Фашизм и немецкая женщина**
« Красная звезда», СССР.
« Известия», СССР.
« Правда», СССР.
« Time», США.
« The Times», Великобритания.
« The New York Times», США.
Досье-шпаргалка: Образ немецкой женщины по материалам советской и иностранной печати периода Второй мировой войны (1941-1945 г.г.).
19.08.44: О, конечно, они не сразу сдадутся! Они теперь сопротивляются с двойной силой отчаяния. Они теперь сражаются не за «расовую чистоту», а за свою грязную шкуру. Они теперь думают не о сапфирах Индии, а о доме в Инстербурге или Тильзите, где жадная немка спокойно пожирала «трофейные» посылки и била по щекам русскую девушку. Мы идем в тот дом. И скоро мы придем. ("Красная звезда", СССР)
14.09.43: Я предоставляю слово госпоже Герте Андерс, проживающей в городе Котбусе. Это вдова бывшего мукомола и обер-ефрейтора германской армии Герберта Андерса. Обер-ефрейтор последнее время проживал в поселке Большой Бобрик Сумской области. Госпожа Герта Андерс писала мужу каждый день. Толстая связка писем - этой немке может позавидовать самый плодовитый литератор. Но есть в одном из ее последних писем подлинный шедевр. Я выписываю его дословно: «Возможно, что война кончится победоносным отступлением. Siegreichen Rückzug. Есть ли у тебя теперь машина? Конечно, лучше иметь машину - на ней можно скорей вернуться домой».
Герберта Андерса не спасла машина: пуля настигла мукомола. Но слова вдовы достойны войти в историю: « Победоносное отступление». ("Красная звезда", СССР)
26.08.43: Немцы и немки не верят больше в противовоздушную оборону. Ходит шуточная загадка: «Стоит серый на крыше и дрожит. Ответ: зенитчик». Фрейлен Елена Дамен пишет из Аахена, что немецкие девушки, призванные в ПВО, как только показываются самолеты, начинают в ужасе вопить: «Мама! Мама!»...
В Мерзебурге Марта Шмидт была вагоновожатой. Кто-то написал мужу, что она путается с французами. Муж пришел в ярость: «Я тебя сгною». Марта застрелилась. Муж подумал два дня и тоже застрелился. Это показалось многим соблазнительным. Фрау Тоннерс сошлась с французом. Муж, старший вахмистр, отобрал у ней двух детей. Фрау Тоннерс взяла револьвер вахмистра и покончила с собой...
В Бад-Эссене коммерсант Густав Бекман решил действовать решительно. Он застрелил свою жену и двух маленьких дочерей. Четырнадцатилетнюю дочь Гунгильду от первого брака он задушил. Потом Бекман выстрелил в себя. В Эрдеборне фрау Пралль повесилась, заявив, что не может больше слышать сирен. В Эссене владелец сигарного магазина Мюллерх убил топором невестку и себя. Он оставил записку: «Я не в силах больше выносить бомбардировки». ("Красная звезда", СССР)
ЯНВАРЬ 1943:
30.01.43: Гитлер не говорит, что фон Паулюс грозил убить жен и матерей всех немцев, которые сдадутся в плен. Гитлер не говорит, что фрицы боятся сдаваться в плен, потому что фрицы никогда не видали людей: звери, они жили среди зверей.
Один из окруженных фрицев по имени Вебер 22 декабря писал своей жене: «Вчера издан новый приказ - ни одного русского не брать в плен». Другой фриц, ефрейтор Хаман, 14 ноября доносил своей самке: «Пленных мы теперь не берем. Это звучит жестоко, но поверь мне - здесь приходится быть твердым». Вот разгадка немецкого «героизма»: они не верят, что могут быть на свете солдаты, которые не бьют лежачего. Но голод не тетка, и голод не Гитлер. Доев последних собак и кошек, фрицы все же подымают руки. Заикаясь, они лопочут: «Гитлер капут». Вот подарок фюреру к его десятилетию: стада немецких пленных с геррами-генералами за козлов и с фрицами за баранов. ("Красная звезда", СССР)
27.01.43: Гитлеровский выродок хотел такой войны, как во Франции, но не такой, как в России. Он хотел подобно сутенерам жить за чужой счет, пить чужое шампанское и жрать чужой шоколад, слать награбленные сукна, шелка и чулки алчной, как волчица, супруге, неизменно повторявшей в своих «трогательных» письмах два слова «шли и давай»... С помутневшим, исступленным взором бросаются немецко-фашистские кобели на женщин чужой национальности, дыша им в лицо смрадом гнилых зубов, пачкая их каплями своей отравленной слюны. ("Красная звезда", СССР)
