Кикути Ё:сай. Герои древности (2)
2. Такэсиути-но сукунэ и его современники
(Начало: 1)
Государь Тю:ай, сын Ямато-такэру, не внимал незнакомым богам - и дорого за это поплатился. Собрался он в поход на Кюсю, творил обряд, тут ему явилось неизвестное божество и устами государыни рекло: «Не ходи туда, там не отыщешь ни удачи, ни славы, ни добычи! На западе за морем есть земля, обильная золотом и серебром, я вручу её тебе!» Но Тю:ай отвечал: «Ничего там на западе нет, кроме бескрайнего моря». Божество обиделось, молвило: «Тогда и этой страною тебе не править. Одна дорога тебе осталась!» Советник и воевода Такэсиути-но сукунэ (武內宿禰, на картинке вверху) просил государя продолжить беседу, тот нехотя начал обряд вновь - да тут и умер. Такэсиути, однако, не унялся и продолжал испрашивать прорицаний. Божество предрекло, что и эта страна, и обещанная заморская теперь суждены дитяти, которое носит государыня, и, наконец, назвалось: это был морской бог (или боги) Сумиёси - кому, как не ему, знать, что на самом деле есть за морем! По другому изводу, Тю:ай всё же пошёл на Кюсю, был разбит и с горя умер (а кроме Сумиёси, в вещании участвовало ещё несколько богов).
Государыня-вдова Дзингу получила от Сумиёси подробные наставления, с какими обрядами и каким путём надлежит плыть на запад - но когда дошло до дела, из пучины поднялось множество рыб и на своих спинах вынесли японские ладьи к корейским берегам. По дороге и появился на сын Тю:ая - будущий великий государь О:дзин.
Не все корейцы обрадовались заморским гостям, и в борьбе с ними Такэсиути тоже блистал и ратной доблестью, и мудростью, и хитростью (кое о каких его деяниях мы уже писали здесь). Но Корея не была едина в себе, и некоторые тамошние цари с японцами вполне ладили. Так, позже царь Пэкчэ прислал ко двору О:дзина мудреца Атики, знатока китайских книг, и тот стал учителем царевича Удзи-но Ваки-ирацуко, сына О:дзина. Однажды государь спросил у Аттики: «Есть ли человек учёнее тебя?», и тот честно ответил: есть такой, его зовут Вани (王仁). Тогда послали за Вани, он приехал, тоже стал наставлять царевича и преподал ему всю китайскую премудрость.
Вани и Атики, первые материковые мудрецы в Японии
Кроме мудрецов, из Кореи привозили много всего полезного: и лошадей, и кузнецов, и ткачей, и виноделов, и все они учили японцев чему-нибудь новому.
Одну из таких приезжих ремесленных общин возглавлял Ати-но оми (阿知使主) - то ли сам переселенец, то ли японец. Его отправили в Китай привезти ещё мастериц - швей и вышивальщиц. Китайский государь согласился послать четырёх мастериц с Ати-но оми, но когда они прибыли в Японию (уже после смерти О:дзина), бог святилища Мунаката затребовал одну из девушек себе. А остальные достались новому государю.
Ати-но оми с мастерицами
У Такэсиути-но сукунэ был злой брат, который оклеветал его перед государем, обвинив в сговоре с корейцами и покушении на престол. О:дзин, не долго думая, отправил палача расправиться с Такэсиути, которому стольким был обязан. Но у старого воеводы был двойник по имени Ики-но Манэко (壹伎真根子), который взялся его подменить. Такэсиути спешно и тайно отправился к государю оправдываться, а Ики-но Манэко покончил с собой и велел предъявить своё тело палачу.
Самоотверженный Ики-но Манэко. Не то чтобы слишком похож на своего двойника…
Такэсиути прибыл в государеву ставку, сказал речь, О:дзин не знал, кому верить, и велел устроить испытание кипятком: у кого рука в котле не сварится, тот и прав. Такэсиути, естественно, оказался прав, хотел уже злого брата убить, но государь клеветника простил и отдал в услужение предку рода Ки (запомним это прозвание - Ки нам ещё встретятся!).
