Варнек. Скромная столица полярного острова.
В 1827-32 годах мореплаватель Пётр Пахтусов сделал одно из первых описаний Вайгача и совершил экспедицию на Новую Землю. Полвека с небольшим спустя, в 1898 году, его именем назвали купленный в Англии пароход гидрографического департамента, в 1902 году так же ходивший на Вайгач. На севере острова, в Дыроватой губе, есть даже бухта Парохода Пахтусов, ну а глядящую на материк бухту на Югорском Шаре нарекли в честь его капитана Александра Варнека. В 1920-х годах в той же бухте были найдены свинцово-цинковые руды, Вайгачом заинтересовалось ОГПУ, и так как бухта Варнека была ещё и очень удобной - в 1930 году на её берегу появился рабочий посёлок. Экспедиция проработала несколько лет, пропустив через Вайгач куда больше людей, чем за все прочие века священного острова, да так и ушла ни с чем в Амдерму. Но посёлок, по бухте названный Варнеком, остался, и его заселили новоземельские ненцы, в 1920-х годах обосновавшиеся в Долгой губе у Карских ворот. На Вайгаче Варнек называют просто Посёлком, но стоит он здесь горой! По сути это деревенька в сотню жителей и двадцать домов, на заглавном кадре видимая от края до края, но после избы одинокого ненца в бухте Лямчина и показанных в прошлой части безлюдных долин Юнояхи и такой посёлок кажется мегаполисом.
При взгляде с берега юго-западный угол Вайгача выглядит как растопыренная ладонь, тянущая длинные пальцы мысов к Югорскому полуострову. Оттопыренный большой палец - это Карпово Становье, первый русский центр Вайгача эпохи поморских промыслов, который я показывал в посте об острове Большом Цинковом. В роли указательного пальца - самый длинный мыс Гребень, и на нём, словно перстень - высокий маяк, построенный на месте колоритного деревянного дома с маяком на крыше, стоявшего здесь ещё в конце 1980-х. На мысу же, по словам Андрея Николаева, валяется раскуроченный РИТЭГ от старого маяка, и поэтому там не стоит ставить лагерь. Главный же исторический памятник мыса Гребень - остатки орудийных позиций Великой Отечественной войны, ведь одно из её сражений, расстрел немецкой субмариной беззащитного каравана барж, происходило у острова Матвеев, в море за полсотни километров отсюда.
2.
Следующий "палец" - Раздельный мыс, ограничивающий бухту Варнека. В роли безымянного пальца - длинный полуостров Хосейто со священным мысом Дьяконова, в роли мизинца - мыс Створный, увенчанный поморским крестом. И вот на перепонке между средним и безымянным пальцами-то и пристроился Варнек, и когда я увидел его с лодки Пети и Наташи sevprostor, первой моей реакцией было: "Я, конечно, знал, что Варнек маленький - но настолько?!". Я надеялся на порт, аэровокзал с диспетчерской, почту - но уже с моря понял, что впереди по сути дела деревня.
3.
Здесь даже причала нет, и бочки с топливом возят зимой вездеходы, которые я когда-то уже видел в Каратайке... а Варнек формально лишь её выселок, часть Юшарского поселения, а не отдельный населённый пункт.
4.
Навстречу прошла моторая лодка - Андрей Вылко в бухте Лямчина всё говорил, что скоро к нему приедет сестра из посёлка с друзьями, продуктов привезут, в отсутствии связи он это просто чувствовал по каким-то своим отражениям от верхних слоёв атмосферы. Забегая вперёд скажу, что чутьё его не подвело, но он об этом не узнал - выйдя из посёлка, в открытом море лодка почему-то предпочла вернуться.
5.
