилось до 1941 года. Как странный тупик она существует и ныне, и более того, по крайней мере до ковида по ней даже ходили пассажирские поезда! Правда, конечной их со стороны Баян-Тумэна была не Борзя, а пограничный Эрэнцав, до Соловьёвска напротив которого отсюда нет даже автобусов. Ну а эстакада проходит над станцией Нарын-1, от которой начинается проложенная в 21 веке пятая линия:
17.
Она должна была дать новую жизнь Нерчинским рудникам, нежизнеспособным без железной дороги. По изначальному проекту начатой в 2008 году стройки линию длиной 425 километров планировалось вывести к станции Лугокан в горах над низовьями Шилки, нанизав на пути 5 горно-обогатительных комбинатов. Однако строилась железная дорога по модной схеме частно-государственного партнёрства РЖД и "Норильского никеля", и уже в 2010 году последний прикинул сметы да решил, что многовато будет. Линия укоротили до 225 километров, оставив два ГОКа и сделав конечной Газимурский Завод, но до него к 2012 году всё-таки дотянули. Затем на олимпийских стройках в Сочи прогрел главный подрядчик, и ещё на несколько лет одна из редчайших в России железных дорог постсоветской эпохи оказалась заброшена. Восстановили её лишь в 2015 году, и как видите по кадру выше, она вполне себе работает, в основном как подъездной путь Быстринского ГОКа. На линии 5 станций, но пассажирского движения нет даже в планах. По всей длине (участок у Александровского Завода я показывал в позапрошлой части) линия удивляет высотой и мощью своих насыпей:
18.
Ну а мы поймали на трассе машину да помчались на юг вдоль бывшей КВЖД. Товарные поезда в этой степи - почти константа пейзажа: движение здесь гораздо активнее, чем на Амурском участке Транссиба, а по вагонам нетрудно понять, куда едет поезд: если лесовозы, зерновозы или цистерны - значит, в Китай, а если контейнеры - значит, из Китая. Среди степи - руины гарнизонов с их котельными и ДОСами ("домами офицерского состава"). Чаще это пятиэтажки, но попадаются и явные сталинки из тех времён, когда тучи у границы ходили хмуро:
19.
Изумрудная степь тут совсем голая, а небо над ней как-то особенно огромно:
20.
На кадре выше - посёлок Даурия (3,9 тыс. жит.), как и многие станции Российской империи, названный по региону, границу которого пересекали поезда. Первоначально Даурией назывался весь левобережный бассейн Амура выше устья Зеи, теперь - лишь эти степи вокруг Краснокаменска, ну а на карте она представлена и вовсе единственным посёлком у стыка границ России, Монголии и Китая. Станция с вокзалом времён строительства КВЖД и храмом Спиридона Тримифутского (2008) разделяет частный сектор живого посёлка и гигантский заброшенный гарнизон Даурской дивизии:
21.
У трассы - одинокий обелиск. Может быть, под ним покоятся жертвы "семёновцев", может - умершие от ран солдаты Халхин-Гола:
22.
А может и никто не покоится, и это просто ориентир для караванов, до постройки железной дороги обильно ходивших в Китай. Тогда вместо контейнеров оттуда везли цыбики - ящики рассыпного чая, обёрнутые камышом:
23.
Основной Великий Чайный путь проходил через Кяхту, а его восточная ветвь вела из Нерчинска через нынешний Приаргунск, поближе к границе степи и леса, где были не так страшны ветра. До советских времён китайские купцы в их шёлковых одеждах были частью местных реалий. В 1990-2000-х их сменили бойкие китайские торговцы, в 2010-х - китайские туристы, ну а потом всё накрыла чёрными крыльями китайская летучая мышь.
24.
