Конец света наступит... сегодня. Седьмой фрагмент
...за красивыми фасадами
Я понял, что мы вошли в город, когда увидел на дороге первую автомобильную аварию. Табличку, обозначающую начало населенного пункта, я не заметил - под конец пути я и Валера очень устали. Трудно было поверить, что ещё несколько часов назад, мы просто сидели в мягких креслах, а невероятной силы двигатель нёс нас вперед, тогда мы и представить не могли, что весь обратный путь нам придётся идти пешком. Это вообще не укладывалось в сознание современного человека - мы во всём привыкли полагаться на различные механизмы. А теперь всё это заглохло. Остановилось в одну громкую секунду конца света.
Все автомобильные аварии этого мгновенья были весьма похожи. Машины просто врезались в друг друга сзади, когда их двигатели неожиданно отключались - в мегаполисах редко кто соблюдает дистанцию и скоростной режим, более того, порой это бывает просто невозможно, Валера мне не раз об этом рассказывал и показывал на конкретных примерах, когда мы ездили по поручениям шефа. И вот все эти нарушения правил вскрылись в одно мгновенье. Просто до этого мы шли по загородной трассе, и загружённость у которой в это время была не большая - там машины просто заглохли и замерли. А вот городские дороги превратились в одну сплошную аварию. Впрочем, то, что было на окраинах, не шло ни в какое сравнение с тем, что произошло в центре.
Лес, сквозь который была проложена автомобильная дорога, расступился. На горизонте появились многоэтажные дома. Чуть дальше, прикрытые туманом, проступали высотные офисные строения. На обочине появился тротуар. Солнце тем временем продолжало также ярко светить, температура воздуха поднялась, наверное, до двадцати пяти градусов, а то и больше. Едкий дым заставлял глаза слезится. Слегка приглушённо до нас долетал городской шум, который теперь состоял только из людских криков, правда, непосредственно люди встречались на дороге редко. В основном, владельцы автомобилей: кто-то сидел на обочине дороги и пытался размышлять вслух, кто-то оставался внутри салона, а кто-то даже пытался ругаться из-за случившейся аварии.
Вскоре мы добрались до одной из главных городских улиц - она начиналась здесь, на окраине, и проходила через весь город. Крики людей слышались уже вполне отчётливо. Автомобили были разбросаны по дороге так, будто какой-то ребенок великан поиграл ими, а потом всё бросил и ушёл. На тротуаре лежали трупы людей - с уже известной нам зеленой жижей возле рта.
Тут я увидел и первую серьёзную драку. Это были водители машин. Затеял потасовку, видимо, кто-то один, а другие попытались разнять, но потом и сами увлеклись. Я нервно сглотнул, когда увидел это всё издали, здоровые мужики посредине автомобильной дороги, с лицами в крови, громко выкрикивая матерные слова, бросаются друг на друга с кулаками. Жуткое зрелище.
Тех, кто сидел возле мертвых родственников, здесь практически не было. Но я женщину, которая сидела возле открытой двери автомобиля, а перед ней на земле лежал мужчина - она вытащила его из-за руля. Мужчина был мертв, но женщина плотно обнимала его за шею, и вся в слезах кричала, чтобы он не умирал.
Засмотревшись на эту ужасную пару, я не заметил, как меня кто-то толкнул - очень многие по тротуарам просто бежали. Все спешили куда-то укрытся. Я тогда поднял голову вверх и посмотрел на окна многоэтажных домов, что окружали улицу с двух сторон - во многих из них я увидел лица. Но они были такие, словно там застыли мертвецы, меня передернуло, и я снова посмотрел на тротуар. Вдалеке виднелся ещё один провал асфальта. Тут же я вновь увидел прежнюю дерущуюся компанию водителей - их стало на одного меньше. С ужасом я подумал о том, что кого-то уже убили, поскольку в ход у ребят пошли монтировки и другие убийственные инструменты.
Мы с Валерой ускорили шаг. Говорить о чём-то не могли. Были просто шокированным этим видом. Хотелось сбежать от кошмара. Мы шли вперед, но ещё не зная, что этот кошмар никогда не закончится. И чем дальше мы углублялись в город, тем больше людей замечали на улицах.
Всё это мне даже чем-то напомнило обычную городскую суету. Все также куда-то быстро шли, толкали прохожих, нервно чего-то ждали, потряхивая свой мобильный телефон. Но на всех лицах, вместо будничного напряжения мегаполиса, я видел растерянность и страх. Произошедшее никак не укладывалось в нашу привычную картину мира.
Люди, конечно, могли бы понять, если бы, например, отключили все источники электропитания. Такое уже случалось в крупных мегаполисах - и в последнее достаточно часто. Происходило это так: одновременно на множестве подстанций срабатывали системы автоматической защиты. Подача электричества прекращалась. Это если в простых словах пересказывать. Что там до технических подробностей, то я в этом никогда не разбирался, запоминал только самые простые объяснения журналистов.
И тогда пропадала сотовая связь, останавливалось метро, меркли все подсвеченные рекламные вывески, прекращали работу магазины и кафе, поскольку без кассовых аппаратов, как известно, никто ничего продавать не мог. Это всегда становилось настоящей катастрофой. Но машины - те что по-прежнему ездили на бензиновых двигателях - никогда не замирали. И экраны сотовых телефонов не покрывались чернотой.
Тогда всему происходящему можно было найти рациональное объяснение. А что произошло сейчас? Электромагнитные импульсы? Электронное оружие? Война? Если кто-то и мог себе вообразить такое, то исключительно в теории, по представлениям из книг, статей или фильмов, но вместить это в наш повседневный мир было просто невозможно.
И даже мой разум, который уже почти смирился с фактом крушения мира, всё равно оказался шокирован. Идти по загородной дороге из аэропорта, пусть и мимо заглохших автомобилей, в окружении пожаров, вызванных упавшими авиалайнерами, и видеть трупы людей - всё это было гораздо легче, чем идти теперь, по центральной городской улице, и видеть как многомиллионный город вдруг остановился. Люди не знали что делать. Весь алгоритм, по которому они жили до сегодняшнего дня, больше не работал.
Однако большинство ещё в него верили. Надеялись, что всё вдруг вернется назад, или что случившееся окажется просто сном. Такое мнения, наверняка, придерживалась девушка, которую я увидел в тот роковой день - она крутила рычаг железных занавесок одного из магазинов. Действовала, наверное, в соответствие с инструкцией - если отключился кассовый аппарат, то продавать ничего нельзя, а значит магазин нужно закрыть. Конечно, она понимала ненормальность ситуации, видела умерших по непонятной причине людей, вставшие автомобили, но заложённый в её мозг алгоритм подсказывал, что мир ещё вернется к прежним установкам, и в нём она также останется ответственной за магазин. Эта же надежда на возвращение прежнего порядка заставляла многих других людей оставаться рядом со своими машинами, не покидать свои офисы, продолжать дежурство на рабочем месте, и такая ситуация продолжалась больше суток. До тех пор, пока не стало ясно, что назад ничего не вернется. А если и вернется, то явно не один месяц уйдёт на восстановление - так сильно изменился мир всего за одни сутки.
А уж теперь, когда с той роковой даты прошло больше месяца, и я вспоминаю ужасные дни за своим рабочим столом из прошлой жизни, на восстановление потребуется не один год, если не целое десятилетие - ведь даже если вдруг вернется электричество, то оборудование всех подстанций давно разворовано. А создать новое, уже в принципе невозможно, поскольку утрачены технологии и производственные мощности. И это если не учитывать земные катаклизмы, которые продолжаются и по сей день, то землятресения, то возникающие пропасти и даже вулканы - нет, мы уже никогда не вернемся назад, эволюция пошла в обратную сторону. Процесс не отменить.