На берегу появлялись люди, сплошь мужчины, и по характерным взмахам их рук я понимал, что помимо людей нас ждут ещё и комары. Петька высадил нас на галечный берег в четыре рейса байдарки, привезя суммарно 80 килограмм груза, и пока он крутил веслом туда-сюда, я успел познакомиться с несколькими людьми. Человек пять мужиков разной степени суровости коротко поинтересовались, кто мы и откуда, и поскучнев, разбрелись. Затем осторожно, словно с опаской, появилась миниатюрная женщина, вблизи оказавшаяся старухой, и удивилась: "Смотрю - волосы длинные, не могу понять - мужчина или женщина? Дай думаю подойду - я-то старая уже, мне можно", но первым делом вкрадчиво спросила, не везём ли мы "алкоголь пить", и если везём - пообещала пожаловаться старосте. Потом спустился компанейский дядька, крепко пожал мне руку, и представился - Владимир Валентинович Бобриков, староста Варнека. Как единственный на острове представитель власти, он первым делом поинтересовался, есть ли у нас пропуска в погранзону, и поизучав мой пропуск, облегчённо вздохнул - "Не надо будет никуда звонить!". Следом спустился ещё один ненец с красивым лицом и необычайно мощными руками - он был среди тех, кто встречал нас первыми, и я уже помнил, что его зовут Станислав. Втроём с Владимиром и Станиславом мы и ждали последних рейсов байдарки, обсуждая, что нам дальше делать. На вопрос, "Где поставить палатку?", нам отвечали "Везде!", а когда я сказал, что лучше бы всё же иметь твёрдую крышу над головой, стены от назойливых собак и розетку подзарядить технику, народ сначала озадачился, но поняв, что техника - это не снегоход или квадроцикл, а ноутбук и фотоаппарат, Станислав предложил нам остановиться у него. Ему в посёлке принадлежат целых два дома, а сам он долго отсутствовал, и в это время один из его домов служил поселковой гостиницей. Теперь же Станислав делал там ремонт, и сойдясь на том, что у нас очень много продуктов и все излишки мы ему оставим, когда будем улетать, мы впервые за три недели обрели крышу над головой.
" Амдерма-24" же, зажжуав мотором и подняв парус, скрылась за Раздельным мысом раньше, чем мы перенесли вещи - тропическая погода в Арктике могла закончиться в любой момент, и ребята хотели до этого момента успеть к Новой Земле.
6.
Мы же, обустроившись в доме, где Станислав незадолго до нашего прихода как раз переложил и протапливал печку, а уже после нашего появления за пару часов сколотил крыльцо, начали осматриваться - куда нас занесло теперь?
7.
Весь Варнек - это 20 домов, не считая всяких сараев да подсобок, из которых 14 жилых домов, в большинстве своём - на две семьи со входами с разных сторон. Общественные здания - это склад, дом культуры (он же фельдешрский пункт), магазин, пекарня, дизельная станция и баня. Официальное население Варнека - около 100 человек, и практически неизменно с 1950-х годов, фактическое же по сезону варьируется от 120 до 80: летом сюда приезжает родня, перебравшаяся когда-то на материк, зимой, напротив, многие местные уезжают в город. Почти все жители Варнека носят одну из 4 фамилий - Вылко, Валейский, Тайбарей и Ледков, и паспортист, видать, в советские года приезжал с Украины, потому что первые две фамилии правильно были бы Вылка и Валей. Большинство местных - с Новой Земли, но "костяк" вайгачских ненцев образовался не в 1950-х годах, когда Новую Землю превратили в ядерный полигон, а в 1920-х, когда на священном Вайгаче атеистическая власть создавала совхоз, и проще всего переселить в него оказалось именно новоземельцев, для которых здесь был благодатный Юг. В местном исполнении это звучит "у кого своих лодок не было - тех в Город переселяли, в Амдерму, а у кого свои лодки были - те ушли на Вайгач". Но ненцы помнят родство, и кому кем приходились "президент Новой Земли" Тыко Вылка. Андрей из бухты Лямчина и его сестра Наталья Филиппова, например, ему внучатые племянники, а Майя, что встретила меня на берегу - прямая внучка.
И в целом Варнек достаточно мал и далёк от всего остального, чтобы все его жители знали друг друга в лицо и не запирали дверей. На единственной улице, носящей гордое название Морская вместо проезжей части деревянный настил, и в общем Варнек производит впечатление одного большого общего дома.
7а.
Синее здание делят ДК и ФАП входами с разных сторон, а синий балок на заднем плане - подсобка вертолётной площадки. На весь Варнек я припомню всего двух явных русских, и оба улетали с нами одним рейсом - один приехал в гости к тестю вместе с женой-ненкой, другой ремонтировал дизель, и собственно в этом балке и жил. Обратите внимание на антенну - в посёлке нет мобильной связи, нет почты, но есть телевидение, стационарные телефоны и даже в общем неплохой интернет за 1380 рублей в месяц, так что местные коротают время в соцсестях за ноутбуком.
