Московиты-22
Предыдущие куски здесь: Первый, Второй, Третий, Четвертый, Пятый, Шестой, Седьмой, Восьмой, Девятый, Десятый, Одиннадцатый, Двенадцатый, Тринадцатый, Четырнадцатый, Пятнадцатый, Шестнадцатый, Семнадцатый, Восемнадцатый, Девятнадцатый, Двадцатый, Двадцать первый.
_________________________________________
Русские князья поняли - время татар закончилось, и не случайно после этой поездки больше никто и никогда не обращался к ханскому суду. Барина, который приедет и рассудит, больше нет, и все наши проблемы нам отныне придется решать самим. Хорошо ли, плохо решать, но - самим.
Получилось плохо.
Свое отношение к ханскому суду недавние «сутяжничающие стороны» продемонстрировали практически сразу после приезда. Как вы помните, «в компенсацию» хан присудил Юрию Дмитриевичу вымороченный удел его бездетного брата Петра - город Дмитров. Москвичи же, чувствуя себя победителями, быстренько «подкорректировали» ханскую волю. Едва Юрий успел отправить в полученный Дмитров своих наместников, как в город нагрянули московские представители и популярно объяснили, что лузерам компенсация не положена: «Князь великий взял Дмитров за себя и наместников сослал, а иных поимал».
В общем, все вернулось на круги своя - прав тот, у кого больше прав. Как и не было ханского суда. Но самоуправство корыстолюбивых москвичей имело и оборотную сторону - после столь демонстративного наплевательства на решения суда Юрий тоже мог считать себя свободным от всех обязательств. А значит - суд ничего не решил. Его «вялотекущий мятеж» продолжался, вот только напряжение не спадало, а наоборот - нарастало все сильнее и сильнее. Все как будто повисло на нити, уже звеневшей от напряжения, но дать ей слабину так никто и хотел, а любые попытки ослабить натяжение тут же пресекались новым рывком. Утрату Дмитрова Юрий проглотил, но очередную зарубку сделал - он вообще ничего не забывал.
Казалось - сама судьба расчищала поле для грядущей битвы, убирая с доски лишние фигуры. Пока Юрий с Васенькой судились в Орде, умер еще один Юрьев брат, а Васин дядя - Андрей Дмитриевич. Из всего потомства Дмитрия Донского теперь в живых оставались лишь двое - Юрий, и самый младший в роду - Константин. Смерть Андрея, по счастью, не стала причиной новых тяжб и дрязг между родственниками. В отличие от других братьев, Андрей имел семью, и поэтому его Можайский уезд поделили два сына - старший Иван получил Можайск и Калугу, а младший Михаил - Верею и Белоозеро.
Запомните этих двоюродных братьев Васеньки, в грядущих событиях они сыграют не последнюю роль.
Вообще надо сказать, что с момента возвращения наших героев из Орды на сцене происходит что-то вроде смены поколений. Старшие, как мы видим, отыграв свою роль в этой печальной пьесе, один за другим навсегда удаляются за кулисы. На сцену выходят их дети. До сих пор единственным знакомым нам представителем поколения внуков Донского был Васенька. Пора познакомиться с остальными.
Из пятерых сыновей Дмитрия Донского потомство оставили лишь трое старших - Василий, Юрий и Андрей. Младшие - Петр и Константин остались без наследников, скорее всего, не по своей воле. Дело в том, что в княжеских семьях того времени правила бал своеобразная «политика ограничения рождаемости» - чтобы не дробить уделы княжества сверх всякой меры, главы семейств обычно ограничивали количество «наследников» всеми возможными способами, в том числе и прямым запретом.
У старшего Василия, как мы помним, выжил только последыш Васенька. Андреевых Ивана и Михаила Можайских мы уже упомянули. Что же касается Юрия, то у него было сразу четверо сыновей - Василий, Дмитрий, еще один Дмитрий и Иван. Иван, похоже, был не то экзальтированным религиозным фанатиком, не то просто не очень психически здоровым человеком. Так или иначе, но никакого интереса к мирским делам он не испытывал, очень рано принял пострижение и в том самом 1432 году, когда его отец вернулся из Орды, неожиданно умер в своем монастыре.
