Кирилл Еськов «Чиста английское убийство». Лонг-лист литературной премии "Новые горизонты"
Последние сорок страниц этого текста - сценарий возможного фильма об убийстве Марло, величайшего драматурга современности, по мысли автора, следующего версии части исследователей, писавшего за Шекспира.
Весь предыдущий объём книги - детальная реконструкция этого события многовековой давности, крайне дотошная, весьма сегментированная - Еськов изучил массу книг и статей, предлагающих самые разные трактовки творчества Марло и Шекспира, а также их биографических особенностей: «Чиста английское убийство» так и кишит массой ссылок и сносок - мачасть у Еськова, вроде бы, от зубов отскакивает.
Но вот читатели его с предметом (история Англии и её культуры-литературы елизаветинских времён, а также эволюция мирового ссылка и всяческих теневых институций) знакомы гораздо меньше, из-за чего никто не возьмёт на себя смелости сказать, что вся фактура, рассматриваемая автором со всех сторон, соответствует правде - но вот, при этом, правде какой?
Что там случилось в XVI веке никто не знает, хотя, де, остались большие архивы, истины не установишь, есть рознящиеся версии и трактовки, какие из них ближе всего к «духу времени» или убедительности принятым в науке и поп-публицистике процедурам доказательности, непонятно.
Борхес с Набоковым любили сочинять такие вот несуществующие исследования, опирающиеся на вымышленных авторов - поди проверь, особенно если времени нет, тем более, что Еськов сыплет сведениями и гипотезами, призывая себе на службу не только логику, но и вполне очевидное знаточество, хотя и основанное большей частью на английской Википедии.
Все версии, как это идеально показал Конан Дойль, сочиняются постфактум: разгадка детективной тайны существует лишь ретроспективно.
Любые версии, кружащиеся вокруг второисточников и обыгрывающие реалии и тезисы интерпретаций, это увлекательная, но вполне очевидная игра, создающая режим собственной реальности, не имеющего никакого отношения к реальности подлинной.
Еськов и сам хорошо понимает подвохи собственной методы, когда цитирует и комментирует предшественников:
«По молодости лет, когда ведешь несколько дел сразу, рано или поздно начинает мерещиться, что расследуемые тобою преступления - взаимосвязаны. Часто даже возникает соблазн слить все эти дела воедино и, скажем, с пристрастием допросить растратчика насчет вчерашнего убийства в городском парке... Некоторые, кстати, так и делают». Воистину так! Именно в эту ловушку и попадают, раз за разом, неомарловианцы: им мерещится, будто абсолютно любые события в окрестностях того дептфордского пансиона непременно должны иметь связь с убийством Марло. В результате, начав складывать пазл и (разумеется!) обнаружив «лишние детали», они принимаются впихивать их насильно - ну и разламывают в итоге вообще всю конструкцию…»
Все это, разумеется, крайне увлекательно и интересно, а также исполнено вполне живенько, хотя есть в книге Еськова, вне зависимости от того, придумал он «матчасть» или же следовал за второисточниками, два недостатка, один помельче, другой покрупнее - и именно из-за второго недостатка попадание «Чиста английского убийства» в лонг-лист сугубо фантастической премии кажется, как минимум, странным.
Во-первых, озадачивая читателя огромными массивами факультативных и судьбоносных сведений, необходимых для дотошной реконструкции контекста, Еськов боится выглядеть занудой и расцвечивает текст своих реконструкций, с одной стороны, параллелями с современностью («Ну, это примерно как если бы Кутепов или Радзаевский ябедничали Сталину на авангардистов обэриутов...»), а с другой актуальными, тусовочными и жаргонными словечками, которые тексту не идут и его ценность, основанную на априорном доверии автору, резко снижают.
