О наших и не наших (19)
19. Распутать клубок
( предыд. глава, начало)
Политическая реальность, хотя это слово с трудом применимо к Украине, скажем так - повседневность снова и снова напоминает нам о классической «Свадьбе в Малиновке». Почти все персонажи комедии уже нашли свое место как символы субэтносов. Ветеран Яков, бравирующий после австрийского плена заграничными словечками, - это третейское сословие восточно-украинского розлива, хитрован и балагур, но свой без обмана. А вот красный командир, чтобы проникнуть в окружение к правобережному атаману, прикидывается «ветераном-музыкантом», кобзарем. И тут же рядом с ним начинает виться еще одна фигура неопределенного происхождения - одессит Попандопуло, его так и тянет подлизаться к вероятному авторитету, похвастаться маркитантскими успехами. Греческая фамилия одессита нас не то, чтобы не обманывает, просто одесские греки чаще встречаются в море, а не в степях. Остап Бендер тоже был «сыном турецкоподданного», и для знающих одесские старорежимные реалии это таки было однозначным признаком.
Короче, из всех значимых украинских субэтносов мы еще не поговорили только за евреев, а без этого ни общую картину не сложить, ни клубок противоречий не распутать. Зная субэтнические оттенки, мы уже можем приступить к этому увлекательному занятию, ухватившись за кончик галицийской «ниточки», которая вдруг оказалась связана именно с еврейской через гаплогруппу J. Вот от этой крайней западной и весьма древней «печки» и начнем движение в обратную сторону.
Наличие у коренных западноукраинских популяций 40 процентов сугубо семитских генов действительно требует объяснения, причем этноисторического, а не абы какого. Сам по себе факт родства «западенцев» с евреями и арабами - уже довольно сенсационен, так что британские и аналогичные ученые быстренько придумали абстрактную гипотезу. Евреи, говорят, вообще всюду проникают, так что наверняка кто-то из них когда-то селился рядом с предками гуцулов, бойков и лемков, ну отсюда и перекрестное опыление, а от него смешанные генотипы. Гипотеза на уровне современных «британских ученых», но, увы, опровергается довольно простыми возражениями. Во-первых, евреи хотя и могут, действительно, поселиться, где угодно, но не везде захотят. Обычно все же еврейская диаспора связана с оживленными торговыми путями и пусть мелкими, но городками, а не с ущельями и горными долинами среди дальних отрогов, где вдали от цивилизации сохранились реликтовые субэтносы и конвиксии.
Но главное возражение состоит в другой общей исторической закономерности, согласно которой при смешении разнокультурных популяций, происходит заимствование языка и верований более развитого или стоящего выше в иерархии разделения труда в данной цивилизации. Например, в аналогичных условиях контакта более древних племен Междуречья и Ханаана с пришлыми арамейскими кочевниками во II тысячелетии до н.э., оседлые землепашцы и ремесленники восприняли арамейский язык соседей, занявших более высокую нишу торгового обмена и его «крышевания». Впрочем, в Карпатах именно так и произошло, но только там горцы восприняли язык славянского окружения. Но даже если славяне вытеснили неких семитов из ниши торгового и «силового» окружения, следы культурного влияния должны были остаться, а их там нет.
Однако, разбор абстрактных, не основанных на историко-культурных фактах гипотез будет и вовсе излишним, если принять во внимание описанный нами механизм сдвига этноисторических общностей с востока на запад Степи. И к тому же можно вспомнить о важнейшем моменте в истории древних скифов, отличающем их от прочих кочевников западной Евразии. Ответим на простой вопрос: почему скифы создали Великую Скифию, а киммерийцы или сарматы, не говоря уже о прочих печенегах и половцах остались без звания первостепенных созидателей Истории? Хотя и те, и другие вроде бы одинаковые кочевники, причем в одних и тех же местах, и до, и после скифов. Киммерийцы тоже были вовлечены в конфликты государств Передней Азии, но уже как одно из местных племен, а не внешняя сила, как скифы.
