7. Покаяние (признание ошибок). "В Каноссу!"
Михаил Храпковский (1905-1959). Клятва верности. Карикатура на Г.Л. Пятакова. 1937 год
Итак, продолжим рассматривать особенности политической борьбы при социализме. В предыдущих постах данной серии уже не раз говорилось, что все эти особенности вытекают из основополагающего различия: если при буржуазном строе конкуренцией, разделением в обществе, тотальной «войной всех против всех» гордятся, и выстраивают вокруг неё все основные институты политической борьбы, то при социализме подобного, наоборот, стыдятся. Считают это всё позорным «родимым пятном» и пережитком прошлого (что совершенно верно) и стремятся это «изжить» - в первую очередь за счёт повышения общей сознательности. Поняв этот главный факт, мы поймём логику и все главные отличия политической борьбы при социализме.
В целом, она напоминает что-то вроде затяжного клинча в боксе - только в отличие от бокса, сколь угодно длительный клинч не считается сам по себе нарушением. А вот выход из него - нарушение. И проигрывает почти всегда тот, кто первым выходит из клинча. Поэтому заставить оппонента выйти из клинча - это уже почти готовая победа.
Одна из форм такого клинча - возражение в форме согласия, которое рассматривалось в предыдущем посте. Но есть и более «радикальная» форма - признание собственных ошибок, или «покаяние». Отказать человеку в этом праве - заявить о своих ошибках - по нормам политической борьбы при социализме нельзя. Но «фокус» здесь заключается в том, что ошибки при этом признаются вовсе не все подряд, а весьма выборочно. Одни выдвигаются вперёд, на первый план, другие отодвигаются в тень или вовсе умалчиваются. И такое «покаяние» - часто вовсе не конец политической борьбы, а наоборот, её успешное начало. Например, движение сменовеховцев, бывшее весьма значительным фактором общественной жизни СССР в 20-е годы, да отчасти и позднее, началось именно как печатное «покаяние» белогвардейцев. Одна из статей в исходном сборнике движения «Смена вех» 1921 года так и называлась «В Каноссу!».
Надо понимать главное: что «покаяние» - это отнюдь не перерождение того, кто его совершает. Это умелый (или неумелый) ход политика, своего рода соглашение, компромисс, другой путь к успеху и победе. Конечно, само по себе оно отнюдь не гарантирует победы, но таких гарантий в политике вообще не существует. Оно может вести как к успеху, так и к поражению. Но оно позволяет продолжить старую борьбу на новых позициях. Вся история СССР пестрит разнообразными «покаяниями» всевозможных политических деятелей и сил. Покаяние сменовеховцев, покаяние Питирима Сорокина, покаяние патриарха Тихона, покаяние меньшевиков (включая, например, Давида Заславского, ярого антибольшевика), покаяние Бориса Савинкова, покаяния бывших левых и правых большевиков, покаяния многих лидеров белой эмиграции, включая Милюкова, который поддержал Красную Армию, и Маклакова, который в советском посольстве поднимал тост «За здоровье Сталина!», после войны - покаяние монархиста Василия Шульгина (ставшего довольно успешным публицистом в СССР в 60-е годы), покаяния абстракционистов (включая, например, Эрнста Неизвестного), телепокаяния ряда диссидентов (включая будущего президента Грузии Звиада Гамсахурдиа и священника Дмитрия Дудко), наконец, покаяние Бориса Ельцина 1987 года перед ЦК КПСС (которое не помешало ему стать президентом России несколько лет спустя и разогнать и запретить этот самый ЦК)... Это, конечно, далеко не полный список. Но он позволяет оценить масштаб применения данного политического приёма в СССР. Не будем даже затрагивать пока историю других соцстран, где тоже были признания ошибок, скажем, Лю Шаоци (которое ему не помогло) и Дэн Сяопина (которое потом позволило ему вернуть утраченные позиции и стать фактическим главой КНР).
Кстати, тот же Шульгин (чей день рождения как раз приходится на сегодня), охотно признавая свои былые ошибки, в то же время оставался столыпинцем и монархистом, и писал: «Помилованный и принесший покаяние, Шульгин не стоил бы и ломаного гроша и мог бы вызывать только презрительное сожаление». Парадокс? Вовсе нет. Просто надо понять главное: в любом покаянии есть только доля покаяния...
А это сатирическая заметка Доля «Кающиеся. (Нечто пророческое)» из журнала «Красный перец» за 1923 год. Она выдержана в футуристическом жанре, поскольку описывает воображаемый 1924 год, и тоже помогает понять масштаб и распространённость явления.
«КАЮЩИЕСЯ
(Нечто пророческое)
Тихон, меньшевики и атаман Тютюник оказались легки на почин...
Число кающихся возрастало с каждым днём.
В середине 1924-го года густые толпы кающихся повалили в Советскую Россию со всех сторон. Они заполняли улицы, мешая движению, лезли в приёмные Главбума, Моссельпрома, Пух-Пера и других несоответствующих учреждений, каясь, где попало. Врывались в кабинеты завов, вскакивали на трамвайные площадки и тут же начинали каяться. Пришлось всюду развесить плакаты: «Без доклада каяться не входить». «На площадках вагона каяться строго воспрещено»...
Дворникам пришлось даже на многих заборах мелом вывести:
«Здеся астанавливаца и каяца воз прыщ яица!»
Но это не помогало.
Милиционеры выбивались из сил, наводя порядок:
- Граждане-белогвардейцы, куды прёте? Говорят вам, тут каяться нельзя - движению мешаете! Честью просят...
- А где же у вас тут каются?
- Вон там, налево. Видите? Хвост тянется в полторы версты...
В хвосте было шумно и тесно. Кающиеся толкались и ссорились:
- Куда лезете вне очереди? Я за Гоцом стоял!
- А я - за Кусковой... Не толкайтесь, вы, Керенский!
- От Керенского слышу!
Кто-то зычно вопил:
- Куда суёшься, чо-орт? С меньшевистским рылом да в эсерный ряд!!!
Наряд милиционеров с трудом наводил порядок, до хрипоты взывая:
- Которые в учредилке каются - становись влево, которые в бандитизме - правее, а которые... Стой, ты куда прёшь, старушка, в архимандрячий хвост? По какой части каешься?
- По соглашательской, милый человек! Пусти меня поближе... Стара я. Бабушка я.
- Какая ещё там бабушка?
- Не простая, милочек, самая что ни на есть брешковская. Русской революции бабушка. Хоть самого Гессена спроси!
И тут же хлопнулась на колени и завопила:
- Прости, народ правос... тьфу, то бишь, народ рабоче-крестьянский! Согрешила я: была бабушкой революции, а стала чортовой бабушкой. Чернов попутал!
Расталкивая толпу, вперёд пробился длинноногий человек в штанах, сшитых из порфиры, с двумя заплатами сзади.
- Тут, что ли, претенденты каются? - спросил он. - Простите меня, окаянного, на престол хотел! А теперь согласен в казино поступить, только бы штатное жалованье...
Целый час каялся претендент, так что другие даже возроптали:
- Будет тебе! Дай и нам немного... Ишь, чорт, полдня один обкаял!..
Кающиеся всё прибывали...»
Все посты серии:
1. Чем отличается оппозиция при капитализме и социализме?
2. Чем отличается критика вождей при социализме и капитализме?
3. «Народ нас не поймёт»
4. Как критики властей в СССР добились своего
5. Голосование «против» при социализме и капитализме
6. Возражение в форме согласия как приём политической борьбы
7. Покаяние (признание ошибок). «В Каноссу!»
8. В чём отличие конфликтов при социализме?