08.12.42: С начала войны по сей день гитлеровская Германия потеряла на советско-германском фронте убитыми, ранеными и пленными свыше восьми миллионов солдат и офицеров; десятки тысяч орудий, танков, самолетов. Со всех точек зрения кусочек русского хлеба с маслом обошелся немцам не дешево, и - ох как обильно - поливают слезами этот кусочек Амалии и Шарлотты. ("Красная звезда", СССР)
НОЯБРЬ 1942:
26.11.42: Гитлеровский «новый порядок» - это мечты о прямом нефтепроводе от Грозного и Баку до Берлина, о превращении Германии в один сплошной ссыпной пункт украинской и кубанской пшеницы, отнятой у обреченного на голод украинского крестьянина и кубанского казака. Это мечты о бесплатном русском сале, жарящемся на сковородке у какой-нибудь мегеры на Курфюрстендамм. Это мечты о русских мехах, которыми покроются немецкие гиены без меха. ("Красная звезда", СССР)
13.11.42: На вид гретхен - безобидная белобрысая немочка. На деле это подлинная акула. Без гретхен фриц не знал бы, что ему делать в Париже, - гретхен его вдохновляла: «Грабь!» Гретхен - это муза разбоя. Фриц, который «организует» колбасу в Краснодаре, посвящает свою добычу гретхен. Когда Гитлер несколько дней тому назад в мюнхенской пивнушке прославлял грабеж и хвастал тем, что немцы обобрали Украину, его устами говорила белокурая, рыхлая и ненасытная гретхен...
Эти голубоглазые мечтательницы обладают сказочным аппетитом. Марта Зиммель пишет жениху: «Шоколад я оставила для малютки, а кило сала и мед я с'ела в один присест, даже не заметив». Очаровательная тварь, которая способна, «даже не заметив», сожрать кило сала с медом!...
Они обожают сюсюкать. Гретхен называет фрица «муженек», «муженечек», «мое сокровище», «мое маленькое сокровище», себя она именует не иначе, как «твоя крошка», «твоя женушка», «твоя куколка». За этими сладкими словами скрыта бездушная и жестокая тварь. Фрау Анна Зигер пишет из Прентцлау: «Русских ты можешь убивать без всякого угрызения, да и детей, потому что из каждого русского малыша вырастет зверский большевик»...
В Германии теперь открыты специальные курсы «Для подготовки руководительниц в Остланде». На курсах подготовляют немок для расправы с крестьянами Украины и Белоруссии. Официально в программе - невинные предметы: молочное хозяйство, уход за больными, садоводство. Но одна из грядущих «руководительниц» Гильда Гримм пишет своему жениху: «Итак, через три недели я увижу загадочную Россию. Нам здесь многое об'яснили. Всем со слабыми нервами там не место. Я знаю, что я справлюсь с моей задачей. Ничего, что мне двадцать лет и что для тебя я только твоя «бедная крошка», я хорошо стреляю, и русские, эти бородатые звери, будут передо мной трепетать». ("Красная звезда", СССР)
ОКТЯБРЬ 1942:
16.10.42: Передо мной номер газеты «Дер нейе таг». Я нашел его в немецком блиндаже. Самое увлекательное - об'явления. Восемнадцать немок сообщают о смерти фрицев. Приятно читать. Конечно, гретхен выражаются поэтично... Из об'явлений видно, что фрицы теперь поднялись в цене: «идея фюрера» сильно уменьшила количество производителей в Германии. Мы читаем: «Вдова, потерявшая героя-мужа, владелица писчебумажного магазина в центре Дрездена с капиталом в 60 тысяч марок, ищет попутчика в жизни. Она готова отдать свое любящее сердце инвалиду войны, сохранившему молодость сердца и темперамент»...
Любовь для них нечто среднее между скотным двором и биржей. Эти грязные твари пришли к нам, похотливые и жадные, с сифилисом, с чесоткой, со слюнявой мордой павиана. Поскорей бы их закопать! Земле и той тошно. ("Красная звезда", СССР)
08.10.42: Ниже публикуется письмо немецкому солдату Гейнцу от Иоганны Рохе из Вейссенфельса: «У нас сейчас работает много русских мужчин, женщин и детей. Они страшно ненавидят нас и при каждом удобном случае бегут. Две недели тому назад господин Куштбах поймал двух русских в Винбергере. Около Фрейбурга один лесник пытался задержать несколько русских, сбежавших из лагеря, но они оказали сопротивление. На этой неделе наш вахмистр поймал в деревне двух русских девушек, которые бежали из поместья. Их высекли резиновыми дубинками». (Совинформбюро)
СЕНТЯБРЬ 1942:
15.09.42: Письма не веселят солдат. Фрицу и без того тошно, а родные пишут: «У нас не лучше». Немецкие жены не отличаются мужеством и не щадят своих мужей. Их описания бомбежек нельзя назвать иначе, как истерикой в письмах.