Оставалось трое - Василий и два Дмитрия. В отличие от нашего Васеньки, про детство «Юрьевичей» практически ничего не известно. Летописи не сохранили сведений даже о том, когда они родились. Из последующих событий понятно лишь, что все шестеро двоюродных братьев (один Васильевич, два Андреича и три Юрьевича) были примерно одного возраста или, по крайней мере, не сильно рознились годами. Вполне возможно, что после рождения Васеньки его отец, понимая весь риск полагаться лишь на одного-единственного младенца (Софье Витовтовне было уже за сорок и больше рожать она явно не могла), и опасаясь пресечения не только своей семьи, но и всего рода, позволил братьям обзавестись потомством. Вот и получился в итоге у московских князей целый выводок погодков.
Но вернемся к Юрьевичам. Трое наследников звенигородского князя были очень разными. Старший, Василий, стал известен под прозвищем «Косой». Возможно, из-за этого своего физического недостатка он вырос очень нелегким и неприятным человеком - озлобленным, угрюмым и обиженным на весь мир. Его не любили даже в собственной семье, и он платил миру той же монетой. Впрочем, раздражать Косого было чревато - в придачу к злобе судьба щедро отпустила ему и воли, и смелости, и воинского умения. Опасный был человек, одним словом - ум и воля в сочетании со злобой обычно образуют гремучий коктейль, от которого лучше держаться подальше.
Полной ему противоположностью был младший, Дмитрий-второй. Тихий, ласковый и очень добрый, он и внешне был сущим ангелочком: недаром в истории он остался как Дмитрий Красный - то есть «Красавчик». У него был лишь один недостаток - для тамошнего времени он был слишком тихим и домашним. Но это как раз объяснимо. Красный был любимцем Юрия Звенигородского, и тот всегда держал его при себе, не отпуская ни на шаг. Наверное, как и многие отцы поздних детей он пытался, сколько это возможно, прикрыть собой своего младшенького, защитить его от жестокого мира. Последствия подобного для любимых детей обычно бывают самыми печальными, но кто осудит отца, который, доживая шестой десяток лет, пестует сына-подростка?
Если клички старшего и младшего из братьев не вызывают проблем с пониманием и сегодня, то прозвище среднего брата как правило ставит людей в тупик. Этого Дмитрия Юрьевича прозвали «Шемякой». Именно он оставил после себя нам в наследство поговорку о неправедном «шемякином суде», но что значит это слово - ученые спорят и поныне. Известно, это прозвище это носили и другие - так, в «Повести о граде Курске» упоминается некий Василий Шемяка, рыльский князь XIII в. Александр Александрович Зимин, пожалуй, лучший наш исследователь этого периода, возводит слово «шемяка» к татаро-монгольскому «чимэху», что означает «украшать», а отсюда чимэк - украшение, наряд. Однако другие исследовали склонны более точным полагать иное толкование - как сокращенный вариант слова «шеемяка». Шеемякой (сравните, например, с «кожемяка» - тот, кто мнет кожу) - по их мнению, называли человека, который способен любому «намять шею», то есть попусту - силача.
Эта гипотеза подтверждается и антропологическими данными. Дело в том, что останки Дмитрия Шемяки сохранились, и в середине прошлого века их исследовал наш великий антрополог М.М.Герасимов - тот самый, который восстанавливал облик Ивана Грозного, Тамерлана и прочих мальчиков из пещеры Тешик-Таш. Так вот, согласно его заключению, костяк Дмитрия Шемяки свидетельствует о том, что Дмитрий был хоть и невелик ростом (порядка 160 см., по тем временам - средний рост), но, судя по всему, обладал изрядной физической силой, проще говоря, был мощным коренастым крепышом.
Шемяка, как и положено среднему брату, был «и так, и сяк» - то есть совмещал в себе черты и старшего, и младшего братьев. Как ни странно - лучшие. Так тоже бывает, хотя и редко. В нем не было угрюмой злобы Косого, но он вполне мог потягаться с ним по части волевой решимости и жизненной активности. В нем не было и мягкости Красного, но тем не менее люди любили его не меньше, чем младшего брата, хотя и по-другому. Такие люди часто становятся вождями, и вождями любимыми. Но была и у нашего силача ахиллесова пята - с одной стороны, он был слишком подвержен влиянию других людей, но с другой, приняв решение, уже никуда не сворачивал, стоял на этом до конца, демонстрируя редкое упрямство. Шемяке не хватало гибкости, как ума, так и характера. Больше всего он напоминал чугун - тяжелый, несгибаемый, но хрупкий. Согнуть нельзя, но можно сломать, правда, для этого вам придется изрядно попотеть.