И вот впереди по трассе взгляд различает ветряки на сопках, а в мареве миражами появляются сказочные города. Так выглядит нынешняя граница Необъятной с Поднебесной. С нашей стороны она представлена мрачнейшим, судя по чужим фото, посёлком Забайкальск с роскошным сталинским вокзалом, а с китайской - городом Маньчжоули, основанным при строительстве КВЖД как станция Маньчжурия. Контраст их неизменно повергает русского человека в настроение "всё пропало" и вызывает безумные, порой доходящие до тошноты, галлюцинаций и высокой температуры приступы "стыда за страну". В последнее время, впрочем, тренд поменялся, и некоторые более прогрессивные люди рассуждают, что все эти небоскрёбы - лишь показуха, а надорвавшийся Китай всё так же нищ и обречён. В Маньчжурии - десятки высоток, ярко освещённые улицы, магазины со смешными вывесками вроде "Магазин отобранных товаров", музей русского искусства в виде православной церкви, площадь гигантских Матрёшек, Парк Восточной Европы с копиями собора Василия Блаженного, Медного всадника или Рабочего и Колхозницы... Куда менее известно, что во всём этом балагане уцелело немало путейских построек КВЖД и японский вокзал. Вернее, уцелели они по состоянию на 5 лет назад, а китайцы ведь строят быстро и не церемонятся со старьём... Вон даже по случаю закрытых границ отгрохали гигантскую башню для своих внутренних туристов - не съездить в Россию так хоть поглазеть на неё издалека.
25.
Эта башня видна с развилки, где под острым углом уходит в глубь Даурии дорога на Краснокаменск:
26.
Который я подробно показывал в прошлой части, но здесь всё же добавлю пару зарисовок. Тополиный пух, образующий целые сугробы, стал для нас с Петром отдельной достопримечательностью даурских городов:
27.
А у церкви в этом безмерно советском городе мы повстречали казака Забайкальского войска в его ярко-жёлтых лампасах:
28.
Станция Краснокаменск действует с 1970 года. Она расположена на северной окраине, по ощущениям - за городом, где железная дорога поворачивает в урановым рудникам:
29.
Её вокзал подчёркнуто унылый, и куда больше запоминаются длинные навесы вдоль платформ:
30.
С поезда виден грандиозный отвал - помимо урана и полиметаллов, Даурия богата ещё и углём, который добывают в нескольких огромных разрезах по обе стороны границы. Ту же Борзю кормит теперь Харанорский разрез у Шерловой Горы, а в Краснокаменске урановые рудники дополнились Уртуйским разрезом:
31.
С годовой мощностью 6 миллионов тонн угля, он обеспечивает 1,5-2% общероссийской добычи. И более всего впечатляет то, что всю эту гору в несколько десятков метров высотый насыпали тут всего лишь с 1989 года:
32.
Другие индустриальные гиганты Краснокаменска видны в степи издалека - будь то ТЭЦ:
33.
Или урановые рудники:
34.
Ну а железные дороги в этих степях нелинейны ни историей, ни географией. Даже ежедневный ночной поезд из Читы здесь "трёхглавый" - после Борзи часть вагонов уходит по КВЖД в Забайкальск, а часть сворачивает в Хараноре. Следующая развилка - на станции со звучным названием Урулюнгуй (ладно хоть не Ёроол-Гуй!), где одни вагоны продолжают путь на Приаргунск, а другие едут в Краснокаменск. Вся ветка к нему - один перегон в 15 километров, и РЖД не раз пыталась отменить эти вагоны... но всё упиралось в дорогу, типичную для Забайкалья размокшую ухабистую грунтовку. Опоздав на поезд в Краснокаменске, догнать его в Урулюнгуе можно, вот только такси влетит в добрую 1000 рублей.
35.
Сама же эта линия прокладывалась в 1939-40 годах как узкоколейка между гарнизонов, поначалу - до следующего за Урулюнгуем посёлка Досатуй посреди великого ничто, где поезда по старой памяти делают довольно долгую стоянку:
36.
За окнами вагона - совершенно среднеазиатский пейзаж. Кто скажет, что мы на РЖД, а не КТЖ или УТЙ?
37.
В нынешнем Досатуе около 1 тыс. жителей, но ещё в "нулевых" он был почти втрое крупнее - здешний гарнизон вывели в 2006 году в Борзю-3 к Голубой дивизии. На восток Досатуй провожает обглоданным скелетом пятиэтажки:
37а.
