«След оставляя пенный…» Балтийский флот в Первой мировой. Часть 1
Наш путеводитель по книгам о Первой мировой «Роковая война России», составленный Вячеславом Михайловичем Мешковым, вошёл в шорт-лист конкурса АСКИ «Лучшие книги года»! В честь этого автор прислал специально для leninka_ru ещё одну главу из книги.
След оставляя пенный,
Резво умчалась мина.
Сломанный, как игрушка,
Крейсер пошёл ко дну.
Выплыла на поверхность
Серая субмарина
И рассекает гордо
Маленькую волну.
Стих, успокоен глубью,
Водоворот воронки.
Море разжало скулы
Синих глубин своих.
Грозно всплывают трупы,
Жалко плывут обломки,
Яростные акулы
Плещутся между них…
Арсений Несмелов. Эпизод
Бывший глава российского МИДа С.Д.Сазонов в своих «Воспоминаниях» пишет:
Великая война началась на Восточном фронте бомбардированием Либавы германским флотом… (c. 242).
Так вышло, что Первая мировая началась для России на море и там же, на Балтийском море, героической обороной Моонзундского архипелага в октябре 1917 года она и закончилась. При этом основные кровопролитные сражения происходили, конечно, на сухопутных театрах военных действий, где русская армия потеряла за годы войны два миллиона убитыми и умершими от ран. Для сравнения:
Участие Российского военно-морского флота в Первой мировой войне носило в основном прибрежный оборонительный характер. При этом было потеряно 32 боевых корабля, а людские потери составили (вместе с ранеными и попавшими в плен) 6063 человека.
Россия и СССР в войнах XX века: потери вооружённых сил :
стат. исслед. / Под общ. ред. Г.Ф.Кривошеева. М., 2001. С. 103.
Для начала назовём ряд общих изданий, содержащих систематические сведения о боевых действиях на море в Первую Мировую войну:
Боевая летопись русского флота: хроника важнейших событий воен. истории рус. флота с IX в. по 1917 г. / Под ред. д-ра воен.-мор. наук кап. 1-го ранга Н.В.Новикова; сост. В.А.Дивин; Акад. наук СССР. Ин-т истории. М. : Воениздат, 1948. 490 с., карт.
Флот в Первой мировой войне. В 2 т. / под ред. Н.Б.Павловича. М.: Воениздат, 1964. T. I ; 647 с. Т. II. 383 с.
В.А.Золотарёв, И.А.Козлов. Три столетия Российского флота, 1914-1941. М. : АСТ ; СПб. : Полигон, 2004. 750 с. : ил., портр. (Военно-историческая библиотека).
Это третий том одноимённого четырёхтомного издания (1-й том посвящён истории отечественного флота XVIII века; 2-й том охватывает период с начала XIX века до начала Первой мировой войны; 4-й том повествует об истории флота в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов, о подвигах советских моряков на море и на суше).
А.А.Керсновский в завершающем, 4-м томе своей «Истории русской армии» [Керсновский А.А. История русской Армии : в 4 т. / Коммент. С.Г.Нелиповича. М. : Голос, 1992-1994. Т. 4. 1915-1917 гг. М., 1994. 368 с.] счёл необходимым, «хотя бы в самых общих чертах, обрисовать работу» во время мировой войны русского флота. Как всегда, нелицеприятно по отношению к Ставке Верховного Главнокомандования:
Руководство морскими силами было сосредоточено в Ставке. Флотом командовали за тысячу вёрст из болот Полесья и командовали по-болотному.
Ставка запрещала всякую активность Балтийскому флоту, несмотря на ничтожность германских сил принца Генриха, состоявших исключительно из старых кораблей. Всю войну в нашем распоряжении был германский морской шифр, благодаря которому все намерения неприятеля были нам заранее известны. Шифр этот достался нам при уничтожении в самом начале войны крейсера «Магдебург». Немцы об этой нашей находке и не подозревали. Мы немедленно поделились этим нашим ценнейшим открытием с англичанами. Имея такой небывалый козырь, мы могли бы всю войну действовать нападательно, громя германские балтийские силы, уклоняясь от флота Открытого моря.