8.
На задней стене ДК - напоминание о том, что мы в погранзоне. Пропуск сделать не сложно, Архангельское погрануправление принимает заявления по электронной почте и высылает готовые пропуска в течение двух недель или месяца, и если летите сюда вертолётом - без этой бумажки вас просто не пустят на борт. Если вы без пропуска пришли сюда на лодке - возможно, в аэропорту Нарьян-Мара будут ждать, а может и заленятся возиться ради штрафа в 500 рублей. Но если вдруг вертолёт погранслужбы сел в Варнеке - это ваш шанс! Осведомившись, есть ли у них свободные места, сожгите свой пропуск в печке и идите сдаваться - тогда вы улетите из Варнека с 95%-й экономией - не за 10 070 (столько стоит билет), а за 500 рублей.
В самом посёлке - ни полиции (да и зачем она, если все всё про всех знают?), ни чиновников, и тем не менее староста Владимир Бобриков за вверенным ему селением следит. Он здесь редкий пришелец - сам родом из Шойны на беломорском берегу Ненецкого округа, в 2000-х работал в одной довольно денежной компании, затем попал под сокращение, в 2009-м по каким-то своим интересам наведался в Варнек, да так в нём и остался, а вскоре - возглавил. И вид опрятного уютного посёлка внушает к нему уважение!
Ещё у Володи есть очаровательная и совершенно не северная собачка Жулька, к нам пару раз приходившая в гости: от радости она прыгает на задних лапках да тявкает тоненьким голоском, как человек, не очень-то правдоподобно пытающийся изображать маленькую собачку.
9.
Главные проблемы Варнека - аварийное состояние домов и скудное снабжение, то есть всё то, что зависит от помощи материка. Вот так выглядит здесь магазин со строгой Натальей Рудольфовной за прилавком - ассортимент как накануне Перестройки, цены вдвое выше, чем на материке. Помимо собственно магазина, здесь есть ксерокс и весы, а на память можно прикупить плотный пакет с надписью "Вайгач", но только гостинцы, что можно в него заворачивать, обретаются не здесь, а в тундре или в море. Грузы и пассажиров сюда возит один и тот же вертолёт, и грузы на нём как казённые (500кг), так и заказные, поэтому летом завоза едва хватает от рейса до рейса, зато зимой даже не обязательно разметать весь магазин в первые сутки.
10.
От магазина наискось - пекарня. В ней работает Миша - обаятельный ехидный человек, на котором держится половина посёлка: он тут и пекарь (потомственный в нескольких поколениях), и авиадиспетчер, и электрик, и связист, и ещё бог весть кто, так что мы с Ольгой даже заподозрили в нём фактического правителя. Хлеб он печет через день белый и серый, выдавая партию горячих буханок к 14 часам, и о том, что в Варнеке отличный белый хлеб, знают даже в Нарьян-Маре (чёрный похуже). Буханка стоит 50 рублей обычная, 60 - увеличенная. Нам Миша чинил электрощиток, да попутно рассказывал, как тут бывает зимой, или вернее весной: к проблемному объекту из растаявшего снега один за другим всплывает несколько неисправных кабелей, и Миша вспоминает, что один из них он тянул по суробам в мае, другой в феврале, третий под новый год... Пекарня же когда-то была и аэровокзалом, но теперь Миша выписывает билеты на вертолёт, не выходя из дома.
11.
Неподалёку - детская площадка, такими в последнее время укомплектовали многие посёлки на северах. Зимой, конечно, пользы от неё немного - но зимой и дети улетают учиться на материк, кто с родителями в Город, кто в интернат Каратайки. Прямо за горками так символично стоят конусА вертолётной площадки. Школы в Варнеке нет, детского сада тоже - хотя летом посёлок звенит от детских голосов, прописано тут всего два ребёнка детсадовского возраста.
12.
На краю посёлка, за дизельной станцией - устье ручья с деревянным мостиком, и актуальный в 30-градусную жару пляж, близ которого на наших глазах строился причал.
13.
