Заколдованное место - Выселки
100 лет тому назад, 15 - 16 марта 1918 года (2 - 3 марта старого стиля) произошло двухдневное сражение при Выселках, ставшее очередной драматической страницей в истории Ледяного Похода. В отличие от боя за Лежанку, который обошёлся белой Добровольческой Армии всего в четыре человека убитых, под Выселками красные проявили и стойкость, и организованность, и даже переходили в контрнаступление. В результате сражение длилось 2 дня и потребовало ввода в дело всех сил Добровольческой армии. Тем не менее, белые снова добились убедительной победы.
Генерал Антон Иванович Деникин, автор фундаментальных "Очерков Русской Смуты" и непосредственный участник событий, так вспоминал об этом бое.
"2 марта главные силы армии двинулись на станицу Журавскую, а Неженцев с Корниловским полком ударил по станции Выселки. После краткого боя, понеся небольшие потери, Корниловцы лихой атакой взяли Выселки и продвинулись на несколько верст вперед к хутору Малеваному. Армия расположилась на ночлег в Журавской, а в Выселках должен был стать заслоном конный дивизион полковника Гершельмана. Дивизион почему-то ушел без боя из Выселок, которые были заняты вновь крупными силами большевиков.
Антон Иванович Деникин
Положение создалось крайне неприятное, и Корнилов приказал генералу Богаевскому, с Партизанским полком и батареей ночной атакой овладеть Выселками. Ночь была темная, на дворе сильнейший холод. В маленькой станице не хватало ни крыш, ни продовольствия для всех частей, набившихся в нее. Партизаны - голодные, усталые, до поздней ночи оставались под открытым небом. Вероятно поэтому Богаевский отложил наступление до утра. Чуть забрезжил рассвет, потянулась колонна к Выселкам, и под редким огнем артиллерии стали развертываться против села отряды партизан капитана Курочкина, есаула Лазарева, Власова, полковника Краснянскаго... Редкие цепи шли безостановочно к окраине деревни, словно вымершей. И вдруг длинный гребень холмов, примыкавших к селу ожил и брызнул на наступавшие цепи огнем пулеметов и ружей...
- Ура!.. Ура!.. - покатилось по рядам. Бросились Партизаны в атаку. Но валятся один за другим люди, редеют цепи. А тут справа - во фланг и тыл им ударило свинцом из всех окон каменного здания паровой мельницы, утепленной в лощине... Цепи подались назад и залегли.
Бой оказался серьезнее, чем рассчитывали. Пришлось выдвинуть новые силы. Из Малеваного направлен в обход Выселок с востока батальон Корниловцев, прямо на село двинут Офицерский полк Маркова.
Когда утром Корнилов со штабом подъезжал к партизанским цепям, по дороге длинной вереницей нам навстречу несли носилки с убитыми и ранеными. Дорого стоила атака: погибли партизанские начальники Краснянский, Власов, ранен Лазарев, большой урон понесла донская молодежь Чернецовского отряда...
Лавр Георгиевич Корнилов
Скоро обозначилось наступление Корниловского батальона. Идут быстро, не останавливаясь, как на учении, заходя большевикам в тыл. Подходят Марковцы; левый фланг Партизан продвинулся уже вперед - в охват. Словно электрический ток проносится по всем цепям, раскинувшимся далеко - не окинешь взглядом; Партизаны поднялись и бросились снова вперед.
Противник бежит. А справа от мельницы слышится уже заглушенный сухой треск одиночных выстрелов: идет, по-видимому, расправа.
Прости, Господи, виноватых и не осуди за кровь невинных...
Корнилов крупной рысью едет в Выселки. Колышется распущенный трехцветный флаг. Прошли село, едем вдоль железнодорожной насыпи - попали под сильнейший ружейный огонь, укрылись за железнодорожную будку. Впереди - никого. Нагоняет жидкая цепь Партизан. Начальник отряда, раненный в ногу, весь мокрый, ковыляет бегом по неровному полю. Не то оправдывается, не то сердится, обращаясь к штабным:
- Зачем генерал срамит нас? Ведь он конный, а мы пешие - догнать трудно.
Цепь продвинулась к впереди лежащей роще и скрылась из глаз; огонь прекратился скоро, и все поле боя смолкло.
Корнилов объезжает собирающиеся в колонны войска и благодарит их за одержанную победу" (конец цитаты).
