Хроника Ледяного Похода. К 105-летию событий
В ночь с 22 на 23 февраля 1918 года, 105 лет тому назад, Добровольческая Армия генерала Л.Г. Корнилова, покинув Область Войска Донского, выступила в знаменитый Ледяной Поход. "Сохранение нашей небольшой живой силы имеет решающее значение для ближайшего будущего, - писал по этому поводу генерал М.В. Алексеев, фактический создатель Добровольческой Армии и активный участник Ледяного Похода. - Только сохраняя ее и отведя туда, где мы можем получить пополнения, мы затянем борьбу, а в выигрыше времени вся суть. Факт полного нежелания донских казаков защитить свое достояние, возлагая на плечи Добровольческой Армии непосильное бремя, лишает возможности затяжки борьбы и выигрыша времени".
Поход проходил в условиях стратегического окружения, армия насчитывала в своих рядах по разным оценкам, от 3683 до 4200 человек, подавляющее большинство которых составляли офицеры (36 генералов, 190 полковников, 2078 офицеров в более младших чинах). Такое изобилие офицеров приводило к необходимости ставить их в строй в качестве обычных солдат ("командиров одной винтовки", как горько шутили сами белогвардейцы), несмотря на всё недовольство Лавра Корнилова подобной практикой. 437 человек составляли юнкера и кадеты - те немногие представители русской военной молодёжи, кто после безуспешных боёв с революционными толпами сумел вырваться из захваченных большевиками городов и уйти на Дон. К ним стоит добавить некоторое, точно не известное число студентов и гимназистов-старшеклассников, прибившихся к армии, несмотря на решительное нежелание Корнилова и Алексеева принимать в неё несовершеннолетних. Но как можно было отказать этим, по сути, ещё детям, которые своими глазами видели гибель своих родителей, растерзанных большевиками, как можно было отказать в приёме в армию, в возможности защищаться тем, кого большевики всё равно убили бы, предварительно подвергнув истязаниям и изнасилованию? Солдат было немного: 364 унтер-офицера и 235 рядовых, в основном - добровольцы Первой Мировой войны и ветераны - Георгиевские кавалеры, понимавшие, что предствляет собой большевицкая власть, видевшие развал фронта под действием революционной агитации и этого развала сознательно не одобрявшие. В составе армии находились также 21 врач, 25 фельдшеров и 122 сестры милосердия.
Противостоящие этой крошечной армии красногвардейские банды по самым оптимистическим оценкам насчитывали 20 тысяч штыков - в 5 раз больше. И это - только те, кого белогвардейцы могли встретить на Кубани и по пути на Кубань. По другим оценкам, большевики имели против Добровольческой Армии 60 тысяч бойцов. Такой разброс оценок понятен, если учесть, что на начальном этапе Гражданской войны сложно было провести чёткую грань между мирными обывателями, "просто" сочувствующими большевикам, и вооружённым противником. Нередко крестьяне, видевшие в белогвардейцах восстановителей дореволюционных порядков (а крестьянам было чего опасаться - в послефевральские дни они очень быстро поделили между собой помещичьи угодья, да и имущество помещиков активно грабили), брались за оружие, лишь бы только не пропустить через свои сёла "банду Каледина". А сколько было ещё красных, которые окружали со всех сторон Ростов и Новочеркасск, грозя раздавить немногочисленные силы Алексеева и Корнилова. Пассивность казаков не оставляла белому командованию надежды на успешную оборону - их маленький отряд просто раздавили бы. Собственно, именно это и заставило Добровольческую Армию покинуть Дон.
Конечной целью похода Корнилов считал Екатеринодар, в котором можно было соединиться с антибольшевицкими силами кубанских казаков, приобретя тыловую базу для армии на Кубани. Однако главная мысль Ледяного Похода была несоизмеримо шире. По сути, Добровольческая Армия оставалась последней на бескрайних просторах России силой, олицетворявшей собой общегосударственную патриотическую идею, единственной силой, помнившей, что страна, вообще-то говоря, воюет, что огромные русские территории пребывают под оккупацией немецко-австрийских захватчиков. Среди торжествующего эгоизма, шкурничества и алчности добровольцы пытались напомнить людям о долге перед Родиной - а затем собрать всех, в ком проснётся совесть, в свои ряды для дальнейшей борьбы за возрождение России. Пока же важно было не дать уничтожить армию. Ледяной Поход стал таким образом первой полномасштабной стратегической операцией Гражданской войны.
Ледяной Поход
Первая ночёвка армии была в станице Аксайской, казаки которой неожиданно заявили, что "держат нейтралитет" и впускать добровольцев отказались. На переговоры с казаками поехал генерал И. Романовский, начальник штаба. "Иван Павлович, поговорите с этими дураками, - напутствовал его Корнилов. - Не начинать же поход с усмирения!" "Уговорить" казаков удалось только после того, как белые пригрозили сжечь станицу. Примечательно, что именно в Аксайскую Корнилов предварительно отправил обозы армии с боеприпасами - в свете этого факта внезапный "нейтралитет" казаков начинает выглядеть особенно пикантно.