Вот письмо солдату Кнопу из Дортмунда: «У нас не лучше, чем у вас. Томми опять хозяйничают. Хоть бы это скорей кончилось, вечером со страхом ложишься спать». Жена унтер-офицера Киршфогеля, проживающая в Альтенштадте, шлет письмо, состоящее главным образом из восклицательных знаков: «Сегодня опять была воздушная тревога! О, я совершенно измучена!! Ох, хоть бы все это кончилось!!! Я больше не могу!!!». Сестра пишет лейтенанту Шпельгену: «Вчера мы были в Кельне. Потрясающее зрелище. Сколько горя и нужды! Хочется плакать». А жена фельдфебеля Эрленга пишет из Бремена: «Я пишу и плачу, ты знаешь отчего? От страха. Я даже думаю, что у нас хуже, чем у вас. Я удивляюсь, как я не сошла с ума?..»
Они воют, кричат, плачут от страха, все эти жадные и глупые самки, восторженно аплодировавшие, когда им показывали в кино развалины Белграда, и думавшие, что война это только трофейные посылки. Они лишены стыда, они беззастенчиво говорят мужьям и женихам о своем животном страхе: помилуйте, их, чистокровных арийских производительниц, бомбят, как низких сербок или полек! Одна перепуганная самка пишет мужу: «Я не понимаю, что вы делаете на фронте, когда нас уже четвертую ночь подряд бомбят?..»...
О чем еще пишут немки? О голоде, о нужде, об отчаянии. Жена докладывает ефрейтору Ройшелю из Хемница: «Война делается все большим испытанием для наших нервов. Я не знаю, сколько можно еще выдержать? Многие уже при последнем издыхании. С едой так дольше продолжаться не может, а, говорят, будет еще хуже». Невеста Дорис Бемиш радует ефрейтора Шульце следующим донесением: «Выгляжу я совсем скверно. Мне живется плохо, и я часто думаю о смерти. Когда ты приедешь домой, ты можешь застать вместо меня могильный холмик». ("Красная звезда", СССР)
05.09.42: У убитого немецкого лейтенанта Гейнца Шульца найдено письмо из Брентау (близ Данцига) от его знакомой Гертруды. В письме она пишет: «Вчера у меня была Эльза Вернер из Шахау. У них тоже творилось что-то ужасное. Красные бросали тяжелые бомбы. Верфи долго горели. В Шахау не осталось ни одного целого стекла. Эльза боится туда возвращаться. Люди думают о том, что нужно куда-нибудь уезжать, но куда? Эльза зовет меня в Штраубинг. Посоветуй, что делать - ехать ли мне? Ведь и туда могут явиться русские или томми. Мы просто растерялись...»...
У убитого немецкого солдата Людвига найдено письмо от некоей Гильды из Боттропа. В нем говорится: «Отсюда, из Боттропа, опять очень многих призвали. Берут буквально всех, кто имеет ноги и руки. Да, война натворила нам много бед. Здесь каждый день получают печальные известия... Вам тяжело, но и наша жизнь - сплошной ужас. Мне так надоело жить, что я способна с собой что-нибудь сделать». (Совинформбюро)
02.09.42: Напрасно блюстители расовой теории мечтали о «чистой немецкой породе». Несмотря на полицейские запреты, немки аккуратно спариваются с иностранцами. Арийские производители далеко - в блиндажах, а под боком рабы «низшей породы». Немки не привередничают. Итальянец Джиованни Вольпи пишет из немецкого города Куфштейна: «Я тебе прямо скажу - немки кидаются на шею. Они прямо обезумели. Мы разговариваем предпочтительно руками, так как я не знаю и десяти немецких слов. Вчера это было с женой парикмахера, ее муж в России. Одним словом, за последний месяц у меня было шестнадцать похождений». Ефрейтору Эриху Гоппе пишет мать: «К нам прислали словаков... Будь мужественным, мой сынок, Гильда плохая жена. Если она тебе редко пишет, это потому, что в ней остатки совести. Мария Мюллер пишет каждый день своему мужу, а здесь, не стесняясь, ходит со словаком под ручку...» Германия стала международным публичным домом.