Но флотоводца в Барановичах-Могилёве не было, как не было и полководца. О морской стратегии там так же не имели понятий, как и о сухопутной. Все распоряжения Ставки по морской части были проникнуты страхом «потерять корабли». Флот обрекался на бездействие и неизбежную деморализацию... Страшась потерять один-два корабля, Ставка погубила всю российскую морскую силу. Наши четыре «Гангута» обеспечивали нам подавляющее превосходство над силами принца Генриха. Имея эскадренный ход до 24 узлов (скорость свыше контрактной) и вооружённые более дальнобойными орудиями, чем немцы, они могли бы с отличным успехом сразиться и с частями флота Открытого моря, выходившими в Балтику и имевшими эскадренную скорость не свыше 18 узлов. Двукратный печальный опыт управления флотом с берега - Меньшикова в 1854 году, наместника Алексеева в 1904 году, оба раза приведшего флот к гибели, пропал совершенно даром...
Командовавший Балтийским флотом адмирал Эссен безвременно скончался весною 1915 года - как раз перед вступлением в строй новых кораблей. Его преемник адмирал Непенин при всех своих выдающихся качествах не имел достаточно авторитета в глазах Ставки и должен был подчиняться её безнадёжно пассивным директивам. Организованная адмиралом Непениным разведка причинила неприятелю огромный вред - её плодами всю войну пользовался британский флот: все английские операции на море - результаты русской разведки. Русский флот был мозгом британского. Германское морское командование угадало в Непенине и его высококвалифицированных офицерах своих опаснейших врагов. <…>
Со всем этим Балтийский флот поставленные ему более чем скромные задачи выполнил вполне успешно. Не столь успешно работал Черноморский флот, показавший более высокие боевые качества, но имевший в лице адмирала Эбергардта гораздо худшего руководителя. В общем же, если от армии потребовали более того, что она могла бы дать без надрыва, то всех возможностей флота не использовали (с. 233-235).
Осип Мандельштам. Из стихотворения «Петрополь»
Май 1916 (опубликовано в сборнике «Tristia»)
Из упомянутой выше книги «Боевая летопись русского флота»:
Первый период войны на Балтийском море прошёл под знаком ожидания наступательной операции немцев на Финский залив…
Предполагалось, что наступление немцев может последовать ещё до начала объявления войны, постановка же заграждения поперек Финского залива, прекращавшего свободу мореплавания на оживленном торговом пути, сама по себе представляла мероприятие, сопряжённое с крупными последствиями. Неопределённость положения и общая растерянность, сопровождавшие дни 30-31 июля, вселяли неуверенность в решение этого важнейшего для обороны вопроса. Командующий флотом Эссен несколько раз телеграфировал в Петербург с просьбой указаний: ставить заграждение или нет? Не получая разрешения, тревожась за обеспечение развёртывания флота, он в конце концов, послал телеграмму, с предупреждением, что если не получит определённого ответа о политическом положении, то утром 31-го сам поставит минное заграждение. Положительный ответ пришел тогда, когда флот был готов сниматься с якоря для выполнения и прикрытия этой операции.
Через несколько часов заграждение было поставлено. В тот же день флот закончил свое развёртывание. Дозорная завеса крейсеров была выставлена в море ещё в ночь с 25 на 26 июля.
Приказ командующего флотом Балтийского моря, 19 июля 1914 г., № 2:
Волею Государя Императора сегодня объявлена война.
Поздравляю Балтийский Флот с великим днём, для которого мы живём, которого мы ждали и к которому готовились.
Офицеры и команды!
