А.А. Ивин. Что такое диалектика Глава 5.2.
[ Оглавление] [ 1] [ 2.1] [ 2.2] [ 3] [ 4.1] [ 4.2] [ 5.1] [ 5.2 ] [ 6.1] [ 6.2] [ 7.1] [ 7.2] [ 8.1] [ 8.2] [ 9]
Глава 5
ДИАЛЕКТИКА ГЕГЕЛЯ
8. Формальная и диалектическая логика: сравнение
[...]
Как раз в этом смысле употреблялось слово «логика» теми, кто пытался, вслед за Гегелем, сконструировать некую «диалектическую логику», противостоящую (формальной) логике и допускающую противоречия в мышлении. Слово «логика» употребляется также в связи с процессами мышления. Так, мы говорим о логичном и нелогичном мышлении, имея в виду его определенность, последовательность, доказательность и т.п. Кроме того, логика - особая наука о мышлении. Она возникла еще в IV в. до н.э., а позднее стала называться также формальной логикой.
Задачи формальной логики как науки
Самым общим образом логику можно определить как науку о законах и операциях правильного мышления. Трудно найти более многогранное и сложное явление, чем человеческое мышление. Оно изучается многими науками, и логика - одна из них. Всякое движение нашей мысли, постигающей истину, добро и красоту, опирается на логические законы. Мы можем не осознавать их, но вынуждены всегда им следовать.
Сфера конкретных интересов логики существенно менялась со временем, но основная цель всегда оставалась неизменной: исследование того, как из одних утверждений можно выводить другие. Логика занимается также многими другими вопросами: операциями определения и деления (классификации), проблемами значения выражений языка, операциями доказательства и опровержения, правдоподобными рассуждениями, дающими из истинных посылок только вероятное заключение, и др. Но основная задача логики - определить «что из чего следует». Логическое исследование призвано выявить и систематизировать схемы правильного рассуждения. Эти схемы представляют собой логические законы. Рассуждать логично - значит рассуждать в соответствии с законами логики.
Отсюда понятна важность данных законов. Об их природе, источнике их обязательности высказывались разные точки зрения. Ясно, что логические законы не зависят от воли и сознания человека. Их принудительная сила для человеческого мышления объясняется тем, что они являются, в конечном счете, отображением в голове человека наиболее общих отношений самого реального мира, практики его познания и преобразования человеком. Именно поэтому законы логики кажутся самоочевидными и как бы изначально присущими человеческой способности рассуждать.
Два основных этапа в развитии логики
Рассуждение - это всегда принуждение. Размышляя, мы постоянно ощущаем давление и несвободу. От нашей воли зависит, на чем остановить свою мысль. В любое время мы можем прервать начатое размышление и перейти к другой теме. Но если мы решили провести его до конца, то сразу же попадем в сети необходимости, стоящей выше нашей воли и наших желаний. Согласившись с одними утверждениями, мы вынуждены принять и те, что из них вытекают, независимо от того, нравятся они нам или нет, способствуют нашим целям или, напротив, препятствуют им. Допустив одно, мы автоматически лишаем себя возможности утверждать другое, несовместимое с допущенным.
Если мы, допустим, убеждены, что все металлы проводят электрический ток, мы должны признать также, что вещества, не проводящие ток, не относятся к металлам. Уверив себя, что каждая птица летает, мы вынуждены не считать птицами курицу и страуса. Из того, что все люди смертны и Сократ является человеком, мы обязаны заключить, что он смертен. В чем источник этого постоянного принуждения? Какова его природа? Что именно следует считать несовместимым с принятыми уже утверждениями и что должно приниматься вместе с ними? Какие вообще принципы лежат в основе деятельности нашего мышления? Над этими вопросами человек задумался очень давно. Из этих раздумий выросла особая наука о мышлении - логика.
Платон настаивал на божественном происхождении человеческого разума. Бог создал зрение, говорил он, и вручил его нам, чтобы мы видели на небе движение Разума мира и использовали его для руководства движениями нашего собственного разума. Человеческий разум - это только воспроизведение той разумности, которая господствует в мире и которую мы улавливаем благодаря милости бога.
