Тарту. Часть 2: университет
Маленький город с большим университетом - явление не редкое в Европе и Америке, но совершенно непривычное на постсоветском пространстве. Тарту, уездный Дерпт - едва ли не единственный такой пример, и хотя маленький он лишь по нашим меркам, а в Эстонии аж "вторая столица", своим университетом он буквально пронизан. Во владениях университета - и показанная в прошлой части Домская горка, где когда-то стоял Дерптский замок.
Как с гордостью заявляется в историческом музее, обитающем в развалинах Домского собора, эстонцы - один из самых маленьких народов мира, имеющих высшее образованиее на родном языке. Спорить с этим трудно - конечно, есть свои университеты в странах типа Исландии или Мальты, но Эстония от них по населению не так уж далеко. Однако стоит понимать, что история университета не была непрерывной, трижды он создавался с нуля, и три его ипостаси имели даже разные названия - "Академия Густавиана" (1635-1710), Дерптский (с 1893 года - Юрьевский) университет (1802-1919) и собственно Тартусский университет. Все они имели отчётливую национальную окраску - первые два принадлежали остзейским немцам, третий - эстонцам.
1а.
"Академия Густавиана" - на самом деле лишь калька с латыни, да и просто эпоху короля Густава II Адольфа (1611-32), начало Шведского великодержавия, называют "густавианской". Именно при нём была покорена Ливония до самой Даугавы, в составе империи оказались сопоставимые с тогдашним Стокгольмом Рига и Ревель, и одним из последних решений "северного льва" было создание остзейского университета. Выбор пал на Дерпт - город относительно крупный (всё же бывший центр ливонского епископства и польско-литовского воеводства) и при этом от двух главных городов Прибалтики примерно равноудалённый. "Академия Густавиана" стала вторым университетом Швеции (после Уппсальского университета, основанного в 1477 году) и лишь четвёртым по счёту на территории бывшего СССР: к тому времени уже существовали Кёнигсбергский университет (1544), Острожская академия (1574, но она закрылась в 1634-м), Виленский университет (1579), из которых лишь последний сохранился до наших дней. Густавианский кампус находился на улице Яани у подножья главной в нижнем городе кирхи:
2.
Трёхэтажное здание - это и есть бывший главный корпус Густавиановой академии, и неоштукатурнный бок отмечает первоначальную стену, помнящую голоса лекторов. Звучали они на латыни, а факультетов было традиционно для тогдашней Европы четыре: философский, юридический, богословский и медицинский. Первым ректором "северный лев" поставил Юхана Шютте, своего наставника, совмещавшего также должности канцлера Уппсальского университета и генерал-губернатора Ливонии, Ингрии и Карелии. Здание университета строилось не с нуля - изначально это был дом шляхтича Ореховского, одно из немногих крупных зданий, построенных в Ливонии в недолгий период господства Речи Посполитой. Шведы перестроили дворец радикально, чертежи "до" (сверху) и "после" (снизу) мне любезно предоставил
Josef Kats, и в интернете они публикуются чуть ли не впервые:
2а.
А чуть дальше, на углу Яани и Лай (Широкой, что заметно) стоит ещё одно университетской здание, более известное как "дом Петра I" (куда ж без него) - это ни что иное, как первая общага: второй ректор "Академии Густавианы" Йоахим Шелениус купил средневековый амбар, оснастил окнами и перекрытиями и стал сдавать в нём комнаты студентам, сам при этом живя в домике напротив. В 1802-40 годах, забегая вперёд, тут была химическая лаборатория уже Дерптского университета:
3.
