Кикути Ё:сай: Герои древности (4)
4. Династия под угрозой
(Начало - 1, 2, 3)
Пятый век на правлении Ю:ряку не закончился, но после его смерти началась очередная смута - уже между его сыновьями, поскольку братьев не осталось. В итоге, однако, на престол сел государь Сэйнэй - вполне в соответствии с завещанием Ю:ряку - примерно в тот год, когда умер последний римский император. Кумэбэ-но Одатэ (來目部小楯), которого мы видим на верхней картинке, в то время был наместником в земле Харима. Когда он поехал собирать припасы для праздника по поводу восшествия на престол Сэйнэя, он обнаружил в управляемом им краю двух государевых родичей - внуков государя Ритю: (умершего уже семьдесят лет назад). Их отца-царевича Ю:ряку не любил и лично застрелил на охоте, а семью загнал в глубинку, где те крестьянствовали, пастушествовали проникались страданиями простого народа. Братья на пиру по поводу прибытия наместника стояли со светильниками и вели себя очень солидно, а потом ещё хорошо спели и сплясали (на картинке Одатэ с чаркой в руке за ними наблюдает).
Наместник их подобрал, взял к себе в дом, приодел и представил ко двору. Бездетный Сэйнэй обрадовался и усыновил обоих, а старшего ещё и наследником назначил. Очень скоро Сэйнэй умер, и братья начали учтиво уступать друг другу престол. Младший явил почтительность и согласился на уговоры старшего, воцарился, но процарствовал ещё меньше, чем Сэйнэй и вскоре умер, не дожив до сорока. Тут, наконец, и вступил на престол старший брат и царствововал дольше обоих своих предшественников, вместе взятых, - аж десять лет!
Все эти три государя были добрыми, а вот сын последнего из них, будущий государь Бурэцу - опять неправедным, мягко выражаясь. Когда умер его отец, Бурэцу был ещё маленьким, и власть захватил Хэгури-но Матори, главный советник его отца, а царевича всячески обижал. У этого советника тоже был сын, и они с царевичем, подросши, влюбились в одну и ту же девушку - дочь оружничего Мононобэ-но Аракаи (物部麤鹿火).
Девушка предпочла советничьего сына, и Бурэцу очень расстроился и разгневался. Тогда его верный человек, Оотомо-но Канамура (大伴金村), сказал, что терпеть такого больше нельзя, и немедленно взялся за дело: сына Матори он лично убил, а Бурэцу убедил поднять восстание против престолохищника.
Оотомо-но Канамура
Восставшими командовал Канамура, врагов разбил и вручил державу Бурэцу. Начались расправы со сподвижниками Матори, а заодно и со всеми, кто представлялся опасным. Всё в лучших традициях Ю:ряку: приговорённого загоняли, например, на высокое дерево и расстреливали из луков или подрубали ствол, чтобы тот рухнул и разбился, и так далее. Заодно и с дочкой Аракаи, сделавшей такой неверный выбор возлюбленного, тогда же расправились. Государь роскошествовал (в частности, ввёл моду на шутов, карликов и уродов), страна голодала. За этими кровавыми забавами (включая принудительную зоофилию и прочие гадости) наступил шестой век.
К счастью, лютовал Бурэцу не очень долго - лет семь, а потом умер, не оставив наследников. (Времена настали уже исторические, и по сто лет государи больше не правят…) Родичи его или были перебиты, или разбежались, так что пришлось Мононобэ-но Аракаи и Оотомо-но Канамуре, скрепя сердце, объединиться и отправиться на поиски хоть какого-нибудь уцелевшего государева родича. Нашли было одного потомка древнего государя Тю:ая, но тот, узнав, что его собираются везти в ставку, сбежал и успешно скрылся. Разыскали потомка О:дзина - этот спрятаться не успел, и его удалось уговорить принять власть. Стал он государем Кэйтаем, и первым делом Канамура велел ему жениться и обзавестись наследниками. (Некоторые в Корее считают, что Кэйтай был липовым потомком О:дзина и что на его роль даже пришлось выписывать тайно корейского безземельного царевича - но будем придерживаться официального суждения о непрерывности японского правящего рода.)