За оврагом - баня, самое новенькое здание в посёлке, как снаружи, так и внутри. По пятницам - мужской день, по субботам - женский, что не очень-то удобно, откровенно говоря, потому что по субботам через раз летает и вертолёт, и женщинам во внешний мир приходится отправляться не вымывшись. У местных, впрочем, у многих свои бани, а общая популярнее у мужчин - ходят туда больше коммуникации ради. Посещение бани платное, 120 рублей за сеанс с человека - но девушку, которая собирает эти деньги, нам пришлось ещё и самим искать по посёлку.
14.
За речкой я увидел пару сооружений, отдалённо напоминвших мне хальмеры Ямала. Подойдя ближе, я обнаружил, что это всего-навсего баскетбольная площадка - хоть и есть в посёлке интернет, а детвора тут любит подвижные игры, и мы пару раз наблюдали всепоселковый волейбол или футбол. Начинали играть двое, а дальше игра просто затягивала всех остальных детей, проходивших мимо, и как заметила Ольга - ни разу в пылу игры не было брошено грубого слова, да и игра шла без счёта очков.
15.
Вид на Варнек от баскетбольных площадок - вот он, от края до края, чуть-чуть уходя за бугор. Единственный на всём огромном острове, даром что на горизонте материк. А одинокая мрачная изба на краю Варнека местным известна как "дом начальника экспедиции", и речь идёт, конечно же, о Вайгачской экспедиции ОГПУ. Уж не знаю, правда ли жил здесь латышский стрелок Фёдор Эйхманс или сменивший его Александр Дицклн, но построенная в 1931 году изба - старейшее здание Варнека, и именно с теми мрачными годами связана большая часть здешней старины.
16.
Собственно, первоначально Варнеку отводилась совсем иная судьба: хотя на Вайгач ещё в 17 веке ходили царские рудознатцы, существование здесь свинцово-цинковых руд доказал в 1921 году геолог Нестор Кулик, а ещё несколько лет спустя и сами руды нашёл в бухте Варнека Евгений Шенкман на всё том же пароходе "Пахтусов". Сложно представить, что сейчас тут мог бы быть промышленный район с километрами отвалов, густым дымом из высоченных труб и запахом серы на улицах, среди пятиэтажек без балконов... В Вайгачской экспедиции работало около 1500 человек во главе с заключённым-геологом Павлом Виттенбургом, но представлял собой тогдашний Варнек всё-таки не зону, а скорее колонию-поселение. Это было вполне сознательное решение тогдашних управленцев вроде Генриха Ягоды: «Вопрос о лагерях надо перевести на другие установки. Сейчас лагерь является только сборищем заключенных, труд которых мы используем, на сегодняшний день, не давая перспектив заключенному, не давая ее и себе. Необходимо в условиях заключения сделать труд более добровольным, дав заключенному возможность жить вне работы более свободно. Надо превратить лагеря в колонизационные поселки, не дожидаясь окончания срока заключения. (...) Нам надо быстрейшим темпом колонизовать Север. (....) Женщин тоже селить и разрешать жениться. (....) Тут надо найти людей, которые увлекутся этой идеей и поставят на голову всю тюремную систему, которая прогнила до корней…». Принципы работы сталинской системы лагерей менялись, кажется, по несколько раз за год, но Варнек был изначально порождением именно этой концепции, и заключённые, вольнонаёмные и надзиратели здесь не только мёрзли в одних пургах, но и за продуктами ходили в один и тот же магазин:
16а.
За несколько лет Варнек вырос в крупный по меркам тогдашнего Севера посёлок, который мог бы стать как минимум полноценным райцентом, в 1933 году здесь жило, по разным данным, от 1,5 до 2 тысяч человек - даже сейчас столько нет ни в одном посёлке Ненецкого округа за пределами Нарьян-Мара. Но сам Нарьян-Мар тогда только строился, а югорских нефтеградов или Норильска ещё не было в проекте, так что первые годы своего существования Варнек был одним из самых развитых поселений всего советского Крайнего Севера. О построенном в 1932-33 году двухэтажном здании клуба, вмещавшем среди прочего даже музей, местные слагают легенды, как об Александийском маяке или Вавилонской башне.
16б.
И хотя в 1934-35 годах работы были свёрнуты, а экспедиция ОГПУ переместилась на материк осваивать флюоритовые рудники нынешней Амдермы, по посёлку разбросано несколько памятников той эпохи гигантов. В центре, перед домом старосты, на самодельном земляном постаменте - ржавый гусеничный трактор с Раздельного мыса:
17.