Во-вторых, прикольно сравнивать историческое время и «наше собственное» («Весна 1593 го - время максимального возвышения Эссекса: 25 февраля он становится полноправным членом Тайного совета («...избран в состав Политбюро ЦК КПСС»), даже если это работает против авторского замысла, заключающегося в том, чтобы проработать все версии исчезновения Марло (его убили случайно, ликвидировали намеренно, причём силами двух противоборствующих разведок, или же отправили на континент под «программой защиты свидетелей» для продолжения драматургического творчества во славу короны), потому что сравнивать принципы устройства современной жизни и жизни тогдашней совершенно невозможно.
Рифмы и параллели не просто искажают историю и реальность, но заводят исследование в тупик - достаточно обратиться к пониманию авторства в елизаветинском театре или же обратить внимание, что в эпилоге неснятого фильма, венчающего «Чиста английское убийство», Шекспир получает с континента письмо с инструкциями, обклеенное марками, которые появятся намного позже.
Автор, отлично ориентирующийся в реалиях островной истории, прекрасно знает историю изобретения почтовой марки, тем не менее, одним из последних кадров своего фильма-исследования делает крупный план марок с видами парусников, чтобы, по всей видимости, подмигнуть читателю и сдать свои козыри.
Мол, всё (или почти всё), что рассказано в этом тексте, я придумал.
Таким образом, получается, что в фантастическом конкурсе может участвовать любой исторический роман, априори являющийся реконструкцией и придумкой того, как всё могло бы быть на самом деле.
Любой авантюрный роман, вроде «Трёх мушкетёров», кстати, тоже, раз уж в основу истории с подвесками и осады Ла-Рошели взяты исторические факты.
Еськов потому и упоминает одну из книг Переса-Реверте, что тот в романе, по которому Роман Полански снял «Девятые врата», даёт альтернативную и вполне криптологическую версию великой книги Дюма.
То есть, самое интересное в работе Еськова не работа с историческими реалиями, но игра с жанрами, когда, во-первых, пространный комментарий предшествует небольшой пьесе, а, во-вторых, в последней части книга резко меняет настрой и собственную траекторию, чтобы доехать до красивого (хотя и предсказуемого финала) с совершенно иной стороны.
У меня тут только одно возражение, вызванное проблемами занятого человека, с совсем небольшим количеством свободного времени: почему Борхес умел подобные конструкции укладывать в трёхстраничные новеллы?
Только ли потому, что болел за смысл, а не за то, чтобы параллельно ещё и учёность свою выказать?
К архитектурному стилю такого произведения есть разные подходы: одни, подобно Центру Помпиду, выставляют стигмы служебных коммуникаций наружу, другие, подобно многоэтажным парковкам, прячут айсберги невидимых этажей в подземный подтекст.
Наверняка, есть любители и у той и у другой методы, однако, что-то подсказывает мне, что у современного читателя должен пользоваться спросом, всё-таки, экономный вариант.
Мои рецензии на другие тексты лонг-листа фантастической премии "Новые Горизонты":
Константин Жевнов "Оператор": https://paslen.livejournal.com/2407358.html
Михаил Перловский, Ольга Паволга «Стеклобой», Роман: https://paslen.livejournal.com/2405361.html
Андрей Хуснутдинов «Аэрофобия»: https://paslen.livejournal.com/2403458.html
Марина и Сергей Дяченко «Луч»: https://paslen.livejournal.com/2401751.html
Михаил Савеличев «Я, Братская ГЭС…» Документально-фантастическая поэма: https://paslen.livejournal.com/2400681.html
Дмитрий Казаков "Оковы разума": https://paslen.livejournal.com/2398690.html
Татьяна Буглак "Параллельщики": https://paslen.livejournal.com/2398141.html
Кирилл Еськов "Чиста английское убийство": https://paslen.livejournal.com/2396946.html
Сергей Кузнецов "Живые и взрослые", трилогия: https://paslen.livejournal.com/2388621.html
Михаил Королюк "Квинт Лициний", трилогия (?): https://paslen.livejournal.com/2387018.html
Александр Пелевин "Четверо": https://paslen.livejournal.com/2380993.html
Дарья Бобылёва "Вьюрки": https://paslen.livejournal.com/2380308.html
Весь предыдущий объём книги - детальная реконструкция этого события многовековой давности, крайне дотошная, весьма сегментированная - Еськов изучил массу книг и статей, предлагающих самые разные трактовки творчества Марло и Шекспира, а также их биографических особенностей: «Чиста английское убийство» так и кишит массой ссылок и сносок - мачасть у Еськова, вроде бы, от зубов отскакивает.