Все эти века, со времён О:дзина, за Японией числились некоторые корейские владения - в частности, тамошнее царство Пэкче время от времени присылало дары, понимавшиеся как дань, а земля Имна вообще считалась заморским владением Японии. При Бурэцу всем было не до того (правда, одного посла Пэкчэ он задержал и ограбил на основании того, что даров показалось мало). При Кэйтае прибыли новые послы из Пэкче (кстати, именно туда уходит сомнительный «корейский след» самого Кэйтая) и на этот раз не только привезли дары, но и попросили передать землю Имну их царю - на том основании, что от Японии до Имны далеко, а от Пэкче - близко. Для верности дали взятку Канамуре, и это сработало: Аракаи отправили объявить послам об удовлетворении их прошения и передаче земель Пэкче. Аракаи взяток не давали, с Канамурой у него были старые счёты, да ещё и жена его начала сокрушаться: корейские уделы вручены Японии самими богами (в прошлых очерках мы писали, как это вышло), великий грех их отдавать! Поколебавшись, Мононобэ-но Аракаи поступил «не как государь велел, а как правильно», и ехать отказался.
Мононобэ но Аракаи в затруднении
Стали искать другого представителя - все стали отказываться, сам Кэйтай усомнился, стоит ли отдавать земли - и в конце концов корейцам пришлось отбыть ни с чем. Царь Пэкче остался недоволен, и началась новая война в Корее - на много десятилетий. Заодно начался мятеж и на Кюсю, и подавлять его раздосадованный Кэйтай отправил Аракаи (сравнив его при этом с уже знакомыми нам Мити-но оми и Оотомо-но Муроя, древним и недавним защитниками государя и народа). (ССЫЛКИ!) Аракаи, однако, голову там не сложил и мятеж успешно подавил.
Кэйтай умер около 530 года или чуть позже. Стараниями Канамуры он успел обзавестись сыновьями-наследниками, и двое его старших сыновей очень быстро сменились на престоле. При втором из них успел отличиться Оотомо-но Садэхико (大伴狹手彥), сын Канамуры, которому на некоторое время удалось навести порядок в земле Имна (на которую уже нацелилось и ещё одно, самое сильное и воинственное корейское царство - Силла).
Оотомо но Садэхико
Третий сын Кэйтая, государь Киммэй, процарствовал почти вдесятеро дольше своих братьев - тридцать с лишним лет, и всё это время Корея была его непрекращающейся головной болью. Одним из послов в Пэкче при нём был Касивадэ-но Хасуи (膳巴提使), отправившийся туда вместе с семьёй. Доплыли, высадились - и тут один из детей пропал. Касивадэ пошёл его искать и напал на след тигра. Пошёл по следу, обнаружил тигриное логово и обвинил тигра в похищении и убийстве дитяти. Тигр выслушал его речь, вышел, вступил в бой - и проиграл. Касивадэ содрал с тигра шкуру и вернулся к своим обязанностям.
Кстати, переговоры были успешными, и с Пэкче на время удалось договориться. Тамошний царь даже прислал в Японию бронзовое изваяние Будды - и Киммэй начал любопытствовать по поводу соответствующего учения. Государев казначей Сога-но Инамэ, потомок мудрого Такэсиути, заявил, что Будду следует почтить, а потомки богов Мононобэ-но Окоси (物部尾輿) и Накатоми-но Камако возражали: это разгневает родных богов!
Мононобэ-но Окоси. Показательно, что Кикути Ё:сай выбрал именно его.
Государь решил, что раз Сога стоит за почитание Будды, пусть сам и рискует: отдал статую ему. Сога в своём доме стал творить обряды. В это время в стране начался мор, Мононобэ и Накатоми нашли этому ясно какую причину, изваяние отобрали и выкинули в канал, дом Сога подожгли… Ветра в тот день не было, но огонь чудесным образом перекинулся на дворец, и это стали толковать уже в пользу Сога - и так до самого конца века продолжалась эта «война знамений»: за почитание Будды и против почитания Будды.
На двадцать третьем году правления Киммэя силланцы всё же захватили землю Имна, но война на этом не закончилась. В плен, в частности, попал японский воин Цуки-но Икина (調伊企儺). Вражеские воеводы стали заставлять его повернуться к родине задом (в буквальном) и похулить страну Ямато, но храбрый Икина развернулся в обратную сторону и похулил Силла.
Его замучили до смерти, но зато он снискал великую славу. Не каждый герой совершил свой подвиг именно этой частью тела!
Ёситоси (в серии про принципиальных людей, о которой мы авось ещё расскажем) его тоже изобразил, но для приличия - в подштанниках.
Оотомо-но Садэхико продолжал воевать в Корее, и по-прежнему не без успехов, но поправить это уже мало что могло, война затягивалась. Среди корейцев, особенно из Пэкче, многие сохранили верность японским государям. Среди них был и Ван Сини, он же О: Синдзи (王辰爾), служивший по налоговой части. Но о нём - в следующий раз.
