Кикути Ё:сай: Люди Государства (6)
(Окончание - хотя довольно длинное. Начало: 1, 2, 3, 4, 5)
6. Сановники против монахов
Как мы знаем, Кикути Ё:сай не изображал государей (из почтительности), злодеев (не заслужили!) и по возможности избегал изображать монахов (ну, не любил он их!) А в следующем эпизоде как раз задействованы государыня, злодей-сановник и злодей-монах - никого из них на картинках не будет. Но мы про них всё равно расскажем, иначе окажется ничего не понятно про тех, кого Кикути Ё:сай изобразил из их современников.
О государыне Ко:кэн, единственной выжившей дочери и наследнице благочестивого Сё:му, мы уже не раз упоминали. Сановником был Фудзивара-но Накамаро: (藤原 仲麻呂, 706-764), один из тех Фудзивар, что смогли свалить Татибана-но Мороэ и погубить его сыновей. Ещё до того Накамаро: успел и повоевать - командовал конницей при подавлении мятежа своего родича Хироцугу. С Ко:кэн он поначалу хорошо поладил. Она была женщиной гордой (любила сравнивать себя с У Цзэтянь, которая добрых сорок лет в недавние времена правила Китаем то от имени своих сыновей, то самостоятельно), обидчивой и критики не терпела. Собственно, Мороэ на этом и погорел - на пирушке он высказался о государыне не вполне лестно, и этого хватило, чтобы Накамаро: обвинил его в заговоре, а государыня - отправила в отставку.
Когда сыновей Мороэ тоже обвинили в заговоре (скорее всего, уже небезосновательно), под раздачу попали и некоторые Фудзивары. В их числе - Фудзивара-но Тоёнари, старший брат Накамаро:. Его сослали на военную должность на Кюсю, но доехал он только до Нанива (нынешний Осака), где тяжело заболел. В 764 г. был восстановлен в правах (мы ещё расскажем, при каких обстоятельствах).
Фудзивара-но Тоёнари
Сам Накамаро: за всё это получил не только братнее добро, но и должность Правого министра (и ещё несколько - в том числе в гвардии). Злые языки называли его любовником государыни - но никаких подтверждений этому, конечно, нет. Тем не менее влиянием он обладал огромным - и во многом его стараниями Ко:кэн в 758 году отреклась от престола в пользу Дзюннина, молодого и послушного зятя Накамаро:. Накамаро: тут же потерял к ней всякий интерес и стал обхаживать нового государя. Развернулась очередная кампания против северных эмиси, о чём мы рассказывали в одном из прошлых очерков, но этого было мало - Накамаро:, кажется, всерьёз собирался возобновить войну в Корее. Судя по тому, как шли дела с эмиси, корейский замысел был полностью провальным, но господин Накамаро: был человеком самоуверенным.
Ко:кэн, однако, отнюдь не считала, что отреклась всерьёз, и рассчитывала править за Дзюннина: «малые дела - государю, большие - мне, и все награды и наказания должны быть в моих руках», - заявляла она в 862 году. Дзюннин, однако, больше слушался тестя - и строил себе новые роскошные палаты. Дворец обходился дорого, подготовка к корейскому походу - ещё дороже. Вдобавок в стране начался мор - и сама Ко:кэн тоже слегла, не помогали ни врачи, ни молитвы и обряды. Исцелить её смог только пожилой уже монах До:кё: (道鏡), и сразу стал пользоваться немалым почётом и влиянием при дворе. Ко:кэн добилась присвоения ему высокого храмового звания, потеснив другого монаха, которого продвигал Накамаро:. До:кё: стал её ближним советником - многие знатные люди считали, что дурным, но другие придворные потихоньку начали перетекать из-под крыла Накамаро: в кружок отрекшейся государыни и её праведного наставника. (Злые языки и тут настойчиво намекали на любовную связь между Ко:кэн и её монахом - тем более что это было бы вполне в духе императрицы У Цзэтянь. Правда ли это - неясно. Одной было крепко за сорок, другому - за шестьдесят, но это не помеха; с другой стороны, До:кё: действительно слыл человеком очень благочестивым, и этого даже его враги не оспаривали.) Ко:кэн и вообще начала ещё более деятельно покровительствовать буддизму - на взгляд Накамаро:, даже слишком. Храмы набирали всё большую силу, и Накамаро:, к тому времени уже Главного министра, это совершенно не устраивало. Да тут ещё Ко:кэн вернула ко двору нескольких его недоброжелателей - в том числе знаменитого Киби-но Макиби. Тому тоже было уже под семьдесят, но он считал себя (а не Накамаро:) главным победителем Хироцугу - а кроме того, лучше, чем кто-либо, понимал, сколь погибельна для Японии будет война с Кореей, особенно если в дело вмешается Китай… На сторону государыни склонились и многие Фудзивары - в частности, Фудзивара-но Нагатэ (藤原永手), давний друг Тоёнари, немало натерпевшийся от Накамаро:. Он в своё время имел неосторожность выдвинуть в наследники не будущего Дзюннина, а другого царевича, просчитался и попал в полуопалу. Теперь Ко:кэн пришло в голову, что, возможно, Нагатэ тогда был и прав…
Фудзивара-но Нагатэ
К этому времени Накамаро: командовал войсками в окрестностях Столицы, его многочисленные сыновья тоже занимали видные должности и в войске, и в государственном совете. Он был готов отстранить отрекшуюся государыню от дел уже военной силой. Посоветовался со звездочётом о наилучшем дне для начала мятежа - тот на него донёс. Ко:кэн поняла, что медлить не приходится. Она приказала забрать государеву печать у Дзюннина. Но Накамаро: уже нашёл царевича ещё моложе и смиреннее (дзюннинова племянника) и провозгласил его государем. А печать перехватил сын Накамаро:. С войсками, печатью, ближайшей роднёй и царевичем Накамаро: отошёл в землю О:ми, где располагалось больше всего верных ему воинов.
Ко:кэн немедленно объявила о лишении Накамаро: всех рангов, должностей и званий и отправила за ним погоню. Накамаро: обнаружил, что верные войска вовсе не настолько верны ему, как он ожидал, и конница своего бывшего воеводу поддерживать не собирается. Попытался бежать на ладье через озеро Бива - ветер отнёс его обратно. В середине осени 764 года войска обеих сторон сошлись в бою; стрелков государыни возглавлял другой Фудзивара - молодой Курадзимаро: (藤原 蔵下麻呂).
Вот такой.
Накамаро: был разгромлен, пленён и обезглавлен на месте, за ним казнили и сыновей. А больного Тоёнари немедленно вернули и восстановили в качестве главы семьи - но он болел непритворно и на следующий год скончался.
Дзюннин был больше никому не нужен. Его обвинили в содействии заговорщикам, заставили отречься, отправили в ссылку (под конвоем того же Курадзимаро:) и прикончили при попытке к бегству - настоящей или мнимой. Его племянник кончил не лучше. А Ко:кэн вернулась на престол - теперь под именем Сё:току. И ближними советниками при ней стали До:кё: и Киби-но Макиби. Монах подтвердил, что она избегла опасности благодаря своей праведности, но что убивать столько людей всё-таки было грешно. Так что во искупление государыня распорядилась переписать весь (огромный!) буддийский канон. А также До:кё: велел напечатать с досок священные заклятия, вложить в маленькие глиняные пагоды и разослать в каждый храм страны. Тираж этих заклятий был миллион - самый большой в мире тираж печатного текста (пусть и очень короткого) до ХХ века! (Около сорока тысяч этих оттисков дошло до наших дней.) Вместо дзюнниновского дворца теперь стали воздвигаться всё новые великолепные храмы, один другого больше и роскошнее.
С лёгкой руки До:кё: всё больше ответственных поручений и должностей давалось теперь монахам - в ущерб светской знати. Та была недовольна, но после плачевного конца Накамаро: (когда в ссылку отправили три с лишним сотни его сторонников и сочувствующих) притихла и стала ждать, пока любимец государыни окончательно зарвётся. Ждать пришлось недолго.
До:кё: получал всё новые титулы и величания. Через год после мятежа специально для него введена была должность «великого министра и учителя устава», ещё через год он получил величание «государь Закона». Согласно «Японским легендам о чудесах», по стране в те времена пелись песни, где предвещалось, что монах станет «делить с государыней одну подушку и повелевать Поднебесной». В одной из этих песен говорилось:
Не презирай монахов за их женоподобные одежды.
Ведь под одеждами у них - пояс и молот.
Когда поднимается молот,
Становится страшно. (Пер. А.Н.Мещерякова)
Здесь имеется в виду не только мужская сила монахов, но и их властные устремления: «пояс» - часть одежды сановника.