С этого дня каждый из нас должен забыть все свои личные дела и сосредоточить все свои помыслы и волю к одной цели - защитить Родину от посягательства врагов и вступить в бой с ними без колебаний, думая только о нанесении врагу самых тяжёлых ударов, какие только для нас возможны. <…>
Помните, что единственная помощь, которая должна оказываться друг другу в бою, заключается в усилии атаки противника, напряжении с целью нанести сильнейшие удары ему. Используя для этого все свои силы и боевые средства.
Да исполнит каждый из нас величайший долг перед Родиной - жизнью своей защитить Её неприкосновенность - и да последует примеру тех, которые, двести лет назад, с Великим Императором, своими подвигами и кровью положили в этих водах начало нашему флоту.
Адмирал фон Эссен (с. 13-14).
Этот приказ воспроизводится в книге: Г.К.Граф. Флот и война : Балтийский флот в Первую мировую. М. : Вече, 2011. 320 с. : ил. (Морская летопись*).
[* В РГБ хранится 94 книги серии «Морская летопись», из них 28 оцифрованы, пролистать их первые страницы (1/10 объёма) можно непосредственно в электронном каталоге РГБ по ссылкам «Подробнее», а полные электронные версии могут получить зарегистрированные читатели НЭБ.]
Её автор - Гаральд Карлович Граф (1885-1966), старший офицер эскадренного миноносца «Новик», капитан 2-го ранга, участник Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн, эмигрант с 1921 года. Книга является первой частью его большого труда - «На “Новике”: Балтийский флот в войну и революцию», изданного в Германии в 1922 году. В настоящем издании описан период с начала Первой мировой войны до конца 1916 года.
Как замечает автор, эскадренный миноносец “Новик” был выстроен на Путиловской верфи в С.-Петербурге на средства Комитета по сбору добровольных пожертвований на усиление русского военного флота. Он блестяще выполнил все требования новейшей морской техники, и по своему артиллерийскому и минному вооружению, а также ходу явился одним из лучших судов этого класса в мире (с. 15).
Г.К.Граф подробно рассказывает о боевых действиях, в которых участвовал «Новик», об операциях всего Балтийского флота, службе и повседневной жизни русских морских офицеров. Автор даёт высокую оценку командующему Балтийским флотом адмиралу Эссену, которого знал ещё с русско-японской войны:
Деятельность Н.О.Эссена в Порт-Артуре не прошла незамеченной. Артур его выдвинул и дал право считаться одним из самых выдающихся офицеров нашего флота…
В 1906 году ему вверяется отряд минных крейсеров. Под его талантливым командованием этот отряд становится ядром воссоздающегося флота, и в нем вырастает целый ряд отличных командиров и молодых офицеров. Создается школа Эссена подобно тому, как некогда - школы Лазарева, Бутакова, Макарова…
В 1908 году, уже контр-адмиралом, Н.О.Эссен назначается начальником Морских сл Балтийского моря, а затем утверждается командующим флотом и в этой должности остается до последнего дня своей жизни.
За семь с небольшим лет он буквально возродил флот и уничтожил рутину, пустившую было уже глубокие корни (с. 96-97).
Жизнь миноносцев становилась всё богаче и полнокровней:
По морям, играя, носится
с миноносцем миноносица.
Льнёт, как будто к мёду осочка,
к миноносцу миноносочка.
…………………………
И чего это несносен нам
мир в семействе миноносином?
Владимир Маяковский. Из стихотворения «Военно-морская любовь»
1915
Миноносцы! Кто полюбил их, тот очарован навсегда.
Большие скорости - оттого резкие и смелые люди.
Укрыться в бою им негде - здесь брони не водится.
- Я по себе знаю, - говорил Артеньев, посмеиваясь. - Ну где там укрыться на нашем мостике? Одна защита - дрянь-парусинка. А когда рванёт рядом, обязательно нырнёшь под брезентик, и вроде ты уже стал бессмертен...