Дальше линию проложили в 1963 году, после прибытия в ЗабВО множества новых частей. У границы здесь стоит Цурухайтуй, основанный в 1728 году как сторожевой пост и до постройки КВЖД бывший воротами для караванов. В 1953 году его переименовали в непроизносимый Староцурухайтуй, основав чуть выше по Аргуни ещё более непроизносимый Новоцурухайтуй, близ которого в 1962 году и начал строиться Приаргунск - посёлок для людей в погонах. К тому времени здесь полным ходом шла стройка - вот например ТЭЦ, заложенная в 1961-м:
38.
Наконец, в 1972 году, после Даманского, генералы поняли, что узкоколейкой тут в случае ЧЕГО не обойтись, и к 1977 году линия от Харанора до Приаргунска была перешита на широкую колею, тогда же обзаведясь серыми вокзалами. Станция Приаргунск на 207-м километре от Харанора встречает раскишей площадью. За ней - контора и вокзал в одном здании, а ближе к путям паровоз-"лебедянка", поставленный в 2016 году по разнарядке - ведь в паровозную эпоху тут была другая колея:
39.
Народу в этой казалось бы глуши сошло неожиданно много, и кажется целый вагон выстраивался в очередь к ПАЗику до Нерчинского Завода. Один я поехал бы на нём, но в компании автостопщика Петра мы решили, что 170 километров интереснее преодолеть на попутках. Однако ещё в вагоне местные говорили нам, что тут всё погранзона вплоть до Нерчинского Завода, и вот на краю площади нас остановил немолодой, трясущийся от злости пограничник. Он начал напирать, что въезд без пропуска сюда запрещён и сейчас он вызовет наряд оформлять нас. Поскольку погранзона - это закон, который я чаще всего нарушал, я понимал, что потеряем мы максимум 500 рублей и минимум 3 часа времени, поэтому начал отпираться. На разные лады я повторял, что такой информацией мы не располагали, наша цель - Нерчинский Завод, а вон стоит автобус, поэтому мы просим разрешения покинуть пограничную зону. Раз на третий мужик успокоился, сел в УАЗик и укатил, предупредив, чтобы в посёлке нас не видел. Кондукторша автобуса, однако, была изрядна удивлена появлением двух неместных с рюкзаками, и велела нам подождать. Дождались мы того, что сидячие места кончились, и местных она пустила в салон стоя, а нас да ещё одну женщину с большой коробкой - нет, предложив ждавшее рядом такси. Изначально речь шла о том, что такси наняло АТП по цене автобусный билетов, и я не знаю было ли это прямое враньё или водитель решил заработать дополнительно - стоило ПАЗику уйти за поворот, как цена выросла до 3000 рублей за салон до НерЗавода. После небольшого торга таксист согласился доставить к нас выезду из погранзоны, вот только сперва заказ по Приаргунску отвезёт... и конечно же, пропал. На свой страх и риск, стараясь не приближаться к дороге, мы направились в посёлок.
40.
Среди полосы пустырей, отделяющей станцию от пятиэтажек, обнаружился воинский памятник (1985), в городе воинов построенный довольно интересно:
41.
Трактор с кадра выше занимается его благоустройством, а вот "полуторка", как и не попавшие в кадр Т-34 и пушка ЗиС-3 - вполне себе часть мемориала:
42.
Войны с Китаем так и не случилось, а вот в интернациональных конфликтах участвовали в том числе и ребята из ЗабВО. Им памятник поставили в 2012-м:
43.
Сам посёлок хоть и хрущёвской эпохи, а визуально всё же не совсем уныл:
44.
Пограничника у станции же вывело из себя то, что мы, не разобравшись, пошли вдоль путей - в сторону его части, которая вытянулась от железной дороги до главной улицы. У ворот я заснял сторожевой катер рубежа 1980-90-х типа "Аист" - такой же, как в Сретенске:
45.
Обойти часть дворами было невозможно, и вот навстречу нам выехал огромный коптящий "Урал" с целым взводом пограничников. Но эти оказались не в пример адекватнее, поизучали наши паспорта, выслушали о планах да напутствовали, что в Нерчинском Заводе народ опасный. У выезда старший офицер даже догнал нас на личном автомобиле, чтобы поделиться контактами главного нерзаводского прокурора - на случай чего.
46.