Но в целом, дела у "Академии Густавианы" шли неважно - хотя она и дала Швеции нескольких выдающихся людей (увы, сугубо национального значения), в 1656 году её перевели в Ревель, а в 1665 и вовсе закрыли, возродив в 1690-м опять же в Дерпте как "Академию Густаво-Каролина". Но и тут всё сложилось печально: в 1699 году университет эвакуировали в Пернау (Пярну), а с вторжением русской армии в Ливонию - и вовсе в Стокгольм, где его фонды и профессура рассеялись по стране. Вялые разговоры о возрождении университета шли весь 18-й век, за это время успела возникнуть "Академия Петрина" в Митаве ( Елгаве), столице тогда независимой, но вполне остзейской Курляндии. Создать что-то дельное же в русской Остзейщине не получалось из-за интриг Риги и Ревеля, которому хватало лобби не допустить появления вуза у конкурентов, но не перетянуть проект к себе. Были варианты "Академии Катариана" (от Екатерины II) и Пернау и даже создания Псковского университета, что конечно обернулось бы не русификацией немцев, а онемечивание и эстонизацией Псковщины. Подавал заявку даже неприметный Вайсенштейн (Пайде) в самом центре Эстонии, главным аргументом было обилие леса кругом, что позволит дёшево отапливать корпуса... В итоге в 1802 году волевым решением Александра I унивреистет был основан на старом месте, став третьим вузом Российской империи после Виленского и Московского (а спустя два года к ним добавились ещё Казанский, Харьковский и Петербургский). Первоначально, пока строилось главное здание, университет обитал в доме Унгерн-Штернберга на Ратушной площади - на заднем плане он справа, а перед ним (равно как и перед ратушей, которая левее кадра) один из символов Тарту - фонтан "Целующиеся студенты" (1998):
4.
Главный корпус (1803-09) теперь стоит чуть наискось от ратуши у подножья Домской горки, и в общем-то типичен для "александровских" вузов - в подобном стиле выдержаны и Казанский университет, и Харьковский.
5.
Слева от входа - дом фон Бока (1783-86), также бывший одним из университетских зданий в период строительства ГЗ. У его расписного торца напротив задворков ратуши (башенка торчит из-за крыш) мы начинали прошлую часть. Справа виден краешек нынешнего Химического корпуса, строившегося в 1930-е как здание научных институтов (причём изначально он планировался напротив ГЗ) и законченный в 1942 году, при немецкой оккупации:
6.
Зелёное здание с другой стороны - бывшая студенческая столовая, а ныне ресторан. За ним торчит башня Яановской кирхи:
7.
Само ГЗ выстроено на месте разрушенной в Северную войну кирхи Мариинской - вот схематичная зарисовка её руин в 1760-е годы:
7а.
В принципе её наследницей можно считать Университетскую кирху (1860) во дворе главного здания, рядом памятник Густаву Адольфу:
8.
Вид из окна ГЗ - наука и религия, как видите, тут смотрят в разные стороны:
9.
В главное здание я беспрепятственно прошёл - внутри светло и соразмерно, без той давящей фундаментальности, которой мне запомнилось в своё время ГЗ МГУ. Но - тишь и пустота: я попал в Тарту в "мёртвый сезон", когда студенты уже все сдали и разъехались, а абитуриенты ещё не начали заезжать.
10.
Одна из аудиторий оказалась открыта, и стену её украшает мемориальная доска. По общему вкладу в науку Российской империи я бы поставил Дерптский университет в первую тройку, наряду с Московским и Казанским. Про местных медиков (в том числе Николая Пирогова) и фармакологов я уже писал в прошлой части, там же - про Вильгельма Струве с его геодезической дугой. Самый вменяемый список здешних персоналий - в англовики, и были среди них и русский лексикограф Владимир Даль, и географ и биолог Карл Бэр с его буграми в Прикаспии, и историк Евгений Тарле, поэт Языков, писатель Вересаев, были даже Нобеливские лауреаты от Германии - химик Вельгельм Освальд (выпускник) и бактериолог Роберт Кох (защищал здесь в 1879 году диссертацию). Отсюда вышел и цвет эстонской культуры - и первый национальный поэт (а по совместительству первый студент-эстонец) Кристиан-Яак Петерсен, и собриратель "Калевипоэга" Крейцвальд. При этом университет с самого начала был немецким, русский язык тут только преподавать начали впервые в 1837-м, а языком обученимя он стал лишь в 1896-м. Остзейский край был всё-таки государством в государстве, и Дерптский университет находился где-то на границе великих русской и немецкой культур.
11.
Побродив по коридорам, я увидел указатель на музей и направился туда. Музей непосредственно в университете - это два весьма любопытных объекта, оставшихся с остзейских времён: кунсткамера и карцер. Собственно, у входа в Кунсткамеру музейная касса и находится:
12.