Впрочем, все эти качества братья продемонстрируют позже. Пока же Косому и Шемяке по 15-16 лет, они только начинают самостоятельную жизнь, Красный же вообще еще подросток, живущий «при папеньке». Поэтому пока покинем большое галицкое семейство и перенесемся в Москву, тем более, что там назревают интересные события…
_________________________________________
Русские князья поняли - время татар закончилось, и не случайно после этой поездки больше никто и никогда не обращался к ханскому суду. Барина, который приедет и рассудит, больше нет, и все наши проблемы нам отныне придется решать самим. Хорошо ли, плохо решать, но - самим.
Получилось плохо.
Свое отношение к ханскому суду недавние «сутяжничающие стороны» продемонстрировали практически сразу после приезда. Как вы помните, «в компенсацию» хан присудил Юрию Дмитриевичу вымороченный удел его бездетного брата Петра - город Дмитров. Москвичи же, чувствуя себя победителями, быстренько «подкорректировали» ханскую волю. Едва Юрий успел отправить в полученный Дмитров своих наместников, как в город нагрянули московские представители и популярно объяснили, что лузерам компенсация не положена: «Князь великий взял Дмитров за себя и наместников сослал, а иных поимал».
В общем, все вернулось на круги своя - прав тот, у кого больше прав. Как и не было ханского суда. Но самоуправство корыстолюбивых москвичей имело и оборотную сторону - после столь демонстративного наплевательства на решения суда Юрий тоже мог считать себя свободным от всех обязательств. А значит - суд ничего не решил. Его «вялотекущий мятеж» продолжался, вот только напряжение не спадало, а наоборот - нарастало все сильнее и сильнее. Все как будто повисло на нити, уже звеневшей от напряжения, но дать ей слабину так никто и хотел, а любые попытки ослабить натяжение тут же пресекались новым рывком. Утрату Дмитрова Юрий проглотил, но очередную зарубку сделал - он вообще ничего не забывал.
Казалось - сама судьба расчищала поле для грядущей битвы, убирая с доски лишние фигуры. Пока Юрий с Васенькой судились в Орде, умер еще один Юрьев брат, а Васин дядя - Андрей Дмитриевич. Из всего потомства Дмитрия Донского теперь в живых оставались лишь двое - Юрий, и самый младший в роду - Константин. Смерть Андрея, по счастью, не стала причиной новых тяжб и дрязг между родственниками. В отличие от других братьев, Андрей имел семью, и поэтому его Можайский уезд поделили два сына - старший Иван получил Можайск и Калугу, а младший Михаил - Верею и Белоозеро.
Запомните этих двоюродных братьев Васеньки, в грядущих событиях они сыграют не последнюю роль.
Вообще надо сказать, что с момента возвращения наших героев из Орды на сцене происходит что-то вроде смены поколений. Старшие, как мы видим, отыграв свою роль в этой печальной пьесе, один за другим навсегда удаляются за кулисы. На сцену выходят их дети. До сих пор единственным знакомым нам представителем поколения внуков Донского был Васенька. Пора познакомиться с остальными.
Из пятерых сыновей Дмитрия Донского потомство оставили лишь трое старших - Василий, Юрий и Андрей. Младшие - Петр и Константин остались без наследников, скорее всего, не по своей воле. Дело в том, что в княжеских семьях того времени правила бал своеобразная «политика ограничения рождаемости» - чтобы не дробить уделы княжества сверх всякой меры, главы семейств обычно ограничивали количество «наследников» всеми возможными способами, в том числе и прямым запретом.
У старшего Василия, как мы помним, выжил только последыш Васенька. Андреевых Ивана и Михаила Можайских мы уже упомянули. Что же касается Юрия, то у него было сразу четверо сыновей - Василий, Дмитрий, еще один Дмитрий и Иван. Иван, похоже, был не то экзальтированным религиозным фанатиком, не то просто не очень психически здоровым человеком. Так или иначе, но никакого интереса к мирским делам он не испытывал, очень рано принял пострижение и в том самом 1432 году, когда его отец вернулся из Орды, неожиданно умер в своем монастыре.
Оставалось трое - Василий и два Дмитрия. В отличие от нашего Васеньки, про детство «Юрьевичей» практически ничего не известно. Летописи не сохранили сведений даже о том, когда они родились. Из последующих событий понятно лишь, что все шестеро двоюродных братьев (один Васильевич, два Андреича и три Юрьевича) были примерно одного возраста или, по крайней мере, не сильно рознились годами. Вполне возможно, что после рождения Васеньки его отец, понимая весь риск полагаться лишь на одного-единственного младенца (Софье Витовтовне было уже за сорок и больше рожать она явно не могла), и опасаясь пресечения не только своей семьи, но и всего рода, позволил братьям обзавестись потомством. Вот и получился в итоге у московских князей целый выводок погодков.