Ну а главная достопримечательность Приаргунска - конечно же, сама Аргунь, которую было забавно увидеть в один год с Аргунским ущельем Кавказа. Сливаясь с Шилкой, она образует Амур, вот только водное пространство с кадров выше обманчиво: на самом деле с расходом воды 186 м³/с Аргунь уступает Шилке втрое. Зато - куда длиннее (1620км против 550), начинаясь как река Хайлар на территории Китая и крутым поворотом входя в Россию чуть восточнее Забайкальска. У Шилки зато есть Ингода и Онон, от истоков которого до устья Амура 4272км против 4041 от истоков Хайлара. Однако есть ещё один нюанс: такая огромная на кадрах выше Аргунь потому, что в особенно многоводные годы к устью Хайлара прорывается протока из обширного озера Далайнор. В него же впадает река Керулен, и вот от его истока до устья Амура выходит уже 5052 километра. Мы застали Аргунь именно с Керуленом - не совсем каноничный, но более зрелищиный вид, когда река заполяет свою обширную топкую пойму.
47.
За Аргунью же, как наверное вы догадались - Китай, и как в Албазине или Джалинде, тот берег кажется таким же малолюдным, как и этот. А пограничники, конечно, не хотят, чтобы их стали сокращать вслед за военными, и потому - бдят.
48.
Мы двинулись вглубь России, и хотя наша дорога до НерЗавода заслуживает отдельного поста, в итоге она оказалась разделена между несколькими постами. Вот в 15 километрах от Новоцурухайтуя деревенька Улан, в переводе с бурятского - Красная:
49.
И лихой "смотрящий", подвозя нас, рассказал, что такое название - от целебного солёного ("уранового", по его словам) ручья, окрашивающего почву вдоль своего русла в красный. Вдоль тонкой красной линии тянется лес, поэтому заснять ручей у меня не вышло:
50.
"Смотрящий" довёз нас до деревеньки Талман-Борзя, куда подходит дорога из Краснокаменска. Следующая машина появилась почти сразу - её вёл опер, ехавший в деревеньку в стороне от дороги, в которой кого-то убили. Высадившись на степном перекрёстке, мы проторчали на нём часа 3, опасаясь ходившей поодаль грозы и изнывая от жажды. Дальше всё же случилась удача - двое мужиков и девочка-старшеклассница из Краснокаменска взяли нас до райцентра Калга (2,8 тыс.), основанного в 1771 году казаками... только не сибирскими, а яицкими, сосланными сюда за Пугачёвский бунт.
51.
Калга - столица окрестных совхозов, а главное - узел дорог к Приаргунску, Нерчинскому Заводу и Борзе. Мужики предлагали нам остановиться у них да сходить в баньку, а утром ехать на автобусе, но мы были непреклонны - и вот ещё часа 3, теперь хоть с водой из магазина, стояли на трассе за Калгой.
51а.
Нежно-зелёные степи, тёмные рощи, золотистая пыль дорог. Сопки, скалы, прииски, отвалы. Обелиски жертвам "семёновцев", серые крыши деревенек, высокая насыпь железная дороги Нарын - Газзавод...
По диким степям Забайкалья,
Где золото моют в горах
Бродяга, судьбу восхваляя
Гулял с рюкзаком на плечах...
52.
Но картина Забайкалья останется неполной без его древней истории. Между Борзей и Алекзаводом стоит село Кондуй, а в нём - один абсолютно нетривиальный объект. О котором - в следующей части.
ДАУРИЯ-2021
Обзор поездки и оглавление.
Албазино. С чего всё начиналось.
Амурская железная дорога
Свободный. Центр.
Свободный. Окраины и окрестности.
Белогорск - Магдагачи.
Сковородино. От Рейновской линии до Малого БАМа.
Бамовская - Куэнга.
Забайкалье.
Сретенск. Станция и путь к ней.
Сретенск. Город.
Нерчинск. Сердце Даурии.
Нерчинск. Бутинский дворец.
Нерчинск. Окрестности и колорит Забайкалья.
Нерчиский Завод.
По диким степям Забайкалья. Золото и каторга.
Краснокаменск.
Борзя и Приаргунск.
Кондуй.
...и несколько постов о Чите.
Агинский Бурятский округ
Агинское.
Агинский дацан.
Алханай.
Цугольский дацан.
Делюн-Болдок.