Под стеклом впереди на кадре выше лежит аутентичная египетская мумия, а дальше.... Я оказался в зале, полном античных шедевров! Вернее, таких залов тут несколько, и большинство скульптур мне были знакомы - кто-то точно в Эрмитаже, кто-то в Лувре, кто-то в Берлине:
13.
Да и в общем-то что это совсем не древние копии, видно невооружённым глазом. В старину, когда путешествие было событием жизни, фотография существовала на зачаточном уровне, а то и не существовала ещё, каждый приличный вуз имел такую вот кунсткамеру, где хранились гипсовые копии мировых шедевров - наглядное пособие для студентов. Как решался вопрос с картинами и фресками - не знаю, но вот в Дерпт, как уже говорилось, таки притащили настоящую мумию. Не знаю, сохранились ли ещё где-то в бывшем СССР подобные кунсткамеры:
14.
Что же касается карцера, то он расположен на самом чердаке, куда меня отвела одна из музейных девиц:
15.
Собственно, вот информация - русским языком тут мало кто владеет, но табличку сделать не забывают. Смотрится по-моему очень забавно, особенно "за оскорбление гардеробщика" (то есть краме дамы и гардеробщика оскорблять можно всех?) и "обман купца" (а за обман препода?). К теме дуэлей же ещё вернёмся:
15а.
Главная достопримечательность карцера - вскрытые под штукатуркой и поновлённые студенческие рисунки, в общем-то каждому знакомые по поверхности истёртых парт в поточной аудитории:
16.
В принципе тут не так уж и плохо - и печка, и отхожее место, и стол со стулом. Всё же задачей карцера было не помучить человека, а заставить его посидеть да подумать над своим поведением. Когда эти порядки отменили - точно не знаю, но думаю, ещё где-то в 19 веке. Изначально карцеров на этом чердаке было несколько, оборудован пока что только один:
17.
Со временем университет стал центром целой системы вузов: в 1848 открылась Ветеринарная школа, в 1875-м повышенная до института; в 1908 начали приём сразу два частных вуза - Юрьевские частные университетские курсы и Высшие женские курсы, в народе соответственно Университет Ростовцева и Университет Ясинского, и поступали в них в первую очередь те, кому в основной вуз путь был закрыт по каким-то формальным критериям, в первую очередь женщины (у Ясинского) и евреи (у Ростовцева) - в первые годы после "разнемечивания" Дерптского университета особенно активно его стали осваивать именно последние, составляя более четверти первокурсников, и сочтя, что такими темпами через несколько лет университет станет преимущественно еврейским, власти ввели жесткие квоты. При этом частные университеты не были не чета нынешним - тот же Михаил Ростовцев был выдающимся хирургом и - главное - профессором, то есть фактически это были филиалы университета, позволявшие легально обойти его порядки. По крайней мере университет Ростовцева сохранился по адресу Наитусе, 20, хотя и в изрядно перестроенном виде (увы, я перепутал адрес и его не нашёл), и занят весьма уместным в контексте его истории юрфаком:
18а.
В 1918 году, с приближением немецкой армии, университет эвакуировали в Воронеж, и хотя вроде бы и преподаватели, и запалу хватило по крайней мере до войны - в 1920-30-е Воронежский университет был одним из ведущих в СССР, особенно в естественных науках. Эстонцы же возродили университет на старом месте уже в 1919-м, и с этого момента, как уже говорилось, он стал центром национального образования. Собственно, Тартусский университет сыграл огромную роль в формировании эстонской нации ещё при немцах, так что это был закономерный его итог. Его оканчивали и все президенты Эстонии, включая довоенного Константина Пятса. При Советах университет отметился "Тартусской школой" семеотики (а также филологии и культурологии) Юрия Лотмана, которая со временем слилась с московской и стала одной из важнейших в мире. В нынешнем университете 3500 сотрудников, 17000 студентов, интернет провели ещё при СССР, а в 2005 открыли первую в постсоветских странах вай-фай-зону; к эстонскому добавился ещё один язык преподавания - английский. В общем, университет живёт.
А вот в том же музее на Домской горке - шпаргалки разных эпох:
17а.