Ответ заключается, разумеется, не в особых качествах скифов, а в их особой функции в особый период истории Древнего мира. Философ Карл Яперс назвал этот период «осевым временем» (800-200 годы до н.э.), когда происходит качественный скачок в развитии мировой цивилизации - будущих мировых религий, мировой торговли с денежным обращением, милитаризованных империй. Первой среди них стала Ассирийская империя, выработавшая к началу VIII века до н.э. под натиском арамейских кочевников милитаризованный порядок управления и подчинившая этому новому порядку весь уклад жизни ассирийцев и их соседей.
По отношению к этой первой мировой империи и скифы, и киммерийцы были всего лишь северными варварами, как кельты и германцы для Римской империи. Однако киммерийцы были прижаты к Черному морю и Кавказу, а скифы, проникшие в Закавказье, на берега Каспия имели за собой глубокий тыл для воспроизводства и мобилизации людских резервов в степях и лесостепях между Днепром, Доном и Волгой. Этот фактор наряду с историческим моментом предопределил их возвышение и особую судьбу. Можно сказать, что скифы как исторический народ были порождены Ассирийской империей точно так же, как германцы и Германия порождены Роимской империей в качестве варварской периферии. Отношения точно такие же - империя отражает набеги варваров, но ввиду их способностей мобилизации склоняется к копромиссам и временным союзам, приглашая участвовать в военных кампаниях против других соседей. Наконец, после возвышения и кризиса империи именно скифы (как и германцы) активнее всех участвуют в разрушении и разграблении былого величия.
Разумеется, на всех стадиях отношений северные варвары не упускают возможности не только унести в степные тылы богатства, но и увести с собой ценную добычу - женщин, ремесленников, писцов… кто там еще считался ценными кадрами? Соответственно, в однородные до того ряды ираноязычных арийцев вливалась достаточно мощная струя семитской крови - ассирийцев, арамеев, евреев. Уже этого исторического факта вполне достаточно для объяснения J-гаплогруппы в генотипе реликтовых карпатских этносов без всякого участия восточно-европейских евреев. Однако, ты их в дверь, а они в окно - без евреев в этой истории никак не выходит обойтись.
Наверняка, многим из читателей известна библейская история о пропавших десяти из двенадцати колен Израилевых. Кто-то даже помнит имя ассирийского царя Саргона II, завоевавшего Израильское царство (как раз северные 9 или 10 племен древних евреев). По заведенному в милитаризованной империи порядку вся местная элита - жрецы, писцы, ремесленники, торговцы числом 27280 были учтены и переселены на северные границы империи, то есть поближе к скифам. Так что можно даже не сомневаться, что израильтяне или их потомки в ходе дальнейших набегов и войн обязательно оказались в скифских обозах, угоняющих их далеко в северные степи. Среди взятых с собой ценностей была, разумеется, иудейская религия в виде Торы, неважно - в свитках или в памяти. Другой вопрос, могла ли эта ценность сохраниться в скифских степях, особенно после скифов?
Так что мы вынуждены перейти от первого, довольно простого вопроса к следующему, столь же запутанному - насчет существования не просто евреев, но иудейских правителей в Хазарском каганате (VII-X вв.). Лев Гумилев был в этом уверен, даже развил на этой основе теорию этнической «химеры». Но он все же был известный антисемит и, как автор гипотезы, тоже был небеспристрастен. Поэтому стоит перепроверить основания и выводы этой небесспорной теории.