Своему образованному сыну Удзи-но Ваки-ирацуко (菟道稚郎子) государь О:дзин хотел оставить Поднебесную. Но у О:дзина были и другие сыновья, и после его смерти началась смута: одни наследники любезно уступали престол другим (Ваки-ирацука - Оосодзаки, а тот - наоборот), а третий, старший, Ооямомори, взялся за оружие и стал готовить покушение на Ваки-ирацуко. Тот, однако, не дремал: переодел лодочника в своё платье, усадил в роскошном шатре, а сам переоделся в его скромный наряд и вызвался перевести брата через реку к этому ряженому. Оямомомри брата не узнал (то ли у государя О:дзина было столько детей, что они друг друга в лицо не знали, то ли боги помогли), доверчиво сел в лодку и на середине реки указал на другой берег и молвил: «Говорят, там, на холме, водится дикий вепрь. Хочу его убить. Как думаешь, лодочник, получится это у меня?» - «Не-а! - откликнулся «лодочник», - Не про тебя эта добыча!» - и сбросил брата в воду. А лучники с берега вышли из засады и расстреляли плывущего Ооямомори.
Удзи-но Ваки-ирацуко
Ваки-ирацуко и Оосадзаки продолжали отказываться от престола друг в пользу друга. Говорят, в это время им принесли в дань рыбу, но они столько раз отсылали рыбаков каждый - к другому, что рыба успела протухнуть. И в ходе этих любезностей Ваки-ирацуко умер, Оосадзаки пришёл его оплакивать. Плакал он так горько, что мягкосердечный Ваки-ирацуко ненадолго ожил, сказал брату слова утешения, обещал доложить богам о его преданности, устроил его брак - и умер опять, теперь уже насовсем.
Оосадзаки, наконец, воцарился как государь Нинтоку. Он был правителем милосердным, экономил на придворных расходах, чтобы не разорять народ, отменял временно налоги и подати и вообще снискал добрую славу. Правда, ему не очень везло в семейной жизни: он увлекался красавицами, а ревнивая жена от них всячески избавлялась. Но иногда бедным женщинам приходилось плохо и по воле доброго государя - например, когда они оставались верны своим законным мужьям…
Связи с Кореей при нём продолжались, в том числе и спортивные: например было устроено состязание лучников из обеих стран. Японец Татэхито-сукунэ (盾人宿禰) блеснул, пробив стрелою насквозь стальную корейскую мишень и был признан лучшим.
Вот он стреляет.
Тогда же прославился богатырь Агата-мори (縣首), победитель водяного змия, отравлявшего реку ядом - хотя змий чего только ни делал, даже в оленя превращался! Потом оказалось, что змиев в реке много больше одного, так что пришлось истребить их всех…
Агата-мори
Это был не единственный змий тех времён. Воеводу Тамити (田道), он же Тадзи, отправили воевать против враждебных корейцев и северных дикарей.
Во какой грозный!
Тамити пал в бою, но когда ему копали могилу, из неё выполз огромный змей и набросился на врагов. Все поняли, что это дух погибшего воеводы, и говорили, что он сумел отомстить за себя и после смерти. Вот его месть на гравюре Ёситоси:
А старый Такэсиути всё ещё был жив, но уже не воевал, а только давал мудрые советы и складывал красивые песни. Он остался едва ли немым любимым героем тех лет (если не считать государей).
Вот он на старой однойеновой бумажке:
Вот скульптурный, со своей государыней Дзингу и маленьким О:дзином, из святилища бога Хатимана (который - не кто иной как государь О:дзин и есть!):
Вот те же без государыни - на гравюре Утагавы Кунисады, где О:дзин куксится:
И на современной картинке, где старый и малый друг другом очень довольны:
А на каритнке Огата Гэкко: добрый государь Нинтоку смотрит на свою страну и видит, что мало на каких подворьях дымятся очаги. Значит, мало стряпают, значит, есть нечего, - тут-то он и отменил все подати на три года.