Но при этом у университета никогда не было полноценного кампуса - фактически, таковым служит сам город, и университетские постройки попадаются тут и там вокруг Домской горки. На противположной Старому городу её стороне находится район Тоометагуне, что можно перевести примерно как Засоборье. В первую очередь - параллельные улицы Вески и Катани, над началом которых нависает заметный издалека шпиль костёла Непорочного Зачатия Девы Марии (1866-1709):
18.
Изумительно уютный и тихие улицы с какой-то особой интеллигентной атмосферой - возможно, сотрудники университета составляют немалый процент их обитателей и ныне, а в принципе сохранились тут дома и Бэра (Юхана-Лииви, 8, забыл заснять), и Лотмана:
19.
Собственно, Лотман жил вот в этом доме слева, а справа - Эстонский национальный музей, созданный в 1909 году на основе коллекции Якоба Хурта - фольклорист и этнограф, выходец из низов, он был в Дерптском университете и студентом, и профессором, а для эстонского народа - одним из основателей Эстонских обществ литераторов (1869) и земледельцев (1872).
20.
Хотя конечно это не кампус, и много зданий тут с университетской историей не связаны, а просто красивы - особенно деревянные:
21.
22.
23.
24.
А вот дворы в Тарту вполне себе наши:
25.
На этих же улицах - ещё один местный феномен: корпорации. Вернее, не местный, а обще-немецкий, но от того не характерный для других университетов Российской империи и СССР: ведь немцев хлебом не корми, а дай как-нибудь самоорганизоваться, и это, на мой взгляд, очень хорошая привычка. Поэтому особенностью немецких университетов издавна были студенческие братства, или корпорации, чаще всего создававшиеся по принципу землячеств. У них были свои отличительные знаки, своё место встреч, возможно какие-то общие деньги и - поддержка на случай жизненных трудностей, преподавательского самоуправства или конфликта с другими землячествами. Найти их полного списка мне не удалось (тем более за полтора века одни появлялись, другие исчезали), но вот на Вески и Кастани есть минимум четыре корпорантских здания. У начала улицы Кастани - "Необалтия" (1879), югендовое здание (1902) ныне занято Институтом немецкой культуры:
26.
"Ливония" (№13) на улице Вески объединяла выходцев из Лифляндской губернии, и оформилась в несколько этапов аж в 1803-22 годах. То есть - самая старая, влиятельная и проверенная временем, что видно и по её строгому зданию:
27.
Ещё были "Курония" (Курляндская губерния), "Эстония" (Эстляндская губерния), "Фратернитас Регенсис" - но это всё корпорации сугубо немецкие. В 1920-м году на первый план вышли уже эстонские корпорации с другим делением - вот например "Ревелия" также на Вески (№35), возможно в здании бывшей "Эстонии" - объединяла выходцев из столицы.
28.
Хотя вообще эстонцы переняли эту традицию гораздо раньше. В конце улицы Кастани стоит дом Эстонского общества студентов (1902), зародившегося в 1870-м году, когда пятеро студентов-эстонцев стали собираться периодически читать и обсуждать "Калевипоэга" (со всеми вытекающими, учитывая что в одолевших его в конце Железных Людях сложно не разглядеть псов-рыцарей). Официально общество учреждено в 1883 году, издавало свои журналы и книги, в 1890-м попыталось оформиться в корпорацию "Fraternitas Viliensis" (зарубили, что характерно, не немцы, а русские чиновники от образования). Чуть ли не эти же студенты стояли у истоков эстонского флага, который приняли как флаг своего общества в 1884-м, и в общем сыграли немалую роль в борьбе за независимость. В 1936-м общество вышло за рамки Тартусского университета, начав принимать студентов из Таллинского политеха, в советское время официально было закрыто, но безусловно эстонские студенты сказали своё слово и в перестройку:
29.
Самая заметная ныне корпорация "Сакала" (по исторической области от Пярну до Вильянди) откололась от Общества в 1909 году. Но как я понимаю, корпораций было намного больше (причём в межвоенное время появились и русские, и еврейские, и может каких-нибудь ещё национальностей), но далеко не все они имели свои здания.
30.
Нынешние корпорации, возродившиеся с распадом СССР, тот же Кац охарактеризовал как "кружки по интересам, сводящимся к совместному распитию алкогольных напитков и застёбыванию членов других корпораций", в общем попросту тусовки и клубы. Однако, на Певческом празднике корпоранты были весьма заметны - вот например та же "Сакала":
31.