Немногочисленные немцы, оставшиеся в Германии, насилуют иностранных рабынь. Газета «Шварце кор» пишет: «Особенного внимания заслуживает отношение к иностранным работницам. Мы не собираемся защищать их честь. Однако немецкий мужчина унижает достоинство немецкого народа, если он относится к иностранкам с уважением, как к немкам. Ведь это представительницы побежденных и воюющих с нами народов». Итак, насиловать можно, уважать нельзя. Впрочем, напрасно павианы из «Шварце кор» волнуются; насильники не склонны рыцарствовать…
Крестьянка Анна Геллер пишет мужу из Нейкирхен (Саксония): «Когда нужно было убирать хлеб, русская повесилась. Это не народ, а какая-то пакость. Я ей давала есть и дала даже передник. Сначала она кричала, что не хочет жить в сарае с Карлом. Я думаю, для такой дряни честь, если немец ею не брезгает. Потом она стащила сухари тети Мины. Когда я ее наказала, она повесилась в сарае. У меня и так нервы не в порядке, а здесь еще такое зрелище. Можешь меня пожалеть...» ("Красная звезда", СССР)
АВГУСТ 1942:
30.08.42: Они решили жить и плодиться на нашей земле. Они убивают наших детей, чтобы немецкая самка среди развалин древнего Новгорода принесла свой «отменный» помет. Там, где росла и цвела великая Россия, они хотят устроить огромный питомник немецкой расы, спариваться среди русских святынь и откармливать малолетних фрицев русскими плодами. ("Красная звезда", СССР)
29.08.42: Листок почтовой бумаги. Готические, ровно подстриженные отроки. Вначале неизменное: «дорогой», в конце трогательное: «твоя навеки». Письмо из Форингерна. Писала его немка, назвавшая себя ласкательно: «Муши». Адресовано письмо ефрейтору, именовавшемуся при жизни тоже нежно: «Бурши».
Жена пишет на Восточный фронт: «Пожалуйста, Бурши, остерегайся их! Я имею в виду русских. Всех их надо поодиночно расстреливать». ("Известия", СССР)
28.08.42: Солдат Иозеф пишет своей сестре Сабине: «Совсем недавно несколько русских женщин закололи навозными вилами двух немецких солдат». Немка Лила Павличек пишет из Бремена своему мужу Францу: «Позавчера был налет англичан. Это такой ужас! Я слегла. Весь вчерашний день у меня был понос». Такие не пойдут с вилами на солдат, такие восторженно мяукают от «трофейных» посылок и воют от первой сирены. ("Красная звезда", СССР)
22.08.42: Ефрейтор Георг Пфалер без стеснения пишет своей матери в Саппенфельд: «В маленьком городке мы пробыли три дня. По улицам бегали козы и козлята. Мы, долго не раздумывая, зарезали двух коз. Нашли 20 фунтов жира... Можешь представить себе, сколько мы с'ели за три дня. А сколько сундуков и шкафов перерыли, сколько маленьких «барышень» перепортили... Веселая теперь наша жизнь, не то, что в окопах...».
Немецкие каратели до нитки обирают население Смоленщины. У убитого почтовика Генриха Арениуса нашли письмо из Мюнхена от Марианны Фербингер: «Я получила, - пишет немка, - посылку с бельем и материей. Ты мне доставил этим большую радость. Материя очень хороша. У нас такой не увидишь. Можешь ли еще купить, или ты ее как-то иначе достал? Наволочки, которые ты прислал раньше, пригодятся. Если можешь, доставай еще...». ("Красная звезда", СССР)
21.08.42: Каждый СС обязан добросовестно относиться к своим обязанностям, так как он - отборный из людей немецкой крови. Выбору супруги он должен придавать большое значение. Нашими учреждениями установлено, что только у 14 % немецких женщин детородный орган вполне безупречен. Поэтому СС может вступать в брак только после получения разрешения...
Грязные животные. Бугаи, которые пишут циркуляры о случке. Боровы, занятые параграфами законов. Подумать, что есть на свете любовь, настоящая любовь, и вот приходят эта производители и бесстыдно грязнят ее! Что им Ромео и Джульетта? У них есть отборный СС и породистая самка. Они называют свой приказ «О порядке обручения». Нет! СС не обручаются, они случаются. ("Красная звезда", СССР)
16.08.42: Воскресли «трофейные посылки» на родину. Как мухи весной, ожили голодные, жадные немки. Марта Трей пишет из Бреславля своему мужу: «Не забывай обо мне и о малышах. Мы тоже пережили тяжелую зиму. Я буду особенно благодарна за копченое сало и за мыло. Потом, хотя ты пишешь, что у вас тропическая жара, подумай о зиме - и о себе, и о нас, поищи что-нибудь шерстяное для меня и для малышей...»...