Деникин видит бой со стороны - оттуда, где располагается импровизированный штаб Корнилова. Его глаз бывалого стратега охватывает всю панораму сражения, но некоторые детали при этом могут ускользнуть от внимания наблюдателя. Свидетельство Деникина поэтому органично дополняет рассказ другого очевидца - находившегося непосредственно в атакующий цепи белых марковца Василия Ефимовича Павлова. Павлов, к слову, корректирует воспоминания Деникина и в части причин, по которым красные снова заняли Выселки. Уход со станции без боя целого кавдивизиона, которому прямо было приказано удержать эту станцию - воинское преступление, и странно, что Гершельман не был за него наказан. Павлов, однако, объясняет: Гершельман не покидал вверенного ему поста, он просто проявил беспечность - не подорвал железнодорожные рельсы в сторону Тихорецкой. А возможно - у него просто нечем было их подорвать, да и вряд ли при кавдивизионе находились сапёры. В результате Выселки, занятые кавалеристами Гершельмана были атакованы красным бронепоездом и с потерями (!!!) выбиты со станции. Ну, а военное поражение - это уже совсем другое дело, нежели оставление позиций без приказа.
Василий Сергеевич Гершельман, участник боя при Выселках.
О том, что было дальше, Павлов повествует так. "Посланный для восстановления положения Партизанский полк встретил упорное сопротивление и не мог взять станции ночной атакой.
Положение армии, имеющей теперь на фланге сильную группу красных, базирующуюся на Тихорецкую, было тяжелое. Разбить в первую голову красных в Выселках, стало первой и неотложной задачей.
До рассвета на помощь Партизанам выступил отряд генерал Маркова: Офицерский полк, Техническая рота и 1-я батарея; ему был придан и батальон Корниловцев.
Сергей Леонидович Марков
Под прикрытием утреннего тумана отряд подошел к станции версты на 2-3 и стал разворачиваться. Впереди была слышна стрельба. Не доходя гребня, офицерские роты встретили отходящих партизан, пропустили их и ускорили движение на гребень. Едва поднявшись на него, они нос к носу столкнулись с наступающими густыми цепями красных. С дистанции в 50 шагов, офицеры ринулись в штыки. Местами произошел короткий рукопашный бой; красные были опрокинуты. Расстояние быстро увеличивалось: офицерские цепи, продолжая наступление, преследовали красных огнем, но, встреченные огнем многих пулеметов из построек поселка, залегли. Тем временем красные с помощью резервов снова перешли в наступление.
Генерал Марков был в цепи полка. В этот момент к нему подскакал красавец казак, высокого роста, с красным башлыком 17-го Баклановского полка.
- Очень рад видеть вас, есаул Власов! - громко заговорил генерал Марков, - как нельзя вовремя подошли: на наш левый фланг наступают матросы... Как бы до штыков не дошло! Атакуйте их, только поскорее!
- Слушаюсь, Ваше Превосходительство! - ответил есаул Власов, изящно отдав честь, скачком сел в седло и, круто повернув коня, карьером понесся к своей сотне, стоявшей в укрытом от пуль месте. Через несколько минут лава казаков в 40 шашек с гиком бросилась в атаку. Затрещала пальба и... стихла.
Атака донских казаков
- Вперед, бегом! - и с криком "ура" цепь Офицерского полка кинулась в атаку. Теперь снова цепи оказались шагах в ста от красных. Атака есаула Власова сделала свое дело: его сотня изрубила ведущую часть красных - матросов и соседних с ними. Батарея затушила пулеметный огонь из мельницы; она заставила красный бронепоезд укрыться за зданиями поселка, а затем поспешно уйти в сторону ст. Тихорецкой. Красные бежали через поселок на восток, но там они попали под огонь обошедшей станцию с севера офицерской роты. Генерал Корнилов в решающий момент атаки станции, был с цепями.
Станция была взята и противник разбит, но части Добровольческой армии понесли большие потери. Это был первый серьезный и жестокий бой. На стороне красных, кроме матросов (их было до 150 человек, погибли почти все), участвовали казаки и части 39 пехотной дивизии, чем и объяснялось их упорство.
Атака марковцев
Художник допустил лишь небольшую неточность: корниловских чёрно-красных шевронов
в Марковском Офицерском полку никогда не носили.
Генерал Марков был вне себя. К нему не обращались с вопросами о случайных пленных, а священнику, просившему о помиловании "заблудившихся", он ответил:
- Ступайте, батюшка! Здесь вам нечего делать.
В конной атаке погиб и есаул Власов. В момент схватки с матросами под ним был убит конь. Есаул упал, но, вскочив, он снес голову стрелявшему матросу и тут же погиб под пулями другого.
