Только документы
И.Осипов || « Известия» №204, 30 августа 1942 года
Самоотверженная работа во имя победы над врагом - священный долг советского человека. Будем изо дня в день увеличивать выпуск продукции для фронта, для страны. Дело чести всех рабочих и работниц, колхозников и колхозниц - выполнять и перевыполнять производственные задания. Пусть изо дня в день растут ряды стахановцев военного времени!
# Все статьи за 30 августа 1942 года.
Ночью немцев выбили из этой деревни. Они отступили, бросив посреди деревенской улицы два тяжелых орудия, несколько изуродованных автомашин. Из лесных шалашей, из соседних хуторов вернулись в деревню выгнанные отсюда жители. Женщины, дети, старики. Дома их загажены, разграблены, разбиты. Многие сожжены до тла. Жители рассказывают о том, что творили немцы в захваченной ими деревне. Они говорят:
- Запишите это. Составьте документ по всей форме, чтобы всем было известно о зверях-фашистах.
И вот составлен акт.
- В деревню Мануйлово были приведены две девушки. Одна - Нина Расина, другая Мария (фамилия ее осталась нам неизвестна). В течение нескольких дней девушки находились в лагере, в помещении школы. Тут же немцы допрашивали их. После допроса немцы вывели их на скотный двор и привязали веревками к стене. Всему населению деревни приказано было явиться сюда. После прочтения приговора на немецком языке и в переводе на русский нам стало известно, что Нину и Марию обвиняют в том, что они партизанки. Девушки держали себя мужественно. Нина Расина сорвала с глаз повязку, гордо и открыто смотрела на врагов. На груди у нее был орден Ленина. Обе девушки погибли, как истинные героини и патриотки.
После этого расстрела, через несколько месяцев произошло следующее: из деревни Воробьево в дер. Мануйлово немцы привели женщину лет 32-35 и подвергли ее телесному наказанию за то, что она указала двум красноармейцам, бежавшим из плена, дорогу. Женщину эту звали Анна Арсентьевна Сергунина из дер. Бол. Карпово. Анну Арсентьевну ежедневно приводили в Мануйлово и нещадно избивали. На шестой день ее повесили на глазах ее детей в дер. Воробьево.
В марте этого года в дер. Мануйлово немцы привели мужчину лет тридцати. Никто не узнал его фамилии и откуда он. За ним шел мальчик лет девяти. Недалеко от пруда мужчину повесили на дереве. Три дня его труп висел на виду у всех.
Этот документ подписали жители деревни Мануйлово - Семен Кондратьев, Игнатий Зайцев, Зинаида Зайцева, Михаил Зайцев, Иван Корнетов, Александр Пчелкин и еще несколько человек.
Еще одна деревня. И отсюда выбиты на-днях немцы. И здесь оставили свой страшный след. Трое жителей Карпово - Василий Александрович Данилов, Николай Иванович Егоров и Анна Алексеевна Кулаева составили следующий акт:
- При вступлении немцев в дер. Карпово солдаты схватили трех комсомольцев - Колю Дроздова 16 лет, Борю Кузьмина 18 лет и Колю Докутина 15 лет. Их привели в дер. Плешково. Немецкие офицеры пытались узнать у комсомольцев, где скрываются партизаны. Их пытали, били, истязали. Комсомольцы не выдали никого. Всех троих тут же расстреляли. Трупы были изрублены штыками до неузнаваемости.
Немцы наслаждались публичными казнями ни в чем неповинных людей - женщин, девушек, юношей. Они превратили в жуткий застенок каждый дом, захваченный ими на нашей земле. Их вышибли отсюда. Их надо вышибить, отовсюду! Их надо истреблять беспощадно! //И.Осипов, спец. корреспондент «Известий». КАЛИНИНСКИЙ ФРОНТ.
***********************************************************************************************
С ТЕЛЕГРАФНОЙ ЛЕНТЫ
Правила поведения по Гиммлеру
Сколько лет вытравляют гитлеровцы все человеческое в немцах? Казалось бы, уже ничего людского в них не должно было остаться. Так нет же, - с горечью констатирует орган Гиммлера « Дас шварце кор», - представьте, сохранились еще единичные экземпляры «забывших правила поведения» немцев. Уцелели, подлецы! И где уцелели - в самом Берлине! «Дас шварце кор» рвет и мечет в негодовании. Нет, подумайте только, что творится под носом у штурмовиков: немкам, «у которых работают русские прислуги, приходится переживать трагикомические истории. Русские женщины отличаются от немок по одежде и языку. Этого достаточно, чтобы они пользовались популярностью...» Оказывается, что «вокруг русских девушек и женщин в магазинах и трамваях» замечены какие-то «немки, подстрекающие их против немецких хозяек». Дело дошло до того, что «в доме с одной немкой живет «немецкая» чета, тайно снабжающая русскую прислугу продовольствием, при чем ее просят не говорить хозяйке, которая может донести»...
