Григорий Васильев по прозванию Сорока (часть 1)
Н.Н. Третьяков. "Образ в искусстве". Курс лекций. "Петровская и послепетровская Россия". I том.
Учебно-методического пособие. Лекции по истории русского искусства XVIII - начала XIX века.
2014 г.
Издательство Академиии акварели и изящных искусств. Москва
Редактор М.А. Климкова
Григорий Сорока «Гумно». 1843
Холст, масло. 53,5 х 65
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Николай Николаевич Третьяков:
"Школа Венецианова заслуживает отдельного разговора. Из его сафонковской мастерской вышел не один известный художник, но, конечно, пальму первенства надо отдать Григорию Васильеву по прозванию Сорока. Он родился в 1823 году, погиб в 1861-м (как известно, Сорока покончил с собой).
Сорока родился в деревне Покровской, в имении Островки; был крепостным помещика Н.П. Милюкова. В каталоге выставки Сороки, которая проходила в Москве в 1976 году, опубликованы фотографии и той усадьбы, и деревни. Места эти мало изменились и очень похожи на пейзажи Сороки, который много работал с натуры.
Надо сказать, что Венецианов особенно выделял среди своих учеников Сороку. Сохранилось письмо Венецианова к П.И. Милюкову, в котором говорится об успехах Сороки. Он пишет: «Вы можете Григорию позволить написать у вас какую-нибудь внутренность, но отнюдь не комнат ваших, а то, что он по своему инстинкту найдет для себя приветливым». В этом письме Венецианов говорит и о том, что Сорока - мальчик очень впечатлительный и нервный, поэтому не надо его отрывать от натуры и переводить на более сложные задания. Пусть он пишет интерьеры комнат и то, что ему в них нравится.
Позже Сорока стал писать картины, как бы повторяя композиции Венецианова. Сейчас они хранятся в Русском музее и в Калининской художественной галерее, куда они переданы из Покровского. Сорока - художник первого класса, может быть, даже превосходящий Венецианова по живописной пластике, необычайной пластичности, по композиционной ясности и монументальности.
По примеру Венецианова Сорока написал картину «Гумно» - с таким же интерьером. Но, в отличие от венециановской работы, в ней меньше рассказа, описания, а больше, так сказать, изображения. Композиция картины, которая находится в Русском музее, строится на равновесии двух фигур, поставленных у открытых ворот сарая. Очень интересная живопись. Источником света в ней является другая дверь, открытая прямо в сторону леса (или парка). Оттуда падает яркий луч солнца. Получается двойное освещение: боковое, падающее на фигуры, а второй источник света - внутри самой картины. У Венецианова в «Гумне» это тоже есть, но не так выявлено. Здесь же, у Сороки, создана более сложная партитура света, освещения.
Сорока очень внимательно рассматривает как фигуры в сиянии рассеянного света, так и гладко отполированные бревна стен сарая. Лишних вещей тут нет. У Венецианова много разных предметов. Сорока, напротив, изображает гумно почти пустым. Там, вдали, - одна сельскохозяйственная машина, точно скопированная с натуры. Стоит какая-то фигурка. Но натуралистический рассказ превращается в очень уравновешенную композицию: две фигуры на первом плана и одна в глубине. Причем уходящие в глубину перспективные линии не ломают композиции картины. Она, несмотря на весь свой иллюзионизм, все-таки остается лежать на плоскости, что достигается наложением плана на план. Но об этом Сорока мог, конечно, только догадаться - в этом проявилась присущая ему зоркость, внутренняя интуиция, которая выразилась в таком чувстве плоскости, в понимании пространства на плоскости. Художник писал так, как видел, но его зрение было очень и очень воспитанным, что, конечно, явилось результатом подготовки, которую Сорока проходил на уроках Венецианова.
Однако было бы крайне несправедливо противопоставлять Сороку Венецианову как более талантливого художника. В наше время как раз это часто делается: творчество Сороки пользуется большей популярностью, чем его учителя. Его выставки и у нас, и за рубежом проходят с огромным успехом. Необыкновенная изощренность техники, изумительная фактура, умение точно передавать структуру предмета привлекают к его работам современного зрителя. Но ведь философии в его картинах, тех сложных композиционных задач, которые ставил Венецианов, все-таки нет. В этом отношении Сорока проще. Взять хотя бы венециановское «Гумно»: самое замечательное в нем то, что картина построена на равновесии неравновеликих групп. Левая сторона «Гумна» заключает в себе всего-навсего две фигуры - сидящей крестьянки и стоящего мужчины, держащего под уздцы лошадь, а правая, наоборот, состоит из нескольких фигур и множества предметов. При таком нарушении формального равновесия композиция, казалось бы, не может держаться и должна развалиться. Однако этого не происходит, поскольку Венецианов, используя закон центральной и боковых областей зрения, сдвигает фигуру стоящего в центре крестьянина в сторону одиноко сидящей женщины, уравновешивая тем самым всю композицию. "То же самое делал потом Суриков в «Меньшикове в Березове», в «Стрельцах». Такой теоретической базы в искусстве Сороки не могло быть, потому что он не проходил той античной школы, которую получил сам Венецианов, работая в Эрмитаже. Но Сорока был удивительно одаренным человеком, чувствуя красоту предмета и пространства."