Но вот читатели его с предметом (история Англии и её культуры-литературы елизаветинских времён, а также эволюция мирового ссылка и всяческих теневых институций) знакомы гораздо меньше, из-за чего никто не возьмёт на себя смелости сказать, что вся фактура, рассматриваемая автором со всех сторон, соответствует правде - но вот, при этом, правде какой?
Что там случилось в XVI веке никто не знает, хотя, де, остались большие архивы, истины не установишь, есть рознящиеся версии и трактовки, какие из них ближе всего к «духу времени» или убедительности принятым в науке и поп-публицистике процедурам доказательности, непонятно.
Борхес с Набоковым любили сочинять такие вот несуществующие исследования, опирающиеся на вымышленных авторов - поди проверь, особенно если времени нет, тем более, что Еськов сыплет сведениями и гипотезами, призывая себе на службу не только логику, но и вполне очевидное знаточество, хотя и основанное большей частью на английской Википедии.
Все версии, как это идеально показал Конан Дойль, сочиняются постфактум: разгадка детективной тайны существует лишь ретроспективно.
Любые версии, кружащиеся вокруг второисточников и обыгрывающие реалии и тезисы интерпретаций, это увлекательная, но вполне очевидная игра, создающая режим собственной реальности, не имеющего никакого отношения к реальности подлинной.
Еськов и сам хорошо понимает подвохи собственной методы, когда цитирует и комментирует предшественников:
«По молодости лет, когда ведешь несколько дел сразу, рано или поздно начинает мерещиться, что расследуемые тобою преступления - взаимосвязаны. Часто даже возникает соблазн слить все эти дела воедино и, скажем, с пристрастием допросить растратчика насчет вчерашнего убийства в городском парке... Некоторые, кстати, так и делают». Воистину так! Именно в эту ловушку и попадают, раз за разом, неомарловианцы: им мерещится, будто абсолютно любые события в окрестностях того дептфордского пансиона непременно должны иметь связь с убийством Марло. В результате, начав складывать пазл и (разумеется!) обнаружив «лишние детали», они принимаются впихивать их насильно - ну и разламывают в итоге вообще всю конструкцию…»
Все это, разумеется, крайне увлекательно и интересно, а также исполнено вполне живенько, хотя есть в книге Еськова, вне зависимости от того, придумал он «матчасть» или же следовал за второисточниками, два недостатка, один помельче, другой покрупнее - и именно из-за второго недостатка попадание «Чиста английского убийства» в лонг-лист сугубо фантастической премии кажется, как минимум, странным.
Во-первых, озадачивая читателя огромными массивами факультативных и судьбоносных сведений, необходимых для дотошной реконструкции контекста, Еськов боится выглядеть занудой и расцвечивает текст своих реконструкций, с одной стороны, параллелями с современностью («Ну, это примерно как если бы Кутепов или Радзаевский ябедничали Сталину на авангардистов обэриутов...»), а с другой актуальными, тусовочными и жаргонными словечками, которые тексту не идут и его ценность, основанную на априорном доверии автору, резко снижают.
Во-вторых, прикольно сравнивать историческое время и «наше собственное» («Весна 1593 го - время максимального возвышения Эссекса: 25 февраля он становится полноправным членом Тайного совета («...избран в состав Политбюро ЦК КПСС»), даже если это работает против авторского замысла, заключающегося в том, чтобы проработать все версии исчезновения Марло (его убили случайно, ликвидировали намеренно, причём силами двух противоборствующих разведок, или же отправили на континент под «программой защиты свидетелей» для продолжения драматургического творчества во славу короны), потому что сравнивать принципы устройства современной жизни и жизни тогдашней совершенно невозможно.