Все помнят письмо русской девушки из Кельна. Немцам нужна и женская рабочая сила. Захватывая город, село, станицу, они захватывают новых рабынь. Женщин раздают по рукам. В каждом немецком городке «биржа труда» раздает немцам и немкам русских рабынь. Здесь тоже имеются свои тарифы. Гедвига Земке пишет мужу из Гильдесхейма: «У нас не хотят русских девушек, потому что они очень дерзкие, и фрау Шиллер променяла двух русских на одну литовку. Я заказала украинку. Я сразу по глазам вижу, какие они - послушные или дерзкие». ("Красная звезда", СССР)
14.08.42: Фрау Гребер рада войне: «Благодаря войне мы теперь получили хорошую рабочую силу - девку с Украины, ей 21 год. Фрау Леман получила сестру этой девки. Ей 26 лет, но она сильнее нашей. Я смотрела ее мускулы на руках и ногах. Но ничего - наша тоже будет работать»...
Вот пригнали партию советских военнопленных в селение Крумбах (Баден). Сестра немецкого солдата Карла Вишоф так описывает сцену невольничьего рынка: «Крестьянский руководитель и бургомистр вдвоем распределяли русских. Все хотели получить побольше дешевых работников. Здесь мы еще раз убедились в несправедливости. Многие люди, у которых и так достаточно русской прислуги, получили еще по нескольку этих девок».
Солдата Карла Вишофа обошли при дележе рабов. Жена его негодует: «Пока нам ничего не дали. Безобразие! Впрочем я не жалею - это плохая партия. У нас в деревне их 30 штук в возрасте от 19 до 47 лет. Эти парни так худы и изнурены - одна кожа да кости. Все они больны дизентерией. Они совсем не могут работать, так они ослаблены. Один часовой рассказал, что их в лагере кормили только клевером». ("Красная звезда", СССР)
05.08.42: Прочтите эти письма, товарищи. Они найдены в карманах убитых немцев. Эти документы потрясают своим цинизмом. В них вы увидите страшную судьбу советских людей, насильно увезенных в подлую и темную Германию. От вас, от вашей стойкости, от вашего мужества и решимости разгромить врага зависит - будут ли бесноватые немки хлестать по щекам русских, украинских и белорусских женщин да кормить их одним хлебом из свеклы, как скотину...
«Кто бы подумал, Вилли, что такое животное, наша украинка, умеет прекрасно шить. Это очень приятно. Да и француз наш, как ты сам понимаешь, без дела не сидит. Вчера он подбил подметки к моим и папиным ботинкам, а сегодня починил лестницу. Папа говорит, что их нужно почаще наказывать, иначе будут лениться...» (Из письма унтер-офицеру Вилли Менцель от невесты Рут Кречмер из Бейтана, Бреслау-Лисса).
«...К 1 марта нам дадут трех украинских девок для работы на огороде и двух девок для работы по дому. Будь спокоен, они уже поработают. К тому же нам дадут еще 2 пленных: надеюсь, что тогда в нашем хозяйстве дело пойдет на лад. Все, у кого уже работают русские, говорят, что в общем это недорогое удовольствие». (Из письма ефрейтору Гансу Пассман от Анны-Лизы Гайе из Райсдорфа). ("Красная звезда", СССР)
12.07.42: Чванливые гады, они презирают всех, даже своих «союзников». Один немец мне сказал: «Я никогда не поверю, чтобы немка могла сойтись с итальянцем, это все равно, что жить с обезьяной». Солдат Вильгельм Шрейдер пишет своему брату из финского города Лахти: «За банку консервов здесь можно достать девушку в любое время дня и ночи. Я этим энергично занимаюсь после монашеской жизни в снегах. Но трудно назвать данных особ «женщинами». Она все время молчат, как рыбы, и я предпочитаю последнюю немецкую потаскуху дочке здешнего врача. Иногда мне кажется, что я с ними вожусь в порядке самомучительства...». ("Красная звезда", СССР)
ИЮНЬ 1942:
11.06.42: Записная книжка в переплете из коричневого дерматина - исповедь. Помимо философских книг Вольфганг Френтцель любит войну, причем ему все равно, за что воевать и где... Ценитель Платона любит рассуждать о морали: «Высовываясь в окно вагона, видишь людей в лохмотьях. Женщины и дети хотят хлеба. Обычно в ответ им показывают дуло пистолета. В прифронтовой полосе разговор еще проще: пуля между ребрами. Между прочим, русские заслужили этого, все без исключения - мужчины, женщины и дети... Я уже познакомился с моралью фронта, она сурова, но хороша». Вот для чего Вольфгангу Френтцелю нужно было изучать Шопенгауера: он называет убийство детей «суровой моралью»...