В отличие от первой гипотезы, галицко-еврейской, хазарско-иудейская теория основана на достаточно известных историко-культурных артефактах - трех письмах из так называемой «еврейско-хазарской переписки» Х века. Врач арабского правителя, халифа Кордовы Шабтай ибн Шапрут оказывал консультационные услуги иностранным купцам и дипломатам, и был в связи с этим в активной переписке с диаспорой Европы и Средиземноморья. Преуспев в поддержке дипломатии и торговли, медик был возвышен до руководства таможней и международной перепиской калифа. Чтобы защитить высокий статус от конкурентов, нужны фискальные успехи, а это всегда сложно, или хотя бы твердые надежды на усиление позиций еврейского лобби при дворе. Поэтому когда до умного еврея при халифе дошли слухи о существовании страны Хазарии, где иудеи чуть ли не в царях числятся, этот момент возможного усиления позиций обязательно нужно развить и использовать. А иначе как объяснить двору, зачем держать еврея, а не араба на такой высокой должности. Политическая, как минимум, целесообразность в установлении отношений была налицо, поэтому сомневаться в подлинности письма Шабтая к хазарским иудеям не приходится. Его содержание и обстоятельства вполне соответствуют реалиям, отраженным в исторических документах. Как соответствует интересам Шабтая широкое распространение в диаспоре сведений о направленном к иудейскому владыке Хазарии.
Соответствуют некоторым, но не хазарским, а европейским и византийским реалиям и все три варианта ответного письма. Однако с их аутентичностью больше вопросов, чем ответов. Скорее нет, чем да. Уж больно заинтересован был инициатор «переписки» для начала в долгих приготовлениях и византийских интригах, а потом и в подделке ответа. Хотя вполне может быть, что ответное письмо было фальсифицировано не самим Шабтаем, а его последователями среди еврейских общин. Хазария в 969 году пала под ударами русских князей, но тогда тем более удобно ссылаться на исторический прецедент возвышения иудаизма до уровня государственной религии.
Никаких иных исторических фактов и артефактов, подтверждающих легенду имени Шабтая, в средневековых документах и археологических раскопках так и не нашли. И это отсутствие иных хазарских документов, писем на иврите, да и на любом ином языке, кроме «ответа Иосифа Шабтаю» несколько настораживает. А кроме того Кордова лежит на крайнем юго-западе Европы, за много тысяч верст от столицы Саркела и даже от Куявы, западного форпоста Хазарии (ныне - Киев). Между Кордовой и Куявой находились многие десятки торговых городов с еврейскими общинами, но лишь в самом дальнем и притом арабском городе смогли узнать о хазарском царе-амелехе. Между тем торговые и дипломатические связи Византии и Хазарии тоже имели место объективно, и уж там-то нашлась бы переписка местных иудеев с хазарским. Как бы в ответ на этот законный вопрос, такое письмо от иудеев хазарского города Куявы действительно нашлось в той же каирской синагоге, что и один из вариантов ответа Шабтаю. Однако, это письмо подтверждает лишь и без того известное наличие иудейской общины в древнем городе Киеве, но не наличие мифической царской династии Буланидов в Саркеле. И потом это же «третье письмо» косвенно опровергает содержание «ответа». Если бы иудеи в Хазарии были в таком статусе, а десять поколений «царей» носили библейские имена, то и среди подданных иудеев в Киеве преобладали бы библейские имена, а не тюркские или славянские корни прозвищ. Таких контрдоводов слишком много, чтобы посвящать мифу об иудейской власти в Хазарии еще несколько страниц. Однако из опровержения этого мифа вовсе не следует отсутствие иудейского влияния в Хазарском и иных каганатах, возникших на месте Великой Скифии. Скорее наоборот - дыма без огня не бывает.
Намного более надежным этноисторическим фактом являются сохранившиеся общины караимов - в Крыму, Галиции и Литве. Евразийские караимы - это тюркские этнические сообщества, исповедующие реликтовую ветвь иудаизма, альтернативную раввинской традиции. Главное отличие караимов - непризнание Талмуда, а только текста самой Торы, то есть Писания, а не Предания.