Рифмы и параллели не просто искажают историю и реальность, но заводят исследование в тупик - достаточно обратиться к пониманию авторства в елизаветинском театре или же обратить внимание, что в эпилоге неснятого фильма, венчающего «Чиста английское убийство», Шекспир получает с континента письмо с инструкциями, обклеенное марками, которые появятся намного позже.
Автор, отлично ориентирующийся в реалиях островной истории, прекрасно знает историю изобретения почтовой марки, тем не менее, одним из последних кадров своего фильма-исследования делает крупный план марок с видами парусников, чтобы, по всей видимости, подмигнуть читателю и сдать свои козыри.
Мол, всё (или почти всё), что рассказано в этом тексте, я придумал.
Таким образом, получается, что в фантастическом конкурсе может участвовать любой исторический роман, априори являющийся реконструкцией и придумкой того, как всё могло бы быть на самом деле.
Любой авантюрный роман, вроде «Трёх мушкетёров», кстати, тоже, раз уж в основу истории с подвесками и осады Ла-Рошели взяты исторические факты.
Еськов потому и упоминает одну из книг Переса-Реверте, что тот в романе, по которому Роман Полански снял «Девятые врата», даёт альтернативную и вполне криптологическую версию великой книги Дюма.
То есть, самое интересное в работе Еськова не работа с историческими реалиями, но игра с жанрами, когда, во-первых, пространный комментарий предшествует небольшой пьесе, а, во-вторых, в последней части книга резко меняет настрой и собственную траекторию, чтобы доехать до красивого (хотя и предсказуемого финала) с совершенно иной стороны.
У меня тут только одно возражение, вызванное проблемами занятого человека, с совсем небольшим количеством свободного времени: почему Борхес умел подобные конструкции укладывать в трёхстраничные новеллы?
Только ли потому, что болел за смысл, а не за то, чтобы параллельно ещё и учёность свою выказать?
К архитектурному стилю такого произведения есть разные подходы: одни, подобно Центру Помпиду, выставляют стигмы служебных коммуникаций наружу, другие, подобно многоэтажным парковкам, прячут айсберги невидимых этажей в подземный подтекст.
Наверняка, есть любители и у той и у другой методы, однако, что-то подсказывает мне, что у современного читателя должен пользоваться спросом, всё-таки, экономный вариант.
Мои рецензии на другие тексты лонг-листа фантастической премии "Новые Горизонты":
Константин Жевнов "Оператор": https://paslen.livejournal.com/2407358.html
Михаил Перловский, Ольга Паволга «Стеклобой», Роман: https://paslen.livejournal.com/2405361.html
Андрей Хуснутдинов «Аэрофобия»: https://paslen.livejournal.com/2403458.html
Марина и Сергей Дяченко «Луч»: https://paslen.livejournal.com/2401751.html
Михаил Савеличев «Я, Братская ГЭС…» Документально-фантастическая поэма: https://paslen.livejournal.com/2400681.html
Дмитрий Казаков "Оковы разума": https://paslen.livejournal.com/2398690.html
Татьяна Буглак "Параллельщики": https://paslen.livejournal.com/2398141.html
Кирилл Еськов "Чиста английское убийство": https://paslen.livejournal.com/2396946.html
Сергей Кузнецов "Живые и взрослые", трилогия: https://paslen.livejournal.com/2388621.html
Михаил Королюк "Квинт Лициний", трилогия (?): https://paslen.livejournal.com/2387018.html
Александр Пелевин "Четверо": https://paslen.livejournal.com/2380993.html
Дарья Бобылёва "Вьюрки": https://paslen.livejournal.com/2380308.html