Первый развернутый и обоснованный ответ на вопрос о природе и принципах человеческого мышления дал ученик Платона Аристотель. «Принудительную силу наших речей» он объяснил существованием особых законов - логических законов мышления. Именно они заставляют принимать одни утверждения вслед за другими и отбрасывать не совместимое с принятым. Подчеркивая безоговорочность логических законов и необходимость всегда следовать им, Аристотель с грустью замечал: «Мышление - это страдание», ибо «коль вещь необходима, в тягость она нам». Сейчас мы, конечно, думаем иначе: чем больше законов природы и общества нам известно, тем шире наша свобода. С работ Аристотеля началось систематическое изучение логики и ее законов. Раньше логики возникли, пожалуй, только математика, философия и теория аргументации, называвшаяся в древности «риторикой».
Интересно отметить, что почти одновременно с древнегреческой логикой логическая теория мышления начала складываться в Древней Индии и в Древнем Китае. Однако развивалась она там медленно и неуверенно и за многие века мало чего добилась. Проблема в своеобразии культуры данных регионов, и, прежде всего, в отсутствии острой необходимости в строго рациональном мышлении. Для развития логики имеется хорошая почва в тех обществах, которые строятся на принципах демократии и в которых процедура убеждения опирается не на традицию и, тем более, не на принуждение или прямое насилие, а главным образом на доказательную речь.
Развитие логики
Эволюция каждой науки носит характер чередования периодов «спокойного» развития научной дисциплины и ее резкого преобразования. Долгие периоды медленного и постепенного накопления знания в рамках одной и той же понятийной системы сменяются довольно кратковременными, но резкими, можно сказать скачкообразными, периодами радикально новых открытий и ломки всей понятийной структуры научной дисциплины. «Скачки» в процессе развития научной дисциплины принято называть «научными революциями».
Примерами научных революций могут служить переход от геоцентрической системы Птолемея к гелиоцентрической системе Коперника, переход от представлений об особой «огненной материи» (флогистоне) к теории окисления Лавуазье, переход от классической механики Ньютона к общей теории относительности Эйнштейна и др. Научная революция в психологии, сделавшая ее самостоятельной наукой и отделившая ее от философии, произошла во второй половине XIX в. и была связана с проникновением в психологию эмпирического метода.
Современная логика, называемая также «математической» или «символической», возникла на стыке двух очень разных наук: философии, частью которой всегда считалась логика, и математики. Революция в логике, произошедшая в конце XIX - начале XX вв. и в корне изменившая ее лицо, была связана, прежде всего, с проникновением в «философскую логику» методов, традиционно применявшихся в математике.
Научная революция в конце XIX - начале XX вв. в корне изменила стиль рассуждений и методы этой науки и придала ей как бы второе дыхание. Теперь логика - одна из наиболее динамичных наук, образец строгости и точности даже для математических теорий.
В длинной и богатой событиями истории логики отчетливо выделяются, таким образом, два основных этапа. Первый - от древнегреческой логики до возникновения в конце XIX - начале XX веков совершенно новой логики; второй - с этого времени до наших дней. Первый этап именуется традиционной логикой, второй - современной логикой.
Традиционная логика является не особым направлением, а предысторией современной логики. Все собственно логическое содержание традиционной логики вошло в состав современной логики и составило ее незначительную и не особенно важную часть. На первом этапе логика развивалась очень медленно. Обсуждавшиеся в ней проблемы мало отличались от проблем, поставленных еще Аристотелем. Это дало повод И. Канту в конце XVШ в. утверждать, что логика, подобно геометрии Евклида, является завершенной наукой, не продвинувшейся со времени Аристотеля ни на один шаг и не имеющей собственной истории. Отличительная черта человека - его разумность, или, как говорит философия, рациональность. Совокупность принципов мышления, охватываемых понятием рациональности, не является вполне ясной и не имеет отчетливой границы. Но очевидно, что рациональность предполагает, прежде всего, соответствие требованиям логики. Хотя эти требования также не являются однозначно определенными, они составляют ядро рациональности. Логика - необходимый инструмент анализа законов и операций правильного мышления и, соответственно, незаменимое средство получения нового знания.