Небольшое этническое отличие между западными и крымскими караимами может дать ключ к загадке происхождения не только легендарных хазар, но и современных евреев-ашкенази. Дело в том, что язык галицких, а особенно литовских караимов ближе всего к чувашскому, относится к болгарской группе тюркской семьи языков. Чувашский в свою очередь - самый близкий из современных языков к хазарскому языку. Крымские караимы относятся к кыпчакской группе тюркских языков, то есть ближе к половцам, сменившим хазар и печенегов в донских степях через сто лет после гибели Хазарии.
Что этот факт сравнительного языкознания означает для нашего исследования? Ну, как вам сказать: прежде всего, он подтверждает нашу теорию о механизме регулярного этнического сдвига с востока на запад. При этом мы уже отмечали, что при смене кочевого «хозяина» степи, вытеснении одних кочевников другими, вовсе не обязательно происходит смена и сдвиг других субэтносов, хотя язык они перенимают у новых хозяев. Земледельцы лесостепной периферии и оазисов на берегах притоков Днепра и Дона тоже, конечно, несут потери и частично мигрируют, уводятся в плен и так далее. Но это так же происходит и в другие времена, без смены кочевого субэтноса. Другая часть спасается в лесных чащах или речных плавнях и возвращается на привычные места. Точно так же и торговые субэтносы спасаются в городах соседних стран или вместе с земледельцами, а после окончания очередной смуты или даже после смены кочевого «начальства» вновь приступают к торговле. Напомню, кстати, один вывод из предыдущих глав - что именно город Киев (Куява) наиболее удачно расположен для обороны от набегов с востока, и торговое, а равно и фискальное сословие в городе Киеве (как и в Саркеле) свою отдельную от князей и плебса огороженную территорию.
При такой динамике взаимодействия кочевых, оседлых и торговых сословий (субэтносов) как раз и получается искомый эффект, когда общая религия торгово-мытарского сословия сохранялась при смене кочевого «начальства», а язык светского общения менялся - с хазарского на половецкий и так далее. Часть этого субэтноса при очередной смене «хозяев» откочевывала вместе с прежними, и таким образом «хазарские» караимы оказались на самой дальней окраине постскифского мира, в Польше и Литве, а «кыпчакские» караимы - поближе, в Крыму.
Поэтому наиболее вероятной версией является наличие в Хазарском каганате, как и во всех протогосударствах с кочевой элитой особого торгово-мытарского сословия, наиболее сплоченная часть которого исповедовала караимскую или более раннюю версию иудейской религии. Такое усложнение этнокультурной структуры кочевого родоплеменного общества как раз и могло, да и должно было произойти в период взаимодействия северных варваров с Ассирийской империей.
Разумеется, начальники торгово-мытарского сословия в Хазарии для своих подчиненных соплеменников были «царями», а купцы северного Шелкового пути их даже могли в порядке лести называть древнеиудейским словом «амелех». К этому можно добавить еще одно соображение - переписка между «царем» в Куяве и начальником таможни Кордовы была бы просто не по чину. Это даже если ответные письма не выдуманы.
Если учесть, что десять колен Израилевых были переселены в Мидию и частично уведены скифами в плен лет за двести до Вавилонского плена, то их главной ценностью была изначальная Тора времен первого Храма, без почитания не только позднего Талмуда, но даже и без особого почтения поздним пророкам. Отсюда распространение именно караимской ветви иудаизма в евразийских степях, которое лишь позже дополнилось влиянием раввинизма при контакте с европейскими еврейскими общинами.
Конечно, и это всего лишь гипотеза, но она основана на многих взаимосвязанных культурно-исторических фактах. Однако для доказательства этой теоремы нужны еще некоторые усилия, ведь сохранить религию на протяжении двух тысяч лет скифской и послескифской истории в отрыве от исходных условий ее формирования практически не представляется возможным. Если только сами условия западно-евразийской степной жизни не повторяли первоначальные условия зарождения иудаизма в степях и полупустынях Северной Аравии между тремя древними цивилизациями.