Я теперь с жалостью вспоминаю тех людей, кто в первый день конца ещё верил, что привычная жизнь возобновится. Они оказались абсолютно не готовы к реалиям апокалипсиса. Были похожи на бездомных. Так и хочется вернуться в тот день и каждому вручить табличку: «Я остался без своей среды обитания». Все мы были невероятно зависимы от того, что, по большему счёту, от нас самих не зависело. Мы не умели жить по-другому.
Моя головная боль усиливалась. Дым от пожаров, которым я надышался в лесу, выпитый алкоголь, нервное потрясение от картины гибнущего города - всё это болевыми молотками теперь стучало в моей голове. Я вспомнил про обезболивающие таблетки. Мне нужна была аптека.
Раньше об этом никто никогда не задумывался. Когда у нас что-то начинало болеть мы шли в аптеку и покупали подходящее лекарство. Новая волна страха пронзила моё тело, когда я представил, что все фармацевтические заводы мира встали. И одно дело я, человек относительно здоровый, а совсем другое - люди старше сорока. Большинство из них ежедневно принимают определенные препараты - без них полноценно жить они не могут.
Наша эпоха вообще породила огромную массу людей, которые могут существовать только благодаря достижениям фармакологии, взять хотя бы тех же больных сахарным диабетом. В этом смысле человечество представляло собой хромую лошадь. Число здоровых людей стремительно сокращалось. Возрастало число зависимых от разного рода медицинских препаратов. Болезни стремительно молодели. И сейчас я могу откровенно сделать вывод - мы вымирали как биологический вид. Причины тому наш образ жизни - работа, питание, развлечения. И фармакология, конечно, тоже сыграла свою роль. Люди становились менее защищенными перед разного рода инфекциями.
Мы не привыкли терпеть даже головную боль - у нас на это никогда не было времени. Зато была возможность купить обезболивающий препарат. Я стал смотреть по сторонам в поисках аптеки. В последнее десятилетие их стало особенно много. Открывались буквально на каждом углу, что, естественно, говорило о популярности медикаментов.
Заметив вывеску, я попросил Валеру подождать, а сам поднялся вверх по небольшому крыльцу. К моему счастью фармацевт не стала закрывать дверь. И взявшись за белую пластиковую ручку я толкнул дверь вперед. Это была очень маленькая аптека - такие назывались ещё аптечным пунктом. В нос сразу ударил характерный запах. Зазвенела подвешенная к потолку «музыка ветра». В помещении никого не было. Шум с улицы сюда почти не проникал.
Это был просто остров спокойствия в океане хаоса. Здесь ещё казалось будто ничего не случилось. И цивилизация по-прежнему существует. Я подошёл к маленькому окну кассы. Подумал, что, возможно, фармацевт этой аптеки умерла, как это было с продавцом в кафе, и уже стал оглядывать прилавок в поисках прохода, когда услышал женские всхлипывания.
- Девушка, - я был исключительно мягок, хотел успокоить продавщицу, - С вами всё в порядке?
И тут прямо передо мной возникла фармацевт - быстро выскочила из задней комнаты. В белом халате. С бейджем на груди. Ей было чуть больше двадцати. Светлые волосы распущены. Глаза красные от слёз.
- Что? Что там происходит? Вы знаете что случилось?
Я растерялся от столь внезапного её появления. Но все же не стал говорить ей о конце света. Девушка и так была безумного напугана.
- Э-э-э… Не знаю. Дайте мне лучше обезболивающее.
Кристина, это имя я прочитал на бейдже, на некоторое время задумалась. А потом в памяти её всплыла давно заученная программа. Она положила упаковку таблеток на прилавок и назвала цену. В ответ и я подчинился давно вложенной в память программе. Уже достал из кармана бумажник. А потом вспомнил что творилось за окном. Как же глупо это выглядело - мир сходит с ума а мы тут совершаем покупки словно ничего не случилось.
- Дайте, пожалуйста, две, - попросил я фармацевта и убрал бумажник в карман. На лице моём возникла коварная улыбка, - Спасибо, - я взял упаковки с прилавка, - Только денег я вам не дам. Поверьте, скоро, они никому не будут нужны.
Я видел как глаза Кристины расширилась от ужаса. И я должен признаться - это вызывало во мне приступ радости. Улыбка на лице стала шире. В роли фармацевта я словно видел систему, которая раньше от меня всё требовала и требовала, и теперь я мог этой системе отомстить, взяв то что мне нужно, нечего не отдавая взамен.
Когда я пошёл к выходу, то услышал за спиной клацанье кнопки, это Кристина пыталась вызывать наряд вневедомственной охраны. Улыбка моя стала шире. Никто уже не приедет. Никогда.
- Вы бы лучше дверь закрыли, - сказал я, обернувшись на пороге, - Или вообще всю аптеку. И шли бы домой. Миру недолго осталось.
Взявшись за дверную ручку, я потянул входную дверь на себя, в помещении вновь зазвонила «музыка ветра». На улице я увидел Валеру - он, сложив руки на груди, наблюдал за разграблением киоска. Мужик лет под сорок пытался открыть закрытые на замок холодильники с напитками. Насколько я помнил, их обычно закрывали на электронно управляемые замки, и после исчезновения электричества они должны были открыться, но, видимо, эти заклинило.
Мужик дергал ручку. Бил кулаком по стеклу - к моему удивлению, оно оказалось весьма прочным, и пока удары оставляли на нём только небольшие трещины. Рядом стояла продавщица из этого киоска. Кричала на всю улицу: «Помогите! Грабят». Но все проходили мимо - некоторые даже пробегали.
- Мародерство наступило быстрее, чем ты думал, - грустно сказал Валера.
Продавщица из киоска, поняв, что помощи ей ждать не откуда, поспешила назад в киоск, закрыла там маленькое окошечко - я даже издали увидел там табличку «монетой не стучать» - и заперла на ключ входную дверь. Трудно сказать что ей руководило - желание защитить вверенный ей товар или свою собственную жизнь. Хочется верить, что последнее, хотя вероятнее всего думала она про товар.
Мужик перед нами продолжал крушить киоски холодильников. Пока ему никто не помогал. На дорогах возникло ещё несколько драк. Визжали женщины. Громко ругались мужчины. Но большинство просто бежало. Все хотели куда-то спрятаться. Я ещё раз оглядел улицу перед собой. Тело забило мелкая дрожь.
Неужели это правда? Неужели я не сплю? И это действительно конец? Больше никакого порядка, больше никаких правил, только полный хаос? Тут меня пронзила другая мысль - а почему, собственно, хаос? Что случилось с той группой людей, что организованно шла из аэропорта в город, они разбежались сразу на входе? А почему не могут организоваться? Почему должно начаться мародерство?
Ответ заставил меня содрогнуться от ужаса. Я испугался не того мира, который наступил, мира полного хаоса и кошмара. Я испугался того мира, в котором мы жили до этого, поскольку наступивший ужас, это только следствие сотворенного нами мироустройства. Мы не любили наш мир. Мы его ненавидели.
Единственной движущей эмоцией большинства была злость. Только раньше её сдерживали. Ублажали разными способами. Теперь этого ничего нет. Красивый фасад сдуло ураганом. И обнажились убогие перекрытия - ненависть, неуважение, жестокость, коварство. На этом топливе двигалась наша планета. И когда я думаю об этом, то совсем не удивляюсь тем разрушениям, что сотворили люди в наступившую эпоху конца.
Мы могли остановиться. Объединится. Оценить ущерб. Как-то справиться с земными катаклизмами. У нас был шанс спасти цивилизацию. Но нам он оказался просто не нужен.
Средневековый город
Мужик, за которым мы наблюдали, наконец, сумел сломать замок на холодильнике с напитками, и вытащил оттуда банку пива. Он сразу открыл её, и, задрав вверх под угол девяносто градусов, начал жадно пить. Большая часть пенной жидкости при этом текла ему на подбородок и щеки, но, видимо, мужику это и доставляло самое большое удовольствие.
- Подойдём и угостимся? - с иронической улыбкой я кивнул в сторону киоска, внутри которого закрылась продавщица. В руках у меня была открытая пачка обезболивающих таблеток. Заедать их мне крайне не хотелось.