(Начало - 1, 2, 3)
Пятый век на правлении Ю:ряку не закончился, но после его смерти началась очередная смута - уже между его сыновьями, поскольку братьев не осталось. В итоге, однако, на престол сел государь Сэйнэй - вполне в соответствии с завещанием Ю:ряку - примерно в тот год, когда умер последний римский император. Кумэбэ-но Одатэ (來目部小楯), которого мы видим на верхней картинке, в то время был наместником в земле Харима. Когда он поехал собирать припасы для праздника по поводу восшествия на престол Сэйнэя, он обнаружил в управляемом им краю двух государевых родичей - внуков государя Ритю: (умершего уже семьдесят лет назад). Их отца-царевича Ю:ряку не любил и лично застрелил на охоте, а семью загнал в глубинку, где те крестьянствовали, пастушествовали проникались страданиями простого народа. Братья на пиру по поводу прибытия наместника стояли со светильниками и вели себя очень солидно, а потом ещё хорошо спели и сплясали (на картинке Одатэ с чаркой в руке за ними наблюдает).
Наместник их подобрал, взял к себе в дом, приодел и представил ко двору. Бездетный Сэйнэй обрадовался и усыновил обоих, а старшего ещё и наследником назначил. Очень скоро Сэйнэй умер, и братья начали учтиво уступать друг другу престол. Младший явил почтительность и согласился на уговоры старшего, воцарился, но процарствовал ещё меньше, чем Сэйнэй и вскоре умер, не дожив до сорока. Тут, наконец, и вступил на престол старший брат и царствововал дольше обоих своих предшественников, вместе взятых, - аж десять лет!
Все эти три государя были добрыми, а вот сын последнего из них, будущий государь Бурэцу - опять неправедным, мягко выражаясь. Когда умер его отец, Бурэцу был ещё маленьким, и власть захватил Хэгури-но Матори, главный советник его отца, а царевича всячески обижал. У этого советника тоже был сын, и они с царевичем, подросши, влюбились в одну и ту же девушку - дочь оружничего Мононобэ-но Аракаи (物部麤鹿火).
Девушка предпочла советничьего сына, и Бурэцу очень расстроился и разгневался. Тогда его верный человек, Оотомо-но Канамура (大伴金村), сказал, что терпеть такого больше нельзя, и немедленно взялся за дело: сына Матори он лично убил, а Бурэцу убедил поднять восстание против престолохищника.
Оотомо-но Канамура
Восставшими командовал Канамура, врагов разбил и вручил державу Бурэцу. Начались расправы со сподвижниками Матори, а заодно и со всеми, кто представлялся опасным. Всё в лучших традициях Ю:ряку: приговорённого загоняли, например, на высокое дерево и расстреливали из луков или подрубали ствол, чтобы тот рухнул и разбился, и так далее. Заодно и с дочкой Аракаи, сделавшей такой неверный выбор возлюбленного, тогда же расправились. Государь роскошествовал (в частности, ввёл моду на шутов, карликов и уродов), страна голодала. За этими кровавыми забавами (включая принудительную зоофилию и прочие гадости) наступил шестой век.
К счастью, лютовал Бурэцу не очень долго - лет семь, а потом умер, не оставив наследников. (Времена настали уже исторические, и по сто лет государи больше не правят…) Родичи его или были перебиты, или разбежались, так что пришлось Мононобэ-но Аракаи и Оотомо-но Канамуре, скрепя сердце, объединиться и отправиться на поиски хоть какого-нибудь уцелевшего государева родича. Нашли было одного потомка древнего государя Тю:ая, но тот, узнав, что его собираются везти в ставку, сбежал и успешно скрылся. Разыскали потомка О:дзина - этот спрятаться не успел, и его удалось уговорить принять власть. Стал он государем Кэйтаем, и первым делом Канамура велел ему жениться и обзавестись наследниками. (Некоторые в Корее считают, что Кэйтай был липовым потомком О:дзина и что на его роль даже пришлось выписывать тайно корейского безземельного царевича - но будем придерживаться официального суждения о непрерывности японского правящего рода.)
