В детстве моём голубом,
волшебном, как фея,
мир знал, что я его Бог,
а он - моя затея.

Нормы валятся. Так, демограф правительства, некий доктор наук, сказал, что не следует осуждать инцест, человек разделял чадородство и эрос издавна, так что дети и эрос - разные вещи… Спец лаконичен. Не обращайся к лямблиям духа, он бы сказал, как знать, что инцест естественен, что процесс чадородства с умыслом был включён в круг эроса.
Эрос ― ( Read more... )

Верю: природа вдруг восстановится в райских мерах («неопустительный апокатáстазис» Исповедника М.).

«Ни у сената, ни у народных комиций не было власти; люди безропотно принимали все ордонансы, что предлагались Августом Цезарем». Марцеллин

Улыбаюсь, сам близ истерики. Потому что мир страшен, в нём больше ужаса, чем не ужаса, потому что неужаса мало; все вещи сдвинулись со своих вечных мест и валятся в беспорядке.

Открываю, чтó же есть русские, чтó нам в мир внести, отчего нас трусят, кто мы, зачем. Россия не гадаринская бездна, а изначалие, обнажившее, в чём итоги слов и каков русский путь. Мы есть, чтоб слова пытать и за то быть париями, в изгоях. Мы объясняем им, расчётливым, что им всем из комфортных их прогрессивных планов рухнуть придётся в яму, и не ( Read more... )

Человек, повторимся, не активирован, он в потенции, он намерен развиться в сверхчеловека. Надо стремиться к подвигам духа, надо стараться… Надо ли, впрочем? Хочется всё слать нá, весь дискурс. Хочется, по «священному духу» библии, делать всё, что запало, вплоть до убийств, предательств, чревоугодий, лжи, непотребства, некрофили́и, скверны, инцестов ( Read more... )

Сброд, низший и высший, ― дело искусственного отбора, дело морали, норм и традиций, дело культуры и её ценностей. Боги ― дело естественного отбора, дело природы и её ценностей.

В «Клубе мет. реализма» (метафизического, цель коего, в общем, «выход к реальности, что сверх зримого») повторял великих, не приводя имён, ссылок либо цитаций, в частности, помянул «анáмнезис». Был афронт: член клуба, медик-де «с высшим образованием», встав изрёк: «анáмнезис», о каком сказали, не существует, но есть «анáмнез». Были другие странные ( Read more... )

Вид пленённого Прометея - знак попранной нашей расы, кою давили и задавили прессом культуры норм и законов. Крах шёл стремительно, и величие человека меркло. Вспомним Ахилла как воплощение необорной доблести. В битвы, пишет Гомер, вступал Ахилл по своей лишь воле и не терпел рестрикций, пусть дисциплина высший долг воина. Лгал Гомер? Нет, воспел ( Read more... )