Илья Эренбург. Сила слова

[0gnev]

И.Эренбург || « Правда» №109, 6 мая 1944 года

Товарищи! Подписывайтесь на Третий Военный Заём! Всемерно помогайте Красной Армии ускорить нашу победу! Все силы - на окончательный разгром врага!

# Все статьи за 6 мая 1944 года.




Казалось бы, теперь не до слов: спор решает металл. Но никогда слабый человеческий голос не звучал с такой силой, как на поле боя, среди нестерпимого грохота. Люди, живые люди, пришли от Волги к Серету. В этом победа человека над бездушной машиной фашизма. В этом и оправдание слова.

Я хочу сейчас сказать не о тех томах, которые мы знаем с детства. Их бессмертье доказано годами. Над ними не властны все «факельщики» мира. Я хочу сказать о хрупком газетном листе, которому положено жить один день - о его торжестве, о силе слова неотстоявшегося, которое похоже на дыханье - легкое облачко в морозный день.

В годы мира газета - это часть жизни, её подробность; газету читают вечером, она поучает и развлекает. В годы войны газета - личное письмо, от которого зависит судьба каждого.

Фронту может присниться тыл, но тылу не приснится фронт: тыл не видит войны. И миллионы людей жадно ищут в газетах статью, помеченную: «От военного корреспондента». Они хотят найти подтекст к скупым словам сводок. Да и фронтовик хочет взглянуть на себя, понять характер этой войны, причину успеха или неуспеха, природу врага, его нисхождение, под’ем нашей армии. Военные корреспонденты - это глаза страны и это - скромные люди, капитаны, майоры или подполковники, которые делят с армией все трудности походной жизни.

Военный корреспондент во время операции на КП. Кончен бой, другие отдыхают. А военный корреспондент при тусклом свете коптилки в блиндаже или в хате пишет статью. Ему приходится думать и о стиле боя, и о стиле письма. Он едет ночью в непролазной грязи, вытаскивая эмку. Он проталкивает свою статью по проводу, как проталкивают вагоны на узловой станции. Порой оказывается, что передача запоздала, что описание штурма города Н. устарело, так как уже взят город М... Какой неблагодарный труд и какая неприметная отвага!

Я знаю, что военному корреспонденту часто нехватает перспективы: он в гуще боя. Как солдат, он видит только такой-то участок, таких-то людей. Весной 1944 года читатель пресыщен эпизодами, он жаждет обобщений, эмоциональных выводов, мысли. Но вспомним первый год войны. Тогда всего нужнее было слово, и слово себя оправдало. Евгений Петров помог стране и миру увидеть бои за Москву. Он знал, что значило взять Медынь и Юхнов, и он сумел об этом рассказать. Он погиб, возвращаясь из Севастополя, и его имя чистейшего человека, веселого писателя и смелого солдата осталось связанным с севастопольской эпопеей. Борис Горбатов писал тогда романтично, приподнято и в то же время искренне. Мы увидели горе Юга и человека, который стоял насмерть. Север ожил в очерках Константина Симонова. Север был как бы символом неуступчивости и непримиримости. В дни обороны Москвы народ зачитывался очерками Евгения Кригера. Нужно с’есть с войной пуд соли, чтобы разгадать войну, а соленая у войны соль... Василий Гроссман просидел в Сталинграде все время, пока длилась беспримерная оборона этого города; и он сумел показать скромных людей, которые стали героями, подвиги, близкие древним мифам и не отделимые от сердечной чистоты, простоты вчерашних учителей, рабочих, инженеров, агрономов, крестьян.

Когда военный корреспондент - писатель, прозаик или поэт, он невольно думает не о самом событии, но о его участниках. Корреспондент «Красной звезды» Олендер страстно любил поэзию. Я помню, как в приднепровском селе он читал мне стихи... Это был человек с большой военной культурой. Он видел в войне творчество, он прислушивался к дерзаниям - рутину он ненавидел и в поэзии, и в тактике. Он был фанатичным тружеником. Его статьи, подписанные псевдонимом полковника Донского, помогли многим молодым командирам разобраться в наступлении. Без малого три года проработал, точнее, провоевал Олендер, прошел с армией от Сталинграда до Западной Украины и погиб, как солдат, от пули.

Лев Иш был мирнейшим газетным работником: он правил статьи других. Однажды ночью ему принесли корреспонденцию из Ельни: это было осенью сорок первого. В очерке Иш увидел свое имя: корреспондент рассказывал, как немцы зверски убили отца Иша. Он не мог больше править статьи; он потребовал, чтобы его послали на фронт. Он хорошо писал; но на фронте он мечтал о другом: о судьбе солдата. Он оказался в осажденном Севастополе; за десять дней до смерти он писал другу: «Я с завистью вижу, как другие стреляют в немцев и могут это делать не раз в месяц, а каждый день...» Лев Иш и до того ходил в разведку. Настали трагические дни. На мысу последние герои Севастополя еще сражались. Среди них был Лев Иш; он погиб с винтовкой в руках.