Множились благие знамения, подтверждающие праведность До:кё: - а кое-кто говорил, что и его права на престол: то белых фазанов в Столицу доставят, то в Исэ пятицветные облака явятся… И вот в 769 г. распространилась весть о новом знамении: будто бы бог Хатиман из святилища Уса (на Кюсю) через своего прорицателя изрек, что До:кё: должен стать государем, и тогда в Поднебесной наступит великий мир. Сё:току призвала к себе чиновника Вакэ-но Киёмаро: 和気清麻呂 (733-799) и сообщила, что во сне ей явился посланец от Хатимана и просил прислать на Кюсю монахиню, сестру Киёмаро:, для передачи важной вести государыне - но она решила направить туда не монахиню, а самого Киёмаро:.
До:кё: напутствовал его словами: вероятно, бог желает возвестить о моем восшествии на престол; если принесешь добрую весть, будешь щедро вознагражден чинами и должностями. Однако в храме Уса Киёмаро: услышал совсем другое вещание Хатимана - подданному не бывать государем, неправедного же следует изгнать. За это известие сам Вакэ-но Киёмаро: и его сестра были отправлены в ссылку (и в пути их охраняли от убийц дикие звери, восхищённые их добродетелью!) До:кё: остался у власти. Но через год Сё:току скончалась - ей было пятьдесят три года, и она показала себя настолько деятельной, что после неё женщин до престола в Японии не допускали до самого XVII века (да и потом было только две и править им всё равно не давали).
После смерти государыни Сё:току Киби-но Макиби выдвигал в качестве её наследника уже немолодого Фунъю-но Киёми (или Бунъю-но Киёми 文室浄三), внука Тэмму (и сына того самого царевича, на которого в своё время накричал господин Кадоно). Ничего из этого не получилось, потомки Тэмму были оттеснены от власти, а Киби, по его собственному признанию, разочарован как никогда в жизни. А Фунъя-но Киёми прославился другим: он воздвиг храм в память о рано умершем единственном сыне государя Сё:му, причём сам был зодчим и инженером на строительстве. За этими архитектурными расчётами он, видимо, и изображён.
(
А противостоял замыслам Киби Фудзивара-но Момокава (藤原 百川, 732-779), сын Умакаи и брат мятежника Хироцугу, которому новый государь Ко:нин и оказался обязан престолом. Фудзивара-но Нагатэ тоже его поддержал.
Фудзивара-но Момокава
Семидесятилетнего До:кё: немедленно сместили, перевели в дальний окраинный храм, где он через несколько лет и умер. Его родичи и ставленники тоже потеряли свои места и должности. Вакэ-но Киёмаро:, разумеется, из ссылки вернули и дали ему множество должностей - и почётных, и действительных. В частности, он был назначен главным поверщиком знамений и вещаний разных оракулов, прежде всего - на Кюсю. После следствия в святилище Уса обнаружилось, что из пяти последних вещаний два (не считая того, про До:кё:)- подложные. Главного жреца сместили, а Киёмаро: прослыл ещё более честным и бесстрашным человеком, чем раньше. Он оставался среди ближайших советников Ко:нина и его преемника, умер в большом почёте и заслужил великую посмертную славу.
На гравюре Огата Гэкко: Киёмаро: просит вещания в святилтще Уса
А на гравюре Ёситоси - получает ответ Хатимана. Жрица в облачке, как призрак, чтобы показать, что её устами вещает бог.
Опять Огата Гэкко: - Киёмаро: в ссылке
Киёмаро: на старой банкноте и один из многочисленных памятников ему (в данном случае - в Токио).
Государь Ко:нин тоже уже был человеком далеко не молодым - ему было за шестьдесят в год воцарения. При нём Фудзивары успешно взяли своё - самым исправным служакой из них считался Фудзивара-но Корэкими (藤原是公, 727-789), осторожный племянник Накамаро:, разумно не примкнувший к дядиному мятежу - и вообще отличавшийся во время всех смут и сомнений блестящим чутьём на то, кто в конце концов выиграет. Он слыл представительным мужчиной и добросовестнейшим чиновником (и на гражданских, и на военных должностях): не пропустил ни дня службы и славился тем, что всё порученное выполнял вовремя. Этого, в общем, оказалось достаточно, чтобы войти в историю (и заодно стать Правым министром).