Валера, так и не размыкая рук, молча кивнул. Мы осторожно приблизились к мужику. Он выливал на себя уже третью банку пива.
- А можно мы водички возьмем? - я спросил это с интонацией обращения к старому другу.
Мужик оторвал бутылку ото рта. Остававшееся в ней пиво тут же расплескалось на асфальте. Я даже инстинктивно шагнул назад, чтобы не забрызгало. Мужик уставился на нас воспаленными красными глазами. Я успел его подробно рассмотреть. На бомжа или алкоголика он не походил - на нём были чистые брюки песочного цвета, фланелевая рубашка, относительно новая куртка, простые туфли с рынка. Похож на водителя автобуса или не спившегося слесаря. Обычно таких мужиков можно было увидеть летом во дворе за игрой в домино.
- Да, - откликнулся мужик, разглядев в нас союзников, - Да, берите, конечно! Это теперь всё наше! Капиталисты нам больше не указ! Мы теперь всё сожрем и выпьем! За бесплатно!
Мужик снова приложился к банке пива, а когда понял, что та пустая, тут же потянулся за следующей. От его резких почти звериных жестов меня даже передернуло. И все же я подошёл ближе и аккуратно взял с верхней полки холодильника бутылку минералки. Лицо моё не покидала ироничная улыбка.
- Да, - я положил в рот таблетки и запил их водой, - Всё сожрем и выпьем. А потом сдохнем.
Тут я уже открыто в голос засмеялся. Но мужик шутки не понял. Для него всё было весьма серьёзно.
- А что? Мы и так сдохнем! Но зато теперь как люди! Во всём хорошем! - он открыл очередную банку пива и устремился с ней по улице.
- Я думаю через пару часов из подобных ему появится банда. И они пойдут грабить гастрономы. Но пока неорганизованно. Чтобы просто напиться, - я в очередной раз приложился к бутылке минералки.
- Скорее всего так и будет, - печально сказал Валера, доставая бутылку с соком из холодильника.
- А сколько вообще времени?
Валера взглянул на небо.
- Сейчас только по солнцу ориентироваться можно, - мой приятель улыбнулся, - Думаю где-то около двух часов дня.
- Два часа дня? - я был изумлен до крайности, - Вот же время лети. Пора двигаться дальше.
- Я чертовски устал.
- Я тоже. Но куда деваться? Не хочу примыкать к этим неорганизованным бандам мародерам.
- Ты думаешь мы создадим организованную? - Валера очень серьёзно взглянул на меня. Помня про инцидент в придорожном кафе, я не стал отвечать ему прямо.
- Не знаю, пойдём пока в офис. Там видно будет.
Мы двинулись дальше. Шёл я теперь чуточку осторожнее. Опасался психов, которые могли выпрыгнуть откуда-нибудь из-за угла, и кто знает, что у них там на уме? При этом я невольно вспомнал то, что было на этих улицах ещё несколько часов назад, а именно абсолютное спокойствие. Мы ведь никогда не задумывались о собственной безопасности. Просто одевались, закрывали жилища на ключ, и выходили на улицу. Что вообще охраняло большинство людей на улице? Задумывались ли мы когда-то о том, какое это счастье, просто выйти на улицу и спокойно пройти от дома до автобусной остановки?
Нет, конечно, мы помнили о разных опасностях, старались не посещать определенные места, опасались позднего времени суток, но в большинстве своём полагались на незыблемый общественный порядок. Он был заложен в базе нашего существования. С наступлением конца света этот принцип первым канул в небытие. Отныне улицы - место постоянного боя. И главная цель здесь уже не дойти до определенного места. Основная задача - просто выжить.
Я постоянно вспоминаю этот контраст, когда теперь хожу по улице, словно по полю военных действий, готовый к любым неожиданности, в том числе и к собственной неожиданной смерти. Особенно сильно приступы воспоминаний хватают меня в парках и на аллеях - раньше там гуляли и наслаждались жизнью. Теперь это одни из самых опасных мест. Парки, потому что там много потаённых мест, а аллеи, наоборот, потому что слишком хорошо просматриваются.
Правда, в тот первый день эпохи конца, улицы ещё были относительно безопасны. Шок у людей постепенно проходил. Место страха занимала растерянность. Никто не понимал что нужно делать. Стали суетиться, куда-то идти, где-то прятаться, но осмысленно думали пока только единицы. Что интересно за всю дорогу мы так и никого и не встретили в милицейской форме. Мои догадки относительно правоохранительных органов подтверждались.
Но, скорее всего, полисмены, как требовал звать их новый закон, не выходили на улицу ещё по причине страха. Я слышал о том, что в девяностые годы милиционеры боялись идти домой в форме, думаю, похожий инстинкт самосохранения сработал и сейчас. В подтверждении моих мыслей, в одном из дворов, пройдя через который мы с Валерой хотели сократить себе путь, нам встретилась перевернутая машина ДПС. Я хорошо запомнил раздавленные спецсигналы на крыше - треснувшие лампы, осколки красного и синего стекла вокруг. Машину явно перевернули специально. При этом во дворе никого не было. Только ветер шелестел в ещё зеленых деревьях.
- Что-то мне это не нравится, здесь будто одни вандалы живут, - шепнул мне Валера, оглядываясь по сторонам, - Хотя чего говорить, и так понятно, окраина хренова.
- А что эта машина вообще здесь делает?
- Да живёт тут ГАИШник этот, - Валера ещё раз оглядел весь двор и ускорил шаг, - Скорее всего. На обед, может приехал, и штрафовал небось кого отсюда, а тут, наверное, целая банда придурков вроде того, что мы видели уже появилась. Вот и громят всё.
- Нелегко теперь ментам будет, если народный бунт начнётся, они первые кто пострадают.
- Причём, что самое любопытное, претензии даже не к людям будут, а к системе в целом. Они ведь только её представляют. Но думаю, что менты за свою форму держаться не будут, небось каждый третий из них свою работу ненавидел. Такие тоже мстить начнут.
Я только молча кивнул. Меня снова заинтересовали окна домов. Я вообще всегда удивлялся этим безликим строениям из бетона. Серым коробкам в которых вынуждены жить люди. В долгих размышлениях они наводили на меня страх. А сейчас и подавно. В подобных дворах никто не оставлял на ночь автомобили - яркий показатель того как опасно было жить здесь даже в мирное время. Хотя естественно, тут жили и вполне нормальные семьи, дети ходили в школу, старики сидели на лавочках. Но сейчас двор был абсолютно пустой.
Только в окнах я видел испуганные взгляды. Мама с ребеноком лет десяти опирались локтями на подоконник и внимательно смотрели на нас. Старушка лет шестидесяти тоже смотрела на нас с балкона. На другом балконе голый по пояс стоял мужик лет сорока и курил. Мы встретились с ним взглядом, однако он ничего не сказал, и я облегченно вздохнул.
Наконец мы вышли из дворов. Прошли немного по второстепенной улице, и вышли к крупному перекрестку, по крайней мере так это выглядело бы раньше. Теперь же в самом центре пересечения двух крупных городских магистралей зиял провал. Подобного я не видел даже в фильмах о конце света. Мы с Валерой просто застыли от шока перед увиденным.
Суеты здесь было гораздо больше, чем мы видели прежде, правда, чего-то конкретного никто не делал. Я заметил двух парней лет двадцати пяти - они спорили о чём-то стоя у кромки обвалившегося асфальта. У стены одного из зданий, прямо на тротуаре сидел человек в костюме, он закрывал лицо руками, мне показалось, что он плакал. Большинство людей, осторожно заглядывая внутрь провала, тут же убегали вперед. До моих ушей долетали крики - и простые, и с призывом о помощи, однако я не мог понять, откуда они идут, настолько был шокирован видом ушедшего под землю перекрестка.