Писатель Гайдар был великаном с детской душой. Окруженный немцами, он ушел к партизанам. Он погиб с партизанами и погребен на берегу Днепра. О нем писали его боевые друзья: «Это был человек беспримерной храбрости...» Писатель Крымов, оказавшись в окружении, боролся до последнего часа. Его письмо жене сохранил украинский крестьянин. Письмо, написанное осенью 1941 года, полно верой в победу, и есть на этом листке, кроме слов, кровь писателя-воина.

Бесстрашно работал фотокорреспондент Калашников. Скромный и смелый человек, он погиб недавно у Севастополя. Он всегда рвался вперед: не ради славы, - он хотел, чтобы народ видел героику войны.

Далеко от Москвы до степей Молдавии, до болот Полесья. Когда московские газеты приходят на передний край, они кажутся журналами - у них нет больше ни первой полосы, ни четвертой - новости уже известны фронту: там своя печать. Под артогнем майор пишет передовую. Ночью при свете коптилки капитан составляет заметку о бое, который только что кончился. По радио принимают сводку, телеграммы. Утром газеты «За родину» или «На разгром врага», или «Сын отечества» прочитают все бойцы. Они узнают, что произошло на огромном фронте от Баренцова моря до Румынии; они узнают также, что бойцы гвардии майора такого-то заняли Безымянную высоту, и что сержант такой-то при этом уничтожил девять немцев; они узнают о воздушных бомбардировках Германии, о возрождении Донбасса, о борьбе солдат Тито. Они увидят портрет любимца роты и стихи, написанные известным поэтом, а может быть, мечтательной связисткой.

Я привез в одну армейскую газету американского журналиста Стоу. Он побывал на пяти войнах, из’ездил весь свет. Он стоял очарованный перед девушкой-наборщицей. Стоу видел линотипы и ротационные машины газет с многомиллионным тиражом; но он сказал мне: «Это самая изумительная газета мира...» Может быть, он почувствовал, что за бледной, серой краской скрыта кровь?..

Я видел, как делали газеты на фронте, как набирали их под обстрелом и корректировали полосу, когда наверху кружил другой «корректор» - «рама»... Журналисты пишут в морозных землянках, на болотной кочке, пишут стоя и лежа. Пишут - как воюют. Такой печати не было и нет ни в одной армии мира; и если наши журналисты гордятся Красной Армией, то наши воины вправе гордиться фронтовыми журналистами.

Есть среди фронтовой печати и большие газеты, не уступающие столичным, есть и крохотные листки. В осажденном Ленинграде выходила фронтовая газета на прекрасной бумаге, с фотографиями, с рисунками, с превосходным литературным материалом. Разве это не чудо? И разве не чудо, что, когда дивизия наступает от Днепра до Карпат, за ней поспевает ее газета?

Во фронтовой печати пишут и знакомые стране журналисты, и новички. Почти три года в одной из таких газет работает Долматовский. Как не напомнить о журналисте Борзенко, Герое Советского Союза? Он умеет писать. Он умеет не только писать. И настал час, когда он предпочел автомат. Напрасно редакция отзывала его: «Задание выполнено». Он знал, что есть и другое задание - он освобождал Крым.

Передо мной маленькая дивизионная газета «За победу». Заголовок «Будни поваров». А под ним: «Повар Сус на недолгое время оторвался от поварской работы. Уничтожив за день четырех немцев, он снова вернулся к своему делу...» Пожалуй, читатель решит, что это наивность редактора - какие же тут «будни повара»? Но на войне другой климат. Бывает, что и писатель берет автомат и что повар забывает о каше. Война - это жизнь, но трудно вместить войну в жизнь - она переходит через все грани.

Замечательный французский журналист и писатель Жюль Валлес сказал: «Достаточно описать Галифэ, чтобы его убить». Если мне возразят, что фашистов не пробьешь словом, я отвечу, что фашистов убивают железом, но это железо связано со словом. Не абстрактный ветер истории раздувает гнев в сердце солдата, а слабое человеческое дыхание. Говоря о чистоте и мужестве, журналист, даже самый беспомощный, становится пророком, который углем жжет сердца. В дни сверхмощных танков и многотонных бомб я все же верю в тебя, кусочек дерева с металлическим острием - перо, в тебя, человеческое слово! // Илья Эренбург.

★

Английский обозреватель о победах Красной Армии

ЛОНДОН, 5 мая. (ТАСС). Военный обозреватель газеты «Ньюс кроникл» майор Гриббл, касаясь успехов Красной Армии с июля прошлого года, пишет:

«Мы имеем дело с великолепным рекордом. Это - история продвижения на расстояние в некоторых местах до 1.200 миль. Это - история решающих действий, являющихся прелюдией ко второму фронту. Если одна держава в течение 9 месяцев на континенте могла достигнуть столь многого, то чего мы вправе ожидать от дополняющих друг друга наступлений трёх великих держав на том же континенте!».