Продолжение следует
( предыд. глава, начало)
Политическая реальность, хотя это слово с трудом применимо к Украине, скажем так - повседневность снова и снова напоминает нам о классической «Свадьбе в Малиновке». Почти все персонажи комедии уже нашли свое место как символы субэтносов. Ветеран Яков, бравирующий после австрийского плена заграничными словечками, - это третейское сословие восточно-украинского розлива, хитрован и балагур, но свой без обмана. А вот красный командир, чтобы проникнуть в окружение к правобережному атаману, прикидывается «ветераном-музыкантом», кобзарем. И тут же рядом с ним начинает виться еще одна фигура неопределенного происхождения - одессит Попандопуло, его так и тянет подлизаться к вероятному авторитету, похвастаться маркитантскими успехами. Греческая фамилия одессита нас не то, чтобы не обманывает, просто одесские греки чаще встречаются в море, а не в степях. Остап Бендер тоже был «сыном турецкоподданного», и для знающих одесские старорежимные реалии это таки было однозначным признаком.
Короче, из всех значимых украинских субэтносов мы еще не поговорили только за евреев, а без этого ни общую картину не сложить, ни клубок противоречий не распутать. Зная субэтнические оттенки, мы уже можем приступить к этому увлекательному занятию, ухватившись за кончик галицийской «ниточки», которая вдруг оказалась связана именно с еврейской через гаплогруппу J. Вот от этой крайней западной и весьма древней «печки» и начнем движение в обратную сторону.
Наличие у коренных западноукраинских популяций 40 процентов сугубо семитских генов действительно требует объяснения, причем этноисторического, а не абы какого. Сам по себе факт родства «западенцев» с евреями и арабами - уже довольно сенсационен, так что британские и аналогичные ученые быстренько придумали абстрактную гипотезу. Евреи, говорят, вообще всюду проникают, так что наверняка кто-то из них когда-то селился рядом с предками гуцулов, бойков и лемков, ну отсюда и перекрестное опыление, а от него смешанные генотипы. Гипотеза на уровне современных «британских ученых», но, увы, опровергается довольно простыми возражениями. Во-первых, евреи хотя и могут, действительно, поселиться, где угодно, но не везде захотят. Обычно все же еврейская диаспора связана с оживленными торговыми путями и пусть мелкими, но городками, а не с ущельями и горными долинами среди дальних отрогов, где вдали от цивилизации сохранились реликтовые субэтносы и конвиксии.
Но главное возражение состоит в другой общей исторической закономерности, согласно которой при смешении разнокультурных популяций, происходит заимствование языка и верований более развитого или стоящего выше в иерархии разделения труда в данной цивилизации. Например, в аналогичных условиях контакта более древних племен Междуречья и Ханаана с пришлыми арамейскими кочевниками во II тысячелетии до н.э., оседлые землепашцы и ремесленники восприняли арамейский язык соседей, занявших более высокую нишу торгового обмена и его «крышевания». Впрочем, в Карпатах именно так и произошло, но только там горцы восприняли язык славянского окружения. Но даже если славяне вытеснили неких семитов из ниши торгового и «силового» окружения, следы культурного влияния должны были остаться, а их там нет.
Однако, разбор абстрактных, не основанных на историко-культурных фактах гипотез будет и вовсе излишним, если принять во внимание описанный нами механизм сдвига этноисторических общностей с востока на запад Степи. И к тому же можно вспомнить о важнейшем моменте в истории древних скифов, отличающем их от прочих кочевников западной Евразии. Ответим на простой вопрос: почему скифы создали Великую Скифию, а киммерийцы или сарматы, не говоря уже о прочих печенегах и половцах остались без звания первостепенных созидателей Истории? Хотя и те, и другие вроде бы одинаковые кочевники, причем в одних и тех же местах, и до, и после скифов. Киммерийцы тоже были вовлечены в конфликты государств Передней Азии, но уже как одно из местных племен, а не внешняя сила, как скифы.