25 февраля 1918 года в станице Ольгинской Добровольческая Армия была реорганизована. Три самостоятельных офицерских батальона, морской батальон, отряды Ростовской офицерской школы и Киевской школы прапорщиков и несколько более мелких, прежде самостоятельных, частей образовали Офицерский полк, который возглавил генерал Сергей Леонидович Марков (этот полк впоследствии получил именное шефство Маркова, а со временем был развёрнут в трёхполковую дивизию). Малочисленные донские партизанские отряды также свели в один полк, который получил наименование Партизанского (впоследствии получил именное шефство генерала М.В. Алексеева). Эти три полка составили основу Добровольческой Армии. Немногочисленная кавалерия армии составляла три дивизиона - офицерский, партизанский и донской. Из артиллерии же у белых добровольцев было всего 8 орудий.
Там же, в Ольгинской, от Добровольческой Армии отделилась донская казачья группа генерала П.Х. Попова. Попов предполагал не идти на Кубань, подвергая себя риску похода через заснеженную степь, кишащую красногвардейскими отрядами (у которых к тому времени уже имелись в распоряжении бронепоезда, а стало быть любой железнодорожный переезд автоматически превращался для армии в ловушку), а удалиться в район зимовников, где и переждать лихолетье, дождаться восстания донских казаков против советской власти, которое Попов считал неизбежным. Однако генералы Алексеев, Деникин и Романовский решительно воспротивились этому плану - в Зимовниках армия непременно была бы разделена, и красные получали возможность громить её по частям. Корнилов, поначалу склонный принять план Попова, в конце концов согласился со своими соратниками. В результате Попов с большинством донских белопартизан ушёл в Сальские степи (этот поход впоследствии войдёт в историю Гражданской войны под названием Степного), а Корнилов повёл Добровольческую Армию на Кубань.
Л.Г. Корнилов на фоне походной колонны Добровольческой Армии
Первое серьёзное сражение в ходе Ледяного Похода белогвардейцы дали 6 марта 1918 года у села Лежанка (ныне - Средний Егорлык). Корнилов не хотел штурмовать Лежанку. Он честно предупредил крестьян: пропустите армию - никого не тронем, попытаетесь задержать - пеняйте на себя. Крестьянский сход Лежанки принял мудрое решение не противиться белым, тем более, что их поведение в станице Егорлыцкой, которую они миновали накануне, было образцовым. Однако проходившие через Лежанку революционные солдаты из числа 39-й пехотной дивизии решили обороняться.
Красногвардейцам надо отдать должное: Лежанку они смогли укрепить толково, прикрывшись естественной преградой - рекой Егорлык с заболоченными берегами и взяв под контроль единственный мост. Заболоченные берега и небольшая пропускная способность моста неизбежно должны были вызвать у моста столпотворение, и Добровольческая Армия становилась отличной мишенью для укрепившихся в Лежанке красногвардейцев. На огородах отрыли окопы, в которых расположились красные стрелки с пулемётами. А пушки красные поставили у сельской церкви, закономерно рассчитывая, что по храму православное белое воинство стрелять не станет.
Корнилову удалось взять Лежанку комбинированным ударом. В то время, как Офицерский полк Маркова ударил по позициям красных в лоб, частично стремительным рывком через мост, частично - преодолев Егорлык вброд, прикрывшись прибрежными камышами, Корниловский ударный полк обошёл позиции красногвардейцев с фланга и вышел им в тыл. Красные в беспорядке заметались, их оборона рухнула. Захваченных в плен красногвардейцев по приказу Корнилова расстреляли - поскольку белые вынуждены были действовать в условиях постоянного стратегического окружения, не имея собственного тыла, их армия не могла обременять себя пленными. Самим же белым этот бой стоил всего лишь четырёх погибших, которых тут же, в Лежанке, с почестями похоронили.
Карта боя за Лежанку
В Лежанке армия задержалась на целые сутки, приводя себя в порядок после тяжёлого боя. Крестьяне, ожидавшие расправы за фортели красногвардейцев, были приятно удивлены, обнаружив, что белые крестьян не трогают, их домов не грабят, а за продукты, чистое бельё и ночлег исправно платят. Добровольческая Армия, воплощая в себе идею здорового государственного порядка, несла с собой именно порядок, а не контрреволюционный произвол.
15 - 16 марта 1918 года, в ходе двухдневного сражения за станцию Выселки красные впервые проявили стойкость и организованность. 15 марта корниловцы с ходу овладели Выселками и продвинулись дальше, к хутору Малеванному, а в Выселках на ночь расположился кавдивизион Гершельмана. Однако Гершельман не подорвал рельсы на подступах к станции (неизвестно, забыл он это сделать, или просто не смог за отсутствием сапёров и взрывчатки). В результате ночью к Выселкам подошёл красный бронепоезд и выбил Гершельмана со станции. Посланный восстановить положение Партизанский полк столкнулся с крупным большевицким гарнизоном, занявшим Выселки, одержать победу над которым так и не смог. Серьёзным препятствием для Партизанского полка стала паровая мельница, занятая красными пулемётчиками. В результате Корнилову пришлось задействовать под Выселками все силы своей армии. Корниловский полк обошёл красных с востока и вышел им в тыл, Офицерский полк, как и под Лежанкой, двинулся во фронтальную атаку. Не доходя Выселок, марковцы столкнулись с густыми цепями красных, которые преследовали отходящих партизан. Полк ударил в штыки и после короткого встречного боя опрокинул большевиков. Артиллеристы Добровольческой Армии метким огнём заставили замолчать пулемёты на мельнице и вынудили красный бронепоезд отойти к Тихорецкой. Отряд красных матросов, пытавшийся атаковать марковцев с фланга, был своевременно атакован донскими казаками есаула Власова и уничтожен, правда, сам есаул в этой атаке погиб. К вечеру 16 марта Выселки были в руках белых. Ночевав там, Добровольческая Армия оставила Выселки, продолжая своё движение на Кубань, после чего станция и прилегающий к ней посёлок снова был занят красными.