Фрица-философа убили. Ну, кто такого пожалеет? Наверно даже дура Генхен облегченно вздохнет, узнав, что ее «повелитель» не может больше повелевать. Но, перелистывая коричневую книжку, изумляешься убожеству этих ученых людоедов. Для пыток им нужны философские цитаты. Возле виселиц они занимаются психоанализом. И хочется дважды убить фрица-философа: одну пулю за то, что он терзал русских детей, вторую - за то, что, прикончив ребенка, он читал Платона. ("Красная звезда", СССР)
07.06.42: Мориц Генц получил свой первый «железный крест» за Варшаву и второй за Белград. За бомбардировку Ковентри он получил «серебряную пряжку». Он убивал женщин и детей. Тысячу дней он занимался истреблением «низших рас». В Любеке жила его невеста Берта, и Берта восхищалась карьерой своего жениха. Берта ему писала: «Бей русских, как ты бил английских! Если бы каждый из твоих товарищей перебил столько русских, как, ты, мой дорогой Мориц, русские уже не сопротивлялись бы и фюрер бы выиграл войну. Иногда мне становится страшно, что они могут тебя подбить, но нет, русские слишком слабы для этого»... ("Красная звезда", СССР)
10.05.42: Десять тысяч немцев перебывало в деревне Колицыно. К каждому из них в суровые зимние месяцы подходили русские женщины с замерзавшими детьми и просили: «Пусти ребенка в избу». И ни один из десяти тысяч не пустил. Очерствели? Нет. Такими пришли в Польшу. Такими топтали Францию. Такими резвились в Греции. Бездушные выродки, человеческое мясо с ржавым железом вместо сердца... Их души после войны смягчат жены? Ложь. Жены не лучше. Жены из того же теста. Жены пишут своим мужьям: «Если детское платье в крови, ничего - я отмою»... ("Красная звезда", СССР)
ЯНВАРЬ 1942:
28.01.42: В другом письме, извлеченном из мешка, какая-то женщина брызжет грязной геббельсовской слюной. Она пишет унтер-офицеру Шнейдеру: «Вы имеете дело со страшным противником, которого нужно причислить к полудикарям». Она уверена в том, что «русские поедают своих собственных людей и кроме того они жрут червей». Другая женщина уверяет, что русские это «цыганский народ». Эти немецкие дуры начитались геббельсовской брехни и еще верят ей. Но война уже начинает прочищать немецкие мозги. Когда немца бьют по голове, он начинает лучше думать. ("Красная звезда", СССР)
08.01.42: Берлинский корреспондент газеты «Свенска дагбладет» описывает, как немцы в январе месяце начали готовиться к русской зиме - лучше поздно, чем никогда. Особые «бригады» гитлеровских самок, освобожденных на страдное время от обслуживания эсэсовцев, латают рубашки и подштанники. Из домов выволакивают трухлявое белье - догитлеровского периода. До Гитлера в Германии имелись шерстяные рубашки, вязанки, рукавицы. Лучше эта рвань, чем новенькая одежда из опилок или из стекла. Корреспондент рассказывает, что из рваных мужских штанов искусные немки выкраивают «колпаки на голову». А не выйдет колпак, немка выкроит хотя бы наушники.
Вот до чего дошла Германия! Она уже одевает свою армию в заплаты. Из одной заплатки, пожалуй, выйдет колпак - ефрейтору на нос. ("Красная звезда", СССР)
ДЕКАБРЬ 1941:
30.12.41: В статье, опубликованной в германском журнале «Дас Рейх», Геббельс обрушивается с угрозами и руганью по адресу немцев, жалующихся на трудности, которые им приходится переносить. По словам Геббельса, только солдаты имеют право говорить о трудностях и жертвах. «Немецкие солдаты в России, - пишет Геббельс, - подчас воюют за самое свое существование против снега, льда и вьюг, против самых страшных противников. Иногда они остаются совершенно без еды, иногда нехватает боеприпасов. В течение шести месяцев они лишены всяких связей с внешним миром. Они не слышат радио, у них нет газет и часто они целыми месяцами дожидаются писем». ("Красная звезда", СССР)
21.12.41: В бумажнике убитого под Клином ефрейтора Карла Зорга найдены два письма его жены Герты, присланные из Берлина в декабре. Оба письма - документы потрясающей силы. Они правдиво отражают настроения населения Германии в связи с последними событиями на Восточном фронте. Письма Герты Зорг проливают свет на картину страшного отчаяния семей немецких солдат, понявших, наконец, какая судьба ожидает их мужей в походе на Восток. Население Германии не верит больше лживым сообщениям германского информационного бюро, скрывающего от народа правду о поражении немцев под Москвой.