Надо сказать, это сейчас у них шпаги для красоты, а в старину студенческие дуэли были обыденностью. Молодая кровь всё равно берёт своё, и дуэль наверное получше стрелки. Впрочем, к концу 19 века дули плавно вытеснились уроками и турнирами фехтования, и что именно запечатлено тут - судить не берусь:
31а.
Дрались, разумеется, не до смерти, и в том же музее в Домском соборе лежит кусочек шкуры вроде тех, что можно видеть на дуэлянтах с кадра выше. На нём же - список дуэлей, проведённых корпорантами "Ливонии" в 1822-24 годах. Чёрными крестами помечены не убитые, а проигравшие дуэль по ранению:
32.
Что ещё должно быть у университета? Например, общаги. Едва ли не первое в Российской империи студенческое общежитие (1904) построили в начале ХХ века на улице Валикрааве - ведь в 1896 университет перевели на русский язык обучения, и сюда потянулась за знаниями молодёжь со всех концов империи, а немцы сдавать комнаты кому попало не очень-то спешили, да и с немецким языком у вновь прибывающих было туго.
33.
Изначально оно называлось Студеченской казармой, но жили там в двухместных комнатах, на первом этаже были чайная и читальня, вход закрывался в 21:00 (то ли дело в ДС МГУ на проспекте Вернадского - там до 2 ночи пускали!), а внутрь запрещалось проносить алкоголь да за беседами студенческими послеживали - как бы ни революционные разговорчики какие...
34.
И всё бы ничего, но проживание в общаге было платным, и власти переоценили скупость и нетерпимость немцев (тем более в Тарту к тому времени уже 69% составляи эстонцы) - студентам было проще за те же деньги снимать комнаты в городе и жить в своё удовольствие. Уже в 1906 году часть здания занял филфак, в Гражданскую после взятия немцами Риги здесь работала лифляндская канцелярия, а с 1920 года это Исторический архив Эстонии:
35.
Это вроде бы уже какое-то другое здание, но неподалёку и стиль похож - может, тоже связано с университетом?
36.
А вот этот "недоскрёб" на улице Ыйпетайа (во название!), в котором сразу узнаётся прототип многочисленных советских многоэтажек-башен с водонапоркой или телерадиостанцией наверху, попадающихся в почти каждом городе Эстонии, построен в 1939 году как квартиры для университетской профессуры и начальства, но при Советах отдан под обычное жильё:
37.
Ещё - библиотека. Нынешнее здание (1978-81) весьма позднесоветское:
38.
А старую библиотеку в алтарной части Домского собора я уже показывал в прошлом посте, причём даже изнутри. Сам собор чуть не стал университетской капеллой, и в этом случае мог бы выглядеть как-нибудь так - слава богу, что передумали.
38а.
Ещё у университета были свои больница, парк и обсерватория (на Домской горке, то есть в прошлой части), Ботанический сад (1803) чуть севернее центра и наверное ещё какие-то объекты, мной упущенные:
39.
40.
А в общем-то, чтобы оценить все достоинства Тарту, мне не хватает двух вещей.
Во-первых, для этого надо быть эстонцем, потому что косвенным наследием университета стали многочисленные вехи сугубо национальной культуры этого маленького, но очень сильного народа. Лифляндия в принципе была погаче Эстляндии - как материально (благодаря Риге), так и ресурсно - здешние почвы куда плодороднее, чем в каменистой Эстляндии, поэтому освобождённые ещё при Александре I крестьяне тут куда активнее богатели и выбивались в люди. А иные, став вровень с немцами, отправляли своих детей учиться. При этом своей столицей эстонцы всё равно почитали Таллин (именно Таллин, а не Ревель), но путь туда даже не для отдельных людей, а для всей нации лежал через Дерпт.
Вот скажем в Старом городе здание редакции "Postimees" ("Почтальон") - первой эстонской газеты, основанной журналистом и поэтом Йоханном Янсеном в Пярну в 1857-м, а с 1864-го начавшей издаваться здесь, с 1886-го - ежедневно. Прерывалась она в 1939-40 годах, а в 1944-90 называлась "Эдази" ("Вперёд!") и была органом эстонской КПСС, однако существует с тех пор непрерывно и остаётся эстонским СМИ №1.