Там, на дне, было около десятка автомобилей. Все они свалились по-разному - какой-то перевернулся набок, какой-то упал на крышу, некоторые прямо на колеса и приземлились. На покореженном металле я видел следы крови. Внутри автомобилей мертвые тела. Самое ужасное - кто-то ещё оставался жив. Либо смертельно ранен и не способен двигаться, или оказался зажат в собственном авто, но на помощь к этим пострадавшим никто не спешил. Возможности спуститься вниз, а уж тем более подняться потом, просто не было.
Стоны и мольбы о помощи, которые я слышал из ямы в тот день, преследуют меня до сих пор. Иногда я просыпаюсь ночью от страха. Мне снится, будто я сам оказался в этой яме, что ноги мои зажало передней панелью машины, и я кричу изо всех сил. Но люди наверху только подходят к краю, смотрят испуганными глазами, а потом - самое страшное - уходят и больше не возвращаются. Меня же накрывают теплые волны - я теряю много крови и всё чаще закрываю глаза. Я понимаю, что это смерть зовёт меня из глубин своей бездны, но для меня это навсегда остаётся сном. А для людей, которых я видел в яме это была реальность, все они, скорее всего, умерли именно так.
Из шока меня вывел Валера. Я понял, что начал сдавать, моё холодное мышление покидало меня, я поддавался эмоциям. Дальше мы шли молча. Я крутил в голове всего одну фразу: «Наступил конец света». Однако она никак не укладывалась. Я по-прежнему отказывался в это верить. Понимал сам факт и отказывался принимать. В какой-то момент даже захотелось плакать. Тогда я стал поднимать со дна своего сознания всё свое внутреннее недовольство. В голове сама собой рождалась новая мысль: «Это должно было случится». Меня такая мысль успокаивала.
- Нам нужно сделать перерыв, - прервал наше долгое молчание Валера, - У меня больше нет сил, - он тяжело вздохнул.
Я только молча кивнул. Творящийся вокруг ужас, сильнейшее нервное напряжение, которое мы испытали, это всё лишь усугубляло нашу усталость. К тому же мы оба сильно проголодались.
- Мне вообще кажется что мы сегодня не дойдём, - Валера сказал это, словно путник, несколько дней идущей по пустыне. Он и выглядел именно так - измождённое лицо, почерневшее от поднявшийся в городе пыли, грязные костюм, засаленный ворот рубашки. Мой вид был не лучше. От былой аккуратности не осталось и следа.
Утерев пот со лба, я задумался над сказанными Валерой словами, и меня неожиданно разобрал хохот. Правда, по-настоящему смеяться не вышло, сил на это просто не было, но на легкую улыбку хватило.
- Что с тобой?
Я продолжал дергаться от позывов к смеху. Увидел впереди крыльцо, ведущее к магазину на первом этаже жилого дома, обогнал Валеру и уселся прямо на ступени. И всё так же улыбался.
- А зачем тогда это всё? - сказал я сквозь смех.
- Что всё? - Валере было не до шуток. На ступени он со мной рядом не сел. Стал прямо напротив.
- Когда цивилизация ещё существовала, мы планировали к двенадцати вернуться в офис, а сейчас уже сколько?
- Думаю, часа четыре, или уже пять.
- Вот именно. Мы думали сделать это с помощью машины. И тут выясняется что без неё мы никто. Не в состоянии даже за сутки дойти от одной точки города в другую. Так вот, скажи, Валера, зачем нужно было строить такие города, в которых человек не может жить самостоятельно?
Валера кивнул. Он понял, что меня в очередной раз потянуло на философские рассуждения, и, уверившись в том, что я не сошёл с ума, он присел со мной рядом и в очередной раз вздохнул.
- Ну а как же прогресс? Твой идеал это что город средневековья? Хотел бы чтобы все жили в деревнях?
- Прогресс? - моя улыбка стала печальной, - А к чему он нас привёл?
Я не выдержал. Вскочил со ступенек. Театрально раскинул руки перед Валерой.
- Что мы от всего этого получили? - я закружился на месте, разглядывая высокие этажи окружавших меня строений, потому заметил припаркованную ещё во время цивилизации машину, и с разбегу заскочил на её капот, а оттуда на крышу. Успел поскользнуться, но удержался, на крыше автомобиля я был впервые. Снова театрально развел руки. И стал уже кричать. На меня, конечно, обращали внимание. Однако близко никто не подходил. Мой безумный поступок никого особо не удивлял - вокруг и без того творился хаос.
- Если бы не этот прогресс, то мы бы сейчас жили, как ты сказал, в деревнях. Кормились натуральным хозяйством. И когда бы наступил такой конец, мы бы не сходили с ума, и не шли бы по своей деревне, словно по пустыне, а так мне до своей квартиры пешком сутки идти ещё нужно! Да, трудно бы в деревне было, в лохмотьях в основном ходили, горбились над грядками, днём трудились, ночью спали, отмечали похороны и дни рожденья! И не было бы у нас этих всех костюмов!
Я схватил лацкан своего пиджака. Развернулся, оглядев всю улицу, думал что кто-то остановился на мои крики, однако слушателей у меня не было, все испуганно проходили мимо, тогда я вновь повернулся к Валере.
- Развились мы! Ушли от первобытного общества! Прогресс у нас! - я бросил пиджак и вскинул руки в небо, откуда у меня внезапно появилось столько энергию, гадаю по сей день, - Но какой толк во всём этом развитии? Для чего всё наши блага цивилизации изобрели?
Валера без особого энтузиазма наблюдал за моим представлением. Но я все же продолжал. Наружу рвалось то, что я так долго прятал в себе, то, о чём так долго предпочитал не задумываться.
- В кого мы превратились? - тут я присел на корточки и выставил вперед ладони, - В куриц целыми днями сидящих за компьютерами. Вот куда мы эволюционировали. Всё это развитие оказалось необходимым для того, чтобы мы могли работать, не отрывая пятую точку от места, пялясь в светящийся экран. Вот главный итог развития человечества.
На этом мой спектакль был окончен. Наплывший на меня энтузиазм спал. Я будто вышел из роли. «И чего это меня так понесло?». Уже осторожно, я спустился с автомобиля, подошёл к Валере. Лицо его оставалось по-прежнему бесстрастным. Моё выступление, судя по всему, не произвело на него никакого впечатления. Хотя, быть может, своим молчанием он выражал согласие.
- Что будем делать? - Валера продолжал смотреть куда-то вдаль, - Надо где-то раздобыть еды.
Да, подумал я, философия философией, но наступил апокалипсис, и надо выживать. Я вновь оглядел улицу, но теперь уже с сугубо практической точки зрения, пытался определить, где мы конкретно находимся.
- Пойдём, я знаю.
Не дожидаясь, пока Валера поднимется, я пошёл вперед.
- Куда ты?
Я не оглянулся. Был заинтригован новой идей. Надеялся на удачу.
- Да, постой ты, куда бежишь?
Вскоре я свернул с центрального проспекта, на миг остановился, чтобы свериться с направлением, и вновь быстрым шагом пошёл дальше. Валера, наконец, сумел меня догнать.
- Куда идём-то?
Я ему не ответил. Впереди уже маячило серое девятиэтажное здание. Во времена советского союза там располагалась какая-то государственная контора. Теперь там был офисный центр. Собственник, правда, не особо вкладывался в реконструкцию, что, правда, делало цену аренды здесь весьма приемлемой для небольших фирм. Но меня это здание интересовало совсем в другом ключе. В подвале здесь располагалось достаточное известное заведение, где по выходным выступали разные музыканты, играя то джаз, то кантри, или просто классические произведения.
Я устремился к небольшому пристрою с торца здания. Дернул первую дверь и заспешил вниз по лестнице. Валера последовал за мной. Спустившись вниз, я взялся за ручку второй двери и… она поддалась. Я облегченно вздохнул. Мы вошли в абсолютно темный холл.