Ответ заключается, разумеется, не в особых качествах скифов, а в их особой функции в особый период истории Древнего мира. Философ Карл Яперс назвал этот период «осевым временем» (800-200 годы до н.э.), когда происходит качественный скачок в развитии мировой цивилизации - будущих мировых религий, мировой торговли с денежным обращением, милитаризованных империй. Первой среди них стала Ассирийская империя, выработавшая к началу VIII века до н.э. под натиском арамейских кочевников милитаризованный порядок управления и подчинившая этому новому порядку весь уклад жизни ассирийцев и их соседей.
По отношению к этой первой мировой империи и скифы, и киммерийцы были всего лишь северными варварами, как кельты и германцы для Римской империи. Однако киммерийцы были прижаты к Черному морю и Кавказу, а скифы, проникшие в Закавказье, на берега Каспия имели за собой глубокий тыл для воспроизводства и мобилизации людских резервов в степях и лесостепях между Днепром, Доном и Волгой. Этот фактор наряду с историческим моментом предопределил их возвышение и особую судьбу. Можно сказать, что скифы как исторический народ были порождены Ассирийской империей точно так же, как германцы и Германия порождены Роимской империей в качестве варварской периферии. Отношения точно такие же - империя отражает набеги варваров, но ввиду их способностей мобилизации склоняется к копромиссам и временным союзам, приглашая участвовать в военных кампаниях против других соседей. Наконец, после возвышения и кризиса империи именно скифы (как и германцы) активнее всех участвуют в разрушении и разграблении былого величия.
Разумеется, на всех стадиях отношений северные варвары не упускают возможности не только унести в степные тылы богатства, но и увести с собой ценную добычу - женщин, ремесленников, писцов… кто там еще считался ценными кадрами? Соответственно, в однородные до того ряды ираноязычных арийцев вливалась достаточно мощная струя семитской крови - ассирийцев, арамеев, евреев. Уже этого исторического факта вполне достаточно для объяснения J-гаплогруппы в генотипе реликтовых карпатских этносов без всякого участия восточно-европейских евреев. Однако, ты их в дверь, а они в окно - без евреев в этой истории никак не выходит обойтись.
Наверняка, многим из читателей известна библейская история о пропавших десяти из двенадцати колен Израилевых. Кто-то даже помнит имя ассирийского царя Саргона II, завоевавшего Израильское царство (как раз северные 9 или 10 племен древних евреев). По заведенному в милитаризованной империи порядку вся местная элита - жрецы, писцы, ремесленники, торговцы числом 27280 были учтены и переселены на северные границы империи, то есть поближе к скифам. Так что можно даже не сомневаться, что израильтяне или их потомки в ходе дальнейших набегов и войн обязательно оказались в скифских обозах, угоняющих их далеко в северные степи. Среди взятых с собой ценностей была, разумеется, иудейская религия в виде Торы, неважно - в свитках или в памяти. Другой вопрос, могла ли эта ценность сохраниться в скифских степях, особенно после скифов?
Так что мы вынуждены перейти от первого, довольно простого вопроса к следующему, столь же запутанному - насчет существования не просто евреев, но иудейских правителей в Хазарском каганате (VII-X вв.). Лев Гумилев был в этом уверен, даже развил на этой основе теорию этнической «химеры». Но он все же был известный антисемит и, как автор гипотезы, тоже был небеспристрастен. Поэтому стоит перепроверить основания и выводы этой небесспорной теории.