41.
Затем всё тот же Янсен с дочерью Лидией Койдула, которая была едва ли не известнейшим эстонским поэтом, учредил театральное общество "Ванемуйне" (1865, название от древнеэстонского божества, явно схожее с финским Вяйнемейн). Фотографий первого деревянного театра вроде бы не сохранилось (сгорел в 1902-м году), а в 1907 было выстроено новое, необычайно прогрессивное внешне здание (это же натуральный конструктивизм!), простоявшее до войны:
42а.
Нынешнее здание 1960-х годов на Рижской улице, в одном из самых видных мест города:
42.
То же самое общество "Ванемуйне" провело в 1869 году первый Эстонский певческий праздник - здесь же, в Дерпте, как и второй спустя десять лет. Всего в Тарту прошло 4 праздника - 1869, 1879, 1881 и 1884 годов, а между вторым и третьим (то есть на самом деле четвёртым) был ещё один праздник в Ревеле. Ну а что такое Певческий праздник для эстонцев, я уже рассказывал в соответствующем посте: фактически, собираясь на поле для совместного пения, все эти уганди, сакала, рявала и прочиее маарахвы ("люди земли") осознали себя единым народом, сама по себе эстонская нация оформилась на дерептском Певческом поле. Где оно тут находилось, да и было ли постоянно на одном месте - точно не знаю, но ныне оно замыкает центр города с севера, за деревянным предместьем Супилинн, в паре минут ходьбы от гестхауса, где я жил.
43.
...но, возвращаясь к теме "правильного восприятия Тарту", возможности родиться эстонцем у меня не было, да и если бы была, я ей бы пренебрёг, ибо уж слишком привык ощущать себя представителем большого народа, русская культура и история мне вполне устраивают, и если уж выбирать себе другую национальность, я бы предпочёл быть англичанином (ездил бы вместо Средней Азии в Индию, а вместо Прибалтики - в Канаду), немцем (катался бы по землям Первого рейха и тевтонских колонизаций) или на худой конец евреем (тут уж весь мир на моём пути!). А вот вторая, уже действительно упущенная мной возможность оценить Тарту во всей красе - это приехать сюда в правильный сезон.
44.
Тарту - город студенческий, и говорят, большую часть года здесь стоит движуха-веселуха в стиле студенческих баек, но я попал в "мётвый сезон", когда ни то что студентов, а даже абитуриентов нет. В это время в Тарту просто невыносимо скучно, тоска и желание куда-то бежать накрыла меня уже на 3-й вечер в городе, когда я проходил выученными наизусть улицами от автовокзала к гестхаусу. Масштабы упущенного выдаёт обильный креатив, не уступающий таллинскому:
45.
Недорогое кафе с андерграундным интерьером... почти пустое, только сидела компания каких-то ни то американцев, ни то англичан - вообще, англоязычного люда по Эстонии в те дни было немерено.
46.
Похоже на сквот:
47.
На граффити у Берлинской стены:
48.
А бетонный Арочный мост (1959) через Эмайыги известен ещё и студенческой традицией ходить по его ферме то ли на посвящение в студенты, то ли на выпускной, то ли и не у студентов, а у абитуриентов: прошёл - значит, поступишь. На мосту, как видите, ещё одна выставка граффити:
49.
А ведёт он прямиком на Ратушную площадь... О Старом городе - в следующей части.
Южная Эстония
Валга и Валка.
Тарту. Тоонемяги (Домберг, Домская горка).
Тарту. Университет.
Тарту. Старый город.
Тарту. Новый город.
Трату. Предместья.
Муствеэ и Калласте. Старообрядческое Причудье.
Сетумаа. Деревни, часовни, чудская ладья.
Сетумаа. Сето-Фолк.
Выру.
Вырумаа. Дальний угол Эстонии.
Веси Южной Эстонии.
Вильянди.
Край Мульгимаа.
Лавассааре. Эстонская "кукушка".
Пярну. Старый город.
Пярну. Морская слобода.
Пярну. Река и заречье.
Описание поездки и оглавление серии.