В маленьком коллективе трудно скрыть свои слабости. Это тебе не линкор, где человек теряется, словно прохожий на Невском. Тут любой подлец сразу заявит о себе, что он подлец...
В.С.Пикуль. Моонзунд (с. 153; подробней об этой книге чуть позже).
Особо заинтересованным работой миноносцев адресуется книга: Л.Г.Гончаров, Б.А.Денисов. Использование мин в мировую империалистическую войну 1914-1918 гг. М.; Л. : Военмориздат, 1940. 176 с. : ил. схем.
Из предисловия: Во время войны 1914-1918 гг. мины как средство борьбы на море были впервые применены в массовом количестве. Масштаб ведения минной войны оказался настолько большим, что далеко превзошёл все предварительные расчёты. Самый опыт ведения минной войны, дающий примеры использования мин в различных случаях морской обстановки, заслуживает глубокого изучения и анализа. Некоторые приёмы использования мин безусловно найдут применение и в современной войне на море.
Настоящий труд представляет собой первую попытку систематического изложения обширного фактического материала об использовании мин во время империалистической войны 1914-1918 гг. флотами всех воевавших государств.
Выпучив глаза,
маяк
из-за гор
через океаны плакал;
а в океанах
эскадры корчились,
насаженные мине на кол.
Владимир Маяковский. Война и мир
1915-1916
К столетию русского подводного плавания военные архивисты, историки, издатели приурочили выход книги В.А.Меркушова «Записки подводника, 1905-1915» (сост. и науч. ред. В.В.Лобицын. М. : Согласие, 2004. 622 с. : ил., портр.).
Герой Советского Союза, командир подводных лодок трёх проектов, командующий флотилией атомных подводных крейсеров стратегического назначения Северного флота вице-адмирал Лев Матушкин говорит в обращении «К читателю»:
Мы по праву гордимся нашим современным подводным флотом, несущим службу в океанах, совершающим походы во льдах Арктики. Но этому предшествовала столетняя история - первая русская боевая подводная лодка ещё в 1903 году была зачислена в состав флота как «Миноносец № 150», а в июне 1904 года, получив название «Дельфин», стала учебным судном для подготовки экипажей. В 1906 году подводные лодки были выделены в особый класс военных судов, и эту дату решили считать началом русского подводного плавания.
Книга, которую вы держите в руках, написана одним из первых русских офицеров-подводников - Василием Александровичем Меркушовым, начавшим службу на подводной лодке в апреле 1905 года. Её автор воскрешает то время, когда в русском подводном плавании всё было первым. Тогда же складывались традиции русского подплава и вырабатывался новый тип флотских офицеров-подводников. Главным для них были интересы службы, которая требовала бесстрашия и исключительной выносливости… Не зря подбор кадров для службы на подводных лодках был особым: они комплектовались исключительно из добровольцев.
В.А.Меркушов (в дореволюционных списках его фамилия писалась Меркушев) в ноябре 1912 года получил в командование подводную лодку «Окунь», на котором начал Первую мировую войну и стал одним из самых известных командиров-подводников Балтийского флота. За две торпедные атаки немецких кораблей (21 мая и 15 июня 1915 года) командир лодки «Окунь» был удостоен соответственно ордена Св. Георгия 4-й степени (он стал первым офицером Балтийского флота, получившим эту высокую боевую награду во время Первой мировой войны), награждён Георгиевским оружием и Кавалерским крестом французского ордена Почётного Легиона.
После Октября - белый офицер, служил на Черноморском флоте. С января 1920 года состоял при штабе главнокомандующего Вооруженными Силами Юга России. В марте 1920 года был назначен комендантом парохода «Харакс», в ноябре эвакуировавшего из Керчи донских казаков. 19 мая 1920 года произведён в капитаны 1-го ранга. В ноябре 1922 года, командуя буксиром «Скиф», участвовал в перегоне русских кораблей, реквизированных французским правительством, из Константинополя в Марсель. Потом обосновался в Париже. Скончался 4 декабря 1949 года, похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. На его надгробии надпись: «Командир подводной лодки «Окунь», Георгиевский кавалер капитан 1 ранга В.А.Меркушов 1884-1949».