Основной задачей логики является отделение правильных способов умозаключения (вывода) от неправильных. Правильные выводы называются также обоснованными, последовательными или логичными. Правильное умозаключение - умозаключение, схема которого представляет собой закон логики, в силу чего из обоснованных (в случае описательный высказываний - истинных) посылок с необходимостью вытекает обоснованное (истинное) следствие. Если посылки являются обоснованными, можно сказать, что правильное умозаключение всегда дает из таких посылок обоснованное заключение. Правильным является, например, следующее умозаключение, использовавшееся в качестве стандартного примера еще в Древней Греции:Все люди смертны. Все греки люди. Следовательно, все греки смертны.Первые два высказывания - это посылки, третье - умозаключение.
Направления современных логических исследований
Сейчас логический анализ правильного мышления активно ведется в целом ряде как давно освоенных, так и новых областей. Самым общим образом их можно обозначить так:
1. Исследование логических особенностей дедуктивных наук. Этот раздел достаточно глубоко и всесторонне разработан математиками и логиками. Многие результаты, полученные здесь (например, теорема Гёделя о неполноте и др.) имеют принципиальное философско-методологическое значение.
2. Применение логического анализа к опытному знанию. К этой сфере относятся изучение логической структуры теорий, способов их эмпирического обоснования, исследование различного рода правдоподобных рассуждений (индуктивный вывод, аналогия, моделирование, методы установления причинной связи на основе наблюдения и эксперимента и т.п.), трудностей применения теорий на практике и т.д. Особое место занимают проблемы, связанные с изучением смыслов и значений теоретических и эмпирических терминов, с анализом семантики таких ключевых терминов, как закон, факт, теория, система, измерение, вероятность, необходимость и т.д. В последнее время существенное внимание уделяется логическому исследованию процессов формирования, роста и развития знания. Они имеют общенаучный характер, но пока изучаются преимущественно на материале естественнонаучных теорий. Были предприняты, в частности, попытки построения особой диахронической логики для описания развития знания.
3. Применение логического анализа к оценочно-нормативному знанию. Сюда относятся вопросы семантики оценочных и нормативных понятий, изучение структуры и логических связей высказываний о ценностях, способов их обоснования, анализ моральных, правовых и других кодексов и т.д. Тема ценностей стала одной из центральных в сегодняшней методологии. Знание не сводимо к истине, оно включает также ценности. Без них нет ни гуманитарной, ни естественной науки. Всякая научная теория включает ценности, и притом в самой разнообразной форме: в форме иерархии своих положений, в форме ценностных составляющих господствующей парадигмы, (номинальных) определений, конвенций и т.д. Интенсивные исследования в этой области показали несостоятельность неопозитивистского требования исключения ценностей из науки. Это требование несовместимо не только с реальной практикой этики, эстетики, политэкономии и подобных им дисциплин непосредственно занятых обоснованием и утверждением определенных ценностей, но и с практикой научного познания в целом, которое, как и всякая человеческая деятельность, немыслимо без целей и иных ценностей. В изучении внутренних и внешних ценностей научных теорий важную роль призвана играть и логика.
4. Логический анализ приемов и операций, постоянно используемых во всех сферах мыслительной деятельности. К ним относятся объяснение, понимание, предвидение, определение, обобщение, классификация, абстрагирование, идеализация, сравнение, экстраполяция, редукция и т.п.
5. Применение логического анализа для исследовании наиболее важных категорий («причинность», «детерминизм», «онтологическая, или физическая, необходимость», «научный закон», объяснение, предсказание, понимание и др.).