Как определил makeev-dv, это "Сталинец-65", выпускавшийся в 1937-41 годах в Челябинске, то есть скорее всего он остался здесь не от Первой, а от Второй Вайгачской экспедиции, работавшей в 1940-41 годах и экстренно свёрнутой из-за войны.
17а.
По местной же легенде давным-давно сюда откуда-то приехал тракторист, и у него закончилось топливо:
18.
На самом деле подобная история произошла с шишигой, но только не при Сталине, а в конце 1980-х - проработала тут год, потом сломалась, и оказалось, что на Варнеке её некому чинить и нечем заправлять:
19.
Шишига стоит, врастая колёсами в землю, рядом с огромным амбаром:
20.
Сейчас здесь поселковый склад, а при ОГПУ, по словам местных, была конюшня:
21.
Остатки рудников на Раздельном мысу едва-едва просматриваются за бухтой, но о них я напишу ещё отдельный пост.
22.
На противоположном бане и баскетбольным корзинам конце посёлка - кладбище, в центре которого мрачная пирамида на братской могиле. Воображение, конечно, рисует тысячи и тысячи оставшихся лежать в мёрзлой земле, но на самом деле покоится под пирамидой 36 человек. Крупнейшей разовой потерей на Вайгачских рудниках была гибель 24 рабочих в октябре 1932 года: они спешно грузили руду на пароход "Глеб Бокий" в на глазах замерзающем море, и ледяная каша, через которую ни проплыть, ни пройти, сковала их карбас в сотне метров от берега, затем началась пурга, и люди в лодке замёрзли в прямой видимости тех, кто уже не мог их спасти. Памятник над могилой поставили год спустя, в 1933 году. Ещё четверто из похороненных здесь были расстреляны по приговору трибунала, остальные умирали и до, и после трагедии в бухте, по самым разным причинам, коих на Севере и без лагерей очень много.
23.
Ну а вокруг этой братской могилы в не столь мрачные времена разрослось поселковое кладбище. Народ здесь не религиозный, но себя считают в основном православными, гордясь тем, что в своё время Вайгач покинули ни с чем миссионеры-баптисты. Но жители Вайгача помнят о том, что они - ненцы, и что живут в святой земле своего народа. Так что под крестом тут вполне можно увидеть истлевший фрагмент нарт или капот бурана:
24.
За кладбище в траве - оленьи рога и остатки каких-то механизмов, более всего похожих на весы. Возможно, в период расцвета оленеводческого совхоза (вернее, работал тут не целый совхоз, а лишь одна бригада) "Дружба Народов" здесь стоял кораль, куда периодически сгоняли оленей?
25.
Оленеводом был и Станислав Валейский, поэтому я совсем не удивился, когда однажды перед его домом выросли чум и палатка. Он выставил их с одной стороны на просушку перед сезоном работ, с другой - приехавшим из города детям и внукам на радость, но больше всех порадовал, кажется, Ольгу.
26.
Чум этот старый, и со своей историей, в нём жил ещё Пётр Боярский с Международной комплексной арктической экспедицией, по книгам которой я готовился к путешествию.
27.
У входа - умывальник невесть каких времён, чуть ли не 18 века. У ненцев на самом деле очень впечатляет то, как они помнят родство - хоть и сетуют местные, что молодёжь забывает традиции да стремится в города, а всё же внутренний стержень у ненцев покрепче, чем у иных в десятки раз более крупных народов.
27а.
Улица в Варнеке в тёплый денёк. Общались мы тут из сотни жителей буквально с несколькими людьми, ещё с несколькими иногда перекидывались словом, а большинство поселян не проявляли к нам ни малейшего интереса, даже обменять рыбу или гусей на продукты никто не сподобился. Туристы здесь бывают не то чтобы часто, но всё же местным они вполне привычны.
28.
Местным хватает своих забот. Чем живут тут люди - на самом деле не понятно, в основном как я понимаю - бюджетными должностями, пособиями да натуральным хозяйством - рыбалкой, охотой, сбором морошки. Но живут неплохо: в Варнеке совсем нет ощущения бедности, ни разу местные не жаловались при мне на жизнь, а в отпуска многие ездят гораздо дальше Нарьян-Мара. Ненки же в большинстве своём - прирождённые матери, и на Варнеке хватает многодетных семей:
29.