В отличие от первой гипотезы, галицко-еврейской, хазарско-иудейская теория основана на достаточно известных историко-культурных артефактах - трех письмах из так называемой «еврейско-хазарской переписки» Х века. Врач арабского правителя, халифа Кордовы Шабтай ибн Шапрут оказывал консультационные услуги иностранным купцам и дипломатам, и был в связи с этим в активной переписке с диаспорой Европы и Средиземноморья. Преуспев в поддержке дипломатии и торговли, медик был возвышен до руководства таможней и международной перепиской калифа. Чтобы защитить высокий статус от конкурентов, нужны фискальные успехи, а это всегда сложно, или хотя бы твердые надежды на усиление позиций еврейского лобби при дворе. Поэтому когда до умного еврея при халифе дошли слухи о существовании страны Хазарии, где иудеи чуть ли не в царях числятся, этот момент возможного усиления позиций обязательно нужно развить и использовать. А иначе как объяснить двору, зачем держать еврея, а не араба на такой высокой должности. Политическая, как минимум, целесообразность в установлении отношений была налицо, поэтому сомневаться в подлинности письма Шабтая к хазарским иудеям не приходится. Его содержание и обстоятельства вполне соответствуют реалиям, отраженным в исторических документах. Как соответствует интересам Шабтая широкое распространение в диаспоре сведений о направленном к иудейскому владыке Хазарии.
Соответствуют некоторым, но не хазарским, а европейским и византийским реалиям и все три варианта ответного письма. Однако с их аутентичностью больше вопросов, чем ответов. Скорее нет, чем да. Уж больно заинтересован был инициатор «переписки» для начала в долгих приготовлениях и византийских интригах, а потом и в подделке ответа. Хотя вполне может быть, что ответное письмо было фальсифицировано не самим Шабтаем, а его последователями среди еврейских общин. Хазария в 969 году пала под ударами русских князей, но тогда тем более удобно ссылаться на исторический прецедент возвышения иудаизма до уровня государственной религии.
Никаких иных исторических фактов и артефактов, подтверждающих легенду имени Шабтая, в средневековых документах и археологических раскопках так и не нашли. И это отсутствие иных хазарских документов, писем на иврите, да и на любом ином языке, кроме «ответа Иосифа Шабтаю» несколько настораживает. А кроме того Кордова лежит на крайнем юго-западе Европы, за много тысяч верст от столицы Саркела и даже от Куявы, западного форпоста Хазарии (ныне - Киев). Между Кордовой и Куявой находились многие десятки торговых городов с еврейскими общинами, но лишь в самом дальнем и притом арабском городе смогли узнать о хазарском царе-амелехе. Между тем торговые и дипломатические связи Византии и Хазарии тоже имели место объективно, и уж там-то нашлась бы переписка местных иудеев с хазарским. Как бы в ответ на этот законный вопрос, такое письмо от иудеев хазарского города Куявы действительно нашлось в той же каирской синагоге, что и один из вариантов ответа Шабтаю. Однако, это письмо подтверждает лишь и без того известное наличие иудейской общины в древнем городе Киеве, но не наличие мифической царской династии Буланидов в Саркеле. И потом это же «третье письмо» косвенно опровергает содержание «ответа». Если бы иудеи в Хазарии были в таком статусе, а десять поколений «царей» носили библейские имена, то и среди подданных иудеев в Киеве преобладали бы библейские имена, а не тюркские или славянские корни прозвищ. Таких контрдоводов слишком много, чтобы посвящать мифу об иудейской власти в Хазарии еще несколько страниц. Однако из опровержения этого мифа вовсе не следует отсутствие иудейского влияния в Хазарском и иных каганатах, возникших на месте Великой Скифии. Скорее наоборот - дыма без огня не бывает.
Намного более надежным этноисторическим фактом являются сохранившиеся общины караимов - в Крыму, Галиции и Литве. Евразийские караимы - это тюркские этнические сообщества, исповедующие реликтовую ветвь иудаизма, альтернативную раввинской традиции. Главное отличие караимов - непризнание Талмуда, а только текста самой Торы, то есть Писания, а не Предания.