При этом он был ещё и талантливым морским писателем, летописцем русского флота. В книге «Записки подводника, 1905-1915» в тридцати двух новеллах В.А.Меркушова описано становление на флоте нового класса кораблей, которому в будущих войнах на море предстояло сыграть одну из главных ролей. О том, какое это захватывающее чтение, дадут представление выдержки из рассказа «Гибель крейсера “Паллада” 28 сентября 1914 года»:
Броненосный крейсер «Паллада»
Высочайший смотр на крейсере «Паллада». Ревель, 1913 г:
Вскоре после обеденного перерыва по Адмиралтейскому бассейну, где стоял «Окунь», разнеслась ужасная весть о гибели крейсера «Паллада», взорванного германской подводной лодкой в Финском заливе. Новость эта потрясла всех, причём некоторые бросились в гавань в надежде узнать подробности от случайно уцелевших или раненых, когда их доставят на пристань, но таковых не оказалось...
Впоследствии, из разговоров с офицерами крейсера «Баян» и других судов, бывших свидетелями взрыва крейсера «Паллада», выяснилось следующее.
Несмотря на грозное предупреждение в виде неудачной атаки «Адмирала Макарова» германской подводной лодкой, на следующее утро, 28 сентября/11 октября, крейсера «Паллада» и «Баян», предшествуемые миноносцем «Стройный», вышли с рейда Эрэ в дозор в устье Финского залива. Первая бригада крейсеров кончила свое дежурство, и оба корабля шли теперь в последнее крейсерство (с. 262).
12 ч. 14 м. Вахтенный начальник «Баяна» лейтенант Селянин заметил у обоих бортов впереди идущей «Паллады» три вспышки как бы от взрыва трёх мин. Вслед за этим взвились клубы бурого дыма, смешанного с паром, и поднялись столбы воды, скрывшие несчастный корабль от посторонних взоров. Раздался страшнейший взрыв. Вероятно, мина с германской подводной лодки попала в бомбовые погреба или в минный погреб, которые сдетонировали - одновременно с ними взорвались бывшие под парами восемнадцать котлов, что и послужило причиной мгновенной гибели крейсера.
Вахтенный начальник немедленно застопорил машины «Баяна» и пробил боевую тревогу, а взбежавший на мостик командир дал полный задний ход. Через полторы-две минуты дым приподнялся от воды, и на месте крейсера «Паллада» водоизмещением 7835 тонн, вооружённого двумя 8-дюймовыми, восемью 6-дюймовыми и двадцатью двумя 75-мм орудиями, плавали какие-то мелкие обломки, и не было видно ни одного человека...
Зрелище было настолько потрясающим, что офицеры и команда «Баяна», выскочившие на верхнюю палубу прямо из-за обеденных столов, как бы застыли на своих местах, причём судовой врач тут же впал в тихое помешательство (доктор был списан на берег и понемногу поправился).
Высота столба воды, пара и дыма, по определению с крейсера «Аврора», равнялась 3000 футов (914,4 м), вершина же его относилась ветром несколько в сторону, образуя гигантскую букву «Г». Дым продержался в воздухе около семи минут и был виден с разных судов и береговых постов на расстоянии до тридцати миль...
Вот как рассказывает об этом ревизор крейсера «Баян» лейтенант Лемишевский, только в полдень сменившийся с вахты и спустившийся в каюту, чтобы переодеться.
«Не успел я это сделать, как услышал звуки как бы от пистолетного выстрела. Надевая на ходу китель и бинокль, выскочил на верхнюю палубу. Передо мной стоял столб дыма бурого цвета, смешанного с паром. Когда дым приподнялся, на месте «Паллады» никого не оказалось.