Фудзивара-но Корэкими
Успешно продолжали службу и другие непотопляемые наши знакомые - например, Курадзимаро:, Нагатэ, и уже очень старый Киби-но Макиби. Впрочем, все они при Ко:нине и скончались.
А молодежь представлял Сугавара-но Фурухито (菅原古人, 750-819). Можно сказать, что древность на нём кончилась окончательно. Он принадлежал к роду Хадзи 土師, «мастеров по глине» - тех, кто для государей Ямато изготовлял глиняные фигурки ханива для курганов. Теперь, когда курганные времена миновали, Фурухито получил для себя и своих потомков новое прозвание, Сугавара (среди них были очень знаменитые люди эпохи Хэйан, в том числе Сугавара-но Митидзанэ и дочь Сугавара-но Такасуэ, написавшая «Дневник Сарасина»). А сам Фурухито был знатоком китайской книжности, в начале IX века три года провёл в Китае, а политикой особенно не занимался.
У Кикути Ё:сая он уже старенький и сонный…
Ко:нин умер в начале 782 года, ему наследовал его сын Камму (тоже не без путаницы, кому из царевичей быть наследником - но на этот раз обошлось без кровопролитий). Повторения времён До:кё: ему не хотелось, а храмов и монахов в Наре было ещё немеряно. Государь решил перенести столицу подальше от них, в новое место. Тем более что Нара воспринималась как город потомков Тэмму, а потомкам Тэнти подобала своя столица.
Этим новым местом сперва была выбрана Нагаока - и выбор оказался неудачным: половину новой столицы снесло потопом, главного зодчего убили, в половине страны началась засуха и голод, а на севере эмиси разгромили очередное государево войско, и на этот раз оно взбунтовалось. В общем, знамения были самые дурные. Так что в 794 году столицу снова перенесли, на этот раз в Хэйан (нынешний Киото), «Город мира и спокойствия». Не сразу, но эта мера подействовала: эмиси (и мятежные войска) вновь замирил уже известный нам Саканоуэ-но Тамурамаро:, голод и смуты постепенно начали униматься. Так началась новая эпоха - Хэйан, а наш очерк про Нара в изображении Кикути Ё:сая мы на этом заканчиваем.
6. Сановники против монахов
Как мы знаем, Кикути Ё:сай не изображал государей (из почтительности), злодеев (не заслужили!) и по возможности избегал изображать монахов (ну, не любил он их!) А в следующем эпизоде как раз задействованы государыня, злодей-сановник и злодей-монах - никого из них на картинках не будет. Но мы про них всё равно расскажем, иначе окажется ничего не понятно про тех, кого Кикути Ё:сай изобразил из их современников.
О государыне Ко:кэн, единственной выжившей дочери и наследнице благочестивого Сё:му, мы уже не раз упоминали. Сановником был Фудзивара-но Накамаро: (藤原 仲麻呂, 706-764), один из тех Фудзивар, что смогли свалить Татибана-но Мороэ и погубить его сыновей. Ещё до того Накамаро: успел и повоевать - командовал конницей при подавлении мятежа своего родича Хироцугу. С Ко:кэн он поначалу хорошо поладил. Она была женщиной гордой (любила сравнивать себя с У Цзэтянь, которая добрых сорок лет в недавние времена правила Китаем то от имени своих сыновей, то самостоятельно), обидчивой и критики не терпела. Собственно, Мороэ на этом и погорел - на пирушке он высказался о государыне не вполне лестно, и этого хватило, чтобы Накамаро: обвинил его в заговоре, а государыня - отправила в отставку.
Когда сыновей Мороэ тоже обвинили в заговоре (скорее всего, уже небезосновательно), под раздачу попали и некоторые Фудзивары. В их числе - Фудзивара-но Тоёнари, старший брат Накамаро:. Его сослали на военную должность на Кюсю, но доехал он только до Нанива (нынешний Осака), где тяжело заболел. В 764 г. был восстановлен в правах (мы ещё расскажем, при каких обстоятельствах).
