Завод - 5
Начало: Завод...
Завод - 2...
Завод - 3...
Завод - 4...
Главным инженером завода был Константин Павлович Забродин. Когда я впервые увидел по телевидению Б.Н. Ельцына, я сразу же вспомнил Забродина. Был он родом из Коломны. Еще до войны работал там на паравозостроительном заводе. В войну на Урале ковал оружие для фронта. Очень толковый организатор производства. Каждое утро он проводил совещание, где по идее должны были присутствовать главные специалисты. Однако Рубинштейн на эти совещания посылал обычно своих начальников КБ, а иногда и рядовых инженеров. Несколько раз присутствовал там и я.
Первое впечатление было самым ярким. Забродин в совершенстве владел командным матерным языком и использовал множество эпитетов и метафор, чтобы охарактеризовать недоработки или упущения того или иного заводского подразделения. Отвечать таким же образом ему никто не смел, за исключением пожилого мастера инструментального цеха, который тоже был виртуозом художественного слова. Помню, услышав ответ этого мастера, Забродин ухмыльнулся, крякнул и перешел к следуючему вопросу. Однажды Забродин не заметил, что на совещания сидит Б.Я.Поверенная. Когда он завернул матерный оборот, Берта Яковлевна встала и сказала:
- Что это вы себе позволяете?
Он извинился, а потом, говорят, позвонил Рубинштейну и сказал:
- Ты чего мне бабу прислал? Ты мне совещание сорвал!
Запомнился другой эпизод. На заводе была новинка: промышленное телевидение. Две камеры - в начале и конце конвейера. В кабинетах директора и главного инженера были большие телевизоры - черно-белые, конечно - и режиссерские пульты. Можно было выбрать камеру, поворачивать ее, укрупнить картинку. Идет совещание. Забродин ругает начальника ОТК. Тот оправдывается: людей нехватает, работы очень много. Тут Забродин включает телевизор. На экране крупным планом контролер ОТК. Она сидит за столом и красит губы, держа перед собой зеркальце.
- Перегружены! - зарычал Забродин.
Начальник ОТК выскочил из помещения и помчался вниз, на сборку.
***
Время от времени я ездил в командировку. Если командировка была в Москву или с пересадкой в Москве, часто давалось дополнительное поручение: зайти в министерство и передать письмо лично какому-нибудь чиновнику. Это называлось «приделать письму ноги».
Однажды мне поручили зайти в Министерство тракторного и с/х машиностроения к начальнику Главного управления запчастей и передать лично ему письмо с жалобой на киевский завод им. Лепсе, которыл должен был изготовить нам партию поршней для опытного двигателя с непосредственным впрыском, но все время эту работу откладывал. Наше министерство располагалось в старинном здании на площади Воровского вместе с Министерством автомобильной промышленности. Утром прямо с поезда я поехал в министерство, нашел нужный главк, поговорил с секретаршей, и она провела меня в кабинет начальника. Фамилию его я забыл, помню только, что фамилия была армянская. Это был симпатичный усатый мужик с легкой сединой в волосах. Он разговаривал по телефому. Жестом показал мне на стул. Я сел и поневоле стал слушать.
Разговор тянулся минут сорок. Хотя я слыхал только одну сторону, нетрудно было понять ситуацию. На проводе был директор одного из украинских заводов запчастей. Завод завалил план. Чтобы не ухудшать показателей работы области по просьбе обкома партии план заводу «скорректировали», то есть уменьшили по фактическому выполнению. И вот теперь директор требует, чтобы заводу выделили премиальный фонд, поскольку план формально выполнен. Начальник главка по междугороднему телефону крыл директора завода матом (с армянским акцентом) и взывал к его совести. Но директор понять его не мог. Раз план выполнен, давайте премию.
Наконец, разговор был закончен. Начальник главка повернулся ко мне и попросил рассказать, в чем суть дела. Я объяснил. Он спросил, чем отличаются поршни. Я открыл чертеж.
- Нет, - сказал он, - ты мне нарисуй старый и новый поршень. Ты инженер?
Я нарисовал на листке бумаги эскизы. Он посмотрел и сказал:
- Понятно. Хорошо. Я им позвоню.
Взял у меня письмо и попрощался за руку. Весь разговор занял пять минут.
***
Главный конструктор Минского тракторного завода И.И. Дронг, профессор, лауреат Сталинский премии, человек с гениальной интуицией, был инженером советской формации.
Однажды молодой конструктор Арнольд Петухов зашел к нему в кабинет и сказал:
- Иван Иосифович, я уже давно работаю, сделал много интересных проектов, а у меня только третья категория. Я думаю, вы должны мне повысить категорию и зарплату.
Дронг встал из-за стола, сделал шутовской поклон и ответил:
- Ага, ТЫ, значит, думаешь, а Я, значит, должен? Садись на мое место!
Петухов, здоровенный рыжий культурист, человек без комплексов, сел за стол главного конструктора. Дронг опешил. Возникла пауза. Тут на столе зазвонил телефон. Петухов потянулся к трубке.
- Вон нахуй из моего кабинета! - заорал Дронг.
Несмотря на дверь со звукоизоляцией, эту фразу услыхали все, кто находился в приемной. Надо сказать, что эта история не отразилась отрицательно на дальнейшей карьере Петухова. Дронг сам был человеком азартным и уважал азартных людей.
***
Много позже я прочел грустный и смешной рассказ Григория Горина "Случай на фабрике № 6" . О фабрике, где мат был неотъемлемой частью технологического процесса.
Я не случайно вспомнил все эти истории. Недавно, благодаря atelli, услыхал звукозапись совещания у начальника цеха полимерных покрытий Череповецкого металлургического комбината. Жива еще советская корпоративная этика!