В этот момент «Баян» находился в 1-1,5 кабельтова от места гибели. В бинокль были видны летающие фуражки, бумажки и разная мелочь. Крейсер остановился и медленно двинулся назад... (с. 263-264).
Получив донесение о гибели крейсера, командующий Балтийским флотом немедленно выслал в море все свободные миноносцы, которые в течение двух дней подряд обшаривали устье Финского залива, но германской лодки так и не видели.
Из официального германского издания «Война на Балтийском море», том первый, узнаём следующее. «Подводная лодка U-26 в 10 ч. 30 м. утра усмотрела оба наших крейсера на курсе ост и, выйдя на линию их курса, пошла навстречу курсом вест. Во время атаки справа от лодки, в 10-20 кабельтовых, прошел тем же курсом большой русский миноносец. Сближение шло быстро. Вскоре после 11 часов подводная лодка, находясь в 20-30 кабельтовых от головного крейсера и идя малым ходом, повернула вправо, чтобы выстрелить из кормового минного аппарата. Скорость хода крейсеров считали в 15 узлов. В 11 ч. 10 м. дан выстрел по головному четырехтрубному крейсеру с расстояния 530 м. Мина попала прямо в середину крейсера. Командир U-26 видел в перископ падение дымовых труб, после чего должен быть уйти на 20 метров, т. к. был обстрелян сопровождавшим крейсер миноносцем»... <…>
Как известно, ни одного миноносца при наших кораблях, к сожалению, не было (за недостатком их), «Баян» же, по свидетельству лейтенанта Лемишевского, открыл огонь через десять минут после взрыва «Паллады». Таким образом, слышанные на германской подводной лодке глухие удары, принятые за разрывы снарядов, на самом деле были не что иное, как град больших и малых обломков несчастного корабля, падавших вокруг U-26, а также ряд отдельных, последовательных взрывов внутри тонувшей «Паллады». Ввиду небольшого расстояния между противниками - около 3 кабельтовых - эффект столь страшного взрыва должен был быть на подводной лодке очень велик, потому-то её командир дал полный ход, ушёл на глубину 20 метров и не показывался на поверхность в течение двадцати минут. Хотя в своем официальном описании войны на море немцы часто не останавливаются перед искажением истины, похоже на то, что они говорят правду…
Спасать было некого, ибо на месте гибели не плавало не только ни одного живого человека, но и ни одного трупа. Объясняется это тем, что весь личный состав, кроме вахтенного отделения, в момент взрыва мины обедал во внутренних помещениях корабля и не успел выскочить на верхнюю палубу.
Через несколько дней у острова Кокшер нашли поднявшийся из пучины судовой образ крейсера «Паллада» - Спаса Нерукотворного, ко всеобщему изумлению, не имевший на себе не только никаких повреждений, но даже царапин. Образ передали храму Спаса на водах в Петрограде, сооруженному в память моряков, погибших в войну 1904-1905 годов.
8/21 октября 1914 года в районе Ганге к берегу прибило тело старшего артиллерийского офицера «Паллады» лейтенанта Л.А.Гаврилова, оказавшееся привязанным к какому-то дереву и без сапог. Когда он успел снять сапоги, достать дерево и привязать себя к нему, навсегда осталось загадкой. Это был единственный труп, выброшенный морем, из всего личного состава корабля в 25 офицеров и 572 человека команды... (с. 265-266).
Эффект, произведённый гибелью «Паллады», получился потрясающий. Иронического отношения к подводным лодкам как не бывало. Как же это случилось? - говорили все. Как же обезопасить корабли от атак подводных лодок? Как быть? Вот постоянные темы разговоров в кают-компаниях.
Паники не было, но настроение духа весьма подавленное. <…>
В приказе от 27 октября / 9 ноября 1914 года за № 332 адмирал фон Эссен имел гражданское мужество признаться в своих и всего личного состава Балтийского флота ошибках. Вот этот покаянный приказ.