Убитый донской казак с картины С. Гавриляченко.
Уже на следующий день, 17 марта, Добровольческая Армия оказалась вынуждена дать красным новый бой - у станицы Кореновской. Здесь безусловным героем дня оказался генерал Марков. Грамотно распоряжаясь своей пехотой и приданной артиллерией, он сумел прорвать хорошо оборудованные позиции красных, отрывших перед станицей линию окопов в полный профиль.Однако Марков в критический момент боя заметил высоту, являвшуюся ключом к обороне противника, и выслал на неё своих пулемётчиков. Одновременно белая артиллерия отогнала от Кореновской красный бронепоезд.
20 марта Добровольческая Армия форсировала Кубань. Форсированию Кубани предшествовал бой за станицу Усть-Лабинскую, после которого белые планировали отдохнуть в станице Некрасовской. Однако и её пришлось брать с бою. В этом сражении отличился Корниловский ударный полк, двинувшийся в атаку в полный рост, без единого выстрела, с развёрнутым знаменем. Красные штыкового боя не приняли и отступили.
Дальнейший путь Добровольческой Армии пролегал через горские аулы. Эти аулы подверглись разбойничьим налётам со стороны красногвардейцев, которые ограбили и без того небогатых горцев дочиста. Не удивительно, что горцы встречали белых как освободителей и охотно записывались добровольцами в корниловскую армию. 27 мая в ауле Шенджий состоялась встреча Добровольческой Армии с одним из кубанских казачьих полков. Вместе с полком в аул прибыл и командующий кубанскими белоказаками генерал Покровский. Казаки привезли с собой горестное известие: выяснялось, что Екатеринодар, служивший путеводной звездой Добровольческой Армии, захвачен большевиками кубанское войсковое правительство не смогло его удержать. Теперь вместо обретения надёжного тыла Добровольческой Армии приходилось штурмовать Кубанскую столицу. Несомненным же плюсом было то, что теперь появлялась возможность объединить силы кубанских казаков и добровольцев. А это вселяло определённые надежды.
Виктор Леонидович Покровский
На пути от Шенджия к Екатеринодару лежала станица Новодмитриевская, занятая красными. Теперь белым предстояло брать её с бою. Погода не благоприятствовала атакующим. 28 марта ветер принёс резкое похолодание, повалил снег. После сильного дождя, лившего накануне, одежда белогвардейцев насквозь промокла, теперь на морозе эта одежда превращалась в ледяной панцирь, идти стало очень трудно. Колёса орудий и обозных повозок, прежде по самую ступицу увязавшие в рыхлой земле после ливня, теперь стали вмерзать в грязь. Путь на станицу Новодмитриевскую прикрывала река Шебш, которая из-за обильных осадков вышла из берегов и затопила единственный мост. Однако, в снегопаде был и свой плюс: под его покровом белые подошли к Новодмитриевской незамеченными.
Для переправы пришлось задействовать лошадей добровольческой кавалерии. Пехотинцев сажали на крупы лошадей и таким образом перевозили, после чего пехотинцы должны были, не останавливаясь и не поджидая остальных, сразу же идти на станицу. А кавалеристы возвращались назад, чтобы принять и перевезти новую партию пехоты. Сам Марков переправился одним из первых и лично возглавил атаку пехоты Офицерского полка. Действовать он приказал исключительно штыками, чтобы не перебудить спящих большевиков. Эта безмолвная атака, возможно, и удалась бы, но один из красногвардейцев решил выглянуть наружу, заметил бесшумно двигающиеся по улице войска и окликнул одного из офицеров. Офицер ответил ему, что свои, но, видимо, не показался слишком убедительным. Красногвардеец попытался его обезоружить и был застрелен подоспевшим Марковым. Этот выстрел послужил началом уличного боя. Красные выскакивали из домов, кто в чём был, пытались сопротивляться, но к белым от переправы уже спешило на помощь подкрепление. Всё-таки фактор внезапности сыграл свою роль: красногвардейцы оказались обескуражены. Один из домов, до отказа набитый красными, без боя взял в одиночку полковник (впоследствии - генерал) А.П. Кутепов. Узнав, что дом занят большевиками, Кутепов решительно вошёл туда один и, увидев, что его враги преспокойно пьют чай, встал между ними и их оружием и потребовал сдачи. Никто из красногвардейцев и не помыслил о сопротивлении.