Этот краткий перечень областей и проблем современных логических исследований не является, конечно, исчерпывающим. Но уже он показывает как широту интересов современной логики, так и сложность стоящих перед нею задач. Пока у читателя есть только общее представление о том, чем занимается современная логика. Трудно говорить, поэтому о каких-либо деталях ее отношений с другими науками. Нет также возможности привести конкретные примеры применений логики для решения содержательно интересных проблем. К этим вопросам целесообразно вернуться позднее.
Закон противоречия
В логике, как и во всякой науке, главное - законы. Логических законов бесконечно много, и в этом ее отличие от большинства других наук. Однородные законы объединяются в логические системы, которые тоже обычно именуются «логиками». Каждая из них дает описание логической структуры определенного фрагмента, или типа, наших рассуждений. Без логического закона нельзя понять, что такое логическое следование, а тем самым - и что такое доказательство. Законы логики составляют тот невидимый железный каркас, на котором держится последовательное рассуждение и без которого оно превращается в хаотическую, бессвязную речь. Один из наиболее известных законов логики - закон противоречия. Его сформулировал еще Аристотель, назвав «самым достоверным из всех начал, свободным от всякой предположительности». Закон говорит о высказываниях, одно из которых отрицает другое, а вместе они составляют логическое противоречие. Например: «Пять - четное число» и «Пять - нечетное число».
Идея, выражаемая законом противоречия, проста: высказывание и его отрицание не могут быть одно¬временно истинными. Пусть А обозначает произвольное высказывание, не-А - отрицание этого высказывания. Тогда закон можно представить так: «Неверно, что А и не-А». Неверно, например, что Солнце - звезда и Солнце не является звездой, что человек - разумное существо и вместе с тем не является разум¬ным и т.п.
Если ввести понятия истины и лжи, закон противоречия можно сформулировать так: никакое высказывание не является вместе истинным и ложным. В этой версии закон звучит особенно убедительно. Истина и ложь - это две несовместимые характеристики высказывания. Истинное высказывание соответствует действительности, ложное не соответствует ей. Тот, кто отрицает закон противоречия, должен признать, что одно и то же высказывание может соответствовать реальному положению вещей и одновременно не соответствовать ему. Трудно понять, что означают в таком случае сами понятия истины и лжи.
Иногда закон противоречия формулируют следующим образом: из двух противоречащих друг другу высказываний одно является ложным. Эта версия подчеркивает опасность, связанную с противоречием. Тот, кто допускает противоречие, вводит в свои рассуждения или в свою теорию ложное высказывание. Тем самым он стирает границу между истиной и ложью, что, конечно же, недопустимо. Один из законов логики говорит: из противоречивого высказывания логически следует любое высказывание. Появление в какой-то теории противоречия ведет в силу этого закона к ее разрушению. В ней становится доказуемым все, что угодно, былое смешивается с небылицами. Ценность такой теории равна нулю.
Конечно, в реальной жизни все обстоит не так страшно, как это рисует данный закон. Ученый, обнаруживший в какой-то научной теории противоречие, не спешит обычно воспользоваться услугами закона, чтобы дискредитировать ее. Чаще всего противоречие отграничивается от других положений теории, входящие в него утверждения проверяются и перепроверяются до тех пор, пока не будет выяснено, какое из них является ложным. В конце концов ложное утверждение отбрасывается, и теория становится непротиворечивой. Только после этого она обретает уверенность в своем будущем. Противоречие - это еще не смерть научной теории. Но оно подобно смерти. Можно ли описать движение без противоречия? Иногда отвечают, что такое описание не схватило бы самой сути движения - последовательной смены положения тела в пространстве и во времени. Движение внутренне противоречиво и требует для своего описания оборотов типа: «Движущееся тело находится в данном месте, и движущееся тело не находится в данном месте». Поскольку противоречиво не только механическое движение, но и всякое изменение вообще, любое описание явлений в динамике должно быть - при таком подходе - внутренне противоречивым.