У детей почему-то любимая забава - велосипед, хотя ехать на нём можно разве что по узкой деревянной мостовой, как по рельсам:
30.
Взрослым ближе "бураны" - старые советские снегоходы с двумя гусеницами и одной лыжей. Иная техника тут не котируется: в отличие от одногусеничного снегохода, буран легко идёт по летней тундре, особенно там, где она мокрая, и при кажущейся неуклюжести, на самом деле очень лёгок и компактен - посадив такой в грязь, его вполне можно вытащить руками вдвоём. Ещё "буран" может работать на смеси бензина с соляркой, испуская вонючий синий дым, а чинится ещё легче, чем ломается: при всей надёжности моторов американских или японских снегоходов, сломав такой на Вайгаче о камень или корягу, можно его смело там же и оставлять - ремонт или эвакуация обойдутся немногим дешевле замены. Поэтому бураны, латанные-перелатанные и почти без капотов - главный, после своих двоих, внутренний транспорт Вайгача.
31.
Квадроциклы, видимо по той же причине, так же сюда пока что не попали, и только один молодой ненец пошёл против системы и завёл себе каракат, который у кого-то на материке выменял за "Прогресс" - причём совершенно недавно, так как при нас свою чудо-машинку он лишь обкатывал в пределах посёлка:
32.
Но и на всей этой технике ездят тут мало и только по делу: доставить сюда бочку бензина - это целое дело, и влетит оно в сто тысяч рублей. Даже лодки тут в основном вёсельные, так что в тундру островитяне ходят куда охотнее, чем в море. Говорят, есть тут некий Сергей, который на моторной лодке по своим делам порой гоняет в Амдерму и там покупает бензин, и дом его на Варнеке служит колонкой и автовокзалом - но когда нам понадобился транспорт, Сергей как раз уехал на рыбалку.
33.
Варнек стоит меж двух ручьёв, отделяющих от посёлка с одной стороны кладбище, с другой баню, и важный элемент здешнего быта - походы "по воду", не столько может быть даже и ради воды, сколько просто чтобы хоть куда-нибудь СХОДИТЬ:
34.
Из речек воду набирают обычно "техническую", а питьевую - из снежников, и если здесь снежник приходится копать, то из снежника, где воду набирали мы, она лилась как из под крана:
35.
Старые лодка и шишига, да куча бочек за околицей у дороги к Раздельному мысу:
36.
Безымянный скалистый мыс с другой стороны, по дороге к Хосейто:
37.
Берег на заднем плане - это уже материк: ширина Югорского Шара почти речная, от 2,5 до 12 километров, и куда сложнее, чем попасть на берег - дойти по нему хоть куда-нибудь, кроме полярной станции Белый Нос, домики которой видны из посёлка. В отличие от множество заброшенных полярных станций, основанный в 1940 году Белый Нос действует. Там бывали в своё время sevprostor, поэтому отсылаю к их рассказу. Какого-то движения между посёлком и метеостанцией я за неделю в Варнеке не видел ни разу:
38.
В период работы Вайгачской экспедиции ОГПУ в бухте Варнека стояло порой до сорока судов, гидропланов и лодок. Вот тут слева мрачный силуэт теплохода "Глеб Бокий", занимавшегося снабжением посёлка и вывозом руды.
38а.
Сейчас в бухте тихо и пусто, и каждая заходящая лодка - событие. Но теоретически отсюда можно уйти и на судне, они почти официально берут пассажиров, и уйти не в Нарьян-Мар, а в Архангельск, если же очень сильно повезёт - то в Мурманск или даже прямиком в Санкт-Петербург. Недавно в посёлке приключилась история: капитан высадил на остров грандиозных размеров буфетчицу, которая наотрез отказалась лететь на вертолёте и требовала от старосты вернуть её на судно. В посёлке она откровенно хозяйничала, с большим трудом Владимир сумел пристроить её на другой буксир, а в Архангельске его капитана ждала полиция - как оказалось, буфетчица сбежала из сумасшедшего дома и в Мурманске устроилась на судно.
При нас в бухту заходил буксир "Маринеско", но шёл он не в Архангельск, а куда-то на Ямал, вёз технику для буровых:
39.