Предыдущие главы:
Конец света наступит... сегодня. Первый фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Второй фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Третий фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Четвертый фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Пятый фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Шестой фрагмент
Я понял, что мы вошли в город, когда увидел на дороге первую автомобильную аварию. Табличку, обозначающую начало населенного пункта, я не заметил - под конец пути я и Валера очень устали. Трудно было поверить, что ещё несколько часов назад, мы просто сидели в мягких креслах, а невероятной силы двигатель нёс нас вперед, тогда мы и представить не могли, что весь обратный путь нам придётся идти пешком. Это вообще не укладывалось в сознание современного человека - мы во всём привыкли полагаться на различные механизмы. А теперь всё это заглохло. Остановилось в одну громкую секунду конца света.
Все автомобильные аварии этого мгновенья были весьма похожи. Машины просто врезались в друг друга сзади, когда их двигатели неожиданно отключались - в мегаполисах редко кто соблюдает дистанцию и скоростной режим, более того, порой это бывает просто невозможно, Валера мне не раз об этом рассказывал и показывал на конкретных примерах, когда мы ездили по поручениям шефа. И вот все эти нарушения правил вскрылись в одно мгновенье. Просто до этого мы шли по загородной трассе, и загружённость у которой в это время была не большая - там машины просто заглохли и замерли. А вот городские дороги превратились в одну сплошную аварию. Впрочем, то, что было на окраинах, не шло ни в какое сравнение с тем, что произошло в центре.
Лес, сквозь который была проложена автомобильная дорога, расступился. На горизонте появились многоэтажные дома. Чуть дальше, прикрытые туманом, проступали высотные офисные строения. На обочине появился тротуар. Солнце тем временем продолжало также ярко светить, температура воздуха поднялась, наверное, до двадцати пяти градусов, а то и больше. Едкий дым заставлял глаза слезится. Слегка приглушённо до нас долетал городской шум, который теперь состоял только из людских криков, правда, непосредственно люди встречались на дороге редко. В основном, владельцы автомобилей: кто-то сидел на обочине дороги и пытался размышлять вслух, кто-то оставался внутри салона, а кто-то даже пытался ругаться из-за случившейся аварии.
Вскоре мы добрались до одной из главных городских улиц - она начиналась здесь, на окраине, и проходила через весь город. Крики людей слышались уже вполне отчётливо. Автомобили были разбросаны по дороге так, будто какой-то ребенок великан поиграл ими, а потом всё бросил и ушёл. На тротуаре лежали трупы людей - с уже известной нам зеленой жижей возле рта.
Тут я увидел и первую серьёзную драку. Это были водители машин. Затеял потасовку, видимо, кто-то один, а другие попытались разнять, но потом и сами увлеклись. Я нервно сглотнул, когда увидел это всё издали, здоровые мужики посредине автомобильной дороги, с лицами в крови, громко выкрикивая матерные слова, бросаются друг на друга с кулаками. Жуткое зрелище.
Тех, кто сидел возле мертвых родственников, здесь практически не было. Но я женщину, которая сидела возле открытой двери автомобиля, а перед ней на земле лежал мужчина - она вытащила его из-за руля. Мужчина был мертв, но женщина плотно обнимала его за шею, и вся в слезах кричала, чтобы он не умирал.
Засмотревшись на эту ужасную пару, я не заметил, как меня кто-то толкнул - очень многие по тротуарам просто бежали. Все спешили куда-то укрытся. Я тогда поднял голову вверх и посмотрел на окна многоэтажных домов, что окружали улицу с двух сторон - во многих из них я увидел лица. Но они были такие, словно там застыли мертвецы, меня передернуло, и я снова посмотрел на тротуар. Вдалеке виднелся ещё один провал асфальта. Тут же я вновь увидел прежнюю дерущуюся компанию водителей - их стало на одного меньше. С ужасом я подумал о том, что кого-то уже убили, поскольку в ход у ребят пошли монтировки и другие убийственные инструменты.
Мы с Валерой ускорили шаг. Говорить о чём-то не могли. Были просто шокированным этим видом. Хотелось сбежать от кошмара. Мы шли вперед, но ещё не зная, что этот кошмар никогда не закончится. И чем дальше мы углублялись в город, тем больше людей замечали на улицах.
Всё это мне даже чем-то напомнило обычную городскую суету. Все также куда-то быстро шли, толкали прохожих, нервно чего-то ждали, потряхивая свой мобильный телефон. Но на всех лицах, вместо будничного напряжения мегаполиса, я видел растерянность и страх. Произошедшее никак не укладывалось в нашу привычную картину мира.
Люди, конечно, могли бы понять, если бы, например, отключили все источники электропитания. Такое уже случалось в крупных мегаполисах - и в последнее достаточно часто. Происходило это так: одновременно на множестве подстанций срабатывали системы автоматической защиты. Подача электричества прекращалась. Это если в простых словах пересказывать. Что там до технических подробностей, то я в этом никогда не разбирался, запоминал только самые простые объяснения журналистов.
И тогда пропадала сотовая связь, останавливалось метро, меркли все подсвеченные рекламные вывески, прекращали работу магазины и кафе, поскольку без кассовых аппаратов, как известно, никто ничего продавать не мог. Это всегда становилось настоящей катастрофой. Но машины - те что по-прежнему ездили на бензиновых двигателях - никогда не замирали. И экраны сотовых телефонов не покрывались чернотой.
Тогда всему происходящему можно было найти рациональное объяснение. А что произошло сейчас? Электромагнитные импульсы? Электронное оружие? Война? Если кто-то и мог себе вообразить такое, то исключительно в теории, по представлениям из книг, статей или фильмов, но вместить это в наш повседневный мир было просто невозможно.
И даже мой разум, который уже почти смирился с фактом крушения мира, всё равно оказался шокирован. Идти по загородной дороге из аэропорта, пусть и мимо заглохших автомобилей, в окружении пожаров, вызванных упавшими авиалайнерами, и видеть трупы людей - всё это было гораздо легче, чем идти теперь, по центральной городской улице, и видеть как многомиллионный город вдруг остановился. Люди не знали что делать. Весь алгоритм, по которому они жили до сегодняшнего дня, больше не работал.
Однако большинство ещё в него верили. Надеялись, что всё вдруг вернется назад, или что случившееся окажется просто сном. Такое мнения, наверняка, придерживалась девушка, которую я увидел в тот роковой день - она крутила рычаг железных занавесок одного из магазинов. Действовала, наверное, в соответствие с инструкцией - если отключился кассовый аппарат, то продавать ничего нельзя, а значит магазин нужно закрыть. Конечно, она понимала ненормальность ситуации, видела умерших по непонятной причине людей, вставшие автомобили, но заложённый в её мозг алгоритм подсказывал, что мир ещё вернется к прежним установкам, и в нём она также останется ответственной за магазин. Эта же надежда на возвращение прежнего порядка заставляла многих других людей оставаться рядом со своими машинами, не покидать свои офисы, продолжать дежурство на рабочем месте, и такая ситуация продолжалась больше суток. До тех пор, пока не стало ясно, что назад ничего не вернется. А если и вернется, то явно не один месяц уйдёт на восстановление - так сильно изменился мир всего за одни сутки.
А уж теперь, когда с той роковой даты прошло больше месяца, и я вспоминаю ужасные дни за своим рабочим столом из прошлой жизни, на восстановление потребуется не один год, если не целое десятилетие - ведь даже если вдруг вернется электричество, то оборудование всех подстанций давно разворовано. А создать новое, уже в принципе невозможно, поскольку утрачены технологии и производственные мощности. И это если не учитывать земные катаклизмы, которые продолжаются и по сей день, то землятресения, то возникающие пропасти и даже вулканы - нет, мы уже никогда не вернемся назад, эволюция пошла в обратную сторону. Процесс не отменить.
Я теперь с жалостью вспоминаю тех людей, кто в первый день конца ещё верил, что привычная жизнь возобновится. Они оказались абсолютно не готовы к реалиям апокалипсиса. Были похожи на бездомных. Так и хочется вернуться в тот день и каждому вручить табличку: «Я остался без своей среды обитания». Все мы были невероятно зависимы от того, что, по большему счёту, от нас самих не зависело. Мы не умели жить по-другому.