Разумеется, этот подход представляет собой недоразумение. Можно просто сказать: «Дверь полуоткрыта». Но можно заявить: «Дверь открыта и не открыта», имея при этом в виду, что она открыта, поскольку не является плотно притворенной, и вместе с тем не открыта, потому что не распахнута настежь.Подобный способ выражения представляет собой, однако, не более чем игру в риторику и афористичность. Никакого действительного противоречия здесь нет, так как нет утверждения и отрицания одного и того же, взятого в одном и том же отношении. «Березы опали и не опали», - говорят одни, подразумевая, что некоторые березы уже сбросили листву, а другие нет. «Человек и ребенок, и старик», - говорят другие, имея в виду, что один и тот же человек в начале своей жизни - ребенок, а в конце ее - старик. Действительного противоречия в подобных утверждениях, конечно же, нет. Точно так же, как его нет в словах песни: «Речка движется и не движется... Песня слышится и не слышится...»
Те примеры, которые обычно противопоставляют закону противоречия, не являются подлинными противоречиями и не имеют к нему никакого отношения. Логические противоречия недопустимы в науке, но установить, что конкретная теория не содержит их, непросто. То, что в процессе развития и развертывания теории не встречено никаких противоречии, еще не означает, что их в самом деле нет. Научная теория - очень сложная система утверждений. Не всегда противоречие удается обнаружить относительно быстро путем последовательного выведения следствий из ее положений. Вопрос о непротиворечивости становится яснее, когда теория допускает аксиоматическую формулировку, подобно геометрии Евклида или механике Ньютона. Для большинства аксиоматизированных теорий непротиворечивость доказывается без особого труда. Есть, однако, теория, в случае которой десятилетия упорнейших усилий не дали ответа на вопрос, является она непротиворечивой или нет. Это математическая теория множеств, лежащая в основе всей математики.
Основной принцип логики и понятие истины
Успехи, достигнутые современной логикой в ХХ веке, не означают, конечно, что у нее нет сейчас никаких проблем. Проблемы есть, и они достаточно серьезны. Здесь можно остановиться только на самых актуальных из них. Научное исследование по сути своей бесконечно. Это относится не только к изучению космологией развития Вселенной или к изучению эволюции живых существ в биологии. Исследование правильного мышления логикой также не имеет конца. Никогда не наступит момент, когда мы сможем сказать, что знаем о таком мышлении если не все, то хотя бы основное. Наука представляет собой процесс постоянного поиска решений и возникновения все новых и новых проблем. Логика не является исключением из этого правила. Каждое новое ее достижение не только решает какие-то вставшие ранее проблемы, но и порождает новые, ждущие своего решения вопросы. Как показали последние пятьдесят лет, наиболее важным и сложным является вопрос о новом истолковании центральных логических понятий. В числе этих понятий: логическая форма, закон логики, логическое следование, доказательство, логический парадокс, софизм, «логика науки», «философская логика» и др. Логика растет не только вширь, но и вглубь, хотя последний процесс менее заметен из-за сопровождающих его споров. Прояснение и углубление оснований логики должно сопровождаться, конечно, пересмотром и уточнением ключевых логических понятий.
Нужно подчеркнуть, что в основном принципе логике, согласно которому правильность человеческого мышления зависит только от его формы, не фигурирует понятие истины. Правильность рассуждения не зависит от того, являются его посылки истинными или ложными. Попытка определить правильное рассуждение как рассуждение, дающее из истинных посылок истинные заключения, является очевидным сужением основного принципа логики. До сих пор логика тяготеет к раскрытию содержания логических понятий с помощью понятия истины. Это явно не согласуется с основным принципом формальной логики, в соответствии с которым правильность рассуждения определяется только способом связи входящих в него содержательных частей, т.е. его логической формой.
Использование понятия истины при определении логической правильности можно назвать основной ошибкой логики. В современной логике постепенно вырабатываются средства, чтобы исправить эту ошибку. Но это непростая задача. Необходимо переопределение почти всех основных понятий логики, начиная с понятия логического закона и заканчивая понятиями логического следования и логического доказательства.