Вот что пишет Герта Зорг своему мужу в письме от 2 декабря. «Карл, во мне бешенство, такое бешенство, что невозможно описать. Вчера я была близка к тому, чтобы схватить какой-нибудь тяжелый предмет и разбить им радиоаппарат, чтобы он замолчал. Наши солдаты в мировую войну провели в боях в России целых четыре зимы, почему же теперь должны прекратиться военные действия? Солдат лежит в мокрой одежде в сырых щелях, не имея возможности обсушиться. Таковы комментарии к военному сообщению. Сообщается, что пехота совершила выдающиеся подвиги. Благодарим покорно! Мы можем без этих ежедневных утешений представить себе, в каких великолепных казармах живут наши мужья в России». ("Красная звезда", СССР)
08.10.41: Гильдегард - женское имя. Так зовут супругу фельдфебеля. Гильдегард отправила мужу письмо - из города Дюссельдорфа 2 сентября 1941 г. Она писала: «Хорошо, что ты сейчас с саперами. Хотелось бы, чтобы у вас все поскорее кончилось, только я боюсь, что Петербург так легко не сдастся...
Говорят, что русские стали крепко драться. Трудно себе представить, чтобы такой невоспитанный народ требовал от нас столько жертв! Но надо его раз и навсегда выкинуть из мировой истории - теперешние события это ясно показывают. ("Красная звезда", СССР)
СЕНТЯБРЬ 1941:
24.09.41: Солдату Хорсту пишет его жена из Гольдау. «У нас ничего нельзя достать. Не можешь ли ты в той местности, где находишься, достать чулок, шелковых тканей, рубашек, белья или какой-нибудь хорошей материи? Если достанешь - пошли». В письме унтер-офицеру Гансу Келлер от жены из Вупперталя говорится: «Зиссель сказал мне, что Ганс Венк прислал своей жене меховое пальто. Не мог ли бы и ты прислать мне меховое пальто?». Солдату Асмусену пишет его знакомая: «Встречаются ли там еще хорошие вещи? Я бы обрадовалась, если бы вы достали мне один кусок приличного туалетного мыла. Хорошо также получить полтора - два метра белого шелка». (Совинформбюро)
23.09.41: На почве голода в Германии происходят самоубийства. Газета «Берлинер берзен-цейтунг» недавно сообщила о случае, происшедшем в северной части Берлина. 33-летняя Эрна С. с семилетним сыном покончила жизнь самоубийством, отравившись кухонным газом. По словам газеты, причиной самоубийства является «недостаточная обеспеченность».
С начала войны население не получало никаких промтоваров по карточкам. Особенно тяжелое положение с обувью. О кожаной обуви немцы давно забыли. Резина, дерево и солома заменили кожу. Но и такого рода обувь выдается лишь по ордерам, получить которые очень трудно. Газета «Франкфуртер цейтунг» на-днях писала: «Если бы немецким женщинам и девушкам перед войной сказали, что они будут скоро носить летом обувь на деревянной подошве и из соломы, то они бы развели руками от удивления. Но теперь, когда они проходят перед витринами магазинов и видят соломенную обувь и обувь на деревянной подошве, они мечтают приобрести ее. Газета далее отмечает, что в настоящее время идет подготовка к выпуску зимней обуви из соломы. ("Правда", СССР)
АВГУСТ 1941:
13.08.41: Откуда Гитлер берет этих двуногих зверей, которым чужды элементарные человеческие чувства? Кто воспитал и выпестовал этих бандитов в военной форме, недостойных звания солдат и звания человека? Это - «культурная» работа Гитлера его шайки. Проповедь грабежа, насилия, личного обогащения собрала вокруг Гитлеpa все отбросы германского общества, достаточно было иметь вместо совести здоровые кулаки, умение истязать и убивать людей, чтобы можно было попасть не только в штурмовые и охранные отряды, но и в политические руководители гитлеровской системы. От гитлеровца требовалась только собачья преданность фюреру. За это он мог грабить, убивать, истязать людей, насиловать женщин и детей. Эти отбросы были об'явлены высшей расой, которой все позволено. Не они подчинялись законам, а законы создавались для них…
О том, чем живут эти подонки, видно из писем и дневников, захваченных у гитлеровских солдат и офицеров. Вот что пишет Лота, жена лейтенанта Готфрид Вернера своему муженьку на фронт:
«Не можешь ли ты урвать у какого-нибудь грязного еврея меховое пальто? Их шайка от этого не пострадает. Говорят, что в России много таких вещей. Не забудь также о материи на костюм. Подумай также о том, чтобы организовать или привезти что-нибудь: ведь эту сволочь нечего щадить. Это была бы хоть небольшая компенсация за нынешние плохие времена. Здесь я, несмотря на все старания, не могу больше найти порядочного материала для костюма».
Так пишет нежная и поэтическая Лота своему Вернеру. ("Правда", СССР)
09.08.41: Солдату Герту Нигше пишет из Дрездена его мать 12 июня: «Сегодня я получила муку... Очень рада была также получить от тебя олифу. Ведь теперь у нас нет масляной краски... Из материала, который ты прислал, я не стану шить себе костюма...».