Продолжение ...
Завод - 2...
Завод - 3...
Завод - 4...
Главным инженером завода был Константин Павлович Забродин. Когда я впервые увидел по телевидению Б.Н. Ельцына, я сразу же вспомнил Забродина. Был он родом из Коломны. Еще до войны работал там на паравозостроительном заводе. В войну на Урале ковал оружие для фронта. Очень толковый организатор производства. Каждое утро он проводил совещание, где по идее должны были присутствовать главные специалисты. Однако Рубинштейн на эти совещания посылал обычно своих начальников КБ, а иногда и рядовых инженеров. Несколько раз присутствовал там и я.
Первое впечатление было самым ярким. Забродин в совершенстве владел командным матерным языком и использовал множество эпитетов и метафор, чтобы охарактеризовать недоработки или упущения того или иного заводского подразделения. Отвечать таким же образом ему никто не смел, за исключением пожилого мастера инструментального цеха, который тоже был виртуозом художественного слова. Помню, услышав ответ этого мастера, Забродин ухмыльнулся, крякнул и перешел к следуючему вопросу. Однажды Забродин не заметил, что на совещания сидит Б.Я.Поверенная. Когда он завернул матерный оборот, Берта Яковлевна встала и сказала:
- Что это вы себе позволяете?
Он извинился, а потом, говорят, позвонил Рубинштейну и сказал:
- Ты чего мне бабу прислал? Ты мне совещание сорвал!
Запомнился другой эпизод. На заводе была новинка: промышленное телевидение. Две камеры - в начале и конце конвейера. В кабинетах директора и главного инженера были большие телевизоры - черно-белые, конечно - и режиссерские пульты. Можно было выбрать камеру, поворачивать ее, укрупнить картинку. Идет совещание. Забродин ругает начальника ОТК. Тот оправдывается: людей нехватает, работы очень много. Тут Забродин включает телевизор. На экране крупным планом контролер ОТК. Она сидит за столом и красит губы, держа перед собой зеркальце.
- Перегружены! - зарычал Забродин.
Начальник ОТК выскочил из помещения и помчался вниз, на сборку.
***
Время от времени я ездил в командировку. Если командировка была в Москву или с пересадкой в Москве, часто давалось дополнительное поручение: зайти в министерство и передать письмо лично какому-нибудь чиновнику. Это называлось «приделать письму ноги».
Однажды мне поручили зайти в Министерство тракторного и с/х машиностроения к начальнику Главного управления запчастей и передать лично ему письмо с жалобой на киевский завод им. Лепсе, которыл должен был изготовить нам партию поршней для опытного двигателя с непосредственным впрыском, но все время эту работу откладывал. Наше министерство располагалось в старинном здании на площади Воровского вместе с Министерством автомобильной промышленности. Утром прямо с поезда я поехал в министерство, нашел нужный главк, поговорил с секретаршей, и она провела меня в кабинет начальника. Фамилию его я забыл, помню только, что фамилия была армянская. Это был симпатичный усатый мужик с легкой сединой в волосах. Он разговаривал по телефому. Жестом показал мне на стул. Я сел и поневоле стал слушать.
Разговор тянулся минут сорок. Хотя я слыхал только одну сторону, нетрудно было понять ситуацию. На проводе был директор одного из украинских заводов запчастей. Завод завалил план. Чтобы не ухудшать показателей работы области по просьбе обкома партии план заводу «скорректировали», то есть уменьшили по фактическому выполнению. И вот теперь директор требует, чтобы заводу выделили премиальный фонд, поскольку план формально выполнен. Начальник главка по междугороднему телефону крыл директора завода матом (с армянским акцентом) и взывал к его совести. Но директор понять его не мог. Раз план выполнен, давайте премию.
Наконец, разговор был закончен. Начальник главка повернулся ко мне и попросил рассказать, в чем суть дела. Я объяснил. Он спросил, чем отличаются поршни. Я открыл чертеж.
- Нет, - сказал он, - ты мне нарисуй старый и новый поршень. Ты инженер?
Я нарисовал на листке бумаги эскизы. Он посмотрел и сказал:
- Понятно. Хорошо. Я им позвоню.
Взял у меня письмо и попрощался за руку. Весь разговор занял пять минут.
***
Главный конструктор Минского тракторного завода И.И. Дронг, профессор, лауреат Сталинский премии, человек с гениальной интуицией, был инженером советской формации.
Однажды молодой конструктор Арнольд Петухов зашел к нему в кабинет и сказал:
- Иван Иосифович, я уже давно работаю, сделал много интересных проектов, а у меня только третья категория. Я думаю, вы должны мне повысить категорию и зарплату.
Дронг встал из-за стола, сделал шутовской поклон и ответил:
- Ага, ТЫ, значит, думаешь, а Я, значит, должен? Садись на мое место!
Петухов, здоровенный рыжий культурист, человек без комплексов, сел за стол главного конструктора. Дронг опешил. Возникла пауза. Тут на столе зазвонил телефон. Петухов потянулся к трубке.
- Вон нахуй из моего кабинета! - заорал Дронг.
Несмотря на дверь со звукоизоляцией, эту фразу услыхали все, кто находился в приемной. Надо сказать, что эта история не отразилась отрицательно на дальнейшей карьере Петухова. Дронг сам был человеком азартным и уважал азартных людей.
***
Много позже я прочел грустный и смешной рассказ Григория Горина "Случай на фабрике № 6" . О фабрике, где мат был неотъемлемой частью технологического процесса.
Я не случайно вспомнил все эти истории. Недавно, благодаря atelli, услыхал звукозапись совещания у начальника цеха полимерных покрытий Череповецкого металлургического комбината. Жива еще советская корпоративная этика!
Продолжение ...