*********************************************************************************************************************
Политработа на поле боя

В ходе боев за Крым в наших подразделениях непрерывно проводилась партийно-политическая работа.

Большое и заслуженное внимание было уделено такому важному разделу партийно-политической работы, как популяризация героев и пропаганда героизма, проводимая непосредственно на поле боя. Наши политработники поняли, какую громадную пользу приносит быстрый отклик на боевые успехи того или иного бойца, как важно во время сражения поднять на щит героя, совершившего подвиг, проявившего находчивость и инициативу. Для пропаганды героизма на поле боя у нас был широко использован выпуск «листков-молний». Они составлялись непосредственно в боевых порядках и переходили из рук в руки.

Вот текст одного из таких листков, выпущенных в период напряженных боев на Сиваше:

«ВЕРНЕМ СВОБОДУ КРЫМУ

Командир отделения сержант Степанов во время наступления на высоту Н. первым поднялся в атаку и увлек за собой отделение. Бойцы стремительно шли вперед. Они смело ворвались во вражеские траншеи, убили трех немцев и пятерых взяли в плен. При штурме противотанкового рва вновь отличился сержант Степанов. Он уничтожил пулеметную точку врага.

Действуйте так, как сержант Степанов и его бойцы!

Слава героям!»

Этот листок, написанный парторгом тов. Сорокиным и скрепленный подписью командира роты тов. Рожковского, по цепи обошел всех бойцов.

Когда в бою погиб политработник тов. Чувильский, немедленно же было выпущено обращение к бойцам:

«Товарищи! В бою за освобождение Крыма героической смертью пал наш боевой друг - офицер Чувильский. Все вы знали его заботу о бойцах, его любовь к Родине, жгучую ненависть к врагам. Не стало среди нас бесстрашного и любимого политработника.

Отомстим же врагу!

Вперед, товарищи!»

Пламенные слова обращения удвоили ярость бойцов. В неудержимом порыве они поднялись в атаку и после упорной двухчасовой борьбы выбили противника с укрепленного рубежа его обороны. Боевая задача дня была выполнена.

Командир части об’явил благодарность всему подразделению и приказал: выйти в тыл противнику и отрезать ему пути отхода. Очередной «листок-молния» призвал бойцов с честью выполнить и эту почетную задачу. Подразделение проникло в тыл врага на глубину четырех километров и уничтожило до роты гитлеровцев.

В «листках-молниях» сообщалось также об успехах соседних подразделений, излагались последние сводки Совинформбюро. Когда наш правый сосед вышел к населенному пункту А., чтобы отрезать пути отхода противнику, бойцы немедленно же узнали об этом. С возгласами: «Ура! Освободим родной Крым!» - они бросились вперед и выбили немцев с важного рубежа

Через «листки-молнии» бойцы и офицеры узнали о приказе великого Сталина, о его благодарности героям Перекопа и Сиваша. В это время подразделение совершало скоростной марш по следам отступающего противника. Много было радости, велико было воодушевление! Бойцы и офицеры делом отвечали на благодарность вождя.

Немалую роль в под’еме наступательного духа воинов сыграли поздравительные письма и известия о награждении, которые вручались им непосредственно на поле боя.

Более 200 поздравлений было вручено отличившимся воинам в ходе сивашских боев. Люди высоко ценят эти скромные листки и хранят их, как самый дорогой подарок.

Такие формы пропаганды героизма всё время сочетались с широкой устной агитацией. В этом деле большую роль сыграли наши низовые агитаторы - тт. Журавлев, Чурилов, Каряка, Коврыга, Усенко, Кириллов, Парахин, Царьков, Антонов, Антипов и многие другие.

Воодушевляя товарищей словом большевистской правды, агитаторы подавали им также пример личной храбрости. Агитатор-пулеметчик Задорожный в разгар боя один остался у пулемета и вел огонь. По своей инициативе он с пулеметом перешел Сиваш и, будучи уже раненым, уничтожил две огневые точки противника и обеспечил тем самым успех всему подразделению.

Опыт политработы в боях за Крым позволяет сделать общий вывод: повседневная популяризация героев на поле боя дает быстрые и благотворные результаты. // Гвардии подполковник С.Саркисьян. Действующая армия.

______________________________________________
К.Симонов: Военный корреспондент ("Литература и искусство", СССР)
А.Ромм: Писатель-воин || «Литература и искусство» №27, 4 июля 1942 года
Творческий отчет И.Эренбурга* || «Литература и искусство» №3, 16 января 1943 года
И.Эренбург: Писатель на войне* || «Литература и искусство» №14, 3 апреля 1943 года
Б.Горбатов: Фронтовому журналисту || «Литература и искусство» №19, 8 мая 1943 года

Газета «Правда» №109 (9566), 6 мая 1944 года