Описательно-оценочный характер законов логики
Идею об укорененности логики в практике теоретического мышления хорошо выразил Л. Витгенштейн, писавший, что законы логики есть на деле выражение «мыслительных привычек» и одновременно также привычки к мышлению. Эти законы демонстрируют то, как именно люди мыслят, и то, что они называют мышлением. Логика является продуктом определенных исторических и социальных условий, закрепленным определенными социальными институтами. Она представляет набор «языковых игр», возможны и существуют различные логические парадигмы, кодифицируемые с помощью различных формальных систем. Определенные формы мышления выделяются в качестве образцов и подкрепляются социальными институтами. Психология может изучать какие-то врожденные «дедуктивные интуиции», но логика не сводится к последним, даже если они существуют, поскольку они всегда проявляются в определенных социальных условиях и подвергаются своего рода социальной селекции, учитывающей социальные интересы. Поэтому «чистая» психология столь же бесплодна при изучении природы логики, как и «чистая» формализация.
Можно сказать, что Витгенштейн настаивает на двойственном, описательно-оценочном, или дескриптивно-прескриптивном, характере логических законов. Они формируются в практике мышления, систематизируя и очищая от случайностей опыт теоретизирования. В этом смысле законы описывают то, как на самом деле люди мыслят. Но, с другой стороны, законы предписывают определенные формы поведения, выдвигают известные образцы и требования. В этом смысле они определяют, что должно называться правильным мышлением. Законы логики не являются каким-то исключением в этом плане: дескриптивно-прекскриптивными образованиями являются все научные законы. Однако в логических законах явно доминирует предписывающее, прескриптивное начало. В этом они близки к моральным принципам, правилам грамматики и т.п.
Логическое и диалектическое противоречие
Диалектическую гибкость тоталитарного мышления, умеющего наложить жесткую общую схему на меняющуюся реальность, не считаясь с фактами и возникающими противоречиями, хорошо показывает Дж. Оруэлл: "...От правоверного требуется такое же владение своими умственными процессами, как от человека-змеи в цирке - своим телом. В конечном счете, строй зиждется на том убеждении, что Старший Брат (вождь) всемогущ, а партия непогрешима. Но поскольку Старший Брат не всемогущ и непогрешимость партии не свойственна, необходима неустанная и ежеминутная гибкость в обращении с фактами. Ключевое слово здесь - белочерный. Как и многие слова новояза, оно обладает двумя противоположными значениями. В применении к оппоненту оно означает привычку бесстыдно утверждать, что черное - это белое, вопреки очевидным фактам. В применении к члену партии - благонамеренную готовность назвать черное белым, если того требует партийная дисциплина. Но не только назвать: еще и верить, что черное - это белое, больше того, знать, что черное - это белое, и забыть, что когда-то ты думал иначе"21 .
Трактовку гегелевской диалектики, признающую реальную возможность противоречивого мышления, пытался развить в начале XX века Э. Трельч, называвший "диалектическую логику противоречия" "сверхрационалистической логикой". Диалектика, писал Трельч, "есть не что иное, как учение о единстве противоположностей при признании полной реальности этих противоположностей. Это - логика движения, которая, в отличие от обыкновенной, поверхностной логики, цепляющейся за явление, отказывающейся понять движение и исключающей противоположности, есть учение об их переходе друг в друга и об их самопревращении в движении становления. До этого для становления не было понятия, и разложение Лейбницем становления на бесконечно малые изменения не было истинным и действительным становлением. Это последнее может быть схвачено лишь глубже проникающей логикой, которая признает, как некогда Николай Кузанский, в "совпадении противоположностей" последнюю и подлинную проблему мышления. Понятие становления является относительным снятием закона противоречия, который имеет значение лишь для бытия, рассматриваемого как нечто мертвое. Последнее - мир рассудка, первое - мир разума"22 .