Но вернемся к Юрьевичам. Трое наследников звенигородского князя были очень разными. Старший, Василий, стал известен под прозвищем «Косой». Возможно, из-за этого своего физического недостатка он вырос очень нелегким и неприятным человеком - озлобленным, угрюмым и обиженным на весь мир. Его не любили даже в собственной семье, и он платил миру той же монетой. Впрочем, раздражать Косого было чревато - в придачу к злобе судьба щедро отпустила ему и воли, и смелости, и воинского умения. Опасный был человек, одним словом - ум и воля в сочетании со злобой обычно образуют гремучий коктейль, от которого лучше держаться подальше.
Полной ему противоположностью был младший, Дмитрий-второй. Тихий, ласковый и очень добрый, он и внешне был сущим ангелочком: недаром в истории он остался как Дмитрий Красный - то есть «Красавчик». У него был лишь один недостаток - для тамошнего времени он был слишком тихим и домашним. Но это как раз объяснимо. Красный был любимцем Юрия Звенигородского, и тот всегда держал его при себе, не отпуская ни на шаг. Наверное, как и многие отцы поздних детей он пытался, сколько это возможно, прикрыть собой своего младшенького, защитить его от жестокого мира. Последствия подобного для любимых детей обычно бывают самыми печальными, но кто осудит отца, который, доживая шестой десяток лет, пестует сына-подростка?
Если клички старшего и младшего из братьев не вызывают проблем с пониманием и сегодня, то прозвище среднего брата как правило ставит людей в тупик. Этого Дмитрия Юрьевича прозвали «Шемякой». Именно он оставил после себя нам в наследство поговорку о неправедном «шемякином суде», но что значит это слово - ученые спорят и поныне. Известно, это прозвище это носили и другие - так, в «Повести о граде Курске» упоминается некий Василий Шемяка, рыльский князь XIII в. Александр Александрович Зимин, пожалуй, лучший наш исследователь этого периода, возводит слово «шемяка» к татаро-монгольскому «чимэху», что означает «украшать», а отсюда чимэк - украшение, наряд. Однако другие исследовали склонны более точным полагать иное толкование - как сокращенный вариант слова «шеемяка». Шеемякой (сравните, например, с «кожемяка» - тот, кто мнет кожу) - по их мнению, называли человека, который способен любому «намять шею», то есть попусту - силача.
Эта гипотеза подтверждается и антропологическими данными. Дело в том, что останки Дмитрия Шемяки сохранились, и в середине прошлого века их исследовал наш великий антрополог М.М.Герасимов - тот самый, который восстанавливал облик Ивана Грозного, Тамерлана и прочих мальчиков из пещеры Тешик-Таш. Так вот, согласно его заключению, костяк Дмитрия Шемяки свидетельствует о том, что Дмитрий был хоть и невелик ростом (порядка 160 см., по тем временам - средний рост), но, судя по всему, обладал изрядной физической силой, проще говоря, был мощным коренастым крепышом.
Шемяка, как и положено среднему брату, был «и так, и сяк» - то есть совмещал в себе черты и старшего, и младшего братьев. Как ни странно - лучшие. Так тоже бывает, хотя и редко. В нем не было угрюмой злобы Косого, но он вполне мог потягаться с ним по части волевой решимости и жизненной активности. В нем не было и мягкости Красного, но тем не менее люди любили его не меньше, чем младшего брата, хотя и по-другому. Такие люди часто становятся вождями, и вождями любимыми. Но была и у нашего силача ахиллесова пята - с одной стороны, он был слишком подвержен влиянию других людей, но с другой, приняв решение, уже никуда не сворачивал, стоял на этом до конца, демонстрируя редкое упрямство. Шемяке не хватало гибкости, как ума, так и характера. Больше всего он напоминал чугун - тяжелый, несгибаемый, но хрупкий. Согнуть нельзя, но можно сломать, правда, для этого вам придется изрядно попотеть.
Впрочем, все эти качества братья продемонстрируют позже. Пока же Косому и Шемяке по 15-16 лет, они только начинают самостоятельную жизнь, Красный же вообще еще подросток, живущий «при папеньке». Поэтому пока покинем большое галицкое семейство и перенесемся в Москву, тем более, что там назревают интересные события…