Моя головная боль усиливалась. Дым от пожаров, которым я надышался в лесу, выпитый алкоголь, нервное потрясение от картины гибнущего города - всё это болевыми молотками теперь стучало в моей голове. Я вспомнил про обезболивающие таблетки. Мне нужна была аптека.
Раньше об этом никто никогда не задумывался. Когда у нас что-то начинало болеть мы шли в аптеку и покупали подходящее лекарство. Новая волна страха пронзила моё тело, когда я представил, что все фармацевтические заводы мира встали. И одно дело я, человек относительно здоровый, а совсем другое - люди старше сорока. Большинство из них ежедневно принимают определенные препараты - без них полноценно жить они не могут.
Наша эпоха вообще породила огромную массу людей, которые могут существовать только благодаря достижениям фармакологии, взять хотя бы тех же больных сахарным диабетом. В этом смысле человечество представляло собой хромую лошадь. Число здоровых людей стремительно сокращалось. Возрастало число зависимых от разного рода медицинских препаратов. Болезни стремительно молодели. И сейчас я могу откровенно сделать вывод - мы вымирали как биологический вид. Причины тому наш образ жизни - работа, питание, развлечения. И фармакология, конечно, тоже сыграла свою роль. Люди становились менее защищенными перед разного рода инфекциями.
Мы не привыкли терпеть даже головную боль - у нас на это никогда не было времени. Зато была возможность купить обезболивающий препарат. Я стал смотреть по сторонам в поисках аптеки. В последнее десятилетие их стало особенно много. Открывались буквально на каждом углу, что, естественно, говорило о популярности медикаментов.
Заметив вывеску, я попросил Валеру подождать, а сам поднялся вверх по небольшому крыльцу. К моему счастью фармацевт не стала закрывать дверь. И взявшись за белую пластиковую ручку я толкнул дверь вперед. Это была очень маленькая аптека - такие назывались ещё аптечным пунктом. В нос сразу ударил характерный запах. Зазвенела подвешенная к потолку «музыка ветра». В помещении никого не было. Шум с улицы сюда почти не проникал.
Это был просто остров спокойствия в океане хаоса. Здесь ещё казалось будто ничего не случилось. И цивилизация по-прежнему существует. Я подошёл к маленькому окну кассы. Подумал, что, возможно, фармацевт этой аптеки умерла, как это было с продавцом в кафе, и уже стал оглядывать прилавок в поисках прохода, когда услышал женские всхлипывания.
- Девушка, - я был исключительно мягок, хотел успокоить продавщицу, - С вами всё в порядке?
И тут прямо передо мной возникла фармацевт - быстро выскочила из задней комнаты. В белом халате. С бейджем на груди. Ей было чуть больше двадцати. Светлые волосы распущены. Глаза красные от слёз.
- Что? Что там происходит? Вы знаете что случилось?
Я растерялся от столь внезапного её появления. Но все же не стал говорить ей о конце света. Девушка и так была безумного напугана.
- Э-э-э… Не знаю. Дайте мне лучше обезболивающее.
Кристина, это имя я прочитал на бейдже, на некоторое время задумалась. А потом в памяти её всплыла давно заученная программа. Она положила упаковку таблеток на прилавок и назвала цену. В ответ и я подчинился давно вложенной в память программе. Уже достал из кармана бумажник. А потом вспомнил что творилось за окном. Как же глупо это выглядело - мир сходит с ума а мы тут совершаем покупки словно ничего не случилось.
- Дайте, пожалуйста, две, - попросил я фармацевта и убрал бумажник в карман. На лице моём возникла коварная улыбка, - Спасибо, - я взял упаковки с прилавка, - Только денег я вам не дам. Поверьте, скоро, они никому не будут нужны.
Я видел как глаза Кристины расширилась от ужаса. И я должен признаться - это вызывало во мне приступ радости. Улыбка на лице стала шире. В роли фармацевта я словно видел систему, которая раньше от меня всё требовала и требовала, и теперь я мог этой системе отомстить, взяв то что мне нужно, нечего не отдавая взамен.
Когда я пошёл к выходу, то услышал за спиной клацанье кнопки, это Кристина пыталась вызывать наряд вневедомственной охраны. Улыбка моя стала шире. Никто уже не приедет. Никогда.
- Вы бы лучше дверь закрыли, - сказал я, обернувшись на пороге, - Или вообще всю аптеку. И шли бы домой. Миру недолго осталось.
Взявшись за дверную ручку, я потянул входную дверь на себя, в помещении вновь зазвонила «музыка ветра». На улице я увидел Валеру - он, сложив руки на груди, наблюдал за разграблением киоска. Мужик лет под сорок пытался открыть закрытые на замок холодильники с напитками. Насколько я помнил, их обычно закрывали на электронно управляемые замки, и после исчезновения электричества они должны были открыться, но, видимо, эти заклинило.
Мужик дергал ручку. Бил кулаком по стеклу - к моему удивлению, оно оказалось весьма прочным, и пока удары оставляли на нём только небольшие трещины. Рядом стояла продавщица из этого киоска. Кричала на всю улицу: «Помогите! Грабят». Но все проходили мимо - некоторые даже пробегали.
- Мародерство наступило быстрее, чем ты думал, - грустно сказал Валера.
Продавщица из киоска, поняв, что помощи ей ждать не откуда, поспешила назад в киоск, закрыла там маленькое окошечко - я даже издали увидел там табличку «монетой не стучать» - и заперла на ключ входную дверь. Трудно сказать что ей руководило - желание защитить вверенный ей товар или свою собственную жизнь. Хочется верить, что последнее, хотя вероятнее всего думала она про товар.
Мужик перед нами продолжал крушить киоски холодильников. Пока ему никто не помогал. На дорогах возникло ещё несколько драк. Визжали женщины. Громко ругались мужчины. Но большинство просто бежало. Все хотели куда-то спрятаться. Я ещё раз оглядел улицу перед собой. Тело забило мелкая дрожь.
Неужели это правда? Неужели я не сплю? И это действительно конец? Больше никакого порядка, больше никаких правил, только полный хаос? Тут меня пронзила другая мысль - а почему, собственно, хаос? Что случилось с той группой людей, что организованно шла из аэропорта в город, они разбежались сразу на входе? А почему не могут организоваться? Почему должно начаться мародерство?
Ответ заставил меня содрогнуться от ужаса. Я испугался не того мира, который наступил, мира полного хаоса и кошмара. Я испугался того мира, в котором мы жили до этого, поскольку наступивший ужас, это только следствие сотворенного нами мироустройства. Мы не любили наш мир. Мы его ненавидели.
Единственной движущей эмоцией большинства была злость. Только раньше её сдерживали. Ублажали разными способами. Теперь этого ничего нет. Красивый фасад сдуло ураганом. И обнажились убогие перекрытия - ненависть, неуважение, жестокость, коварство. На этом топливе двигалась наша планета. И когда я думаю об этом, то совсем не удивляюсь тем разрушениям, что сотворили люди в наступившую эпоху конца.
Мы могли остановиться. Объединится. Оценить ущерб. Как-то справиться с земными катаклизмами. У нас был шанс спасти цивилизацию. Но нам он оказался просто не нужен.
Средневековый город
Мужик, за которым мы наблюдали, наконец, сумел сломать замок на холодильнике с напитками, и вытащил оттуда банку пива. Он сразу открыл её, и, задрав вверх под угол девяносто градусов, начал жадно пить. Большая часть пенной жидкости при этом текла ему на подбородок и щеки, но, видимо, мужику это и доставляло самое большое удовольствие.
- Подойдём и угостимся? - с иронической улыбкой я кивнул в сторону киоска, внутри которого закрылась продавщица. В руках у меня была открытая пачка обезболивающих таблеток. Заедать их мне крайне не хотелось.