В посёлке моряки поинтересовались, где здесь можно купить унты или пимы, и их послали к старой Майе, внучке Тыко Вылки, которая действительно их шьёт. И если этот вопрос был иносказательным "кому здесь продать водку?", то не на ту напали - недавно у Майи муж, тоже глубокий старик, умер от отравления алкоголем, причём пья, он знал, что скорее всего не выдержит - но очень уж сильно хотел. Майю тогда и саму хватил инсульт, и её увезли в Город санрейсом, и там всё ж таки не дали умереть. С моряков в посёлке не спускали глаз, и за спиной у людей были припасены смартфоны с камерами, чтобы зафиксировать, если таковая будет, продажу ненцам "огненной воды", да доложить об этом куда следует. Огненной водой ненцы называют алкоголь сами, ненавидят его и боятся, но слишком много среди них тех, кто увидев спирт - не в силах его не выпить: алкоголь для них - словно заманивающий в ад злой дух-искуситель. Некоторые, впрочем, вопреки расхожему мнению, и здесь умеют выпивать культурно, однако даже они водку в посёлок привозят тайком от соседей. Да и то нелегально - на вертолёте водку провозить запрещено, и неглавное исключение делается лишь для туристов. Если всё-таки с буксира в Варнек просочится алкоголь, то этот милый чистый дружелюбный посёлок, населённый яркими, сильными, достойными людьми превращается на несколько дней в пьяный ад с драками и стрельбой... в основном друг по другу, в счёт старых обид, прилагающихся к ненецкой родовой памяти.
40.
Но нам не только с людьми и отсутствием пьянства здесь повезло. Тропическая жара, купания в море, волейбол на траве и цветах - всё это бывает здесь редко и недолго. Чаще Варнек выглядит как-то так, и стоило было прийти холодам, как посёлок словно вымер, так что можно было несколько раз пройти туда-сюда по его улице, не встретив ни единого прохожего. Находясь на острове, очень быстро начинаешь воспринимать его как живое существо со своим характером, и с нами суровый Хабдея, русскими прозванный Вайгач, был удивительно ласков.
42.
...В магазине на столе лежал документ, видимо забытый там старостой. Я от нечего делать прочитал его, и обсуждались там насущные вопросы. Разрешение выкачать неизвестную жидкость из трюмов баржи, заброшенной в сосденюю бухту штормом; отмена лимитов и обязательной предоплаты по поставкам угля; невозможность снизить цены на бензин, так как это акцизный товар, который не субсидируется; перебои с лекарствами и отсылка, куда по этим перебоям обращаться; отказ создать бюджетные рабочи места кочегара и банщика; отписки и общие слова по ветхому жилью; рассмотрение вопроса о том, чтобы построить кораль для подсчёта оленей и отказ в строительстве убойного пункта. "Их надо постоянно тормощить, - объяснял русский дизелист, присланный из Нарьян-Мара, - у них другое восприятие мира, они могут сами месяц без света сидеть и не видеть в этом проблемы". А в общем всё не так уж плохо в Варнеке, даже оленеводство понемногу возрождается, и вертолёт раз в две недели - это совсем не так уж редко, если раньше он летал раз в месяц.
В следующей части - о двух жертвенниках окрестностей Варнека: рудниках ОГПУ на Раздельном мысу и святилище Вэсако на мысе Дьяконова.
ВАЙГАЧ-2017
Дорога на Вайгач
Перелёт Москва - Архангельск - Нарьян-Мар.
Нарьян-Марские посёлки.
Лодка "Амдерма-24" и краткий обзор экспедиции. Оглавление.
Печорское море. Нарьян-Мар - остров Песяков.
Печорское море. Остров Песяков - Вайгач.
Вайгач
Об острове в целом.
Остров Большой Цинковый, или Вайгач в миниатюре.
Бухта Лямчина и Талата. Старик и тундра.
Юнояха. Вайгачский Урал, или В поисках ненецких богов.
Варнек. Посёлок на острове.
Окрестности Варнека. Мыс Раздельный и остров Хосейто.
Поход на Карское море.
Дорога с Вайгача
Перелёт Варнек - Амдерма - Нарьян-Мар.
Нарьян-Марские посёлки.
Печорская баржа. Нарьян-Мар - Ижма.
Автостопом до Москвы, или не забывайте про обратные билеты!