(Продолжение будет)
(Начало: 1)
Государь Тю:ай, сын Ямато-такэру, не внимал незнакомым богам - и дорого за это поплатился. Собрался он в поход на Кюсю, творил обряд, тут ему явилось неизвестное божество и устами государыни рекло: «Не ходи туда, там не отыщешь ни удачи, ни славы, ни добычи! На западе за морем есть земля, обильная золотом и серебром, я вручу её тебе!» Но Тю:ай отвечал: «Ничего там на западе нет, кроме бескрайнего моря». Божество обиделось, молвило: «Тогда и этой страною тебе не править. Одна дорога тебе осталась!» Советник и воевода Такэсиути-но сукунэ (武內宿禰, на картинке вверху) просил государя продолжить беседу, тот нехотя начал обряд вновь - да тут и умер. Такэсиути, однако, не унялся и продолжал испрашивать прорицаний. Божество предрекло, что и эта страна, и обещанная заморская теперь суждены дитяти, которое носит государыня, и, наконец, назвалось: это был морской бог (или боги) Сумиёси - кому, как не ему, знать, что на самом деле есть за морем! По другому изводу, Тю:ай всё же пошёл на Кюсю, был разбит и с горя умер (а кроме Сумиёси, в вещании участвовало ещё несколько богов).
Государыня-вдова Дзингу получила от Сумиёси подробные наставления, с какими обрядами и каким путём надлежит плыть на запад - но когда дошло до дела, из пучины поднялось множество рыб и на своих спинах вынесли японские ладьи к корейским берегам. По дороге и появился на сын Тю:ая - будущий великий государь О:дзин.
Не все корейцы обрадовались заморским гостям, и в борьбе с ними Такэсиути тоже блистал и ратной доблестью, и мудростью, и хитростью (кое о каких его деяниях мы уже писали здесь). Но Корея не была едина в себе, и некоторые тамошние цари с японцами вполне ладили. Так, позже царь Пэкчэ прислал ко двору О:дзина мудреца Атики, знатока китайских книг, и тот стал учителем царевича Удзи-но Ваки-ирацуко, сына О:дзина. Однажды государь спросил у Аттики: «Есть ли человек учёнее тебя?», и тот честно ответил: есть такой, его зовут Вани (王仁). Тогда послали за Вани, он приехал, тоже стал наставлять царевича и преподал ему всю китайскую премудрость.
Вани и Атики, первые материковые мудрецы в Японии
Кроме мудрецов, из Кореи привозили много всего полезного: и лошадей, и кузнецов, и ткачей, и виноделов, и все они учили японцев чему-нибудь новому.
Одну из таких приезжих ремесленных общин возглавлял Ати-но оми (阿知使主) - то ли сам переселенец, то ли японец. Его отправили в Китай привезти ещё мастериц - швей и вышивальщиц. Китайский государь согласился послать четырёх мастериц с Ати-но оми, но когда они прибыли в Японию (уже после смерти О:дзина), бог святилища Мунаката затребовал одну из девушек себе. А остальные достались новому государю.
Ати-но оми с мастерицами
У Такэсиути-но сукунэ был злой брат, который оклеветал его перед государем, обвинив в сговоре с корейцами и покушении на престол. О:дзин, не долго думая, отправил палача расправиться с Такэсиути, которому стольким был обязан. Но у старого воеводы был двойник по имени Ики-но Манэко (壹伎真根子), который взялся его подменить. Такэсиути спешно и тайно отправился к государю оправдываться, а Ики-но Манэко покончил с собой и велел предъявить своё тело палачу.
Самоотверженный Ики-но Манэко. Не то чтобы слишком похож на своего двойника…
Такэсиути прибыл в государеву ставку, сказал речь, О:дзин не знал, кому верить, и велел устроить испытание кипятком: у кого рука в котле не сварится, тот и прав. Такэсиути, естественно, оказался прав, хотел уже злого брата убить, но государь клеветника простил и отдал в услужение предку рода Ки (запомним это прозвание - Ки нам ещё встретятся!).