Валера, так и не размыкая рук, молча кивнул. Мы осторожно приблизились к мужику. Он выливал на себя уже третью банку пива.
- А можно мы водички возьмем? - я спросил это с интонацией обращения к старому другу.
Мужик оторвал бутылку ото рта. Остававшееся в ней пиво тут же расплескалось на асфальте. Я даже инстинктивно шагнул назад, чтобы не забрызгало. Мужик уставился на нас воспаленными красными глазами. Я успел его подробно рассмотреть. На бомжа или алкоголика он не походил - на нём были чистые брюки песочного цвета, фланелевая рубашка, относительно новая куртка, простые туфли с рынка. Похож на водителя автобуса или не спившегося слесаря. Обычно таких мужиков можно было увидеть летом во дворе за игрой в домино.
- Да, - откликнулся мужик, разглядев в нас союзников, - Да, берите, конечно! Это теперь всё наше! Капиталисты нам больше не указ! Мы теперь всё сожрем и выпьем! За бесплатно!
Мужик снова приложился к банке пива, а когда понял, что та пустая, тут же потянулся за следующей. От его резких почти звериных жестов меня даже передернуло. И все же я подошёл ближе и аккуратно взял с верхней полки холодильника бутылку минералки. Лицо моё не покидала ироничная улыбка.
- Да, - я положил в рот таблетки и запил их водой, - Всё сожрем и выпьем. А потом сдохнем.
Тут я уже открыто в голос засмеялся. Но мужик шутки не понял. Для него всё было весьма серьёзно.
- А что? Мы и так сдохнем! Но зато теперь как люди! Во всём хорошем! - он открыл очередную банку пива и устремился с ней по улице.
- Я думаю через пару часов из подобных ему появится банда. И они пойдут грабить гастрономы. Но пока неорганизованно. Чтобы просто напиться, - я в очередной раз приложился к бутылке минералки.
- Скорее всего так и будет, - печально сказал Валера, доставая бутылку с соком из холодильника.
- А сколько вообще времени?
Валера взглянул на небо.
- Сейчас только по солнцу ориентироваться можно, - мой приятель улыбнулся, - Думаю где-то около двух часов дня.
- Два часа дня? - я был изумлен до крайности, - Вот же время лети. Пора двигаться дальше.
- Я чертовски устал.
- Я тоже. Но куда деваться? Не хочу примыкать к этим неорганизованным бандам мародерам.
- Ты думаешь мы создадим организованную? - Валера очень серьёзно взглянул на меня. Помня про инцидент в придорожном кафе, я не стал отвечать ему прямо.
- Не знаю, пойдём пока в офис. Там видно будет.
Мы двинулись дальше. Шёл я теперь чуточку осторожнее. Опасался психов, которые могли выпрыгнуть откуда-нибудь из-за угла, и кто знает, что у них там на уме? При этом я невольно вспомнал то, что было на этих улицах ещё несколько часов назад, а именно абсолютное спокойствие. Мы ведь никогда не задумывались о собственной безопасности. Просто одевались, закрывали жилища на ключ, и выходили на улицу. Что вообще охраняло большинство людей на улице? Задумывались ли мы когда-то о том, какое это счастье, просто выйти на улицу и спокойно пройти от дома до автобусной остановки?
Нет, конечно, мы помнили о разных опасностях, старались не посещать определенные места, опасались позднего времени суток, но в большинстве своём полагались на незыблемый общественный порядок. Он был заложен в базе нашего существования. С наступлением конца света этот принцип первым канул в небытие. Отныне улицы - место постоянного боя. И главная цель здесь уже не дойти до определенного места. Основная задача - просто выжить.
Я постоянно вспоминаю этот контраст, когда теперь хожу по улице, словно по полю военных действий, готовый к любым неожиданности, в том числе и к собственной неожиданной смерти. Особенно сильно приступы воспоминаний хватают меня в парках и на аллеях - раньше там гуляли и наслаждались жизнью. Теперь это одни из самых опасных мест. Парки, потому что там много потаённых мест, а аллеи, наоборот, потому что слишком хорошо просматриваются.
Правда, в тот первый день эпохи конца, улицы ещё были относительно безопасны. Шок у людей постепенно проходил. Место страха занимала растерянность. Никто не понимал что нужно делать. Стали суетиться, куда-то идти, где-то прятаться, но осмысленно думали пока только единицы. Что интересно за всю дорогу мы так и никого и не встретили в милицейской форме. Мои догадки относительно правоохранительных органов подтверждались.
Но, скорее всего, полисмены, как требовал звать их новый закон, не выходили на улицу ещё по причине страха. Я слышал о том, что в девяностые годы милиционеры боялись идти домой в форме, думаю, похожий инстинкт самосохранения сработал и сейчас. В подтверждении моих мыслей, в одном из дворов, пройдя через который мы с Валерой хотели сократить себе путь, нам встретилась перевернутая машина ДПС. Я хорошо запомнил раздавленные спецсигналы на крыше - треснувшие лампы, осколки красного и синего стекла вокруг. Машину явно перевернули специально. При этом во дворе никого не было. Только ветер шелестел в ещё зеленых деревьях.
- Что-то мне это не нравится, здесь будто одни вандалы живут, - шепнул мне Валера, оглядываясь по сторонам, - Хотя чего говорить, и так понятно, окраина хренова.
- А что эта машина вообще здесь делает?
- Да живёт тут ГАИШник этот, - Валера ещё раз оглядел весь двор и ускорил шаг, - Скорее всего. На обед, может приехал, и штрафовал небось кого отсюда, а тут, наверное, целая банда придурков вроде того, что мы видели уже появилась. Вот и громят всё.
- Нелегко теперь ментам будет, если народный бунт начнётся, они первые кто пострадают.
- Причём, что самое любопытное, претензии даже не к людям будут, а к системе в целом. Они ведь только её представляют. Но думаю, что менты за свою форму держаться не будут, небось каждый третий из них свою работу ненавидел. Такие тоже мстить начнут.
Я только молча кивнул. Меня снова заинтересовали окна домов. Я вообще всегда удивлялся этим безликим строениям из бетона. Серым коробкам в которых вынуждены жить люди. В долгих размышлениях они наводили на меня страх. А сейчас и подавно. В подобных дворах никто не оставлял на ночь автомобили - яркий показатель того как опасно было жить здесь даже в мирное время. Хотя естественно, тут жили и вполне нормальные семьи, дети ходили в школу, старики сидели на лавочках. Но сейчас двор был абсолютно пустой.
Только в окнах я видел испуганные взгляды. Мама с ребеноком лет десяти опирались локтями на подоконник и внимательно смотрели на нас. Старушка лет шестидесяти тоже смотрела на нас с балкона. На другом балконе голый по пояс стоял мужик лет сорока и курил. Мы встретились с ним взглядом, однако он ничего не сказал, и я облегченно вздохнул.
Наконец мы вышли из дворов. Прошли немного по второстепенной улице, и вышли к крупному перекрестку, по крайней мере так это выглядело бы раньше. Теперь же в самом центре пересечения двух крупных городских магистралей зиял провал. Подобного я не видел даже в фильмах о конце света. Мы с Валерой просто застыли от шока перед увиденным.
Суеты здесь было гораздо больше, чем мы видели прежде, правда, чего-то конкретного никто не делал. Я заметил двух парней лет двадцати пяти - они спорили о чём-то стоя у кромки обвалившегося асфальта. У стены одного из зданий, прямо на тротуаре сидел человек в костюме, он закрывал лицо руками, мне показалось, что он плакал. Большинство людей, осторожно заглядывая внутрь провала, тут же убегали вперед. До моих ушей долетали крики - и простые, и с призывом о помощи, однако я не мог понять, откуда они идут, настолько был шокирован видом ушедшего под землю перекрестка.