Фудзивара-но Тоёнари
Сам Накамаро: за всё это получил не только братнее добро, но и должность Правого министра (и ещё несколько - в том числе в гвардии). Злые языки называли его любовником государыни - но никаких подтверждений этому, конечно, нет. Тем не менее влиянием он обладал огромным - и во многом его стараниями Ко:кэн в 758 году отреклась от престола в пользу Дзюннина, молодого и послушного зятя Накамаро:. Накамаро: тут же потерял к ней всякий интерес и стал обхаживать нового государя. Развернулась очередная кампания против северных эмиси, о чём мы рассказывали в одном из прошлых очерков, но этого было мало - Накамаро:, кажется, всерьёз собирался возобновить войну в Корее. Судя по тому, как шли дела с эмиси, корейский замысел был полностью провальным, но господин Накамаро: был человеком самоуверенным.
Ко:кэн, однако, отнюдь не считала, что отреклась всерьёз, и рассчитывала править за Дзюннина: «малые дела - государю, большие - мне, и все награды и наказания должны быть в моих руках», - заявляла она в 862 году. Дзюннин, однако, больше слушался тестя - и строил себе новые роскошные палаты. Дворец обходился дорого, подготовка к корейскому походу - ещё дороже. Вдобавок в стране начался мор - и сама Ко:кэн тоже слегла, не помогали ни врачи, ни молитвы и обряды. Исцелить её смог только пожилой уже монах До:кё: (道鏡), и сразу стал пользоваться немалым почётом и влиянием при дворе. Ко:кэн добилась присвоения ему высокого храмового звания, потеснив другого монаха, которого продвигал Накамаро:. До:кё: стал её ближним советником - многие знатные люди считали, что дурным, но другие придворные потихоньку начали перетекать из-под крыла Накамаро: в кружок отрекшейся государыни и её праведного наставника. (Злые языки и тут настойчиво намекали на любовную связь между Ко:кэн и её монахом - тем более что это было бы вполне в духе императрицы У Цзэтянь. Правда ли это - неясно. Одной было крепко за сорок, другому - за шестьдесят, но это не помеха; с другой стороны, До:кё: действительно слыл человеком очень благочестивым, и этого даже его враги не оспаривали.) Ко:кэн и вообще начала ещё более деятельно покровительствовать буддизму - на взгляд Накамаро:, даже слишком. Храмы набирали всё большую силу, и Накамаро:, к тому времени уже Главного министра, это совершенно не устраивало. Да тут ещё Ко:кэн вернула ко двору нескольких его недоброжелателей - в том числе знаменитого Киби-но Макиби. Тому тоже было уже под семьдесят, но он считал себя (а не Накамаро:) главным победителем Хироцугу - а кроме того, лучше, чем кто-либо, понимал, сколь погибельна для Японии будет война с Кореей, особенно если в дело вмешается Китай… На сторону государыни склонились и многие Фудзивары - в частности, Фудзивара-но Нагатэ (藤原永手), давний друг Тоёнари, немало натерпевшийся от Накамаро:. Он в своё время имел неосторожность выдвинуть в наследники не будущего Дзюннина, а другого царевича, просчитался и попал в полуопалу. Теперь Ко:кэн пришло в голову, что, возможно, Нагатэ тогда был и прав…
Фудзивара-но Нагатэ
К этому времени Накамаро: командовал войсками в окрестностях Столицы, его многочисленные сыновья тоже занимали видные должности и в войске, и в государственном совете. Он был готов отстранить отрекшуюся государыню от дел уже военной силой. Посоветовался со звездочётом о наилучшем дне для начала мятежа - тот на него донёс. Ко:кэн поняла, что медлить не приходится. Она приказала забрать государеву печать у Дзюннина. Но Накамаро: уже нашёл царевича ещё моложе и смиреннее (дзюннинова племянника) и провозгласил его государем. А печать перехватил сын Накамаро:. С войсками, печатью, ближайшей роднёй и царевичем Накамаро: отошёл в землю О:ми, где располагалось больше всего верных ему воинов.
Ко:кэн немедленно объявила о лишении Накамаро: всех рангов, должностей и званий и отправила за ним погоню. Накамаро: обнаружил, что верные войска вовсе не настолько верны ему, как он ожидал, и конница своего бывшего воеводу поддерживать не собирается. Попытался бежать на ладье через озеро Бива - ветер отнёс его обратно. В середине осени 764 года войска обеих сторон сошлись в бою; стрелков государыни возглавлял другой Фудзивара - молодой Курадзимаро: (藤原 蔵下麻呂).
Вот такой.