Публикация о Григорие Сороке: ЧАСТИ 1, 2, 3, 4
Учебно-методического пособие. Лекции по истории русского искусства XVIII - начала XIX века.
2014 г.
Издательство Академиии акварели и изящных искусств. Москва
Редактор М.А. Климкова
Григорий Сорока «Гумно». 1843
Холст, масло. 53,5 х 65
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Николай Николаевич Третьяков:
"Школа Венецианова заслуживает отдельного разговора. Из его сафонковской мастерской вышел не один известный художник, но, конечно, пальму первенства надо отдать Григорию Васильеву по прозванию Сорока. Он родился в 1823 году, погиб в 1861-м (как известно, Сорока покончил с собой).
Сорока родился в деревне Покровской, в имении Островки; был крепостным помещика Н.П. Милюкова. В каталоге выставки Сороки, которая проходила в Москве в 1976 году, опубликованы фотографии и той усадьбы, и деревни. Места эти мало изменились и очень похожи на пейзажи Сороки, который много работал с натуры.
Надо сказать, что Венецианов особенно выделял среди своих учеников Сороку. Сохранилось письмо Венецианова к П.И. Милюкову, в котором говорится об успехах Сороки. Он пишет: «Вы можете Григорию позволить написать у вас какую-нибудь внутренность, но отнюдь не комнат ваших, а то, что он по своему инстинкту найдет для себя приветливым». В этом письме Венецианов говорит и о том, что Сорока - мальчик очень впечатлительный и нервный, поэтому не надо его отрывать от натуры и переводить на более сложные задания. Пусть он пишет интерьеры комнат и то, что ему в них нравится.
Позже Сорока стал писать картины, как бы повторяя композиции Венецианова. Сейчас они хранятся в Русском музее и в Калининской художественной галерее, куда они переданы из Покровского. Сорока - художник первого класса, может быть, даже превосходящий Венецианова по живописной пластике, необычайной пластичности, по композиционной ясности и монументальности.
По примеру Венецианова Сорока написал картину «Гумно» - с таким же интерьером. Но, в отличие от венециановской работы, в ней меньше рассказа, описания, а больше, так сказать, изображения. Композиция картины, которая находится в Русском музее, строится на равновесии двух фигур, поставленных у открытых ворот сарая. Очень интересная живопись. Источником света в ней является другая дверь, открытая прямо в сторону леса (или парка). Оттуда падает яркий луч солнца. Получается двойное освещение: боковое, падающее на фигуры, а второй источник света - внутри самой картины. У Венецианова в «Гумне» это тоже есть, но не так выявлено. Здесь же, у Сороки, создана более сложная партитура света, освещения.
Сорока очень внимательно рассматривает как фигуры в сиянии рассеянного света, так и гладко отполированные бревна стен сарая. Лишних вещей тут нет. У Венецианова много разных предметов. Сорока, напротив, изображает гумно почти пустым. Там, вдали, - одна сельскохозяйственная машина, точно скопированная с натуры. Стоит какая-то фигурка. Но натуралистический рассказ превращается в очень уравновешенную композицию: две фигуры на первом плана и одна в глубине. Причем уходящие в глубину перспективные линии не ломают композиции картины. Она, несмотря на весь свой иллюзионизм, все-таки остается лежать на плоскости, что достигается наложением плана на план. Но об этом Сорока мог, конечно, только догадаться - в этом проявилась присущая ему зоркость, внутренняя интуиция, которая выразилась в таком чувстве плоскости, в понимании пространства на плоскости. Художник писал так, как видел, но его зрение было очень и очень воспитанным, что, конечно, явилось результатом подготовки, которую Сорока проходил на уроках Венецианова.
Однако было бы крайне несправедливо противопоставлять Сороку Венецианову как более талантливого художника. В наше время как раз это часто делается: творчество Сороки пользуется большей популярностью, чем его учителя. Его выставки и у нас, и за рубежом проходят с огромным успехом. Необыкновенная изощренность техники, изумительная фактура, умение точно передавать структуру предмета привлекают к его работам современного зрителя. Но ведь философии в его картинах, тех сложных композиционных задач, которые ставил Венецианов, все-таки нет. В этом отношении Сорока проще. Взять хотя бы венециановское «Гумно»: самое замечательное в нем то, что картина построена на равновесии неравновеликих групп. Левая сторона «Гумна» заключает в себе всего-навсего две фигуры - сидящей крестьянки и стоящего мужчины, держащего под уздцы лошадь, а правая, наоборот, состоит из нескольких фигур и множества предметов. При таком нарушении формального равновесия композиция, казалось бы, не может держаться и должна развалиться. Однако этого не происходит, поскольку Венецианов, используя закон центральной и боковых областей зрения, сдвигает фигуру стоящего в центре крестьянина в сторону одиноко сидящей женщины, уравновешивая тем самым всю композицию. "То же самое делал потом Суриков в «Меньшикове в Березове», в «Стрельцах». Такой теоретической базы в искусстве Сороки не могло быть, потому что он не проходил той античной школы, которую получил сам Венецианов, работая в Эрмитаже. Но Сорока был удивительно одаренным человеком, чувствуя красоту предмета и пространства."
Публикация о Григорие Сороке: ЧАСТИ 1, 2, 3, 4