Фельдфебелю Зигфриду Kpюrepy пишет его невеста Ленхен Штенгер из Деттингена 13 июня: «Шубка стала замечательной, она только была немного грязной, но мама ее вычистила, и теперь она очень хороша... Ботинки маме как раз, как вылитые. И материал на платье совсем хороший. Чулкам я также очень довольна и другим вещам также». Крюгер отвечает своей матери в Деттинген 28 июня: «Очень рад, что ботинки тебе впору, они из Белграда».
Стремясь разжечь темные, низменные инстинкты солдат, германское командование благосклонно относится к мародерству и оказывает грабителям «организационную помощь». Ефрейтор Форстер сообщал 9 июля своей жене в Нейкирх Лаузиц: «Отсюда был отправлен в Германию специальный вагон, и каждый из нас мог послать что-нибудь домой...». ("Правда", СССР)
ИЮЛЬ 1941:
27.07.41: Сентиментальных немочек прежде звали Гретхен. Передо мной письмо не Гретхен, но Кетхен. Эта особа тоже сентиментальна, но она заодно кровожадна, как отменная гитлеровка. Она пишет письмо своему возлюбленному, офицеру, именуемому Грокиманом... Оказывается, жизни Кетхен угрожают... поляки...
Эта женщина тупа и жестока. Она знает, как гитлеровцы уничтожают поляков, насилуют их жен, мучают их детей. И вот она жалуется, что гитлеровские палачи проявляют чересчур много «гуманности» к полякам. Смесь брани и сюсюканья в ее письме вызывает отвращение. Я не стал бы заниматься ее зоопсихологией - хватит с меня Гитлера и Гиммлера! Но письмо Кетхен показывает, в каком страхе живут обитатели «победоносной» Гитлерии...
В конце письма Кетхен вздыхает: «Я боюсь за cвоих - говорят, что Ольденбург бомбят англичане...» В Дроссене гитлеровцы думали, что война против России будет «молниеносной». Кетхен писала 4 июля: «После русского похода тебе наверно дадут отпуск». Возлюбленный Кетхен бесславно погиб на русской земле. Молнии Гитлера оказались неторопливыми - они висят на немецком небе, как театральная декорация. ("Красная звезда", СССР)
10.07.41: Пленного ефрейтора обыскали. Кроме солдатской книжки, личных записок и фотографий, у него нашли письма, полученные им из дому.
Эти обыкновенные четвертушки писчей бумаги рассказывают солдатам правду о жизни в германских городах и селах. И чем чаще приходят письма, тем грустнее становится в казармах. Неспроста фашистские офицеры поговаривают: «Солдаты должны воевать, а не читать письма». Для чтения же офицеры предлагают геббельсовскую литературу - лживую, наглую, циничную. Мы видели на фронте образчики этой литературы, изображающей светлыми красками жизнь Германии. Ее сочиняли сытые люди, не чувствующие тяжести войны, ее выдумывали наркоманы в бреду иллюзий. Но фашистские листки не могут скрыть истины: тяжко, невыносимо тяжко жить в гитлеровской Германии.
«Мой дорогой Зигфрид, - пишет ефрейтору Кригер невеста из Померании. - Сейчас час и надо снова итти на работу, потому и коротким будет мое письмо.
Жизнь наша теперь еще более ухудшилась. Тяжелые настали времена. Могу тебе сообщить, что за последнюю неделю для того, чтобы прокормиться, мы распродали столько вещей, что их не нажить в течение целого года. Но что поделаешь! Надо покориться судьбе...».
Невеста Кригера почти голодает. Оттого и письма ее не так нежны, не так сентиментальны, как хотел бы жених. Вот еще одно ее письмо:
«Сегодня, наконец, у нас есть что приготовить к завтраку. Ты не можешь представить, какое это будет хорошее утро! Я уже почистила картошку, приготовила шпинат, и скоро будет готов соус. Какое пиршество! Представь себе, сейчас войдет папа, и я предложу ему прибор... Ах, как бы ты соблазнился видом вареной картошки...» ("Правда", СССР)
______________________________________________________
Как бешеный щенок Гитлер грязным носом ищет ("Красная звезда", СССР)
Немцы не настолько глупы, чтобы верить ("The New York Times", США)
"Хромой урод Геббельс своим блудливым языком..." ("Правда", СССР)
Армия Адольфа Гитлера порхает как балерина ("Time", США)
"The Guardian", Великобритания (Спецархив)
"Gazette de Lausanne", Швейцария (Спецархив)
Публичный дом вместо семьи - такова скотская мораль гитлеровцев! ("Красная звезда", СССР)
Да, не похожи теперешние речи нацистских жаб на хвастливое кваканье 2 года назад ("Известия", СССР)