Все эти века, со времён О:дзина, за Японией числились некоторые корейские владения - в частности, тамошнее царство Пэкче время от времени присылало дары, понимавшиеся как дань, а земля Имна вообще считалась заморским владением Японии. При Бурэцу всем было не до того (правда, одного посла Пэкчэ он задержал и ограбил на основании того, что даров показалось мало). При Кэйтае прибыли новые послы из Пэкче (кстати, именно туда уходит сомнительный «корейский след» самого Кэйтая) и на этот раз не только привезли дары, но и попросили передать землю Имну их царю - на том основании, что от Японии до Имны далеко, а от Пэкче - близко. Для верности дали взятку Канамуре, и это сработало: Аракаи отправили объявить послам об удовлетворении их прошения и передаче земель Пэкче. Аракаи взяток не давали, с Канамурой у него были старые счёты, да ещё и жена его начала сокрушаться: корейские уделы вручены Японии самими богами (в прошлых очерках мы писали, как это вышло), великий грех их отдавать! Поколебавшись, Мононобэ-но Аракаи поступил «не как государь велел, а как правильно», и ехать отказался.
Мононобэ но Аракаи в затруднении
Стали искать другого представителя - все стали отказываться, сам Кэйтай усомнился, стоит ли отдавать земли - и в конце концов корейцам пришлось отбыть ни с чем. Царь Пэкче остался недоволен, и началась новая война в Корее - на много десятилетий. Заодно начался мятеж и на Кюсю, и подавлять его раздосадованный Кэйтай отправил Аракаи (сравнив его при этом с уже знакомыми нам Мити-но оми и Оотомо-но Муроя, древним и недавним защитниками государя и народа). (ССЫЛКИ!) Аракаи, однако, голову там не сложил и мятеж успешно подавил.
Кэйтай умер около 530 года или чуть позже. Стараниями Канамуры он успел обзавестись сыновьями-наследниками, и двое его старших сыновей очень быстро сменились на престоле. При втором из них успел отличиться Оотомо-но Садэхико (大伴狹手彥), сын Канамуры, которому на некоторое время удалось навести порядок в земле Имна (на которую уже нацелилось и ещё одно, самое сильное и воинственное корейское царство - Силла).
Оотомо но Садэхико
Третий сын Кэйтая, государь Киммэй, процарствовал почти вдесятеро дольше своих братьев - тридцать с лишним лет, и всё это время Корея была его непрекращающейся головной болью. Одним из послов в Пэкче при нём был Касивадэ-но Хасуи (膳巴提使), отправившийся туда вместе с семьёй. Доплыли, высадились - и тут один из детей пропал. Касивадэ пошёл его искать и напал на след тигра. Пошёл по следу, обнаружил тигриное логово и обвинил тигра в похищении и убийстве дитяти. Тигр выслушал его речь, вышел, вступил в бой - и проиграл. Касивадэ содрал с тигра шкуру и вернулся к своим обязанностям.
Кстати, переговоры были успешными, и с Пэкче на время удалось договориться. Тамошний царь даже прислал в Японию бронзовое изваяние Будды - и Киммэй начал любопытствовать по поводу соответствующего учения. Государев казначей Сога-но Инамэ, потомок мудрого Такэсиути, заявил, что Будду следует почтить, а потомки богов Мононобэ-но Окоси (物部尾輿) и Накатоми-но Камако возражали: это разгневает родных богов!
Мононобэ-но Окоси. Показательно, что Кикути Ё:сай выбрал именно его.
Государь решил, что раз Сога стоит за почитание Будды, пусть сам и рискует: отдал статую ему. Сога в своём доме стал творить обряды. В это время в стране начался мор, Мононобэ и Накатоми нашли этому ясно какую причину, изваяние отобрали и выкинули в канал, дом Сога подожгли… Ветра в тот день не было, но огонь чудесным образом перекинулся на дворец, и это стали толковать уже в пользу Сога - и так до самого конца века продолжалась эта «война знамений»: за почитание Будды и против почитания Будды.
На двадцать третьем году правления Киммэя силланцы всё же захватили землю Имна, но война на этом не закончилась. В плен, в частности, попал японский воин Цуки-но Икина (調伊企儺). Вражеские воеводы стали заставлять его повернуться к родине задом (в буквальном) и похулить страну Ямато, но храбрый Икина развернулся в обратную сторону и похулил Силла.
Его замучили до смерти, но зато он снискал великую славу. Не каждый герой совершил свой подвиг именно этой частью тела!
Ёситоси (в серии про принципиальных людей, о которой мы авось ещё расскажем) его тоже изобразил, но для приличия - в подштанниках.
Оотомо-но Садэхико продолжал воевать в Корее, и по-прежнему не без успехов, но поправить это уже мало что могло, война затягивалась. Среди корейцев, особенно из Пэкче, многие сохранили верность японским государям. Среди них был и Ван Сини, он же О: Синдзи (王辰爾), служивший по налоговой части. Но о нём - в следующий раз.