Однако командование большевиков быстро опомнилось и сумело на какое-то время наладить управление боем. Тем более, что красных в станице было три тысячи человек, в то время, как Добровольческая Армия целиком переправиться ещё не успела. Марковцы попали под огонь красной батареи, заставить замолчать которую удалось только после того, как Марков, лично вернувшись к переправе, застал на берегу Шебша два орудия добровольческой артиллерии, которым смог указать позицию и цель. Единственным (!!!) за всю ночь выстрелом белой артиллерии красную батарею удалось накрыть. Однако постепенно в станице Новодмитриевской сосредоточились все силы Добровольческой Армии. Методично, дом за домом, они выбили из станицы большевиков и расположились в ней сами.
Именно бой за Новодмитриевскую дал название походу. Поскольку из-за проливного дождя и последующего снегопада одежда на белых добровольцах обледенела, а потом ещё пришлось переправляться через разлившийся Шебш и залегать на морозе в ходе уличного боя, одна из сестёр милосердия, под впечатлением от этих событий, сказала Маркову: "Это был настоящий ледяной поход!" Выражение "ледяной поход" понравилось Маркову, и он пустил его в обиход. Очень скоро это наименование, первоначально касавшееся только наступления на Новодмитриевскую и штурма этой станицы, распространилось на всю стратегическую операцию Добровольческой Армии.
30 марта состоялась встреча командования Добровольческой Армии с представителями кубанского войскового правительства. Переговоры были трудными, кубанцы пытались сохранить самостоятельность для своих полков и своё право ими распоряжаться, но Корнилов настоял на единоначалии. Кубанские казаки поступили в состав Добровольческой Армии. Войсковое кубанское правительство при этом сохраняло за собой право после освобождения Екатеринодара сформировать свою, отдельную Кубанскую армию.
Однако штурм Екатеринодара, предпринятый белыми добровольцами, не увенчался успехом. Слишком велики были силы красных в Екатеринодаре. К тому же большевики не испытывали недостатка ни в артиллерии, ни в боеприпасах, белым же приходилось экономить каждый снаряд. В результате штурм Екатеринодара был отбит с большими потерями для атакующих. 12 апреля 1918 года был убит Митрофан Неженцев - основатель и командир Корниловского ударного полка. На следующий день 13 апреля, армия отдыхала, чтобы 14 апреля пойти на решительный приступ Екатеринодара. "Если мы не возьмём города, мне останется только пустить себе пулю в лоб", - сказал по этому поводу Корнилов. Марков был убеждён, что об Екатеринодар армия разобьётся и готовился умереть с честью. Однако идти на столь страшные жертвы ни тому, ни другому не пришлось. 13 апреля большевицкий снаряд ударил в дом, где размещалась ставка Корнилова и убил только одного человека. Этим человеком оказался главнокомандующий Добровольческой Армии генерал Корнилов.
Корнилов под Екатеринодаром.
Сменивший Корнилова на посту командующего Антон Иванович Деникин понимал безнадёжность штурма Екатеринодара. Поэтому, оставив раненых на попечении кубанских казаков, он поспешно отвёл свои войска от города. Отход должен был быть быстрым, чтобы не дать красным возможности преследовать Добровольческую Армию, и с этой задачей Деникин справился. Однако теперь перед ним стояла задача вырваться из густой сети железных дорог, по которым по-прежнему курсировали красные бронепоезда, а значит любой железнодорожный переезд легко мог стать западнёй. В немецкой колонии Гначбау (именно под этим названием она проходит во всех белогвардейских мемуарах, хотя в литературе встречается и другое её название - Гнадау), где были преданы земле останки Корнилова и Неженцева, добровольцы оказались окружены превосходящими силами красных, но Деникин мастерски организовал ночной прорыв. Уходить решено было в восточном направлении - так требовалось пересекать меньшее количество железных дорог, к тому же появлялась возможность уйти из зоны ответственности Кубанско-Черноморской советской республики и отсидеться до лучших времён в кубанских станицах, ещё не подпавших под большевицкое влияние.
В районе станции Медведовка, на железнодорожном переезде, деникинская армия едва снова не попала в ловушку. Положение спасла военная хитрость генерала Маркова. Связавшись со станции с большевицким командованием и представившись красным командиром, он добился присылки в Медведовку красного бронепоезда, который он встретил лично ... и собственноручно забросал локомотив гранатами. А белогвардейская артиллерия покончила с самим бронепоездом. Находившиеся на станции эшелоны с красногвардейцами поспешно удрали. В результате белые получили не только возможность перейти железнодорожную линию, но и множество трофеев, в том числе - ящики с боеприпасами.
Подвиг генерала Маркова в бою под Медведовкой
Вскоре до Деникина дошли сведения, что по весне на Дону всё-таки вспыхнуло народное восстание против большевиков. Белые добровольцы вздохнули с облегчением. Теперь у Добровольческой Армии появлялась своя база. Армия поспешила на Дон. 13 мая 1918 года Ледяной Поход официально завершился.