“Последние недели войны ясно указали, что на некоторых морских театрах, к которым относится Балтийский, подводные лодки, мины заграждения и воздухоплавательные аппараты получают большое значение.
Все эти факторы не были нами достаточно изучены перед войной, поэтому обращаю внимание всех гг. офицеров на желательность серьезного ознакомления с вопросами, связанными с подводным плаванием, минным заграждением и воздухоплаванием, так как знание дела не только может разъяснить многие заблуждения и неверные представления, но и вызовет предложение различных способов активной и пассивной борьбы с этими элементами морской войны” (с. 267-268).
[См.: На дне Балтийского моря нашли пять боевых кораблей России времен Первой мировой войны (2014-06-18 21:27)].
Гибель врага лихого
Сердцу всегда любезна:
Нет состраданью места -
Участь одна у всех!..
Радуются матросы,
И на спине железной
Рыбы железной этой -
Шутки, гармошка, смех.
Но загудел пропеллер -
Мчится стальная птица,
Бомба назревшей каплей
В лапе её висит.
Лодка ушла в пучину
И под водой таится,
Кружит над нею птица,
Хищную тень следит.
Бомба гремит за бомбой;
Словно киты, фонтаны
Алчно они вздымают,
Роют и глубь, и дно…
Ранена субмарина,
И из разверстой раны
Радужное всплывает
Масляное пятно.
Море пустынно. Волны
Ходят неспешным ходом,
Чайки, свистя крылами,
Стонут со всех сторон…
Кто-то светловолосый
Тихо идёт по водам,
Траурен на зелёном
Белый Его хитон.
Арсений Несмелов. Эпизод
Боевым операциям русского Балтийского флота посвящены несколько книг заместителя начальника Института военной истории Военной академии Генерального штаба ВС РФ, вице-президента Российской ассоциации историков Первой мировой войны, кандидата исторических наук Д.Ю.Козлова. Первая из них - «Мемельская операция» флота Балтийского моря. Июнь 1915 года» (М. : Цейхгауз, 2007. 48 с. : ил. (Сражения Великой войны)) знакомит читателя с операцией, о значении которой до сих пор не утихают споры историков. В условиях поражений и отступления русских армий в 1915 году успех этой операции имел в первую очередь политическое значение.
Вышестоящее начальство не уставало напоминать балтийскому командованию, что его главной задачей остаётся недопущение прорыва превосходящих германских морских сил в восточную часть Финского залива для высадки десанта у врат столицы империи, и требовало оградить флот от малейшего риска и сохранить его для решающего сражения на центральной минно-артиллерийской позиции. Впрочем, столь пристальное внимание ставки было инициировано самим командующим флотом адмиралом Н.О. фон Эссеном, который в первые дни войны по собственной инициативе едва не спровоцировал войну с нейтральной Швецией. При этом Верховный главнокомандующий, успевший пресечь эскападу Николая Оттовича буквально в последний момент, счёл действия адмирала вызывающим актом и незаслуженным оскорблением шведов, лояльно относящихся к России.
В октябре 1914 года командующий был лишён права использовать по своему усмотрению основные силы вверенного ему флота (линейные корабли), и все активные действия в средней и южной частях моря вели исключительно крейсера, миноносцы и отчасти подводные лодки (с. 3).
Дерзнём не согласиться с расхожей точкой зрения, согласно которой события 19 июня (2 июля) 1915 года являются не более чем «одним из боевых эпизодов» и «не могут быть рассматриваемы даже как заметный этап в общем ходе событий войны на Балтийском море» (М.А.Петров).