Там, на дне, было около десятка автомобилей. Все они свалились по-разному - какой-то перевернулся набок, какой-то упал на крышу, некоторые прямо на колеса и приземлились. На покореженном металле я видел следы крови. Внутри автомобилей мертвые тела. Самое ужасное - кто-то ещё оставался жив. Либо смертельно ранен и не способен двигаться, или оказался зажат в собственном авто, но на помощь к этим пострадавшим никто не спешил. Возможности спуститься вниз, а уж тем более подняться потом, просто не было.
Стоны и мольбы о помощи, которые я слышал из ямы в тот день, преследуют меня до сих пор. Иногда я просыпаюсь ночью от страха. Мне снится, будто я сам оказался в этой яме, что ноги мои зажало передней панелью машины, и я кричу изо всех сил. Но люди наверху только подходят к краю, смотрят испуганными глазами, а потом - самое страшное - уходят и больше не возвращаются. Меня же накрывают теплые волны - я теряю много крови и всё чаще закрываю глаза. Я понимаю, что это смерть зовёт меня из глубин своей бездны, но для меня это навсегда остаётся сном. А для людей, которых я видел в яме это была реальность, все они, скорее всего, умерли именно так.
Из шока меня вывел Валера. Я понял, что начал сдавать, моё холодное мышление покидало меня, я поддавался эмоциям. Дальше мы шли молча. Я крутил в голове всего одну фразу: «Наступил конец света». Однако она никак не укладывалась. Я по-прежнему отказывался в это верить. Понимал сам факт и отказывался принимать. В какой-то момент даже захотелось плакать. Тогда я стал поднимать со дна своего сознания всё свое внутреннее недовольство. В голове сама собой рождалась новая мысль: «Это должно было случится». Меня такая мысль успокаивала.
- Нам нужно сделать перерыв, - прервал наше долгое молчание Валера, - У меня больше нет сил, - он тяжело вздохнул.
Я только молча кивнул. Творящийся вокруг ужас, сильнейшее нервное напряжение, которое мы испытали, это всё лишь усугубляло нашу усталость. К тому же мы оба сильно проголодались.
- Мне вообще кажется что мы сегодня не дойдём, - Валера сказал это, словно путник, несколько дней идущей по пустыне. Он и выглядел именно так - измождённое лицо, почерневшее от поднявшийся в городе пыли, грязные костюм, засаленный ворот рубашки. Мой вид был не лучше. От былой аккуратности не осталось и следа.
Утерев пот со лба, я задумался над сказанными Валерой словами, и меня неожиданно разобрал хохот. Правда, по-настоящему смеяться не вышло, сил на это просто не было, но на легкую улыбку хватило.
- Что с тобой?
Я продолжал дергаться от позывов к смеху. Увидел впереди крыльцо, ведущее к магазину на первом этаже жилого дома, обогнал Валеру и уселся прямо на ступени. И всё так же улыбался.
- А зачем тогда это всё? - сказал я сквозь смех.
- Что всё? - Валере было не до шуток. На ступени он со мной рядом не сел. Стал прямо напротив.
- Когда цивилизация ещё существовала, мы планировали к двенадцати вернуться в офис, а сейчас уже сколько?
- Думаю, часа четыре, или уже пять.
- Вот именно. Мы думали сделать это с помощью машины. И тут выясняется что без неё мы никто. Не в состоянии даже за сутки дойти от одной точки города в другую. Так вот, скажи, Валера, зачем нужно было строить такие города, в которых человек не может жить самостоятельно?
Валера кивнул. Он понял, что меня в очередной раз потянуло на философские рассуждения, и, уверившись в том, что я не сошёл с ума, он присел со мной рядом и в очередной раз вздохнул.
- Ну а как же прогресс? Твой идеал это что город средневековья? Хотел бы чтобы все жили в деревнях?
- Прогресс? - моя улыбка стала печальной, - А к чему он нас привёл?
Я не выдержал. Вскочил со ступенек. Театрально раскинул руки перед Валерой.
- Что мы от всего этого получили? - я закружился на месте, разглядывая высокие этажи окружавших меня строений, потому заметил припаркованную ещё во время цивилизации машину, и с разбегу заскочил на её капот, а оттуда на крышу. Успел поскользнуться, но удержался, на крыше автомобиля я был впервые. Снова театрально развел руки. И стал уже кричать. На меня, конечно, обращали внимание. Однако близко никто не подходил. Мой безумный поступок никого особо не удивлял - вокруг и без того творился хаос.
- Если бы не этот прогресс, то мы бы сейчас жили, как ты сказал, в деревнях. Кормились натуральным хозяйством. И когда бы наступил такой конец, мы бы не сходили с ума, и не шли бы по своей деревне, словно по пустыне, а так мне до своей квартиры пешком сутки идти ещё нужно! Да, трудно бы в деревне было, в лохмотьях в основном ходили, горбились над грядками, днём трудились, ночью спали, отмечали похороны и дни рожденья! И не было бы у нас этих всех костюмов!
Я схватил лацкан своего пиджака. Развернулся, оглядев всю улицу, думал что кто-то остановился на мои крики, однако слушателей у меня не было, все испуганно проходили мимо, тогда я вновь повернулся к Валере.
- Развились мы! Ушли от первобытного общества! Прогресс у нас! - я бросил пиджак и вскинул руки в небо, откуда у меня внезапно появилось столько энергию, гадаю по сей день, - Но какой толк во всём этом развитии? Для чего всё наши блага цивилизации изобрели?
Валера без особого энтузиазма наблюдал за моим представлением. Но я все же продолжал. Наружу рвалось то, что я так долго прятал в себе, то, о чём так долго предпочитал не задумываться.
- В кого мы превратились? - тут я присел на корточки и выставил вперед ладони, - В куриц целыми днями сидящих за компьютерами. Вот куда мы эволюционировали. Всё это развитие оказалось необходимым для того, чтобы мы могли работать, не отрывая пятую точку от места, пялясь в светящийся экран. Вот главный итог развития человечества.
На этом мой спектакль был окончен. Наплывший на меня энтузиазм спал. Я будто вышел из роли. «И чего это меня так понесло?». Уже осторожно, я спустился с автомобиля, подошёл к Валере. Лицо его оставалось по-прежнему бесстрастным. Моё выступление, судя по всему, не произвело на него никакого впечатления. Хотя, быть может, своим молчанием он выражал согласие.
- Что будем делать? - Валера продолжал смотреть куда-то вдаль, - Надо где-то раздобыть еды.
Да, подумал я, философия философией, но наступил апокалипсис, и надо выживать. Я вновь оглядел улицу, но теперь уже с сугубо практической точки зрения, пытался определить, где мы конкретно находимся.
- Пойдём, я знаю.
Не дожидаясь, пока Валера поднимется, я пошёл вперед.
- Куда ты?
Я не оглянулся. Был заинтригован новой идей. Надеялся на удачу.
- Да, постой ты, куда бежишь?
Вскоре я свернул с центрального проспекта, на миг остановился, чтобы свериться с направлением, и вновь быстрым шагом пошёл дальше. Валера, наконец, сумел меня догнать.
- Куда идём-то?
Я ему не ответил. Впереди уже маячило серое девятиэтажное здание. Во времена советского союза там располагалась какая-то государственная контора. Теперь там был офисный центр. Собственник, правда, не особо вкладывался в реконструкцию, что, правда, делало цену аренды здесь весьма приемлемой для небольших фирм. Но меня это здание интересовало совсем в другом ключе. В подвале здесь располагалось достаточное известное заведение, где по выходным выступали разные музыканты, играя то джаз, то кантри, или просто классические произведения.
Я устремился к небольшому пристрою с торца здания. Дернул первую дверь и заспешил вниз по лестнице. Валера последовал за мной. Спустившись вниз, я взялся за ручку второй двери и… она поддалась. Я облегченно вздохнул. Мы вошли в абсолютно темный холл.
Предыдущие главы:
Конец света наступит... сегодня. Первый фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Второй фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Третий фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Четвертый фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Пятый фрагмент
Конец света наступит... сегодня. Шестой фрагмент