- Есаул! Есаул! - закричали его казаки. Изрубив матросов, они уже не могли преследовать красных: они столпились у тела своего командира и рыдали. Ночью тела есаула Власова и других убитых были преданы земле на кладбище пос. Выселки.
Василий Ефимович Павлов, мемуарист
Уже в полных сумерках Офицерский полк, Техническая рота и 1-я батарея расположились на ночлег в поселке ст. Выселки и в близлежащей станице Суворовской. Генерал Марков приказал отдохнуть "как следует" и, кроме того, всем нашить на головные уборы белые повязки, чтобы в бою было отличить своего от красного. Тем частям отряда, которые становились в станице Суворовской, приказано было не платить за питание, как репрессия за участие казаков этой станицы на стороне красных" (конец цитаты).
В завершение хотелось бы привести некоторые подробности о гибели есаула Власова, чья атака, по сути, решила исход боя под Выселками. Рассказ принадлежит Николаю Васильевичу Фёдорову, донскому казаку, бойцу Чернецовского отряда, принимавшему участие в Ледяном Походе и ставшему в эмиграции известным учёным-гидравликом. Полностью текст воспоминаний Н.В. Фёдорова можно прочесть здесь.
"Начальник отряда (есаул Власов - М.М.) вынул свой клинок, а за ним сверкнули на солнце клинки всего отряда, и затем всадники быстро перестроились лавой. Заметно было, как кинулись убегать одиночки из передних цепей и конные улепетывали к себе в тыл. Мы были недалеко от противника, когда начальник подал сигнал к атаке.
Прошло несколько минут, и Баклановцы с криком "ура" врубились в цепи противника. Легко опрокинув передние цопи, отни увлеклись проследованием.
Красные сдавались В плен, бросались на землю пластом, притворяясь мертвыми, бросали оружие в сторону, становились на колени.
Все произошло молниеносно - атака, крики раненых и сдающихся, перемежающиеся с одиночными выстрелами, так как общая стрельба совсем прекратилась. Вскоре Баклановцы начали собираться В группы и искать своих взводных и командира. Взводные находились здесь же. Они приказали собираться вместо, выделив несколько конников для сопровождения пленных... но начальника отряда никто не видел. Кто-то заметил группу на месте, где в начале находилась первая цепь противника, и опознал коня командира. Все направились к этому месту, и скоро мы увидели нашего командира... МОЛОДОЙ ГИГАНТ ЛЕЖАЛ НА ЗЕМЛЕ; ОН БЫЛ МЕРТВ...
На картине современного художника С. Гавриляченко "Убитый" мы видим павшего в бою донского казака
К сожалению, найти изображений самого есаула Власова мне не удалось
Очевидец, священник отряда, следующий за атакующими Баклановцами, поведал, как все произошло. Он прерывал свой рассказ, чтобы вытереть предательские слезы...
- Я видел всю атаку. Когда отряд поровнялся с первой цепью красных, я сосредоточил свое внимание на командире. Я видел, как блеснул на солнце его клинок и как рыжий сделал огромный прыжок, после которого командир спрыгул с коня, но обращая внимания на продолжавшуюся атаку. Я был сравнительно далеко. Мой конек не шел быстрее, и я издали видел, что конь командира стоял на трех ногах, а начальник рассматривал рану, стоя спиною к полю. Видимо он был поглощен выяснением серьезности ранения коня; да и не могло быть иначе, зная любовь казака к коню. Командир не замечал, что творилось вокруг и не видел, как за его спиной лежавший на земле красногвардеец поднялся и со штыком наперевес направился к Власову, который попрежнему сосредоточил свое внимание на ране коня, не замечая гровившей ему опасности.
...И только в последний момент, когда красный находился на расстоянии штыкового удара, командир обернулся и увидел перед собою штык, но было уже поздно, он не мог отвести удар.
Штык красного вонзился в живот Власова. Даже в этот жуткий момент командир не растерялся и, схватив левой рукой дуло винтовки, еще дальше вонзил в свой живот штык, чтобы приблизить врага, державшего приклад винтовки. Он правой рукой, в которой держал шашку, нанес удар по голове красному. Прежде, чем я доскакал до них, они оба медленно повалились на землю. Первым свалился красный, а на него сверху наш командир. Когда я подошел, оба были мертвы - Власов со штыком в животе, а под ним красный с рассеченной до шеи головой. Около Власова стоял верный конь с застывшей слезой в выпуклых глазах... Стоял он на трех ногах, вздрагивая всем телом от пулевой раны в правое заднее стегно, а около на земле сидел вестовой, спрятав лицо в коленях, и по вздрагивающим плечам видно было, что он беззвучно рыдал" (конец цитаты).