Как можно догадаться, хозяйка не забыла гитлеровских «правил поведения» - она, действительно, донесла. Донесла, что соседи подкармливают голодающую у берлинской Салтычихи русскую рабыню. И орган гитлеровской охранки полон негодования. Он ставит под подозрение и в кавычки «немецкую» чету, проявившую сострадание, - разве бывают такие немцы? Нет, такие люди недостойны называться немцами, они забыли, что русские женщины привезены в Германию в качестве пленных рабынь, рабочей скотины. Они «забыли правила поведения» гитлеровской Германии.
«Дас шварце кор» мечет громы и молнии, чтобы выжечь крамолу. Вонючий листок охранки ставит вопрос «на принципиальную высоту». Он взывает к «расовой гордости», он заявляет, что подобные типы «унижают и оскорбляют достоинство немецкого народа», и так верещит взбешенный СС-овец от пера, что становится ясно: если обнаружены будут в Германии уцелевшие до сих пор немногие немцы людской породы, то им уже не сдобровать. Об этом позаботится усердное гестапо...
★
Погорелое-Городище
(Фронтовые записи)
Овеян летней луговой прохладой.
Такой немудрый, маленький такой.
На горке, за бревенчатой оградой
Стоял крестьянский город над рекой.
Здесь пахари и звероловы жили.
Плодясь, трудясь до полночи с утра
Сушили сети на прибрежном иле,
В Иванов день плясали у костра.
Но в трудный год, во времена крутые
Пришельцы из чужой степной земли,
Свирепые кочевники Батыя
Нагрянули и городок сожгли.
Истлели сети. Вишни одичали.
Чертополох подмял ростки овса.
Прошли года, и снова зазвучали
Над речкой человечьи голоса.
Скитавшихся без крова и без пищи
Людей сюда несчастье привело.
Встал первый сруб. Горелым Городищем
Они назвали новое село.
Рожденное в лесной глуши столетий.
Оно все больше разрасталось вширь.
Старели деды, подрастали дети.
С годами войн чередовался мир.
И в сорок первом дети подрастали.
Но наступил октябрьский день, когда
Под гром боев и лязг горячей стали
Сюда вломилась новая орда.
Крича, стреляя, поджигая хаты.
Как саранча, летя со всех концов,
Бесчинствовали пьяные солдаты
С холодными глазами мертвецов.
Огонь был сыт в ту ночь обильной пищей.
В ту ночь ребенок делался седым.
В ту ночь над Погорелым-Городищем
Клубился черной тучей едкий дым.
2.
Орудия гремели на рассвете.
Враг убежал на запад ровно в шесть.
А днем принес в леса восточный ветер
Волнующую, радостную весть.
И вот, в немолчном грохоте орудий.
Стреляющих на новом рубеже,
Из леса робко потянулись люди
По дикой, по нетоптаной меже.
С кошелками из прутьев краснотала
Они идут в родимые места.
Где нашу землю русскую топтала
Тяжелая немецкая пята.
Подняв с земли мешок со скарбом нищим,
От долгих дней тоски угрюм и дик,
Вдоль кромки ржи к холодным пепелищам
Бредет высокий, сгорбленный старик.
Вот здесь была его родная хата,
Был теплый кров и ужин на столе.
Раздутый труп немецкого солдата
Теперь лежит на выжженной земле.
Мертво кругом. Сквозят на вязе старом
Пустые гнезда галок и грачей.
Скелеты лип, обглоданных пожаром,
И груды обгорелых кирпичей.
Но жизнь есть жизнь. Она торопит нас.
Уже очаг хозяйственно дымится.
И сушится на противне запас
Из тайной ямы добытой пшеницы.
В горе землянка вырыта уже,
И вход в нее прикрыт чужой шинелью.
Уже семья в немецком блиндаже
Голодное справляет новоселье.
Угрюм подземный беженский уют.
По серым стенам ползают мокрицы...
В подклетях петухи не запоют.
Овес в полях не вызорят зарницы.
Не запоет пастушеский рожок,
На зорьке ранней поднимая стадо.
Коров угнал и теплый хлев поджег
Свирепый враг, не знающий пощады.
Мы не дадим свинцу дремать в стволе.
Летите, пули, смертоносным роем!
Свершится месть. На выжженной земле
Мы сад посадим и дома построим.
А.Сурков. ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ.
______________________________________________
К.Симонов: Земля моя! ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Ненависть и презрение ("Красная звезда", СССР)
Е.Кононенко: Вспомни! || «Правда» №235, 23 августа 1942 года
Н.Тихонов: Сила России || «Известия» №201, 27 августа 1942 года
Вс.Вишневский: Живи местью! ("Ленинградская правда", СССР)
Б.Ямпольский: Стой и убей! || «Известия» №197, 22 августа 1942 года
О.Берггольц: Ленинградская симфония ("Комсомольская правда", СССР)
С.Шатилов. Стон на Дону || «Красная звезда» №199, 25 августа 1942 года
К.Селезнев: Советские люди на немецкой каторге ("Правда", СССР)
Газета «Известия» №204 (7890), 30 августа 1942 года