Борис Полевой. В немецком генштабе
Б.Полевой || « Правда» №107, 5 мая 1945 года
СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ: О выпуске Четвёртого Государственного Военного Займа. В Совнаркоме Союза ССР (1 стр.). Условия выпуска Четвёртого Государственного Военного Займа (1 стр.). Двадцатипятилетие установления Советской власти в Азербайджане. Приветствия СНК СССР и ЦК ВКПб), Президиума Верховного Совета СССР, Президиума Верховного Совета РСФСР и СНК РСФСР (1 и 3 стр.). Указы Президиума Верховного Совета СССР (1 стр.). Двадцать пятая годовщина Первого Киевского Краснознамённого артиллерийского училища им. С.М.Кирова. Поздравление товарища И.В.Сталина (1 стр.). От Советского Информбюро. Оперативная сводка за 4 мая (2 стр.). Страна с величайшим под'ёмом подписывается на Военный Заём (2 стр.). А.Зверев. - Четвёртый Государственный Военный Заём (2 стр.). А.Али-Заде. - 25 лет Советского Азербайджана (3 стр.). Б.Полевой.- В немецком генштабе (3 стр.). Пленарное заседание Крайовой Рады Народовой (3 стр.). На Конференции Об'единенных наций в Сан-Франциско (4 стр.). Массовый митинг в Сан-Франциско (4 стр.). Отклики за границей на овладение Красной Армией Берлином (4 стр.). Капитуляция германских войск в Северо-Западной Германии, Голландии и Дании (4 стр.). Черчилль и Трумэн о капитуляции немецких войск в Италии (4 стр.).
# Все статьи за 5 мая 1945 года.
(От военного корреспондента «Правды»)
Внешне - это обычная немецкая деревня, каких много в берлинском пригороде. Кирпичные дома, похожие друг на друга, долговязая красная кирха, точно вытянувшаяся по стойке «смирно» перед домами, оплетенные диким виноградом тощие деревца и, обязательные для здешних мест, голуби под крышей.
Деревенька втягивается в лес, густой и чистый. Но тут картина сразу меняется. В чаще деревьев - 24 бетонных дома, пестро окрашенных и скрытых в искусственно насажденном сосняке. Бетонные дорожки между домами прикрыты сетками. Высокие проволочные заборы, в которых пропускался ток высокого напряжения, ограждающие эту деревушку от мира, доты, маскировка волчьих ям, выкопанных у дорог и дорожек, - всё обрызгано серо-желтой краской и почти незаметно для глаз, даже вблизи.
В этой, мирной на вид, деревеньке, вернее, - глубоко под землей находилась во время войны адская кухня Гитлера - немецкий генеральный штаб со всем своим хозяйством. Официально он был, конечно, в центре Берлина. Там над зданием генштаба развевался флаг, и пышно одетые швейцары бесшумно открывали двери. Здесь, у деревни Цоссен, не было ни швейцаров, ни флага. Те, кто залил кровью всю Европу, как кроты жили в земляных норах.
Немецкий инженер-электрик Ганс Бельтов, пожилой уже человек, ведавший сложным электрическим хозяйством генштаба и не пожелавший отступить с немецкими войсками, охотно показывает нам это заведение.
Через подземный ход спускаемся вниз. Лифт не работает, и приходится долго крутиться по ступеням винтовой лестницы, кажущейся бесконечной. Наконец, мы на дне колодца. Перед нами - целый подземный городок, длинные, расходящиеся в разные стороны коридоры, ряды комнат, с номерами на дверях.
Всё в этой адской кухне Гитлера свидетельствует о том, что удар Красной Армии был до такой степени сокрушительным и неожиданным, что даже работников генерального штаба он застал врасплох. Пол покрыт разбросанными бумагами, картами, справочниками. В кабинете начальника штаба, на рабочем его столе, валяется халат, на полу - ночные туфли, а в комнате рядом с кабинетом - смятая и развороченная постель. Перед ней на ночном столике - недопитая бутылка вина, бокалы, горка яблок. Брошены чемоданы с бельем, фотография Гитлера с собственноручной надписью и какие-то семейные фото, с которыми немец обычно не расстается.