Небольшое этническое отличие между западными и крымскими караимами может дать ключ к загадке происхождения не только легендарных хазар, но и современных евреев-ашкенази. Дело в том, что язык галицких, а особенно литовских караимов ближе всего к чувашскому, относится к болгарской группе тюркской семьи языков. Чувашский в свою очередь - самый близкий из современных языков к хазарскому языку. Крымские караимы относятся к кыпчакской группе тюркских языков, то есть ближе к половцам, сменившим хазар и печенегов в донских степях через сто лет после гибели Хазарии.
Что этот факт сравнительного языкознания означает для нашего исследования? Ну, как вам сказать: прежде всего, он подтверждает нашу теорию о механизме регулярного этнического сдвига с востока на запад. При этом мы уже отмечали, что при смене кочевого «хозяина» степи, вытеснении одних кочевников другими, вовсе не обязательно происходит смена и сдвиг других субэтносов, хотя язык они перенимают у новых хозяев. Земледельцы лесостепной периферии и оазисов на берегах притоков Днепра и Дона тоже, конечно, несут потери и частично мигрируют, уводятся в плен и так далее. Но это так же происходит и в другие времена, без смены кочевого субэтноса. Другая часть спасается в лесных чащах или речных плавнях и возвращается на привычные места. Точно так же и торговые субэтносы спасаются в городах соседних стран или вместе с земледельцами, а после окончания очередной смуты или даже после смены кочевого «начальства» вновь приступают к торговле. Напомню, кстати, один вывод из предыдущих глав - что именно город Киев (Куява) наиболее удачно расположен для обороны от набегов с востока, и торговое, а равно и фискальное сословие в городе Киеве (как и в Саркеле) свою отдельную от князей и плебса огороженную территорию.
При такой динамике взаимодействия кочевых, оседлых и торговых сословий (субэтносов) как раз и получается искомый эффект, когда общая религия торгово-мытарского сословия сохранялась при смене кочевого «начальства», а язык светского общения менялся - с хазарского на половецкий и так далее. Часть этого субэтноса при очередной смене «хозяев» откочевывала вместе с прежними, и таким образом «хазарские» караимы оказались на самой дальней окраине постскифского мира, в Польше и Литве, а «кыпчакские» караимы - поближе, в Крыму.
Поэтому наиболее вероятной версией является наличие в Хазарском каганате, как и во всех протогосударствах с кочевой элитой особого торгово-мытарского сословия, наиболее сплоченная часть которого исповедовала караимскую или более раннюю версию иудейской религии. Такое усложнение этнокультурной структуры кочевого родоплеменного общества как раз и могло, да и должно было произойти в период взаимодействия северных варваров с Ассирийской империей.
Разумеется, начальники торгово-мытарского сословия в Хазарии для своих подчиненных соплеменников были «царями», а купцы северного Шелкового пути их даже могли в порядке лести называть древнеиудейским словом «амелех». К этому можно добавить еще одно соображение - переписка между «царем» в Куяве и начальником таможни Кордовы была бы просто не по чину. Это даже если ответные письма не выдуманы.
Если учесть, что десять колен Израилевых были переселены в Мидию и частично уведены скифами в плен лет за двести до Вавилонского плена, то их главной ценностью была изначальная Тора времен первого Храма, без почитания не только позднего Талмуда, но даже и без особого почтения поздним пророкам. Отсюда распространение именно караимской ветви иудаизма в евразийских степях, которое лишь позже дополнилось влиянием раввинизма при контакте с европейскими еврейскими общинами.
Конечно, и это всего лишь гипотеза, но она основана на многих взаимосвязанных культурно-исторических фактах. Однако для доказательства этой теоремы нужны еще некоторые усилия, ведь сохранить религию на протяжении двух тысяч лет скифской и послескифской истории в отрыве от исходных условий ее формирования практически не представляется возможным. Если только сами условия западно-евразийской степной жизни не повторяли первоначальные условия зарождения иудаизма в степях и полупустынях Северной Аравии между тремя древними цивилизациями.
Продолжение следует