Своему образованному сыну Удзи-но Ваки-ирацуко (菟道稚郎子) государь О:дзин хотел оставить Поднебесную. Но у О:дзина были и другие сыновья, и после его смерти началась смута: одни наследники любезно уступали престол другим (Ваки-ирацука - Оосодзаки, а тот - наоборот), а третий, старший, Ооямомори, взялся за оружие и стал готовить покушение на Ваки-ирацуко. Тот, однако, не дремал: переодел лодочника в своё платье, усадил в роскошном шатре, а сам переоделся в его скромный наряд и вызвался перевести брата через реку к этому ряженому. Оямомомри брата не узнал (то ли у государя О:дзина было столько детей, что они друг друга в лицо не знали, то ли боги помогли), доверчиво сел в лодку и на середине реки указал на другой берег и молвил: «Говорят, там, на холме, водится дикий вепрь. Хочу его убить. Как думаешь, лодочник, получится это у меня?» - «Не-а! - откликнулся «лодочник», - Не про тебя эта добыча!» - и сбросил брата в воду. А лучники с берега вышли из засады и расстреляли плывущего Ооямомори.
Удзи-но Ваки-ирацуко
Ваки-ирацуко и Оосадзаки продолжали отказываться от престола друг в пользу друга. Говорят, в это время им принесли в дань рыбу, но они столько раз отсылали рыбаков каждый - к другому, что рыба успела протухнуть. И в ходе этих любезностей Ваки-ирацуко умер, Оосадзаки пришёл его оплакивать. Плакал он так горько, что мягкосердечный Ваки-ирацуко ненадолго ожил, сказал брату слова утешения, обещал доложить богам о его преданности, устроил его брак - и умер опять, теперь уже насовсем.
Оосадзаки, наконец, воцарился как государь Нинтоку. Он был правителем милосердным, экономил на придворных расходах, чтобы не разорять народ, отменял временно налоги и подати и вообще снискал добрую славу. Правда, ему не очень везло в семейной жизни: он увлекался красавицами, а ревнивая жена от них всячески избавлялась. Но иногда бедным женщинам приходилось плохо и по воле доброго государя - например, когда они оставались верны своим законным мужьям…
Связи с Кореей при нём продолжались, в том числе и спортивные: например было устроено состязание лучников из обеих стран. Японец Татэхито-сукунэ (盾人宿禰) блеснул, пробив стрелою насквозь стальную корейскую мишень и был признан лучшим.
Вот он стреляет.
Тогда же прославился богатырь Агата-мори (縣首), победитель водяного змия, отравлявшего реку ядом - хотя змий чего только ни делал, даже в оленя превращался! Потом оказалось, что змиев в реке много больше одного, так что пришлось истребить их всех…
Агата-мори
Это был не единственный змий тех времён. Воеводу Тамити (田道), он же Тадзи, отправили воевать против враждебных корейцев и северных дикарей.
Во какой грозный!
Тамити пал в бою, но когда ему копали могилу, из неё выполз огромный змей и набросился на врагов. Все поняли, что это дух погибшего воеводы, и говорили, что он сумел отомстить за себя и после смерти. Вот его месть на гравюре Ёситоси:
А старый Такэсиути всё ещё был жив, но уже не воевал, а только давал мудрые советы и складывал красивые песни. Он остался едва ли немым любимым героем тех лет (если не считать государей).
Вот он на старой однойеновой бумажке:
Вот скульптурный, со своей государыней Дзингу и маленьким О:дзином, из святилища бога Хатимана (который - не кто иной как государь О:дзин и есть!):
Вот те же без государыни - на гравюре Утагавы Кунисады, где О:дзин куксится:
И на современной картинке, где старый и малый друг другом очень довольны:
А на каритнке Огата Гэкко: добрый государь Нинтоку смотрит на свою страну и видит, что мало на каких подворьях дымятся очаги. Значит, мало стряпают, значит, есть нечего, - тут-то он и отменил все подати на три года.
(Продолжение будет)