Пусть Екатеринодар оказался захвачен большевиками до подхода Добровольческой Армии, пусть освободить его армия не смогла, пусть бои за Екатеринодар стоили смерти командующему белых добровольцев генералу Корнилову, но стратегическая победа в Ледяном Походе всё же осталась за белогвардейцами. Добровольческая Армия, несмотря на громадное превосходство противника и постоянное стратегическое окружение, выжила, сохранила военную организацию и смогла вернуться на Дон в качестве активной боевой силы, как только донское казачество поднялось на борьбу с красными узурпаторами. Белое Движение состоялось.
Поход проходил в условиях стратегического окружения, армия насчитывала в своих рядах по разным оценкам, от 3683 до 4200 человек, подавляющее большинство которых составляли офицеры (36 генералов, 190 полковников, 2078 офицеров в более младших чинах). Такое изобилие офицеров приводило к необходимости ставить их в строй в качестве обычных солдат ("командиров одной винтовки", как горько шутили сами белогвардейцы), несмотря на всё недовольство Лавра Корнилова подобной практикой. 437 человек составляли юнкера и кадеты - те немногие представители русской военной молодёжи, кто после безуспешных боёв с революционными толпами сумел вырваться из захваченных большевиками городов и уйти на Дон. К ним стоит добавить некоторое, точно не известное число студентов и гимназистов-старшеклассников, прибившихся к армии, несмотря на решительное нежелание Корнилова и Алексеева принимать в неё несовершеннолетних. Но как можно было отказать этим, по сути, ещё детям, которые своими глазами видели гибель своих родителей, растерзанных большевиками, как можно было отказать в приёме в армию, в возможности защищаться тем, кого большевики всё равно убили бы, предварительно подвергнув истязаниям и изнасилованию? Солдат было немного: 364 унтер-офицера и 235 рядовых, в основном - добровольцы Первой Мировой войны и ветераны - Георгиевские кавалеры, понимавшие, что предствляет собой большевицкая власть, видевшие развал фронта под действием революционной агитации и этого развала сознательно не одобрявшие. В составе армии находились также 21 врач, 25 фельдшеров и 122 сестры милосердия.
Противостоящие этой крошечной армии красногвардейские банды по самым оптимистическим оценкам насчитывали 20 тысяч штыков - в 5 раз больше. И это - только те, кого белогвардейцы могли встретить на Кубани и по пути на Кубань. По другим оценкам, большевики имели против Добровольческой Армии 60 тысяч бойцов. Такой разброс оценок понятен, если учесть, что на начальном этапе Гражданской войны сложно было провести чёткую грань между мирными обывателями, "просто" сочувствующими большевикам, и вооружённым противником. Нередко крестьяне, видевшие в белогвардейцах восстановителей дореволюционных порядков (а крестьянам было чего опасаться - в послефевральские дни они очень быстро поделили между собой помещичьи угодья, да и имущество помещиков активно грабили), брались за оружие, лишь бы только не пропустить через свои сёла "банду Каледина". А сколько было ещё красных, которые окружали со всех сторон Ростов и Новочеркасск, грозя раздавить немногочисленные силы Алексеева и Корнилова. Пассивность казаков не оставляла белому командованию надежды на успешную оборону - их маленький отряд просто раздавили бы. Собственно, именно это и заставило Добровольческую Армию покинуть Дон.
Конечной целью похода Корнилов считал Екатеринодар, в котором можно было соединиться с антибольшевицкими силами кубанских казаков, приобретя тыловую базу для армии на Кубани. Однако главная мысль Ледяного Похода была несоизмеримо шире. По сути, Добровольческая Армия оставалась последней на бескрайних просторах России силой, олицетворявшей собой общегосударственную патриотическую идею, единственной силой, помнившей, что страна, вообще-то говоря, воюет, что огромные русские территории пребывают под оккупацией немецко-австрийских захватчиков. Среди торжествующего эгоизма, шкурничества и алчности добровольцы пытались напомнить людям о долге перед Родиной - а затем собрать всех, в ком проснётся совесть, в свои ряды для дальнейшей борьбы за возрождение России. Пока же важно было не дать уничтожить армию. Ледяной Поход стал таким образом первой полномасштабной стратегической операцией Гражданской войны.
Ледяной Поход
Первая ночёвка армии была в станице Аксайской, казаки которой неожиданно заявили, что "держат нейтралитет" и впускать добровольцев отказались. На переговоры с казаками поехал генерал И. Романовский, начальник штаба. "Иван Павлович, поговорите с этими дураками, - напутствовал его Корнилов. - Не начинать же поход с усмирения!" "Уговорить" казаков удалось только после того, как белые пригрозили сжечь станицу. Примечательно, что именно в Аксайскую Корнилов предварительно отправил обозы армии с боеприпасами - в свете этого факта внезапный "нейтралитет" казаков начинает выглядеть особенно пикантно.
25 февраля 1918 года в станице Ольгинской Добровольческая Армия была реорганизована. Три самостоятельных офицерских батальона, морской батальон, отряды Ростовской офицерской школы и Киевской школы прапорщиков и несколько более мелких, прежде самостоятельных, частей образовали Офицерский полк, который возглавил генерал Сергей Леонидович Марков (этот полк впоследствии получил именное шефство Маркова, а со временем был развёрнут в трёхполковую дивизию). Малочисленные донские партизанские отряды также свели в один полк, который получил наименование Партизанского (впоследствии получил именное шефство генерала М.В. Алексеева). Эти три полка составили основу Добровольческой Армии. Немногочисленная кавалерия армии составляла три дивизиона - офицерский, партизанский и донской. Из артиллерии же у белых добровольцев было всего 8 орудий.