В России оказалось особенно много сторонников гегелевской диалектики. Не удивительно, что наука логика всегда чувствовала себя здесь крайне неуютно. Русский философ С.Л. Франк, высланный в начале 20-х гг. прошлого века из России и живший сначала в Париже, а затем в Лондоне, пытался развить диалектику, не ссылаясь на Гегеля и его последователей. Франк вообще писал свои работы по философии так, как если бы после жившего в Х1У в. Николая Кузанского (и его предшественников) философией никто не занимался. Позиция Франка привлекает своей ясностью и последовательностью, особенно в вопросе о соотношении логического и диалектического противоречия. Франк прямо говорит, что диалектическое противоречие представляет собой одновременно и утверждение, и отрицание одного и того же, т.е. является логическим противоречием. Именно поэтому диалектическое мышление является "трансрациональным" и выходит за рамки рационального мышления.
Гегель и его марксистско-ленинские последователи вели себя в данном пункте совершенно иначе: они всячески уклонялись от внятного ответа на вопрос, как соотносятся между собой логические и диалектические противоречия.
Гегель, плохо знавший (формальную) логику, наговорил о ее законах массу глупостей23 . Больше всего не повезло закону противоречия, оказавшемуся в прямом конфликте с диалектикой. В разных контекстах Гегель дает этому простому и очевидному положению разные истолкования. В одних случаях он принимает данный закон, в других отвергает, и всякий раз его аргументация является чрезвычайно путаной. В сущности, Гегель так и не прояснил для себя вопрос, можно ли согласовать учение о диалектическом противоречии с логическим требованием непротиворечивости (рационального) мышления. Один характерный пример. "...Двигаться, - пишет Гегель в своей "Истории философии", - означает быть в данном месте и в то же время не быть в нем, - следовательно, находиться в обоих местах одновременно; в этом состоит непрерывность времени и пространства, которая единственно только и делает возможным движение. Зенон же в своем умозаключении строго отделял друг от друга эти две точки"24 .
Ленин, конспектируя гегелевские лекции, выписал это место, подчеркнул двумя жирными чертами и добавил: "Верно!"25 . Непонятно, что именно здесь верно. Два утверждения "Тело находится в данном месте" и "Тело не находится в данном месте" составляют логическое противоречие. Закон противоречия говорит, что одно из этих высказываний является ложным. Принять оба эти высказывания, значит принять ложное высказывание и выдавать его за истинное. Но это и есть та софистика, которую сам Гегель оценивал как беспринципную игру словами.
Все это, конечно, не очень серьезно: то выдвигать тезис, то уверять, что ты придерживаешься прямо противоположного мнения. Наверное, не случайно Б. Брехт в пьесе "Разговоры беженцев" характеризует гегелевскую "Науку логики" как "одно из величайших произведений мировой юмористической литературы": "Иронию, скрытую в каждой вещи, Гегель и называет диалектикой. Как все великие юмористы, он произносит это с убийственно серьезным видом".
Вопрос о соотношении логического и диалектического противоречия остался неясным и в марксистско-ленинской философии. После многих десятилетий нападок па закон противоречия и попыток ограничить его применимость сферой "повседневного мышления" в 80-е гг. советские философы стали в большинстве своем склоняться к мысли, что данный закон универсален и его действие распространяется даже на диалектическое мышление: "...Формальная логика исследует такие нормативные требования, согласно которым строится любое научное рассуждение и соблюдение которых является необходимым признаком культуры мышления... Формальная логика подчинена принципам диалектики как своему философско-методологическому основанию. Вместе с тем сама диалектика как логика неукоснительно подчинена всем принципам формальной логики..."26 .
Эти "сложные диалектические соотношения" диалектической и формальной логики совершенно не ясны. Но уже то, что стороннику диалектики предписывается рассуждать, не нарушая законов формальной логики, говорит о заметном ослаблении диалектического мышления и даже о его кризисе. В устойчивом коммунистическом обществе формальная логика трактуется пренебрежительно, а современная (математическая) логика без колебаний причисляется вместе с генетикой и кибернетикой к "продажным девкам империализма".
[...]
(окончание главы 5 ниже)
© Ивин А.А. Что такое диалектика