В этом смысле весьма показательно, что авторы официозного ретроспективного очерка «Дважды Краснознамённый Балтийский флот» (1978 год) вовсе не сочли нужным упомянуть о единственном в Великой войне морском бою в открытой части Балтики. Нам представляется, что успех русских в бою у острова Готланд - весьма значительное по балтийским меркам событие - имел серьёзные последствия. За поражениями от англичан в боях у Гельголанда (август 1914 года) и на Доггер-банке (январь 1915 года) последовал очередной провал германской «малой морской войны» - на сей раз досадная конфузия от «инертного», «запертого», «плохо обученного», «трусливого» и т.п. русского флота на Балтике (с. 46-47).
После боя 19 июня (2 июля) 1915 года адмирал-штаб немедленно направил для усиления морских сил Балтийского моря малый крейсер «Бремен» и новый эсминец «V-99», сопоставимый по силе и скорости с русским «Новиком». Впрочем, оба германских корабля, как выяснилось, пришли сюда навстречу своей скорой гибели: крейсер «Бремен» погиб на русских минах у Виндавы 4 (17) декабря 1915 года, унеся с собой 250 членов экипажа, а «V-99» выбросился на мель у Люзерорта после бесславного поражения от «Новика» в бою 4 (17) августа, потеряв убитыми и ранеными 43 человека (с. 47).
Рижское дело является хорошей иллюстрацией
к бестолковщине, царящей в нашем флоте.
Мы совершили прыжок в пустоту, а русские
одержали большую морскую победу.
Гросс-адмирал Альфред Фридрих фон Тирпиц
Эти слова главного создателя и командующего германского ВМФ Д.Ю.Козлов поставил в качестве эпиграфа к другой своей книге - «Сражение за Рижский залив. Лето 1915» (М. : Цейхгауз, 2007. 64 с. : ил. (Сражения Великой войны)).
После кровавых побед на Карпатских перевалах в начале 1915 года, где были растрачены последние стратегические запасы боеприпасов и брошены в бой последние резервы, весь трагический для России 1915 год Российская императорская армия терпела одно поражение за другим, оставив не только Галицию, завоёванную столь дорогой ценой, но собственно земли империи: Польшу, Курляндию и другие. На фоне тяжёлых неудач особенно ярко выделяется победа над германским флотом в сражении за Рижский залив. Победа в этой баталии не продемонстрировала блестящий гений русских флотоводцев, но законно досталась той стороне, что совершила наименьшее количество ошибок. После провала Ирбенской операции в Рижском заливе активные действия германского флота в Балтийском море прекратились более чем на два года. Только в октябре 1917 года, когда деморализованная русская армия сдаст немцам Ригу, эскадры Флота открытого моря вновь появятся у Моонзундских островов. <…>
Августовские события лишили командование Балтийского флота иллюзий относительной готовности великобританского флота в нужный момент оказать помощь русским союзникам активными действиями в Северном море. Коль скоро немцы, не опасаясь превосходящего английского флота, могли сосредоточить в Балтийском море на оперативно значимый промежуток времени половину своих морских сил (включая эскадру самых современных линкорнов-дредноутов), русскому командованию приходилось считаться с возможностью действий противника не только против Рижского, но и против Финского заливов (с. 60).
Окончание здесь.
Иллюстрации с сайтов belrussia.ru, rusknife.com
Книгу Вячеслава Мешкова «Роковая война России» можно приобрести в Ассортиментном кабинете РГБ (открытая дверь сразу налево от главного входа, до турникетов) или заказать почтой.
Другие главы: Крах конного блицкрига | Мясо пушечное | Твой волшебный мир, Уэллс! | Пушки, розы и ратный труд | Августовские пушки, или О пользе чтения книг по истории войн | Разведка и контрразведка «до» и «во время»… | Кто виноват? Ответ господина Сазонова герру Гогенцоллерну | Русское «ничего» и послы Антанты | Интеллигенция и война | «Средь мук и стонов…» Медико-санитарная служба | 1915. «То беженцы... Их жалкая орда...»
Также смотрите на эту тему в нашем журнале: Кавказский фронт Первой мировой войны
Зафрендить Ленинку?