О панике, обуявшей генштабистов, красноречиво говорят и записи последних переговоров, которые велись по телеграфным аппаратам штабного узла связи. Мы нашли этот узел и все его службы в полной неприкосновенности. Освещенные тусклым светом стояли бесконечные ряды телеграфных аппаратов, стрелки остановившихся часов показывали без двадцати минут три. В это время здесь оборвалась жизнь. Но, бежав, работники генштаба оставили дежурного солдата-телеграфиста, чтобы отвечать на вызовы. На дежурном аппарате, где он работал, мы нашли последние переговорные ленты, показывающие, с каким настроением бывшие хозяева покидали свое разбойничье гнездо.
Вот отрывки из этих лент (я ничего не изменяю и не добавляю):
- У меня спешное на Осло.
- Очень жаль, но мы больше не передаем. Все уехали. Я последний. Через несколько часов закрываю связь.
- Разве в Берлине нет никого, кто бы мог отправить с курьером?
- Увы, нет.
- Боже мой, что делается, довоевались!..
- Внимание! У меня молния для верховного командования вооруженных сил западного отдела генерал-лейтенанту Вистер.
- Мы больше не принимаем.
- Почему?
- Я сказал, что не принимаю, и для вас достаточно. Все смылись. Я не могу каждому рассказывать целый роман...
- Я бы хотел знать, какое у вас положение.
- Превосходное, как всегда. Посмотрел бы ты на меня - я сижу в полной военной форме и с автоматом. Все удрали, я тут последний. Настроение ниже нуля.
- Ну, а в Берлине настроение хорошее?
- Конечно, хорошее, как всегда. Каждый мечтает о мыле и котле, а у меня петля на шее...
- Есть у вас связь с Прагой?
- Дурак, никакой связи, я последний. Боже, до чего мы довоевались! С Германией кончено все. Русские буквально у дверей. Рублю проволоку.
Впрочем немец и тут остался немцем. В последнюю минуту, когда наши автоматчики показались в дверях телеграфного зала, у солдата нехватило духу испортить аппарат. Он правильно рассчитал, что не стоит умирать за генералов, которые, проиграв войну, бросили его одного в подземелье, и поднял руки вверх.
Еще любопытная деталь бросилась мне в глаза, когда мы ходили по пустым комнатам генерального штаба. Это рукописные таблички, висевшие на наиболее важных телеграфных агрегатах. Они были написаны по-русски, но с ошибками. Сразу угадывалось, что писала их не русская рука: «Солдаты! Не трогайте и не порчайте этих аппарат. Это есть очень ценный трофеум вашей Красной Армии».
Эти таблички написаны инженерами, обслуживавшими электрическое хозяйство подземелья. Хотя всем работникам и всему обслуживающему персоналу генштаба было приказано под страхом немедленного расстрела на месте садиться в машины и уезжать, инженеры справедливо рассудили, что Красной Армии бояться им нечего, залезли в подземный сейф бюро времени и вылезли из него, когда отошли последние машины, увозившие генштабистов. // Б.Полевой. 1-й Украинский фронт. (По телеграфу).
*********************************************************************************************************************
Май и победа
Хороводы поведут дубравы,
Станет поле ярко зеленеть.
Шейки поворачивают травы.
Как птенцы, готовые взлететь...
Мы все беды сами претерпели,
Но врага сумели побороть.
Розы цвет, полей широких зелень.
Это наша кровь и наша плоть.
Май воссел на солнечном престоле.
Но иной восторг сейчас в груди.
Май приходит в новом ореоле...
Сколько их, маёвок, впереди!
Слышны грома вешнего удары.
Грозный орудийный гул вдали, -
Это Май свою кидает ярость,
Устремясь в поверженный Берлин.
Мы исполним землю бесконечным
Славословьем Солнцу и Весне,
Будет свет победы нашей вечно
Расстилаться по родной стране.
Григол АБАШИДЗЕ
Перевёл с грузинского Борис Серебряков.
______________________________________________
Б.Горбатов: В Берлине ("Правда", СССР)
Я.Макаренко: Капитуляция ("Правда", СССР)
Русские взяли Берлин ("The New York Times", США)
Б.Полевой: Первое мая в Берлине || «Правда» №105, 2 мая 1945 года
А.Полевой: Навсегда уничтожить германский генеральный штаб! ("Известия", СССР)
С.Крушинский: Солдатские думы || «Комсомольская правда» №101, 29 апреля 1945 года
Газета "Правда" №107 (9878), 5 мая 1945 года