Там же, в Ольгинской, от Добровольческой Армии отделилась донская казачья группа генерала П.Х. Попова. Попов предполагал не идти на Кубань, подвергая себя риску похода через заснеженную степь, кишащую красногвардейскими отрядами (у которых к тому времени уже имелись в распоряжении бронепоезда, а стало быть любой железнодорожный переезд автоматически превращался для армии в ловушку), а удалиться в район зимовников, где и переждать лихолетье, дождаться восстания донских казаков против советской власти, которое Попов считал неизбежным. Однако генералы Алексеев, Деникин и Романовский решительно воспротивились этому плану - в Зимовниках армия непременно была бы разделена, и красные получали возможность громить её по частям. Корнилов, поначалу склонный принять план Попова, в конце концов согласился со своими соратниками. В результате Попов с большинством донских белопартизан ушёл в Сальские степи (этот поход впоследствии войдёт в историю Гражданской войны под названием Степного), а Корнилов повёл Добровольческую Армию на Кубань.
Л.Г. Корнилов на фоне походной колонны Добровольческой Армии
Первое серьёзное сражение в ходе Ледяного Похода белогвардейцы дали 6 марта 1918 года у села Лежанка (ныне - Средний Егорлык). Корнилов не хотел штурмовать Лежанку. Он честно предупредил крестьян: пропустите армию - никого не тронем, попытаетесь задержать - пеняйте на себя. Крестьянский сход Лежанки принял мудрое решение не противиться белым, тем более, что их поведение в станице Егорлыцкой, которую они миновали накануне, было образцовым. Однако проходившие через Лежанку революционные солдаты из числа 39-й пехотной дивизии решили обороняться.
Красногвардейцам надо отдать должное: Лежанку они смогли укрепить толково, прикрывшись естественной преградой - рекой Егорлык с заболоченными берегами и взяв под контроль единственный мост. Заболоченные берега и небольшая пропускная способность моста неизбежно должны были вызвать у моста столпотворение, и Добровольческая Армия становилась отличной мишенью для укрепившихся в Лежанке красногвардейцев. На огородах отрыли окопы, в которых расположились красные стрелки с пулемётами. А пушки красные поставили у сельской церкви, закономерно рассчитывая, что по храму православное белое воинство стрелять не станет.
Корнилову удалось взять Лежанку комбинированным ударом. В то время, как Офицерский полк Маркова ударил по позициям красных в лоб, частично стремительным рывком через мост, частично - преодолев Егорлык вброд, прикрывшись прибрежными камышами, Корниловский ударный полк обошёл позиции красногвардейцев с фланга и вышел им в тыл. Красные в беспорядке заметались, их оборона рухнула. Захваченных в плен красногвардейцев по приказу Корнилова расстреляли - поскольку белые вынуждены были действовать в условиях постоянного стратегического окружения, не имея собственного тыла, их армия не могла обременять себя пленными. Самим же белым этот бой стоил всего лишь четырёх погибших, которых тут же, в Лежанке, с почестями похоронили.
Карта боя за Лежанку
В Лежанке армия задержалась на целые сутки, приводя себя в порядок после тяжёлого боя. Крестьяне, ожидавшие расправы за фортели красногвардейцев, были приятно удивлены, обнаружив, что белые крестьян не трогают, их домов не грабят, а за продукты, чистое бельё и ночлег исправно платят. Добровольческая Армия, воплощая в себе идею здорового государственного порядка, несла с собой именно порядок, а не контрреволюционный произвол.
15 - 16 марта 1918 года, в ходе двухдневного сражения за станцию Выселки красные впервые проявили стойкость и организованность. 15 марта корниловцы с ходу овладели Выселками и продвинулись дальше, к хутору Малеванному, а в Выселках на ночь расположился кавдивизион Гершельмана. Однако Гершельман не подорвал рельсы на подступах к станции (неизвестно, забыл он это сделать, или просто не смог за отсутствием сапёров и взрывчатки). В результате ночью к Выселкам подошёл красный бронепоезд и выбил Гершельмана со станции. Посланный восстановить положение Партизанский полк столкнулся с крупным большевицким гарнизоном, занявшим Выселки, одержать победу над которым так и не смог. Серьёзным препятствием для Партизанского полка стала паровая мельница, занятая красными пулемётчиками. В результате Корнилову пришлось задействовать под Выселками все силы своей армии. Корниловский полк обошёл красных с востока и вышел им в тыл, Офицерский полк, как и под Лежанкой, двинулся во фронтальную атаку. Не доходя Выселок, марковцы столкнулись с густыми цепями красных, которые преследовали отходящих партизан. Полк ударил в штыки и после короткого встречного боя опрокинул большевиков. Артиллеристы Добровольческой Армии метким огнём заставили замолчать пулемёты на мельнице и вынудили красный бронепоезд отойти к Тихорецкой. Отряд красных матросов, пытавшийся атаковать марковцев с фланга, был своевременно атакован донскими казаками есаула Власова и уничтожен, правда, сам есаул в этой атаке погиб. К вечеру 16 марта Выселки были в руках белых. Ночевав там, Добровольческая Армия оставила Выселки, продолжая своё движение на Кубань, после чего станция и прилегающий к ней посёлок снова был занят красными.