Накамаро: был разгромлен, пленён и обезглавлен на месте, за ним казнили и сыновей. А больного Тоёнари немедленно вернули и восстановили в качестве главы семьи - но он болел непритворно и на следующий год скончался.
Дзюннин был больше никому не нужен. Его обвинили в содействии заговорщикам, заставили отречься, отправили в ссылку (под конвоем того же Курадзимаро:) и прикончили при попытке к бегству - настоящей или мнимой. Его племянник кончил не лучше. А Ко:кэн вернулась на престол - теперь под именем Сё:току. И ближними советниками при ней стали До:кё: и Киби-но Макиби. Монах подтвердил, что она избегла опасности благодаря своей праведности, но что убивать столько людей всё-таки было грешно. Так что во искупление государыня распорядилась переписать весь (огромный!) буддийский канон. А также До:кё: велел напечатать с досок священные заклятия, вложить в маленькие глиняные пагоды и разослать в каждый храм страны. Тираж этих заклятий был миллион - самый большой в мире тираж печатного текста (пусть и очень короткого) до ХХ века! (Около сорока тысяч этих оттисков дошло до наших дней.) Вместо дзюнниновского дворца теперь стали воздвигаться всё новые великолепные храмы, один другого больше и роскошнее.
С лёгкой руки До:кё: всё больше ответственных поручений и должностей давалось теперь монахам - в ущерб светской знати. Та была недовольна, но после плачевного конца Накамаро: (когда в ссылку отправили три с лишним сотни его сторонников и сочувствующих) притихла и стала ждать, пока любимец государыни окончательно зарвётся. Ждать пришлось недолго.
До:кё: получал всё новые титулы и величания. Через год после мятежа специально для него введена была должность «великого министра и учителя устава», ещё через год он получил величание «государь Закона». Согласно «Японским легендам о чудесах», по стране в те времена пелись песни, где предвещалось, что монах станет «делить с государыней одну подушку и повелевать Поднебесной». В одной из этих песен говорилось:
Не презирай монахов за их женоподобные одежды.
Ведь под одеждами у них - пояс и молот.
Когда поднимается молот,
Становится страшно. (Пер. А.Н.Мещерякова)
Здесь имеется в виду не только мужская сила монахов, но и их властные устремления: «пояс» - часть одежды сановника.
Множились благие знамения, подтверждающие праведность До:кё: - а кое-кто говорил, что и его права на престол: то белых фазанов в Столицу доставят, то в Исэ пятицветные облака явятся… И вот в 769 г. распространилась весть о новом знамении: будто бы бог Хатиман из святилища Уса (на Кюсю) через своего прорицателя изрек, что До:кё: должен стать государем, и тогда в Поднебесной наступит великий мир. Сё:току призвала к себе чиновника Вакэ-но Киёмаро: 和気清麻呂 (733-799) и сообщила, что во сне ей явился посланец от Хатимана и просил прислать на Кюсю монахиню, сестру Киёмаро:, для передачи важной вести государыне - но она решила направить туда не монахиню, а самого Киёмаро:.
До:кё: напутствовал его словами: вероятно, бог желает возвестить о моем восшествии на престол; если принесешь добрую весть, будешь щедро вознагражден чинами и должностями. Однако в храме Уса Киёмаро: услышал совсем другое вещание Хатимана - подданному не бывать государем, неправедного же следует изгнать. За это известие сам Вакэ-но Киёмаро: и его сестра были отправлены в ссылку (и в пути их охраняли от убийц дикие звери, восхищённые их добродетелью!) До:кё: остался у власти. Но через год Сё:току скончалась - ей было пятьдесят три года, и она показала себя настолько деятельной, что после неё женщин до престола в Японии не допускали до самого XVII века (да и потом было только две и править им всё равно не давали).
После смерти государыни Сё:току Киби-но Макиби выдвигал в качестве её наследника уже немолодого Фунъю-но Киёми (или Бунъю-но Киёми 文室浄三), внука Тэмму (и сына того самого царевича, на которого в своё время накричал господин Кадоно). Ничего из этого не получилось, потомки Тэмму были оттеснены от власти, а Киби, по его собственному признанию, разочарован как никогда в жизни. А Фунъя-но Киёми прославился другим: он воздвиг храм в память о рано умершем единственном сыне государя Сё:му, причём сам был зодчим и инженером на строительстве. За этими архитектурными расчётами он, видимо, и изображён.