Убитый донской казак с картины С. Гавриляченко.
Уже на следующий день, 17 марта, Добровольческая Армия оказалась вынуждена дать красным новый бой - у станицы Кореновской. Здесь безусловным героем дня оказался генерал Марков. Грамотно распоряжаясь своей пехотой и приданной артиллерией, он сумел прорвать хорошо оборудованные позиции красных, отрывших перед станицей линию окопов в полный профиль.Однако Марков в критический момент боя заметил высоту, являвшуюся ключом к обороне противника, и выслал на неё своих пулемётчиков. Одновременно белая артиллерия отогнала от Кореновской красный бронепоезд.
20 марта Добровольческая Армия форсировала Кубань. Форсированию Кубани предшествовал бой за станицу Усть-Лабинскую, после которого белые планировали отдохнуть в станице Некрасовской. Однако и её пришлось брать с бою. В этом сражении отличился Корниловский ударный полк, двинувшийся в атаку в полный рост, без единого выстрела, с развёрнутым знаменем. Красные штыкового боя не приняли и отступили.
Дальнейший путь Добровольческой Армии пролегал через горские аулы. Эти аулы подверглись разбойничьим налётам со стороны красногвардейцев, которые ограбили и без того небогатых горцев дочиста. Не удивительно, что горцы встречали белых как освободителей и охотно записывались добровольцами в корниловскую армию. 27 мая в ауле Шенджий состоялась встреча Добровольческой Армии с одним из кубанских казачьих полков. Вместе с полком в аул прибыл и командующий кубанскими белоказаками генерал Покровский. Казаки привезли с собой горестное известие: выяснялось, что Екатеринодар, служивший путеводной звездой Добровольческой Армии, захвачен большевиками кубанское войсковое правительство не смогло его удержать. Теперь вместо обретения надёжного тыла Добровольческой Армии приходилось штурмовать Кубанскую столицу. Несомненным же плюсом было то, что теперь появлялась возможность объединить силы кубанских казаков и добровольцев. А это вселяло определённые надежды.
Виктор Леонидович Покровский
На пути от Шенджия к Екатеринодару лежала станица Новодмитриевская, занятая красными. Теперь белым предстояло брать её с бою. Погода не благоприятствовала атакующим. 28 марта ветер принёс резкое похолодание, повалил снег. После сильного дождя, лившего накануне, одежда белогвардейцев насквозь промокла, теперь на морозе эта одежда превращалась в ледяной панцирь, идти стало очень трудно. Колёса орудий и обозных повозок, прежде по самую ступицу увязавшие в рыхлой земле после ливня, теперь стали вмерзать в грязь. Путь на станицу Новодмитриевскую прикрывала река Шебш, которая из-за обильных осадков вышла из берегов и затопила единственный мост. Однако, в снегопаде был и свой плюс: под его покровом белые подошли к Новодмитриевской незамеченными.
Для переправы пришлось задействовать лошадей добровольческой кавалерии. Пехотинцев сажали на крупы лошадей и таким образом перевозили, после чего пехотинцы должны были, не останавливаясь и не поджидая остальных, сразу же идти на станицу. А кавалеристы возвращались назад, чтобы принять и перевезти новую партию пехоты. Сам Марков переправился одним из первых и лично возглавил атаку пехоты Офицерского полка. Действовать он приказал исключительно штыками, чтобы не перебудить спящих большевиков. Эта безмолвная атака, возможно, и удалась бы, но один из красногвардейцев решил выглянуть наружу, заметил бесшумно двигающиеся по улице войска и окликнул одного из офицеров. Офицер ответил ему, что свои, но, видимо, не показался слишком убедительным. Красногвардеец попытался его обезоружить и был застрелен подоспевшим Марковым. Этот выстрел послужил началом уличного боя. Красные выскакивали из домов, кто в чём был, пытались сопротивляться, но к белым от переправы уже спешило на помощь подкрепление. Всё-таки фактор внезапности сыграл свою роль: красногвардейцы оказались обескуражены. Один из домов, до отказа набитый красными, без боя взял в одиночку полковник (впоследствии - генерал) А.П. Кутепов. Узнав, что дом занят большевиками, Кутепов решительно вошёл туда один и, увидев, что его враги преспокойно пьют чай, встал между ними и их оружием и потребовал сдачи. Никто из красногвардейцев и не помыслил о сопротивлении.
Однако командование большевиков быстро опомнилось и сумело на какое-то время наладить управление боем. Тем более, что красных в станице было три тысячи человек, в то время, как Добровольческая Армия целиком переправиться ещё не успела. Марковцы попали под огонь красной батареи, заставить замолчать которую удалось только после того, как Марков, лично вернувшись к переправе, застал на берегу Шебша два орудия добровольческой артиллерии, которым смог указать позицию и цель. Единственным (!!!) за всю ночь выстрелом белой артиллерии красную батарею удалось накрыть. Однако постепенно в станице Новодмитриевской сосредоточились все силы Добровольческой Армии. Методично, дом за домом, они выбили из станицы большевиков и расположились в ней сами.
Именно бой за Новодмитриевскую дал название походу. Поскольку из-за проливного дождя и последующего снегопада одежда на белых добровольцах обледенела, а потом ещё пришлось переправляться через разлившийся Шебш и залегать на морозе в ходе уличного боя, одна из сестёр милосердия, под впечатлением от этих событий, сказала Маркову: "Это был настоящий ледяной поход!" Выражение "ледяной поход" понравилось Маркову, и он пустил его в обиход. Очень скоро это наименование, первоначально касавшееся только наступления на Новодмитриевскую и штурма этой станицы, распространилось на всю стратегическую операцию Добровольческой Армии.
30 марта состоялась встреча командования Добровольческой Армии с представителями кубанского войскового правительства. Переговоры были трудными, кубанцы пытались сохранить самостоятельность для своих полков и своё право ими распоряжаться, но Корнилов настоял на единоначалии. Кубанские казаки поступили в состав Добровольческой Армии. Войсковое кубанское правительство при этом сохраняло за собой право после освобождения Екатеринодара сформировать свою, отдельную Кубанскую армию.
Однако штурм Екатеринодара, предпринятый белыми добровольцами, не увенчался успехом. Слишком велики были силы красных в Екатеринодаре. К тому же большевики не испытывали недостатка ни в артиллерии, ни в боеприпасах, белым же приходилось экономить каждый снаряд. В результате штурм Екатеринодара был отбит с большими потерями для атакующих. 12 апреля 1918 года был убит Митрофан Неженцев - основатель и командир Корниловского ударного полка. На следующий день 13 апреля, армия отдыхала, чтобы 14 апреля пойти на решительный приступ Екатеринодара. "Если мы не возьмём города, мне останется только пустить себе пулю в лоб", - сказал по этому поводу Корнилов. Марков был убеждён, что об Екатеринодар армия разобьётся и готовился умереть с честью. Однако идти на столь страшные жертвы ни тому, ни другому не пришлось. 13 апреля большевицкий снаряд ударил в дом, где размещалась ставка Корнилова и убил только одного человека. Этим человеком оказался главнокомандующий Добровольческой Армии генерал Корнилов.
Корнилов под Екатеринодаром.
Сменивший Корнилова на посту командующего Антон Иванович Деникин понимал безнадёжность штурма Екатеринодара. Поэтому, оставив раненых на попечении кубанских казаков, он поспешно отвёл свои войска от города. Отход должен был быть быстрым, чтобы не дать красным возможности преследовать Добровольческую Армию, и с этой задачей Деникин справился. Однако теперь перед ним стояла задача вырваться из густой сети железных дорог, по которым по-прежнему курсировали красные бронепоезда, а значит любой железнодорожный переезд легко мог стать западнёй. В немецкой колонии Гначбау (именно под этим названием она проходит во всех белогвардейских мемуарах, хотя в литературе встречается и другое её название - Гнадау), где были преданы земле останки Корнилова и Неженцева, добровольцы оказались окружены превосходящими силами красных, но Деникин мастерски организовал ночной прорыв. Уходить решено было в восточном направлении - так требовалось пересекать меньшее количество железных дорог, к тому же появлялась возможность уйти из зоны ответственности Кубанско-Черноморской советской республики и отсидеться до лучших времён в кубанских станицах, ещё не подпавших под большевицкое влияние.
В районе станции Медведовка, на железнодорожном переезде, деникинская армия едва снова не попала в ловушку. Положение спасла военная хитрость генерала Маркова. Связавшись со станции с большевицким командованием и представившись красным командиром, он добился присылки в Медведовку красного бронепоезда, который он встретил лично ... и собственноручно забросал локомотив гранатами. А белогвардейская артиллерия покончила с самим бронепоездом. Находившиеся на станции эшелоны с красногвардейцами поспешно удрали. В результате белые получили не только возможность перейти железнодорожную линию, но и множество трофеев, в том числе - ящики с боеприпасами.
Подвиг генерала Маркова в бою под Медведовкой
Вскоре до Деникина дошли сведения, что по весне на Дону всё-таки вспыхнуло народное восстание против большевиков. Белые добровольцы вздохнули с облегчением. Теперь у Добровольческой Армии появлялась своя база. Армия поспешила на Дон. 13 мая 1918 года Ледяной Поход официально завершился.
Пусть Екатеринодар оказался захвачен большевиками до подхода Добровольческой Армии, пусть освободить его армия не смогла, пусть бои за Екатеринодар стоили смерти командующему белых добровольцев генералу Корнилову, но стратегическая победа в Ледяном Походе всё же осталась за белогвардейцами. Добровольческая Армия, несмотря на громадное превосходство противника и постоянное стратегическое окружение, выжила, сохранила военную организацию и смогла вернуться на Дон в качестве активной боевой силы, как только донское казачество поднялось на борьбу с красными узурпаторами. Белое Движение состоялось.