(
А противостоял замыслам Киби Фудзивара-но Момокава (藤原 百川, 732-779), сын Умакаи и брат мятежника Хироцугу, которому новый государь Ко:нин и оказался обязан престолом. Фудзивара-но Нагатэ тоже его поддержал.
Фудзивара-но Момокава
Семидесятилетнего До:кё: немедленно сместили, перевели в дальний окраинный храм, где он через несколько лет и умер. Его родичи и ставленники тоже потеряли свои места и должности. Вакэ-но Киёмаро:, разумеется, из ссылки вернули и дали ему множество должностей - и почётных, и действительных. В частности, он был назначен главным поверщиком знамений и вещаний разных оракулов, прежде всего - на Кюсю. После следствия в святилище Уса обнаружилось, что из пяти последних вещаний два (не считая того, про До:кё:)- подложные. Главного жреца сместили, а Киёмаро: прослыл ещё более честным и бесстрашным человеком, чем раньше. Он оставался среди ближайших советников Ко:нина и его преемника, умер в большом почёте и заслужил великую посмертную славу.
На гравюре Огата Гэкко: Киёмаро: просит вещания в святилтще Уса
А на гравюре Ёситоси - получает ответ Хатимана. Жрица в облачке, как призрак, чтобы показать, что её устами вещает бог.
Опять Огата Гэкко: - Киёмаро: в ссылке
Киёмаро: на старой банкноте и один из многочисленных памятников ему (в данном случае - в Токио).
Государь Ко:нин тоже уже был человеком далеко не молодым - ему было за шестьдесят в год воцарения. При нём Фудзивары успешно взяли своё - самым исправным служакой из них считался Фудзивара-но Корэкими (藤原是公, 727-789), осторожный племянник Накамаро:, разумно не примкнувший к дядиному мятежу - и вообще отличавшийся во время всех смут и сомнений блестящим чутьём на то, кто в конце концов выиграет. Он слыл представительным мужчиной и добросовестнейшим чиновником (и на гражданских, и на военных должностях): не пропустил ни дня службы и славился тем, что всё порученное выполнял вовремя. Этого, в общем, оказалось достаточно, чтобы войти в историю (и заодно стать Правым министром).
Фудзивара-но Корэкими
Успешно продолжали службу и другие непотопляемые наши знакомые - например, Курадзимаро:, Нагатэ, и уже очень старый Киби-но Макиби. Впрочем, все они при Ко:нине и скончались.
А молодежь представлял Сугавара-но Фурухито (菅原古人, 750-819). Можно сказать, что древность на нём кончилась окончательно. Он принадлежал к роду Хадзи 土師, «мастеров по глине» - тех, кто для государей Ямато изготовлял глиняные фигурки ханива для курганов. Теперь, когда курганные времена миновали, Фурухито получил для себя и своих потомков новое прозвание, Сугавара (среди них были очень знаменитые люди эпохи Хэйан, в том числе Сугавара-но Митидзанэ и дочь Сугавара-но Такасуэ, написавшая «Дневник Сарасина»). А сам Фурухито был знатоком китайской книжности, в начале IX века три года провёл в Китае, а политикой особенно не занимался.
У Кикути Ё:сая он уже старенький и сонный…
Ко:нин умер в начале 782 года, ему наследовал его сын Камму (тоже не без путаницы, кому из царевичей быть наследником - но на этот раз обошлось без кровопролитий). Повторения времён До:кё: ему не хотелось, а храмов и монахов в Наре было ещё немеряно. Государь решил перенести столицу подальше от них, в новое место. Тем более что Нара воспринималась как город потомков Тэмму, а потомкам Тэнти подобала своя столица.
Этим новым местом сперва была выбрана Нагаока - и выбор оказался неудачным: половину новой столицы снесло потопом, главного зодчего убили, в половине страны началась засуха и голод, а на севере эмиси разгромили очередное государево войско, и на этот раз оно взбунтовалось. В общем, знамения были самые дурные. Так что в 794 году столицу снова перенесли, на этот раз в Хэйан (нынешний Киото), «Город мира и спокойствия». Не сразу, но эта мера подействовала: эмиси (и мятежные войска) вновь замирил уже известный нам Саканоуэ-но Тамурамаро:, голод и смуты постепенно начали униматься. Так началась новая эпоха - Хэйан, а наш очерк про Нара в изображении Кикути Ё:сая мы на этом заканчиваем.